Читать книгу Свет божественной любви - - Страница 3

Великий пост приближался к завершению. За неделю до Пасхи, в Вербное воскресенье, мы, будучи школьницами, вдвоем с подружкой Леной, большой любительницей природы, вышли на окраину поселка и направились вдоль оврага в поисках кустов вербы. На проталинах уже пробивалась свежая зелень, а под деревьями еще лежал снег, который проваливался под нашими ногами, нередко засыпаясь в сапоги и освежая бодрящим холодком. День был солнечный, и в воздухе веяло весной. Добравшись до кустов вербы, мы выбрали самые красивые веточки, усеянные бархатным жемчугом, и сделали себе по букету. Счастливые и довольные собой, мы помчались как на крыльях по домам. Моя радость была двойной, так как я принесла в дом символический букет православного праздника Входа Господня в Иерусалим. В то время о своей вере говорили очень осторожно с самыми верными людьми и нательные крестики носили тайно. В бывшем здании Православной Церкви был размещен Дом культуры, а на месте бывшего Алтаря находилась сцена. Под сводами некогда Дома Божия шел показ кинофильмов, проводились детские новогодние елки, работали различные кружки для детей и взрослых, а напротив здания действовал парк с каруселями. Жизнь духовная была заменена на жизнь душевную, а церковная жизнь из храмов переместилась в дома за закрытые занавески и от посторонних взоров скрывалась. Несмотря на нашу предосторожность, все же не всегда удавалось сохранить втайне молитвенную жизнь. Помню, как однажды после ужина я молилась на кухне и забыла задернуть занавески при включенном свете, а когда подошла его выключить, то увидела в темноте за забором два промелькнувших силуэта.

На следующий день в школе, на уроке, я услышала за своей спиной злобное приглушенное шипение одноклассника «Ууу… богомолка», а затем тихий шепот второго, который урезонивал его. Полным молчанием отреагировала я на этот выпад, но, к чести обоих, они никому ничего не сказали. На перемене я обратила на Них внимание и увидела, как изменилось их отношение ко мне, а, вернее, к моей вере. Оба мальчика были родом из мусульманских семей, но один из них стал относиться ко мне с большим почтением, а другой тихо возненавидел. Вероятнее всего, один из них тоже был верующим, хотя и в иного бога, а тот, в котором проявилась ненависть, принял навязанную извне идеологию, но имея в себе здоровое начало, боролся с самим собой, не причиняя мне вреда. Я была рада тому, что добро в нашем поколении все же одерживает победу над злом! Наша бабушка по отцу, Анна Афанасьевна Полякова, которая жила через дом от нас, рассказывала, как спасла от гибели дочку священника, спрятав ее в цветущей зелени картофельного поля, а вся семья священника пострадала за веру в Бога. Носителей Истины сажали в тюрьмы, подвергали пыткам, расстреливали. Но разве можно убить саму Истину? Истина есть Христос! Он был распят, но воскрес, и смерть не властна над Ним! «Белое» нельзя очернить, как бы не стремились к этому борцы с религией! Это будет всего лишь иллюзией в глазах тех, кому хочется в это верить! И чрезвычайно опасно считать «черное» «белым» и жить в перевернутом мире ложных ценностей! Каким же будет прозрение? Тем не менее, страх гонений за веру жил в людях и формировал двойственное поведение, когда настоящими можно было быть только дома, а зачастую и в одной семье вероисповедного согласия достичь не могли.

Церковные праздники мы отмечали в кругу своей семьи, которая состояла из мамы, отца (отчима), бабушки (маминой мамы) и нас, трех сестричек. В Вербное воскресенье бабуся рассказала нам историю происхождения праздника и дополнила его показом черно-белого рисунка из иллюстрированной художником Гюставом Доре Библии – «Вход Господень в Иерусалим». После общей молитвы мы собрались за праздничным столом, украшенным принесенным мной букетом вербы, мама достала ухватом из русской печи ароматный рыбный пирог с луком и рисом, который после длительного поста показался нам необычайно вкусным.

