Читать книгу Итальянские каникулы феи - - Страница 2

Понедельник

«Для первого урока это довольно трудное задание, – думала Марина и в нерешительности оглядывалась по сторонам. – Может, пойти с другой стороны замка вид на озеро порисовать?»

Светлана подходила к каждому ученику, давая короткие наставления, и постепенно все занялись работой. Одна Марина никак не могла определиться, ее почему-то тянуло в другую сторону от рисующих. И, сказав Светлане, что она хочет немного оглядеться, Марина решительно пошла вниз по склону поляны, туда, где журчал ручей.

Ее внимание привлек деревянный мостик. Около него образовалась небольшая заводь, и ручей становился маленькой речкой. На противоположном берегу стоял старый заброшенный дом. Фиолетово-синяя ажурная тень от раскидистой ивы накрыла его своей сетью. Штукатурка на стенах местами осыпалась. Бурые от времени ставни на окнах были плотно закрыты, по ним уже тянулся к крыше темно-зеленый плющ. Тропинка, когда-то идущая от мостика, заросла травой, и только праздничная яркая оранжевая черепица на крыше не хотела сдаваться времени.

Марина подумала, что это место ей идеально подходит, и устроилась рисовать напротив. Из всего набора материалов она решительно выбрала акварель, собираясь потренироваться в технике алла прима. Она уже пробовала писать по мокрой бумаге цветы, и теперь ей показалось, что никакая другая краска не передаст лучше настроения журчащего ручья с солнечными бликами, дрожащих под ветром листочков ивы, колеблющейся тени на белой стене и летящих пушистых облаков. Марина не рассчитывала, что у нее что-то получится с первого раза, поэтому легко откладывала в сторону недописанный этюд, как только понимала, что работа идет не так, как ей видится. К счастью, ей не надоело переписывать, и на шестой раз она поняла, что стало получаться: краска нужного тона растекалась в правильном направлении, блики на воде удалось не намочить и не закрасить, и они действительно сверкали белизной бумаги.

Подошла Светлана, с интересом пересмотрела все этюды, похвалила и показала несколько новых приемов работы с краской – набрызг и тычки сухой кистью по влажной бумаге. Вдохновленная ее словами, Марина увлеченно дописывала этюд. Ей оставалось сделать несколько штрихов травы на переднем плане, когда она услышала за кустами детские голоса. Двое мальчишек оживленно спорили, перескакивая с русского на итальянский. Это могли быть только сыновья Светланы. Марина еще в юности выучила итальянский язык, но прошло очень много времени без практики, и она, не ручаясь за точность, поняла суть спора: старший Миша уговаривал младшего Петю искупаться в ручье вместе, доказывая, что если узнают, то ругать будут меньше, чем если он искупается один. На это младший отвечал, что ни за что не полезет в воду, потому что «папа точно узнает и их убьет».

– Да ты просто не умеешь плавать и боишься! – не унимался Миша.

– Сам ты боишься, а я умею плавать, у меня на море хорошо получалось!

– А вот мы сейчас посмотрим!

Что-то шлепнуло по воде.

– Ты зачем это сделал!!! – закричал со слезами в голосе Петя.

Началась возня, и мимо Марина проплыл белый детский кроссовок. Быстро поднявшись, она подошла к воде посмотреть, что делают мальчишки. Миша стоял на берегу, сжимая второй кроссовок и потирая красную щеку, а Петя решительно шел по грудь в воде, изображая руками, что плывет. Но метрах в четырех от берега что-то случилось, в глазах Пети отразился ужас, и он стал беспорядочно молотить руками по воде, не издавая ни звука. Он хватал воздух и на несколько секунд уходил под воду, потом с безумными глазами выныривал и опять, еле успевая вдохнуть, скрывался под водой.

– Миша, скорее беги, зови на помощь, – крикнула Марина, бросившись на помощь Пете.

От мальчика ее отделяло несколько метров, и хорошо, что на ней были брюки, а не длинная юбка. Очнувшись, старший побежал вверх по склону. Ворон, спокойно сидевший на ветке ивы, пока Марина рисовала, сейчас, громко каркая, носился над речкой. В ответ со всех окрестных деревьев в воздух поднялись стаи ворон и галок и устроили такой оглушительный гвалт, что не заметить мог только глухой и слепой.

В воде было неглубоко для взрослого человека, но маленький Петя не доставал ногами до дна, и уже выбился из сил. Марина подхватила его под мышки и потащила к берегу. Когда они выходили из воды, навстречу уже бежали родители, брат и еще несколько взрослых. Высокий сильный Рико подхватил мокрого несчастного Петю на руки и, сердито выговаривая, понес его домой, а Светлана села на траву рядом с Мариной, поставила перед собой испуганного Мишу, и строго спросила:

– Объяснишь, что случилось?

