Читать книгу История казачьих кладбищ и воинских захоронений города Черкасска – станицы Старочеркасской ХVII–ХХI веков - - Страница 3

Одним из славных казачьих селений Донского края является станица Старочеркасская – бывший город Черкасск, столица казачьего Дона с 1644 по 1805 годы. За последние годы интерес к ее истории возрос многократно, так же значительно увеличился и поток многонациональных туристов, посещающих историческую казачью столицу.

Если ехать в Старочеркасск по новой дороге со стороны Аксая и Большого Лога, то первое, что вы встретите на северном въезде в станицу, будет громада Преображенской (Ратной) церкви со старинным казачьим кладбищем. Место, на котором стоит храм, было известно издревле; именно отсюда уходили полнокровные казачьи рати в поход на недругов российских, сюда же и возвращались истощенные в боях с басурманами. В те поры его и прозвали Ратным урочищем.

На этой территории находилась Ратнинская (Ратная) станица города Черкасска. В 1673 году русскими войсками под руководством полковника и инженера Альбрехта Шневенца на Ратном урочище был выстроен земляной государев Ратный городок, где разместилось войско в 6000 человек, задачей которого были совместные с донскими казаками боевые действия против турецкого Азова[2]. В 1677 году русский гарнизон, выполнив свою миссию, покинул городок, но поселение – Ратное – и старинное казачье кладбище сохранились.

Преображенская церковь, неканонически названная Ратной, имеет многовековую величественную и загадочную историю. Прежде всего, до сих пор не установлена точная дата строительства этого оригинального архитектурного сооружения.

В 1701 году на этом месте стояла деревянная церковь Ильи Пророка с приделами Фрола и Лавра. В челобитной донских казаков на имя государя Петра I, датированной этим годом, содержится просьба о присылке священников для службы в новопостроенном храме[3]. Что касается строительства каменной Преображенской церкви, то историк Дона, священник и краевед Григорий Левицкий в своей книге «Старочеркасск и его достопримечательности», изданной в 1870 году в Новочеркасске, отмечал, что ему «удалось приобрести в доме Ефремовых одну рукописную книгу войскового атамана Данилы Ефремова, где говорится, что церковь построена в 1731 году»[4]. Донской историк XIX века Иван Попов в своей статье «В старом гнезде казачества», опубликованной в журнале «Дон» за 1887 год утверждал, что «Преображенская церковь … построена в 1733 году при атамане Даниле Ефремовиче Ефремове»[5]. На планах города Черкасска Преображенская церковь впервые отмечена в 1735 году в виде круга с равноконечным крестом в его центре[6]. Искусствовед Николай Лаврский (наст. фам. и имя Николай Федорович Барановский) временем постройки Преображенской церкви считал 1751 год, но добавлял, что «есть указание на то, что эта церковь существовала уже в 1731 году при атамане Даниле Ефремове»[7]. Таким образом, трудно с полной уверенностью сказать о точном времени основания Преображенской церкви. Можно только констатировать, что данные Григория Левицкого почти всегда полностью подтверждались документально, он был большим знатоком истории и памятников Черкасска. Так что его версия о времени основания Преображенской церкви кажется нам более убедительной.

Преображенский храм по своему стилю и типу является трехчастной русской церковью XVIII столетия с двумя приделами – Ильи Пророка и Фрола и Лавра. Имя архитектора неизвестно. Внутри храма имелся прекрасный золоченый иконостас, о котором один из путешественников, побывавших здесь в 1883 году, писал в «Казачьем вестнике»: «Иконостас церкви устроен чрезвычайно смело: это какая-то громада, как бы висящая на воздухе и поминутно угрожающая упасть на головы молящихся. Пред царскими вратами выдвинута вперед на целую сажень гигантская колонна, упирающаяся в самый свод купола и держащаяся лишь на двух исполинских столбах, в обхват толщиною каждый. Глядя на эту громадную архитектурную затею, невольно думается, что рано или поздно появится нового рода Самсон – ветхость, потрясет столбы и обрушит весь иконостас»[8].

