Читать книгу Первые чувства - - Страница 3

– Итак, коллеги. Вчера произошло крайне неприятное событие, обсуждать которое мне очень горестно и больно, но другого выхода нет. – Директор школы укоризненно посмотрел в сторону провинившейся парочки. – Завхоз Елена Петровна обнаружила в нетрезвом виде в стенах нашей школы учеников Старостину Лену и Семёнова Мишу.

«Как пафосно! Ещё бы сказал, что застали на месте преступления», – мысленно съязвила Лена.

– Вдобавок ко всему наша подвыпившая парочка испортила стену фасада здания, на которой эти остроумные товарищи умудрились написать краской из баллончика…

– Спартак–чемпион, – ехидно, но с явно заметной всем окружающим грустинкой в голосе, прервал директора учитель физкультуры Свердлов Владимир Николаевич. – Что, Старостина, с баскетбола на футбол потянуло? И это лучшая спортсменка школы! Моя любимая ученица!

Он грозно посмотрел на Лену, которая быстро отвела от него взгляд и склонила голову так, что длинная чёлка скрыла глаза окончательно. Учитель физкультуры обречённо вздохнул. Все, что угодно мог представить… Задумался, и перед глазами начали всплывать греющие душу воспоминания: как они выигрывали соревнования, как вместе тренировались, как он мечтал, что она когда-нибудь станет лучшей баскетболисткой страны.

«А теперь чего? Пьяная Старостина в обнимку с таким же нетрезвым Семёновым – сладкая парочка «Твикс». Да ещё и хватило ума изуродовать стену школы. Хорошо хоть написали «Спартак–чемпион», а не «завуч – дура». Пьяные же были, не контролировали себя. И при этом никто из них, согласно показаниям провинившихся, совершенно не помнит, когда и где напились», – беспорядочные мысли не оставляли физрука вот уже вторые сутки.

Свердлов вспомнил вчерашний вечер, а именно то, что так задело его: Лена вытирает со лба Миши краску и глупо улыбается, совершенно не замечая, что за спиной её одноклассника стоят грозная завуч Дроздова Людмила Фёдоровна и он – учитель физкультуры. Их вызвала Елена Петровна, обнаружив нашкодивших школьников. Как назло, помимо Свердлова в тот день дольше всех задержалась и «Терминатор», так за глаза школьники да и учителя называли завуча. Так, глядишь, всё бы обошлось и не дошло до этого фарса: разбора полётов на педсовете. В тот момент учителя думали только, что ребята просто хулиганят. Не сразу заметили, что они пьяны. А Владимир Николаевич вообще прибывал в каком-то странном для себя состоянии: сердце колола непонятная игла. Он злился, наблюдая за развеселившейся Старостиной. Ведь раньше свои самые солнечные улыбки она дарила только ему, а теперь, ни с того, ни с сего, флиртует с этим клоуном Семеновым. Тот и подтянуться на турнике никогда не мог. Что она в нем нашла? Свердлов до сих пор не понял, что за реакция была у него вчера. Мысль о том, что это ревность, приходила на ум в последнюю очередь. Тогда в реальность его вернули возмущённые крики Дроздовой, на которые ученики не реагировали совсем: Старостина смеялась, хватаясь за живот, а Миша продолжал рисовать на стене. И только когда Лена послала физруку воздушный поцелуй, стало понятно, что в трезвом виде девушка такое уж точно бы себе не позволила.

Ну, а дальше… скандал и сегодняшний разбор полётов. Расследование зашло в тупик.

«Эх, Свердлов, о чём ты вообще думаешь? Нужно решать, как Старостину выручать. Ладно, если выговор просто влепят. Могут же и из школы выгнать. Уж Дроздова постарается».

Лена всё так же боялась посмотреть на кого-либо после слов осуждения, прозвучавших в её адрес от Владимира Николаевича. Она совсем ничего не помнила из вчерашнего дня. Не понимала, о чём говорят учителя, что обсуждают. Так и хотелось сказать: «Вы что, с дуба рухнули? Как я могла напиться?»