Губы у Миши задрожали, лицо сморщилось, слезы брызнули, как у клоуна в цирке, и он разрыдался:

– Мама, мамочка, не ругай Петю, это я во всем винова-а-ат.

Его посадили на траву между Мариной и Светланой, накрыли пледом, и, успокоившись, он честно рассказал, как уговаривал брата искупаться, несмотря на строжайший запрет, а потом, чтобы заставить, бросил в ручей его кроссовок, но не ожидал, что течение так быстро унесет его.

– Скажи-ка мне, Миша, – не выдержала и вмешалась Марина, – ты же понял, что Петя стал тонуть?

– Да. – Миша уныло опустил голову, и готов был опять разрыдаться.

– А почему же ты сразу не закричал и не позвал на помощь?

– Я испугался, что нас будут руга-а-ать, – все-таки расплакался он.

После некоторого молчания Светлана спросила, обращаясь то ли к Марине, то ли к самой себе:

– Что не так мы сделали? Мы же всегда старались с ними разговаривать как со взрослыми, все объясняли, боже упаси, никогда не били. Почему они боятся наказания больше смерти? – И она в отчаянии обхватила голову руками.

– Не казните себя, Светочка. Надо всем успокоиться и разобраться, дети и так сильно напугались. Надеюсь, теперь на всю жизнь запомнят, – произнесла Марина назидательно, обращаясь к шмыгающему Мише, – что в опасных ситуациях звать на помощь взрослых не стыдно. И даже если потом поругают, то не сильно!

– Иди, Миша, домой, – сказала Светлана, – там бабушка, наверное, уже с ума сходит. И пусть отец теперь решает, что с тобой делать. Но я бы лишила тебя мультиков и сладкого на все каникулы.

Миша поплелся домой, а Светлана сделала несколько глубоких вдохов, подняла подбородок, расправила плечи и, улыбнувшись, обняла и поцеловала Марину.

– Ну что ты Светочка, там действительно было неглубоко… Ты лучше зайди ко мне после обеда, поболтаем о том, о сем, о жизни, о воспитании.

Немного успокоившись, Света вернулась к ученикам, но событие выбило из колеи не только ее. Решили закончить пораньше, а перед обедом устроить обсуждение результатов первого выхода на пленэр.

Когда Марина с Сережей на плече спустилась в ресторан на обед, в холле ее встретили громкими аплодисментами, а Рико преподнес огромный букет роз и поцеловал руку. Она смутилась, но приняла цветы и сказала с улыбкой, что благодарить надо больше ворона, за то, что он поднял тревогу, устроив такой птичий переполох.

Как и обещала, Светлана начала обсуждение свежих ученических этюдов, которые были разложены на полу. В первый день никто не рискнул писать маслом, да и задача была необычная: почувствовать дух места, уловить его изюминку. Каждый отличился по-своему: кто-то любовно пересчитал все полоски виноградника и кроны олив, кто-то разглядел сиреневые очертания далеких Альп. На одном из рисунков была настоящая абстрактная россыпь цветных пятен, в которой угадывались и оранжевые крыши, и белые облака на синем небе. Дети, кто во что горазд, рисовали цветы, сказочные замки и героев фэнтези, а одна девочка сделала много характерных, не лишенных юмора, набросков со взрослых и детей в своем авторском стиле. Ее все очень хвалили. Наконец дошла очередь до рисунков Марины. Светлана раскладывала их на полу и комментировала недостатки на ранних этюдах и удачные места на последней работе. Но Марина увидела не только то, что было заметно всем – прогресс в изображении пейзажа от робкого бледного начала до яркого точного результата в конце. Неожиданно для себя она обнаружила, что на всех этюдах успела нарисовать домик и его отражение. Но в последнем рисунке что-то ее насторожило. Она не сразу поняла, но когда заметила, то даже вздрогнула: в отражении домика из приоткрытой двери выглядывала странная пугающая морда. Сережа, с умным видом знатока разгуливающий по полу около картинок, тоже остановился и внимательно посмотрел на Марину, наклонив как обычно голову. Может и не было никакой морды, просто так причудливо растеклись краски по влажной бумаге. Но Марина всегда очень серьезно относилась к подобным знакам или совпадениям, недаром же она фея, хоть и на пенсии.