Церковь и иконостас неоднократно страдали от пожаров, довольно частых в Черкасске XVIII–XIX веков. Особенно сильно пострадал храм от августовского пожара 1744 года, когда сгорел практически весь Черкасск. Восстановили храм московские мастера, и в 1751 году его заново освятили. 6 августа того года придел Преображения Господня освятил прибывший для освящения трех черкасских церквей (войскового собора, Петропавловской и Преображенской церквей) епископ Воронежский и Елецкий Феофилакт[9]. Через два дня чин освящения предела Пророка Илии совершил архимандрит Варсонофий, а 10 августа архимандрит Корнилий освятил престол Фрола и Лавра[10].

В 1788 году из-за непогашенной пономарем свечи от пожара сильно пострадал иконостас Преображенской церкви. Его восстановили к 1793 года, и 29 сентября этого года, как видно из записок черкасского священника В. Рубашкина, церковь заново была освящена. Причем освящение провел прибывший в Черкасск епископ Воронежский Иннокентий[11].

В конце XIX столетия в Ратной церкви стараниями известного ростовского живописца и иконописца Елисея Григорьевича Черепахина (1837–1922) был сооружен новый иконостас из 28 икон[12].

Церковь была богата утварью и украшениями. По данным Григория Левицкого, в ней к середине XIX столетия имелось более 150 килограммов серебра, 99 яхонтов, 400 изумрудов[13]. Ценность представляли и имевшиеся здесь иконы XVI – XVIII веков, украшенные жемчужными ризами и серебряными с позолотой окладами[14].

На колокольне Преображенской церкви находился колокол в 218 пудов[15], отлитый на одном из Демидовских заводов. На нем имелась надпись: «Сей колокол лит в Сибири на заводе статского действительного советника Иакинфа Никитина сына Демидова, по обещанию великого канцлера князя Алексея Михайловича Черкасского, под Москвою его светлости в отчину село Останково, в церковь Живоначальныя Троицы»[16]. В Преображенскую церковь колокол попал случайно. Когда умер князь Черкасский, заказчик колокола, его наследники отказались платить за уже готовое изделие. Тогда донской наказной атаман Данила Ефремов купил колокол для Преображенского храма, водным путем доставив в Черкасск.

Полы в этой церкви были выложены тяжелыми металлическими плитами, плотно подогнанными друг к другу. А вокруг храма в 1841 году соорудили каменную ограду с металлическими решетками. Остатки этой ограды сохранились до настоящего времени; сейчас идет ее восстановление.

Ратная церковь, сооруженная на высоком месте, тем не менее, иногда подвергалась другому типичному для Старого Черкасска бедствию – наводнениям. Так, во время мощнейшего наводнения 1845 года вода поднялась в храме на 45 сантиметров от пола[17]. Был полностью залит водой и подвал этой церкви[18].

Революционные потрясения и лихолетье Гражданской войны не коснулись храма: в нем примерно до 1936–1937 годов продолжалась служба[19]. Затем здесь были ремонтные механические мастерские, а затем – склад минеральных удобрений совхоза «Старочеркасский».

С 1971 года церковь находилась на балансе Старочеркасского историко-архитектурного музея-заповедника. Его стараниями в 1980-х годах московскими проектировщиками была выполнена проектная документация и начата реставрация церкви.

22 февраля 1990 года решением Совета по делам религий при Совете министров СССР было зарегистрировано религиозное общество Русской православной церкви в станице Старочеркасской с передачей ему здания Преображенской церкви для использования в молитвенных целях[20]. 5 апреля 1990 года при многолюдном собрание жителей станицы Старочеркасской и гостей состоялось торжественное открытие при храме прихода Ростовской епархии. Тогда же был избран исполнительный орган прихода в количестве трех человек: Араканцев К. А., председатель, Егорова В. А., заместитель председателя, Хрестина Е. М., казначей[21].