В Страстную седмицу нам, трем сестрицам, добавили послушаний по подготовке дома к Пасхальным торжествам. Каждой из нас было поручено свое дело. Мне мама поручила вымыть окна, постирать и накрахмалить белые, с мережкой по краям, занавески, чем я с усердием и занялась. Трапеза наша, несмотря на то, что была постной, готовилась с любовью и заботой о здоровье. Бабуся варила нам суп из сушеных грибов с крупой, запеченный до золотистой корочки картофель подавался с хрустящей квашеной капустой, солеными груздями и бочковыми огурцами, готовили густой гороховый кисель, овсяное толокно на квасе. Вместо конфет бабуся потчевала нас пареной подсушенной свеклой и пресными пирожками с клюквой, а на столе всегда стоял смородиновый морс. К субботе дом сиял чистотой, а мы хлопотали на кухне, помогая бабушке красить яйца, делать творожную пасху и печь куличи и разнообразные скоромные пирожки. Бабуся рассказала нам, что в Великую Субботу в Иерусалиме на Гроб Господень сходит чудесным образом Благодатный Огонь. Она извлекла из недр своего добротного старинного сундука, подаренного царем Николаем Вторым, журнал «Русский паломник» с черно-белыми иллюстрациями и показала Священные места на Святой земле. Ровно в полночь после небольшого отдыха вся семья встала на праздничную молитву, которую бабуся начала чтением пасхального канона, а завершили моление все вместе пением тропаря «Христос Воскресе!». Еще во время молитвы с улицы стал доноситься непонятный грохот, и отец сообщил, что на реке начался ледоход. Он пообещал показать его нам на следующий день. Бабушка, в свою очередь, укрыв нас одеялами и поцеловав, пообещала показать Пасхальный рассвет, после чего мы сладко уснули в ожидании Пасхального чуда.

Едва забрезжил рассвет, мы уже сидели на высоком деревянном крыльце и смотрели на пробивающиеся из-за горизонта лучи восходящего солнца. Весь мир окрасился в радужные цвета! Небесное светило медленно поднималось и играло, меняя краски, вращаясь внутри своего диска то вправо, то влево, а от него разлетались разноцветные шары в различных комбинациях. Восхищенные Божиим чудом, мы потеряли ощущение времени и смотрели на солнце, пока оно совершало свое восхождение в небесные просторы. Бабуся нам сказала, что смотреть на солнце без защитных очков можно только на Пасху утром и иногда в Великие церковные праздники. После праздничной трапезы отец, захватив с собой корзину с крашенными луковой шелухой яйцами и куличами с изюмом, повел всю семью на берег реки. Грохот налетающих друг на друга льдин привлек множество народа и, когда мы пришли, то там уже шел праздник. Односельчане любовались великолепным зрелищем. Река вышла из своих берегов и затопила противоположный низкий берег, края которого не было видно. Деревья и кусты стояли в воде, а в русле реки плыли льдины, которые, сталкиваясь с грохотом, собирались в глыбы. Всюду слышался веселый смех, восторженные возгласы, радостные приветствия, веселые песни. Люди располагались на зеленом молодом ковре, издающем тонкий, свежий аромат нежной травы, и извлекали из своих корзинок угощения. Дети бегали по берегу реки и собирали в букеты первые душистые подснежники. Я обратила внимание, что почти у всех в руках были красные яйца, символ Воскресения Христова, и радость наполнила мою душу.

В Пасхальный день нас ждал еще один сюрприз: перед входом в парк, который находился возле реки, для детей установили большие качели, к которым собралась молодежь, школьники и детвора поменьше. Мы садились на деревянную доску человек по пять или семь, старшие заботливо садились по краям, а младшие посередине и, дружно раскачивая качели, взмывали в небесную синь. У многих из нас были с собой крашеные яйца, и мы с удовольствием делились ими. Я помню то чувство радости, которым были охвачены люди, и мне подумалось, что жив еще в наших сердцах Божий свет. И тот Пасхальный рассвет, который мы видели рано утром, наступает не только в природе, но и в людских душах! Тьма не объяла Свет! Радость и ликование было всеобщим! Христос Воскрес! Воистину Воскрес!