Светлана зашла после обеда, как договаривались, но с приглашением на чашку чая в замок. Для такого случая у Марины имелось длинное платье. К нему нашлись и подходящие старинные украшения.

– А где же ваш ворон? – спросила Светлана.

– Не знаю, – с улыбкой пожала плечами Марина. – Он как кот – гуляет сам по себе, но в нужный момент обязательно прилетит, можете не сомневаться.

Это был настоящий старинный замок. Никакие природные и политические катаклизмы не смогли не то что разрушить его стены, ни единый камень не пострадал от времени. Зайдя с залитого солнцем двора в большой каминный зал с высокими стрельчатыми окнами под плотными шторами, Марина как будто ослепла и не сразу разглядела обстановку. Постепенно зрение привыкло, и Марина ощутила себя первой леди при дворе короля Артура. Все вокруг было подлинное – от мраморной мозаики под ногами до огромных гобеленов со сценами рыцарских времен. У стены напротив входа стоял большой камин с мраморным порталом, богатый и торжественный, хоть и сильно закопченный. Его украшали рельефы бронзовых львов и кованая решетка с вензелями. Над камином в резной темной раме висело круглое старинное зеркало. Марина подошла ближе и поняла, что на раме не простой узор, а сплетенное из рунических знаков защитное заклинание. Настолько сильное, что оно много веков могло защищать жителей замка от самых разных напастей. Марина решила проверить одну догадку и обратилась к хозяйке, накрывавшей на стол и с улыбкой наблюдавшей за эффектом произведенным на Марину обстановкой зала.

– Светлана, а что вы знаете об истории замка? Неужели он всегда принадлежал семье вашего мужа?

– Я почти ничего не знаю, да и Рико вряд ли много может рассказать. Он больше жил в Милане, учился там же, потом много путешествовал. Мы с ним познакомились в Индии в ашрамеСаи Бабы… Может, свекровь что-то знает… А лучше всего расспросить дядю Флавио. Я могу его позвать. Надеюсь, он не откажется.

Когда Светлана вышла, Марина подвинула ближе к камину тяжелое массивное кресло, сняла туфли, встала на него и заглянула в зеркало. Как и ожидала, в нем отражались и окна, и висящая на толстой цепи огромная бронзовая люстра с лампами похожими на свечи, и гобелены, и пробивающийся с улицы через шторы солнечный свет. Но Марина уже догадалась, что в этом зеркале своего лица не увидит.

«Вряд ли хозяева знают, что это за зеркало. И ведь оно специально висит так высоко, чтоб никому не пришло в голову в него посмотреть…» – подумала она и спустилась на пол. Теперь, оглядевшись, Марина заметила, что весь зал наполнен оберегами, заклинаниями и амулетами: руническая вязь на кайме гобеленов защищала от военных нападений, четыре витражные створки огромного старинного буфета были посвящены четырем стихиям – земле, воде, воздуху и огню, и вместе являлись сильнейшим оберегом благополучия и плодородия земель и скота. Под ногами на плитах затейливый узор превратился в знаки защиты от землетрясений, наводнений и бурь. Марина вздрогнула от неожиданности, когда заскрипели и стали отбивать четыре удара большие напольные часы, какие можно встретить только в музее. На циферблате вместо цифр стояли знаки похожие на зодиак, но она хорошо видела разницу. Эти часы служили личным оберегом каждого члена семьи, рожденного под определенным созвездием.

«Странно, – думала Марина, скользя взглядом по залу, – такое количество магических знаков должно надежно, на века, защитить от любых неприятностей, тем не менее мальчик был сегодня на волосок от гибели. Или это только предупреждение? А может, что-то случилось с его зодиаком? Надо узнать, когда он родился».

Что-то заставило Марину оглянуться. Позади нее в дверях стоял высокий старик, опирающийся на трость. Белые волосы у него опускались до плеч, а короткая белая борода придавала интеллигентный вид. Он внимательно смотрел на Марину поверх очков в дорогой оправе. Потом, прихрамывая, медленно подошел.

– Разрешите представиться, Флавио да Кастельбраччо, да Форесте, да Ротти, герцог Маджоре, Кавалер Мальтийского ордена, Магистр Белой магии, – выдержав небольшую паузу, он молодо и задорно рассмеялся, видя, какое впечатление произвел на Марину.

Однако замешательство Марины длилось секунды, и быстро придя в себя, она с достоинством протянула кавалеру руку и, решив подыграть, низким грудным голосом произнесла:

– Рада знакомству, позвольте представиться, графиня Марина Изборская. Фея. На пенсии.