В настоящее время экстерьер церкви восстановлен в первозданном виде, большие работы внутри храма, но многое еще предстоит сделать. В храме проходят панихиды по казакам, погибшим в лихолетье Гражданской войны, провожают в последний путь упокоившихся станичников…

…Вокруг Преображенской церкви расположен древнейший не только на Дону, но и во всей казачьей России, некрополь. Здесь, как и на любом кладбище, стоит благоговейная тишина. Но как много может поведать неравнодушному человеку это безмолвие…

Во все времена у всех цивилизованных народов могилы предков были священны, отношение к умершим – трепетно-почтительное. Рассказывают, что знаменитый афинянин Перикл, прибыв в поисках новых земель на Понтий и найдя их, сказал: «Прекрасная земля, и народ мог бы перебраться сюда, но как быть с кладбищами, на которых покоятся великие предки? Без них народ может измельчать даже здесь». Глубочайшая по смыслу фраза!.. Особенно в той ее части, где говорится об измельчании народа, забывшего своих предков. Во многом это и о нас тоже, как ни горько сие признавать… Нравственное вырождение нации семимильными шагами пошло в эпоху воинствующего безбожия, когда насаждался культ «безгрешных» вождей, когда заставляли предавать живых отца с матерью, требовали отречения от детей, братьев и сестер во имя верности вождю и партии. Отречься от живых!.. А что говорить после этого о почитании мертвых?..

В годы воинствующего атеизма, ослепленный классовой ненавистью и освобожденный от сдерживающих нравственных начал народ в разрушительном безумии крушил собственную культуру, уничтожая храмы, памятники, усыпальницы. В эти тяжкие десятилетия были разрушены тысячи кладбищ, бесследно исчезли старинные надгробья, памятники, представлявшие порой бесценные произведения искусства. Причем кладбища уничтожались, как свидетельствуют документы, с каким-то варварским сладострастием, исступлением. А на их местах кощунственно закладывались «парки культуры», заводы, мыловарни, многоэтажные дома. Может ли чиновник, приказавший на прахе усопшего воздвигнуть заводской цех или многоэтажку, называться гордым именем «человек»?! Нравственны ли подобные поступки, оправдываемые порой жизненно-производственной необходимостью? Ответ, конечно, должен быть один: такой тип гадок и мерзостен…

Древние египтяне говорили: «Мертвого имя назвать – все равно, что вернуть его к жизни». В этой щемящей душу фразе скрыт глубокий и непреходящий смысл, ведь оттого, как мы относимся к могилам и памяти наших предков, можно судить о нашей персональной культуре, культуре всего народа, всей нации. В этом отражение наших этических и эстетических воззрений, понимание бессмертия со всеми нашими предрассудками и прозрениями. Ушедшим в мир иной безразлично, как к ним относятся живые счастливцы, оставшиеся жить на прекрасной земле. Но мы то, мы ведь живые и уважение к родным могилам, памяти предков это – свет памяти последующих поколений. Отношение к мертвым – одно из свойств и сторон подлинной культуры человека, народа, нации. Ведь не только ради праздного любопытства приходят миллионы живых к могилам Пушкина, Толстого, Шолохова, на Новодевичье, Пискаревское, Ваганьковское кладбища…

А сколько малых, безвестных, часто забытых и заброшенных кладбищ разбросано на необъятных просторах Матушки-России, погостов, где нашли свое последнее упокоение пусть не великие, но славные люди земли русской, достойные памяти ныне живущих людей. Много ли историков, краеведов, писателей найдется в России, да и у нас на Дону, которые подробно и точно знакомы с историей городских и сельских кладбищ? В том-то и дело, что единицы подвижников! А сколько на этих маленьких кладбищах погребено славных людей, чей жизненный путь достоин подражания для ныне живущих.

Одно из таких кладбищ – Ратное (Преображенское) в станице Старочеркасской. Оно является не просто старейшим казачьим погостом Дона, но очень важной частью донской и общенациональной культуры. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, кто погребен на Ратном кладбище.

