Читать книгу Список смерти - - Страница 3

Я открываю глаза и понимаю, что лежу на перроне. Проходящие мимо люди не обращают на меня никакого внимания. Зато я сразу замечаю мужчину, который стоит у края перрона и нервно оглядывается по сторонам. Приближается поезд. Начинается легкая суматоха среди встречающих. Я продолжаю неотрывно следить за тем мужчиной. Внезапно к мужчине подбегают два других мужчины и толкают его на железнодорожный путь. Мужчина не успевает ничего понять, прежде чем его тело разрывают колеса прибывшего поезда. Начинается паника, люди кричат, бегают из стороны в сторону сбивая друг друга с ног. Убийцы скрываются в толпе. Я просыпаюсь.

***

Проснувшись, я некоторое время не мог понять, проснулся ли я в действительности или это снова мой сон, повествующий мне еще об одном несчастном, расставшимся со своей жизнью. Не мог понять потому, что та обстановка, которая меня окружала, не могла быть реальностью. Маленькая комната, серые, покрытые толстым слоем пыли стены, массивная железная дверь, кровать на которой я лежу и не могу пошевелится. Вот собственно и весь интерьер.

Покопавшись не много в своем сознании, медленно начинаю понимать, что это за место и почему я здесь оказался. На 99,9 процентов я был уверен, что нахожусь в психиатрической лечебнице, при этом палата, в которой находился я, была явно предназначена для особых «гостей». А уж почему я здесь оказался, догадаться было не трудно. Вчера я явно переборщил со своими откровениями. Или это было не вчера. Кто знает сколько времени я здесь нахожусь. Городские легенды о том, что происходит за стенами подобных заведений нисколько не утешают. А конкретно эта палата и ее вид, лишь подтверждают мои опасения.

И зачем я только это сделал? Зачем пошел к нему? В надежде, что мне помогут со всем разобраться? Какой бред. Я сам себе то не до конца верю. А еще этот рассказ о его дочери. По большому счету я подписал себе смертный приговор. Даже если меня не убьют, то через некоторое время мой мозг высушат на столько, что это не будет иметь уже никакого значения. Но с другой стороны, судя по его реакции, я все сказал верно. Все было в точности, как я видел в одном из многочисленных своих снов. Значит ли то факт, что раз меня упекли сюда, то с головой у меня все в порядке. Стоп! А что если нет, что если это вообще ничего не значит. Что если я здесь нахожусь уже не день и не два. А год или еще большее количество времени. Что если все эти сны, вся моя жизнь и даже мой разговор с Анатолием Константиновичем всего лишь мои галлюцинации, побочные эффекты от препаратов, которые мне здесь колют, чтобы поставить мою крышу на место. Господи! Нет, этого не может быть! Нет, я не псих. Ведь я все прекрасно осознаю. Я знаю кто я, знаю, как меня зовут, знаю кем я работаю. И вообще я знаю очень многие вещи, о которых не малая часть людей даже не догадывается. Я способен к самокритике. Я слышал, что одно из ярких проявлений шизофрении это отсутствие самокритики.

Но следующая мысль вновь заставила меня содрогнуться. А кто сказал, что это место реально, и что все мои мысли – это действительно мои мысли, а не сумасшедший вздор, моего больного подсознания.

Хорошо! Представим, что я все-таки не сумасшедший и все вокруг меня реально, и я реален и все те события, что были до самой этой секунды имели место быть и не на пол мизинца не были плодами взращенными одолевающей меня шизофрении. Что тогда? Ответ на этот вопрос был очевиден. Я должен любыми способами освободится и бежать, пока еще не поздно.

Ход моих мыслей нарушили шаги нескольких человек за дверью. Дверь отворилась и на пороге показались две фигуры, одна из которых принадлежала по всей видимости охраннику, судя по стилю его одежды, а вторая женщине лет тридцати в белом халате и какой-то папкой в руке. Зажегся яркий свет и теперь я мог отчетливо их разглядеть. Охранник практически сразу же вышел за дверь, заперев ее снаружи, а женщина в белом подошла к моей кровати и села на стул, который я только теперь заметил.

– Здравствуйте Алексей, – женщина произнесла мое имя, ее голос был мягким, приятным, располагающим к себе.

– Кто вы?

– Я? – ответила женщина, – а вы разве меня не помните?

– Нет, не помню, а должен?

– Я уже приходила к вам пару дней назад, у нас с вами был длинный разговор, а потом вы сильно разнервничались и вам пришлось сделать маленький укольчик, припоминаете?

Ну вот, кошмары начинают плавно перетекать в реальный мир. Значит все-таки здесь я уже не один день, но я ничего не помню.