И тоже несколько секунд выдержав паузу, она улыбнулась довольная, что все встало на свои места.

Светлана и горничная расставляли чайные приборы. Высокие входные двери распахнулись, и с улицы в ореоле света в зал вошла бабушка Винченца, над ее головой пролетел Маринин ворон и как к старому знакомому уселся на руку Магистру Белой магии.

– Все приглашенные в сборе, прошу к столу, – удовлетворенно произнес дядя Флавио.

Как не хотелось этого Марине, но бабушка Винченца опять со слезами стала благодарить за спасение внука, а Марине и Светлане пришлось успокаивать ее, объясняя, что мальчику ничего не угрожало, и он сам мог самостоятельно выбраться из воды.

– А кстати, когда у него день рождения? – спросила Марина.

– Две недели назад отмечали, – пожав плечами, тихо ответила Светлана.

– Значит, он Близнец по гороскопу. – И, извинившись, Марина встала из-за стола и подошла к часам. Но как ни старалась, никакого изъяна на знаке Близнецов она не обнаружила, ни малейшей царапины.

– Что вы там хотели найти, дорогая Марина? – спросил Флавио, когда она в задумчивости вернулась за стол.

– Я не понимаю, как с мальчиком могло все это случиться, когда ваша семья находится под такой сильнейшей защитой?

– А ничего и не случилось. – Флавио ухмылялся и неторопливо пил чай. У него был завидный аппетит, он попросил еще один кусок клубничного пирога в то время, как расстроенные Светлана и бабушка Винченца только позвякивали серебряными ложечками в чашках из драгоценного фарфора и совсем не притронулись к пирогу.

– Может, я ошибаюсь, но ведь чаепитие совсем не итальянская традиция. Мне приходилось бывать в Италии, и я видела только любовь к кофе, – решила разрядить обстановку и переменить тему Марина.

– А вы и не ошибаетесь, это английская традиция. – Дядя Флавио оживился. – Я скажу вам больше, в нашу семью эта традиция пришла прямо из Индии. Один из наших предков был послом при дворе Акбара Великого. – И он многозначительно посмотрел на Марину.

Марина понимающе кивнула, заметив при этом, что Светлана только огорченно вздыхает, не вступая в разговор, а бабушка и вовсе не слушает, поглощенная своими мыслями. Доев пирог и выпив несколько чашек чая, Флавио обратился к Светлане:

– Дорогая невестка, я бы хотел пригласить нашу гостью к себе на рюмочку ликера, если ты не против.

– Ну, конечно, я не против, и дажеуверена, что нашей гостье будет очень интересно посмотреть ваш кабинет. Тем более, что меня ждут дела, дети, муж и гости. Спасибо вам, дядя Флавио, что любезно согласились составить нам компанию.

Все это, как заметила Марина, она произносила естественно и с искренним уважением к чудаковатому старомодному дяде. Удивительно, что Марине он уже не казался таким старым как в первый момент, а знакомство с ним обещало быть чрезвычайно интересным.

Флавио одной рукой опирался на трость, а другой придерживал под локоть Марину. Медленными шажками они вышли через боковую дверь и оказались во внутреннем дворе-патио, о котором Марина не догадывалась. Замок имел форму открытого каре, в левом от патио крыле, как объяснил Флавио, на первом этаже располагались его апартаменты и рабочий кабинет. На втором – комнаты для гостей. В правом крыле на первом этаже были кухня и комнаты Винченцы. Над ними жила семья Рико и Светланы. Уютный, мощеный камнем дворик, украшал небольшой мраморный бассейн с фонтанчиком в виде тритона. Вокруг в кадках цвели азалии и плетистые розы. Две качели-скамьи стояли рядом с мраморным круглым столом. Вместо четвертой стены двор ограничивала красивая кованая решетка с воротами и калиткой, распахнутой на поляну, где утром проходил пленэр.

– Прошу, – Флавио открыл высокую застекленную дверь в свои апартаменты. – Надеюсь, вы догадались, для чего я хотел уединиться с вами: нам нужно кое-что обсудить без посторонних.

Он произнес это очень серьезно и немного грустно, как показалось Марине. В ответ она кивнула, ожидая разъяснений. Оказавшись в гостиной, Марина удивилась в очередной раз: интерьер разительно отличался от каминного зала. Чистые белые стены, лишенные какого-либо декора, украшали только большие живописные полотна в простых строгих рамах. Дорогая деревянная мебель была не современной, но и не антикварной. Внимание Марины привлек массивный книжный шкаф, под завязку заполненный книгами без всякого порядка. Несколько больших старинных томов лежали раскрытыми на столе. Марина невольно стала рассматривать текст и рисунки. Но в книгах ничто не намекало на волшебство. Они, конечно, были раритетами, но совсем не магическими. Марина присела на удобный мягкий стул, а Флавио достал из буфета хрустальный графинчик и две рюмочки.

