Читать книгу Дед Пихло. Кагорсики-II. Девиант-книжка - - Страница 3

Где – то в начале воодушевляющих «Кудринских нулевых» стояла довольно тёплая среднерусская зима. В седьмом вагоне СВ ночного поезда в столицу апатично размышлял командировочный Сеня. Толстоватый и лысоголовый «мелкотравчатый» манагер.

Жiнка, спиногрыз, ипотека, б\у иномарка, косуха и Chivas Regal по выходным. Вляпался в matrimonium отношения, но после хреном махать поздно. Вот он, по – онегински, и грустилъ.

Попутчик, пресекая возможности «по – пятьдесят» наотрез отказался общаться, и накрывшись одеялом с головой, не разуваясь, уснул.

Попе томно грезились приключения, сердце сонно просило покоя, а мозгу стало страшно оставаться наедине с самим собой. Типус – то как бэ мерзковат.

Одно развлечение – беляшики. На подслеповатом полустанке бессмысленно закупил оптом всю партию у классической бабульки, заслужив смачно – задумчивый оценивающий девичий взгляд попутчицы из другого вагона.

О, да, есть такой лучистый, он хорош от внучки, но от чужой тётки опасен. Неправильная интерпретация его надорвала немало «аленьих» судеб. Такой вот «нежностью» и был обожжён наш Семён.

Разумное и оптимальное решение – идти спать, сохраняя в глубине растревоженного эго волнительный эпизод.

The end.

Тысяча чартей! Душно и трудно уснуть. В эту ночь одно невинное желание – поглядеть на незнакомку ещё разок. Следующая остановка – впрыгнул на перрон, вышла и она. Сначала невзначай, потом более откровенно лапаем образ ночной валькирии.

Виновато, бочком ретируемся восвояси баиньки. Его ждут их встречи в нескромных видениях. Прощайте, Mon amour! Плотный свитерок, типа ангорский, крепкий и упругий стан, брюнетка в декаданском каре, четверть вековая особа, что – ж, самый «сенокос».

Подходит, догоняет у входа в вагон! Смотрит в левый глаз, ведьма. До отправления поезда остаются секунды, состав сейчас уже тронется: «5 вагон, 5 купе» (с).

Есть чему смутиться, половой перерыв Семена перевалился за год. Мозговой штурм. Авось vs здравый смысл. Вывод очевиден, спать и никаких гвоздей. Да, и всё ж, такой «свитерок»!

Там наверняка группа студентов. Попадешь, как Астап Бендер, в радостную и насмешливую компанию. А, а, вдруг, нет? Весь опыт требует дуплетом = сидеть «в конуре» и мучиться сомнениями.

Ходить нельзя. Это риск, очень плохо шарахаться по поезду в одиночку, тем более, в командировке. Раз не спится, терпи до дома. Проговорив всё это самому себе, Семён отправился навстречу неизвестности. Он пошёл в гости.

Тук – тук – тук.

Открыто!

Голос сиплый и глубокий, как бы немножко нуждающийся в помощи. Была не была, дверь отъезжает. В полумраке (!) купе девушка читает книжку. Одна. Та самая, в свитере. Сказочная картина. Подняты верхние полки. Быть может, кто – то сейчас подойдёт? Нет?

Хм, где – то подвох. Волна мнительности. Если Семен переступает порог, то есть из охотника легко может превратиться в добычу.

Рубикон пройден, ага, только поболтать. Железнодорожный чай, расспросы проводницы, с какого вагона кабЕль, ой кавалер, – добавляют «паранойи».

Семен покупает у проводницы пиво, но сам не пьет. Мадам подкашливает. Светский разговор держит ровно, видно, видно, что не первый раз её расспрашивают стандартными мужланскими способами.

Экономистка, но о кривой Лаффера (Laffer curve) не слышала. Замечен «поли – мент» то в одном, то в другом тамбуре. Похож на молодого почтальона Печкина. Небрежно и демонстративно отворачивается. Формы не боимся, но не хорошо же!

Разговоры смелее, ночка в разгон. «Работает» ли мэдам?

Тупой отпор возбуждает гордеццкую надменность доказать, что «зайка» суть «шхлюхен – шлюхен», а не вот это вот всё. Фу, какая «каблучная» наглая наивность! И, в целях самообмана, подсознание Семёна решает влю – блять – ся.

Как же надо не понимать себя, чтобы проникнуться чувствами к публичному сыру в мышеловке.

Бал на исходе, маски и свитерок сброшены. Девичья рука закрывает защёлку (смешное слово). Загорелая, крупноватая, мышечный каркас (железо или пилон?).

Последний бастион. Сидим, как сидел. Следующий уровень ада, а нет ли с собой резинки? Хм!

Это точно для вещдоков… Или того хуже – идейная «заразительница».

Пора валить! Пора, конечно, но чуть попозже.

Началося. Он штанишки не спустит принципиально! Вызов принят. Купе превращается в приватную и акробатическую проститутошную. Принимающая сторона старательно заёрзала по телесам гостя, да так, шо дай Бог каждому! Победила. Аморально раздавлен. Сердце горит, перец щыпит, лишь анус чует – впереди расплата.

Трезвый, 4 часа назад меланхоличный, Семен, как влюбленный мальчишка, выпивший килограмм буржуйского 40—градусного дистилята, lose control, погружаясь в соединение страсти, томления сердца и желания «настоящей любви». А чо такова, м.б. это т.н. «суженная». НО.

Он смог. Перехватил управление ситуацией за полсекунды до «извержения Везувия». Отбросил назойливого «суккуба» на противоположную полку и контратаковал диким массажем.

«Змея» пыталась выскользнуть, но была решительно вдавлена в свой же промокший пОтом и смазкой свитерок. Руки по локоть смачно мокры, но petting стоил, пардон муа, «мессы».

Трясясь от вожделения, не желая уходить, он покидал «избу – читальню». На столике остались 100$. Пассажирка их «типа» не увидела. Оплата по – понятиям, как страховка, на случай развития криминального сюжета.

Полностью вымылся в туалете, вытерся и выбросил футболку, лишь стояк настойчиво стоял, напоминая о не свершившимся акте.

Проспал резкое торможение сорванного стоп – крана и испуганный мат попутчика. В Москву Семен заехал в одиночестве, сосед сошел ранним утром.

Перрон, медленное поедание застывшего и жирного беляша. С кем она, встречает ли хто? Не видать.

Приближается, вежливый армянин, здоровается и внимательно смотрит в глаза. Столичный нахал! Ба, так это ж контрагент со вчерашних переговоров – «замкадыш». Мы в кожанках не похожи на себя в галстуках.

– Переодетый сутенёр задушил шлюшку, убегая сорвал стоп – кран, но милицейская форма привлекла внимание и душегуб обездвижен.

– Она не шлюха, мы знакомы, я ей этой ночью покупал пиво «Воложанин»!

– Пиво хорошее, а перепираться поздно.

– Отнюди