Меньше всего ожидала такой реакции на произошедшие события от самого близкого человека в школе. Даже подумать не могла, что Владимир Николаевич сможет когда-либо усомниться в её словах. Он не верил! Конечно, ведь Свердлов как раз всё помнил в отличие от неё. Сомнений в том, что Лена совершила такой вопиющий проступок на территории школы, не было ни у кого из присутствующих – слишком бесспорными оказались улики. Да и не проходящая с самого утра головная боль каждую секунду напоминала Старостиной о том, что вчера её организм явно потравили чем-то выше по градусам, чем кефирчик.

Рядом с Леной сидел такой же поникший Семёнов. Девушка повернулась к нему и не смогла сдержать смешок.

«Не, ну надо же было с Мишкой напиться. Они точно нас разыгрывают. Быть такого не может».

– Вы посмотрите на неё! Она ещё и смеётся! Старостина, стыд совсем потеряла? Радуйся, что дедушку пока твоего не пригласили. Я бы посмотрела на твоё веселье в его присутствии! – возмутилась Дроздова.

– А чего вы на неё наезжаете, Людмила Фёдоровна? Придумали вы всё. Не было ничего. Мы с Ленкой не помним, – попытался заступиться за товарища по несчастью Миша.

– Семёнов, ты за речью-то своей следи. Думай, с кем разговариваешь. Думай, говорю! – одернул мальчишку директор.

– Не было ничего? Как-то это странно звучит, интимно, что ли, – еле сдерживая смех от собственной шутки, прошептал классный руководитель Лены – Игорь Иванович Стеклов, учитель истории, Свердлову на ухо и тут же получил от того подзатыльник.

– Игорь, не неси чушь. Лучше давай думать, как Ленку спасать. Ситуация безвыходная пока. Не представляю, чем ребятам помочь. Я ведь сам их видел. Сам, понимаешь?! Не, ну не могла Старостина напиться по собственной воле. Нужно расследование провести. Опросить всех ещё раз, – не медля, приступил к разработке стратегии Владимир Николаевич, пока остальные преподаватели еле слышно «бекали» и «мекали», изображая из себя робких овечек, готовых согласиться с любым мнением Дроздовой.

– Ленку, говоришь, спасать… А Мишку не надо? – сыронизировал Стеклов, улыбнувшись смутившемуся Свердлову.

«Эх, прав Витя, и в самом деле нужно что-то решать. Для начала следует восстановить в памяти вчерашний день и понять: кто и где находился в это время. Пьяная Старостина – смешно ведь даже».

* * *

В школе полным ходом шло празднование Дня защитника Отечества. С утра школьная группа репетировала новую песню в спортзале: готовились к вечернему концерту. Частично освобождённые от уроков старшеклассники украшали актовый зал. Учителя-мужчины принарядились в костюмы, даже Стеклов и Свердлов отличились. А их коллеги-женщины мило улыбались и одаривали комплиментами «защитников». Тишь, благодать – обычный праздник в обычной школе.

Недовольной в тот день была только повар школьной столовой – Гурина Любовь Владленовна, от которой доставалось всем. Каждый в дополнение к тарелкам с едой получал от тётки свою порцию неприятных словечек. Работой её, видите ли, слишком загрузили. Гурину очень раздражали счастливые лица детей и учителей: все вокруг празднуют, а она трудится, как пчёлка. Такой она вредной и недовольной была по жизни, надеясь выиграть лотерею в Москве, ну или хотя бы удачно выйти замуж. По случаю мероприятия ей поручили приготовить в три раза больше еды, чем обычно. Вечером планировался фуршет для школьников и учителей с пирожными и пирогами. И без напитков не обошлось: чай с компотом в качестве «алкоголя» для детей, а вот взрослым полагался пунш на основе рома. По случаю праздника педагоги решили своим узким кругом немного расслабиться после концерта в учительской. Дежурными на школьной дискотеке назначили и так непьющих Свердлова и Дроздову.

Лишняя работа раздражала Гурину. Она превращалась… нет, не в фурию – этот образ ей вряд ли мог подойти – скорее в вечно-ворчащую Бабу Ягу. Гурина мечтала провести праздник со своим сожителем. По этому случаю даже прикупила бутылочку водочки. Не признавала она, видите ли, романтики в распитии благородных напитков а-ля вино с конфетками, да шоколадками. Подавай чего покрепче и с солёненькими огурчиками на закуску.