– Извините, дорогая Марина, я не спросил, может, вы хотите кофе?

– Ну что вы, не надо обо мне так беспокоиться, я с удовольствием выпью с вами ликера, синьор Флавио.

– Очень хорошо, только давайте без церемоний, и зовите меня просто Флавио.

Ликер был очень вкусный, не слишком сладкий, но тягучий и пряный. Алкоголь немного снял напряжение, и Марина решилась спросить:

– Флавио, как вы думаете, неприятности с Пепе больше не повторятся?

– Нет, но вы ведь не об этом хотели узнать. – Флавио потягивал ликер. – Давайте раскроем карты, это в наших интересах. Я вам расскажу о себе и отвечу на все вопросы, но сначала хотелось бы понять, почему вы решили уйти на пенсию? Я вижу, что вы очень сильная фея. Что заставило вас отказаться от колдовства?

– Вот вы меня озадачили… – вздохнула Марина. – Так быстро и не ответить… Скажем так, я поняла, что не могу больше помогать людям, которые не хотят меняться и помогать себе сами. Устала бороться с несправедливостью, да, и начались побочные эффекты…

– Вы имеете в виду проблемы с личной жизнью?

– Ну да. И не только. Я даже преемницу не смогла себе подготовить, – Марина грустно вздохнула. – Давайте расскажу об этом в другой раз. Теперь ваша очередь.

Флавио заговорил не сразу. Он достал из шкафа толстый альбом, полистав, положил перед Мариной. На фотографии большая семья, одетая по европейской моде начала двадцатого века, расположилась на ступенях перед главным фасадом замка Ротти. Человек двадцать взрослых, детей и стариков. В углу на рамке был подписан год, но 1904 или 1914 – не очень понятно.

– Попробуйте найти меня здесь.

Марина задумалась: «Видно, что на фотографии близкие родственники – много похожих черт, но кто из них Флавио? Даже если он самый младший ребенок, сидящий на руках у седовласого бородатого старика, то получается, что сейчас ему около ста лет. Для мага это сущая ерунда, ведь она сама родилась в середине восьмидесятых годов девятнадцатого века. Правда, для себя выбрала возраст пятидесятилетней женщины». Марина показала пальцем на малыша.

– Как я и предполагал, вы ошиблись, – сказал Флавио с усмешкой, – не буду вас больше пытать.

– Неужели этот старик вы? Ой, простите за старика.

– Да, это я.

За свою длинную жизнь Марина, как ни странно, встречала мало волшебников, если точно, то троих вместе со своей феей-наставницей. Была еще внучка Саша, которая унаследовала волшебный дар, и Марина стала учить ее магии. Но так получилось, что Саша по неопытности сделала непростительный промах. Пришлось исправлять ее ошибку и отменить заклинание. После этого она потеряла свой дар. В душе Марина даже была этому рада, она хорошо знала, с какими серьезными испытаниями пришлось бы еще столкнуться юной фее. Именно по этой причине Марина навсегда покинула свою семью сразу, как только закончила обучение, и еще была полна честолюбивых планов. Но спустя много лет ни за что не хотела она такой жизни для любимой внучки, и даже вздохнула с облегчением, когда Саша опять стала обыкновенной восьмилетней девочкой.

– Да, вы правильно поняли, что мне мно-о-ого лет. Я очень устал и от жизни, и от чародейства, и даже от этого семейства, но не могу уйти, мне не на кого оставить замок. В такой большой семье у меня до сих пор нет преемника. Без хозяина замок погибнет, и семья окажется без защиты, но ладно бы только семья. От состояния замка зависит благополучие большого региона. В том числе и города Кастельдимаго и озера в радиусе двадцати километров. Наивные, они переименовали город, но это ничего не изменило… Настоящий чародей не я, а замок. Я просто подновляю заклинания и амулеты.

– Что-то мне кажется, вы сильно умаляете свои заслуги, – недоверчиво произнесла Марина.

– Отнюдь. Вы знаете о магах-хранителях? Мы смотрим за артефактами, и наши магические способности включаются только при угрозе артефакту.

– То есть, если я правильно понимаю, артефактом является замок Ротти?

– И даже не весь замок, а каминный зал, вернее скала под ним. Больше сказать не имею права. Простите.