На этом погосте похоронены герои знаменитого Азовского «осадного сидения» 1637–1642 гг. донские атаманы Наум Васильев и Осип Петров[22]. Наум Васильевич Васильев был атаманом донских казаков в 1639–1641 годы, а затем еще два года – в 1650-м и 1656-м. После того, как донские казаки героически защитили Азов от превосходящих сил турок, Наум Васильев был послан во главе легковой станицы в Москву с известием, что казаки отстояли Азов и предлагают его Московскому правительству. Однако, Русское государство ввиду предстоящих тягот войны с Турцией, при угрозе нападения со стороны Польши и Швеции, отказалось принять Азов в состав России. С этой горькой вестью вернулся на Дон Наум Васильев. Вскоре казаки покинули Азов. Наум Васильев умер в возрасте 62 лет и был похоронен на Ратном кладбище, как подобает великому воину и атаману[23].

Сподвижник Наума Васильева Осип Петрович Петров исполнял должность войскового атамана донских казаков в 1641–1642 годах. Это было тяжёлое для донцов время, когда они покинули Азов. В дальнейшем, в 1646-м, а потом 1662–1663 годах, донцы выбирали Осипа Петрова своим войсковым атаманом.

В числе похороненных на Преображенском некрополе историки упоминают имя донского атамана, сподвижника славы Петра I Фрола Минаевича Минаева[24]. Свою боевую жизнь Фрол Минаев начинал в рядах разинского войска. Из документов того времени известно, что Степан Разин поручил Фролу Минаеву сопровождать от Царицына до Черкасска ценности, захваченные разинцами во время Персидского похода[25]. С 1673 года Минаев уже станичный атаман; год спустя в качестве главы казачьего посольства удостоился аудиенции патриарха Московского и Всея Руси Иоакима, получив его благословение образом Богородицы[26]. В 1675 году во главе конного казачьего отряда он ездил в Крым в составе дипломатической миссии князя Каспулата Черкасского. В 1680–1682, 1684–1692 и 1694–1700 годах Фрол Минаев избирался войсковым атаманом. Активно участвовал он и в Крымских походах князя В. В. Голицына 1687 и 1689 годов. Вместе с Петром I Минаев, командуя донскими казаками, участвовал в Азовских походах 1695–1696 годов. Особенно отличился Минаев в сражениях под Азовом в 1696 году, когда русская армия, в составе которой находилось пять тысяч донцов, овладела этой крепостью. Боевая деятельность Фрола Минаева воспета в народных песнях. В последние годы своей жизни Минаев отошёл от практической деятельности и принял монашество (известен в литературе под именем схимонаха Филарета). Скончался в первой половине 1700 года и был погребен на Ратном кладбище Черкасска[27]. Здесь же нашел последний приют и сотоварищ Фрола Минаева, походный атаман донцов, участник Азовских походов Петра Первого 1695 и 1696 годов Василий Поздеев[28].

Сын Фрола Минаева Василий Фролович Фролов также похоронен на Преображенском погосте[29]. Под командованием своего отца он участвовал в Азовских походах Петра Первого. В период Булавинского восстания активно боролся с повстанцами. В 1713 году во главе тысячного отряда донских казаков воевал против шведов в Финляндии и за отличия в боях награждён портретом царя Петра с алмазами[30]. Вместе с отцом он участвовал во многих начинаниях Петра Великого, был войсковым атаманом в 1715 и 1717 годах. А грамотой от 26 февраля 1718 года Пётр I назначил его наказным донским атаманом, нарушив выборность высших должностных лиц Войска Донского. При нём Войско Донское поступило в ведение Военной коллегии (1721 г.). На посту атамана Василий Фролов пробыл до своей смерти, последовавшей летом 1723 года.

Рядом с ним был похоронен его сын от законной супруги Варвары Ивановны, походный атаман Войска Донского Иван Васильевич Фролов. В 1732–1736 годах он являлся походным атаманом донских казаков в Низовом корпусе. Попал в плен к татарам, был выкуплен, продолжив службу на Царицынской линии. В 1739 году в составе армии фельдмаршала Миниха воевал с турками и татарами в Валахии, получив за отличия высокий чин бригадира русской армии[31].