– Нет, я вообще ничего не помню. Как вас зовут?

– Анна Григорьевна

– А вас? – ее голос был все таким же размеренным. Из ее уст вопрос звучал так, будто он вполне адекватный, хотя тем самым она давала мне понять, что она относится ко мне как к настоящему психу.

– Вы знаете как меня зовут, – ответил я, стараясь скрыть свою агрессию

– А вы знаете как вас зовут?

Эта игра в «нормальную-дебил», начала меня доставать, но тут же вспомнив ее слова о том, как я как-то разнервничался и с тех пор прошло пару дней, из которых я не помню не секунды, заставило меня успокоится и принять правила ее игры.

– Алексей Марганец.

– Сколько вам лет?

– Двадцать шесть

– Вы помните, как вы сюда попали и почему?

– Я был на приеме у Анатолия Константиновича, потом я не много вышел из себя и вот итог

– Хорошо, а что на счет ваших снов? Вы по-прежнему видите, как гибнуть люди?

Скажу, что да, и мне принесут таблеточку от слабоумия. Скажу, что нет, и мне скорее всего принесут двойную порцию таких таблеточек. Кто вы Анна Григорьевна для меня? Друг или страшнейший враг? Что я должен вам говорить, а что нет? Дайте мне хоть какой-нибудь знак, снимите свою маску. Такое чувство что я попал на телешоу и сейчас от моего ответа зависит выиграю я миллион или нет, только вместо миллиона на кону лежит моя жизнь. И нет не единой подсказки, ни единого намека. И время вышло, ваш ответ…

– Сняться. Но я больше не думаю, что эти люди реальны. Это просто кошмары, плоды моего подсознания. Я просто не много запутался, но сейчас я наконец осознал, что был не прав, – я старался говорить, как можно более уверенно и искренне, но судя по все тому же маскообразному выражению лица Анны Григорьевны, у меня это вряд ли получалось

– Как вы относитесь к Анатолию Константиновичу и его семье

Еще одна западня. Я не знаю, что я должен ответить на этот вопрос

– Антон Константинович прекрасный человек, хороший специалист и должно быть у него прекрасная семья…

– Не нужно притворятся, – вдруг оборвала мою речь Анна Григорьевна, – Откуда вам известно о смерти его дочери, о шизофрении его жены и о романе на стороне? Разве это не ваши слова?

И тут я понял, кто такая Анна Григорьевна, и в ту же самую секунду пришло осознание того, что как бы я не старался, конец уже предрешен, мне не выиграть эту игру.

– Я и не притворяюсь. Антон Константинович действительно очень хороший человек, вернее сказать был им, и семья у него была чудесная, пока он не связался с вами

В любой, даже самой непробиваемой броне, всегда найдется слабое место. И вот оно, пробитие! Спокойный, размеренный голос Анны Григорьевны, внезапно сменился громогласным криком

– Да кто ты такой твою мать?! Кто тебе рассказал?! Что тебе от нас надо?! Довольно разыгрывать спектакль?!

Итак, что мы имеем. По всему становится понятным, что психом меня более не считают, а если и считают, то по крайней мере не конченным. В тоже время та ситуация с дочерью Анатолия Константиновича, она хоть и является тайной, но произошло это все около года назад, это раз. Во-вторых, даже если все это всплывет, то конечно ничего хорошего это Анатолию Константиновичу не принесет, но как говорится на колени тоже не поставит, хотя кто знает, это все-таки укрывательство убийства. Так что вопрос Анны Григорьевны о том, что мне надо от них, скорее больше риторический. Никаких прав на то, чтобы что-то требовать или диктовать им свои условия у меня нет. Я пленник и должен следовать их правилам и подчиняться их требованиям и от того на сколько я буду все правильно делать, зависит то, как скоро я смогу отсюда выйти и главное в каком состоянии. Но что сказать? Откуда мне все известно? Зачем я все это затеял? Если я буду продолжать твердить о том, что все это мне в моих снах привиделось, можно смело вязать веревку, по крайней мере сдохну я в добром здравии. Тогда нужно придумать что-нибудь другое, вот только что?

– Мой друг частный детектив. Он то мне обо всем и рассказал.

– Детектив? Какой еще детектив? Кому понадобилось наниматься детектива? – теперь ее голос стал содержать нотки страха и неуверенности и это было мне на руку. Это означало, что я все делаю правильно.

– Обыкновенный такой детектив. Как я понял из его слов, его наняли враги Анатолия Константиновича, для того чтобы нарыть на него компромат. А тут как раз случилась беда с его дочерью, а мой друг тут как тут и все это дело запечатлел.

– Куда запечатлел? – еще более тревожным голосом заговорила Анна Григорьевна