Они посидели молча – ошеломленная фея и старый усталый чародей. Марина догадалась о его разочаровании: в ней он увидел свою смену, но теперь понимал, что ошибся.

Снаружи в стеклянную дверь постучала горничная, приглашая на ужин.

– Может, составите мне компанию, а то совсем нет аппетита? – скромно спросил Флавио.

– Пожалуй, если обещаете продолжить ваш рассказ.

Выйдя во дворик, Марина увидела ворона, прогуливающегося по бортику фонтана. Он что-то внимательно разглядывал в воде, иногда наклонялся и пил. Заметив Флавио и Марину, он подлетел и сел ей на плечо.

– Чем ты тут занимаешься, Сережа? – спросила с улыбкой Марина и погладила его по блестящей спинке.

– Трритон! – многозначительно, но как всегда без пояснений, каркнул ворон.

– Что бы это значило? – спросила Марина, обращаясь к Флавио.

Хитро улыбнувшись, тот пожал плечами.

В каминном зале ужин был накрыт на три персоны, но Винченца не вышла, сославшись на плохое самочувствие, а семья Светланы и сестра Рико с дочкой обычно ужинали и обедали с учениками в ресторане отеля.

– Давно у вас эта умная птица? – спросил Флавио, задумчиво ковыряя вилкой рыбу на тарелке. – А, хочешь рыбки? – И он протянул кусочек Сереже, который сидел рядом на столе.

Сережа недоверчиво посмотрел на угощение и произнес:

– Пррредпочитаюсырруюррыбу.

Марина и Флавио рассмеялись.

– Сережа стал моим компаньоном больше ста лет назад. Мы познакомились при очень странных обстоятельствах. Я спасла его от опасного и жестокого чародея, а заодно вернула человеческий облик одному профессору орнитологии. До нашей встречи, которая, кстати, произошла недалеко от ваших мест, Сережа был обычного для воронов размера. Но после того как мне пришлось применить против чародея очень сильное уменьшающее заклинание, ворон тоже стал карликовой птицей. Но он сам решил остаться со мной, и всю жизнь дает мудрые советы и ничего не делает просто так. Поэтому, если он обратил внимание на фонтан, это должно что-то значить.

Настроение у Флавио заметно улучшилось. Аппетит его вернулся. Он подливал себе и Марине вино и отпускал шутки по поводу Сережиной наблюдательности. Беседовать с Флавио было очень интересно, и Марина решила узнать, что за домик находится на другой стороне ручья рядом с деревянным мостиком, тот, который она так удачно нарисовала этим утром.

Флавио задумался, вздохнул и ответил:

– От глаз феи ничто не скроется. И лучше я сам все расскажу, а то ведь вы наверняка начнете расследование. Только это страшная тайна, для всех, кроме нас и ворона, а он, похоже, уже догадался.

Марина была заинтригована. Она не сводила глаз с Флавио, ожидая рассказа, и заметила его восхищенный взгляд.

– Первый замок был построен в седьмом веке. Но и до него на этом месте стояло древнее святилище с глубокими пещерами и подземными ходами, один из которых сохранился и ведет от фонтана тритона к тому самому домику за ручьем. Мне не однажды приходилось им пользоваться, когда надо было исчезнуть. А чтобы ни у кого не возникало желания залезть в этот дом, я сочинил легенду о Духе Воды, живущем под мостом. Этот капризный дух ужасно не любит, когда его беспокоят любопытные люди, когда дети шумят и плещутся рядом с его убежищем, когда кто-то проходит мимо домика и заглядывает в окна…

– Ага, теперь я понимаю, почему мальчишкам запретили там купаться, – воскликнула Марина, но быстро осеклась и спросила уже недоверчиво: – Но как вы объясните то, что у меня получилось на рисунке? Ах, как жаль, что я не взяла его с собой!

– И что же получилось на вашем рисунке?

– Пока меня не отвлекли мальчишки, я успела нарисовать этот домик и его отражение в ручье. И только потом заметила, что в отражении его дверь оказалась открытой. И из нее выглядывала какая-то неприятная морда… Ну не Дух же Воды это был?

– Как знать, как знать, – загадочно произнес Флавио и предложил Марине прогуляться после ужина.

Это было очень кстати, потому что Марине совсем не хотелось с ним расставаться, и у нее еще оставались вопросы, на которые он мог бы пролить свет.

На площадке возле отеля происходило какое-то действо, и Марина предложила пойти туда. Все семейство Ротти, ученики и работники отеля расположились на скамьях и креслах вокруг костра. Светлана устроила музыкально-литературный вечер. Под ненавязчивый аккомпанемент гитары гости и хозяева пели песни, читали стихи, кто-то рассказывал о своих впечатлениях от Италии. В бездонное летнее небо улетали искры от костра, присоединяясь к бесчисленным звездам. С площадки, окруженной мраморной балюстрадой, открывался вид на озеро, где в темноте светились и переливались в воде многочисленные огоньки прибрежных селений. Большая полная луна поднялась над горой и отразилась в воде. Марина не могла оторвать от нее взгляд. Они с Флавио сидели в удобных креслах, Светлана заботливо укрыла их пледами.

Из темноты вынырнули Пепе и Микеле:

– Дедушка, расскажи историю про дракона, ну, пожалуйста, очень-очень тебя просим!

Рико строго взял их за руки и увел в сторону, объясняя, что это невозможно, и нельзя приставать к пожилому человеку с такими глупостями, но Флавио его остановил:

– А почему бы и не рассказать, тем более наши гости эту историю не слышали. – Он обернулся к Марине, как будто хотел посвятить свой рассказ именно ей.

«Давным-давно, в те времена, когда каждый уважающий себя рыцарь должен был иметь даму сердца, жил-был юноша по имени Орландо знатного, но небогатого рода. И ему ничего не оставалось, как поступить на службу к королю. Как и все его друзья-аристократы, он должен был уметь скакать верхом, владеть разным оружием, слагать стихи в честь прекрасной дамы и участвовать в рыцарских турнирах. Но у Орландо хорошо получалось только слагать стихи, и со временем из него вышел прекрасный придворный поэт. Еще он научился играть на лютне, и теперь исполнял стихи под музыку. Тогда его друзья-рыцари стали замечать, что все прекрасные дамы королевства и даже сама королева и ее дочери предпочитают слушать его песни, а не смотреть на жестокие бои, происходящие на турнирах. Нашлись завистники, которые перед королем оговорили Орландо, и он впал в немилость, сам не понимая почему.

В те времена королевство процветало и богатело, никто не осмеливался выступить против него. Пока не пришли вести с дальних границ, что налетает на мирные деревни страшный огнедышащий дракон, выжигает поля и дома, ворует юных дев и уносит высоко в горы, где на неприступной скале находится его пещера. Откуда узнали люди про пещеру на неприступной скале, неизвестно, а дракон стал летать все ближе к королевской столице, и наступил тот черный день, когда он похитил одну из принцесс. Напрасно стреляли в него лучники с дозорных башен, он летел огромный и страшный, как целая гора, и никакая стрела не смогла бы пробить его железную чешую, ни одно копье не достало бы его на такой высоте. И только одно место было у него уязвимо, и опытный воин мог бы поразить его мечом, но этого никто не знал.

Король и королева в отчаянии призвали всех первых рыцарей королевства – принцев крови для спасения принцессы. Бесстрашные рыцари дружно поскакали искать логово дракона, но прошло несколько недель, и никто из них не вернулся.

Зато вернулся дракон и утащил вторую принцессу, но так как ее прятали в башню, то он сжег сначала деревянную крышу. Пожар распространился и на другие постройки королевского дворца, хорошо, что пошел сильный дождь, и не все успело сгореть. Король вновь призвал лучших рыцарей из числа маркизов и графов. Самые отважные рыцари отправились спасать принцессу и пропали навсегда. Король объявил о трауре. А коварные соседи, воспользовавшись тем, что лучшие воины погибли, стали со всех сторон нападать на обескровленное королевство, добавляя ему бед и страданий. И тогда король, не дожидаясь, когда дракон прилетит за его младшей дочерью, обратился ко всем своим подданным. Король был справедливым, и народ его любил. Собралось ополчение из крестьян и бедных дворян. Снарядился в поход и Орландо, не особо умевший воевать. Он, между прочим, тайно любил младшую принцессу и выбрал ее своей дамой сердца.

Страшной была дорога, по которой шло новое войско: черные безжизненные поля и пожарища деревень. Ни живого кустика, ни зверя, ни человека не встретилось им на пути, а потом стали попадаться места сражений, и тела погибших лучших рыцарей королевства, не погребенные, лежали вдоль дороги. Пропадал боевой дух у многих, кто видел этот путь скорби, и убегали они, бросая оружие. Осталось несколько самых смелых, и они решили, что им нужен план. Но не было среди них ни одного опытного рыцаря, зато оказались один охотник и наш Орландо, придворный поэт и музыкант.

Воины понимали, что в горы к пещере дракона им не подняться, они решили выманить его и напасть из засады. Рано или поздно дракон должен был полететь за третьей принцессой, поэтому на его пути они устроили ловушку в ущелье, где протекала небольшая речка.

Был Орландо красивый и стройный, как девушка, но свои золотые кудри до плеч он обычно прятал под берет. И вот теперь ему предстояло стать приманкой для дракона. Из плащей было скроено длинное женское платье. Лунной ночью, такой как сегодня, сидел Орландо, распустив кудри по плечам, на камне у речки и перебирал струны лютни, с которой не расставался даже в этом опасном походе. Пел он о своей любви к принцессе Хлое, носившей вместо короны венок из водяных лилий, и в песне звучала надежда, что они когда-нибудь будут вместе.

– Летит, летит! – раздался шепот его друзей из засады. Посмотрев вверх, увидел Орландо огромную птицу на фоне сияющей полной Луны. Но не птица это была…»

У Марины мурашки побежали по спине, и она невольно взглянула на Луну.

«С новой силой запел и заиграл Орландо, и песня его была наполнена любовью и неизбывной тоской. Проникновенный высокий голос далеко разносился по ущелью, эхо усиливало его и несло вверх навстречу дракону. Так пел Орландо и полчаса, и час, но дракон все не спускался в долину. Он сидел высоко на скале и слушал его пение. Пальцы Орландо замерзли, и голос осип, но он продолжал играть и пел тихо, почти шепотом. На рассвете раздалось хлопанье крыльев, и дракон улетел обратно. Весь день уставший и измученный Орландо спал, а друзья следили за небом. Ближе к полуночи Орландо опять сидел у реки в образе юной девы и ждал дракона. Как только его заметили на фоне полной Луны, Орландо запел. До рассвета слушал его дракон и утром улетел обратно. И на третью ночь все повторилось».

Марина слушала красивую необычную сказку и никак не могла предположить, чем все закончится. Флавио между тем продолжал так вдохновенно, как будто помолодел, рассказывая эту историю.

«На четвертую ночь Луна поднялась невысоко, и край ее был ущербный. Дракон появился около полуночи, но летел очень неровно, то снижаясь, то опять набирая высоту. Когда он долетел до скалы, всем показалось, что он упал на нее, теряя последние силы. Орландо снова до рассвета пел свои печальные завораживающие песни. Но утром никто не услышал хлопанье крыльев, потому что дракон не улетел. Когда осмелевшие воины и Орландо залезли на скалу, дракон лежал неподвижно, и из глаз его текли слезы. Орландо смело подошел к нему, сел рядом и заиграл на лютне.

– Хватит, – хрипло произнес дракон, – ты околдовал и отравил меня своими звуками. – Я больше не дракон, а жалкая дохлая птица. Но ты победишь меня, только когда пронзишь мечом в правый глаз. Это единственное мое уязвимое место.

– Нет, я не могу, нет, нет… – Орландо беспомощно посмотрел на охотника. И тот без лишних разговоров выхватил меч. Но только он воткнул его в цель, как из глаза дракона вырвалось как молния неистовое пламя, в котором дотла сгорели и дракон, и охотник. Вспыхнула одежда на всех воинах и Орландо. С огромным трудом они смогли потушить огонь друг на друге. Но обгорели так сильно, что еле-еле спустились со скалы. Еще месяц они жили у реки и залечивали раны. А в следующее полнолуние сидели на камнях, и Орландо пел прощальную песню, не перебирая струн, потому что лютня его сгорела. А потом они отправились в путь, но никто из них не вернулся домой. Ведь вместе со страшными ожогами они получили бесценный магический дар, и каждый пошел выполнять свою задачу. Орландо хоть и плохо ходил из-за ожогов, но смог добраться до Великого Волшебника, и стал его учеником. А что случилось с остальными, он никогда больше не узнал».

Флавио умолк.

– Вот и сказке конец, – пробормотала Марина.

Луну закрыла туча, потянуло сквозняком, стало зябко. Рико подбросил дров в костер. Никто не хотел расходиться, и долго еще сидели, разговаривая вполголоса под переборы гитары.

– Неужели у Великого Волшебника не нашлось заклинания, чтобы вылечить ноги Орландо? – тихо спросила Марина.

– Увы. Хромота и боль – это часть волшебного дара Пламени Дракона, и не существует заклинаний способных отменить это… Пойду-ка я спать. Буонанотте, синьора Марина. Надеюсь, вы зайдете ко мне завтра после сиесты. – А потом крикнул в темноту: – Пепе, Микеле, вы проводите меня?