Родной брат Василия Фролова, донской наказной атаман Максим Фролович Фролов, также погребён на Ратном кладбище. Его имя впервые упоминается в исторических документах 1691 года, когда он сопровождал царского посла Ивана Басова, следовавшего через Дон на Терек. Затем он многократно ездил в Москву и Петербург в составе казачьих станиц (посольств). В 1703 году, будучи полковником, участвовал в Лифляндском походе, был «на зимовке в Пскове и Ладоге». В 1709, 1710 и 1716 годах Василий Фролов избирался донским войсковым атаманом, принимая участие в Северной войне со шведами. Умер в 1716 году[32].

На Ратном кладбище похоронен и внук Фрола Минаева (сын его младшего сына Ивана) донской войсковой атаман Иван Иванович Фролов. Военную службу он начал в 1732 году и сразу же был произведён в старшины «за службы деда и отца». Служил в Низовом корпусе в качестве походного атамана донцов. После смерти в 1734 году войскового атамана А. И. Лопатина Фролов был назначен на этот пост, передав знаки атаманской власти по приказу императрицы Анны Иоанновны полковнику Даниле Ефремову в марте 1738 года[33]. Умер после 1740 года, получив от императрицы высокий чин бригадира русской армии (между полковником и генерал-майором)[34].

Донской войсковой атаман 1700, 1703, 1705–1708 годов Лукьян Максимович Максимов, казненный булавинцами в Черкасске 6 мая 1708 года, тоже погребен на Ратном кладбище. Его сотоварищ, походный атаман донских казаков Ефрем Петрович Петров, также казненный по приговору булавинского Круга 6 мая 1708 года, был погребен с южной стороны Преображенской церкви.

Осенью 1734 года на Ратном кладбище был похоронен донской войсковой атаман Андрей Иванович Лопатин. На это пост он был назначен грамотой Петра Первого от 9 июля 1723 года. Умелый и опытный организатор, Лопатин за 12 лет своего правления сумел организовать и провести переселение с Дона на Астраханскую, Царицынскую и Гребенскую укрепленные линии 2000 казачьих семей. На его плечи пала нелёгкая задача по сдерживанию натиска турок и татар на юг России. Умело и тактично ведя переговоры (вместе с полковником Данилой Ефремовым) Лопатин сумел привлечь на свою сторону влиятельного калмыцкого князя Дондук-Омбо. Деятельность атамана Лопатина была отмечена императорскими наградами. Скончался он осенью 1734 года (сведения о нём в исторических документах прерываются в октябре этого года).

Захоронение другого донского атамана, первого казачьего генерала, тайного советника Данилы Ефремовича Ефремова (1690–21.05.1760) находилось с южной стороны Преображенской церкви. Родился он в городе Черкасске Земли Войска Донского в семье старшины Ефрема Петровича Петрова. Участник Северной войны 1700–1721 годов. Службу начал в январе 1707 года, когда с отрядом казаков принял участие в нападении на штаб-квартиру шведского короля Карла XII в Галиции, едва не пленив самого короля. В том же году в качестве походного атамана сражался с войсками шведского генерала Реншильда под Калишем. В 1726 году в чине старшины он находился на службе в крепости Святого Креста, через год – в Низовом корпусе. В 1734–1737 годах провел успешные переговоры с влиятельным калмыцким правителем Дондук-Омбо, согласившимся принять подданство России. В 1737 году Данила Ефремович был походным атаманом на Царицынской линии, а через год состоял походным атаманом донцов в корпусе генерал-фельдмаршала Ласси на р. Миус. 4 марта 1738 года указом императрицы Анны Иоанновны он был назначен донским войсковым атаманом «за долговременные и ревностные его службы». В 1749 году императрица наградила его своим портретом с бриллиантами. В 1753 году из-за болезни Данила Ефремович сдал полномочия войскового атамана своему сыну Степану, проводя время в молитвах. 8 августа 1755 года Д. Е. Ефремов указом императрицы Елизаветы Петровны первым среди казаков России получил чин генерал-майора императорской армии и стал командующим донскими войсками с подчинением ему его сына Степана, донского войскового атамана. В период Семилетней войны с Пруссией 1756–1763 годов он принял участие в Померанской кампании 1759 года, получив высокий гражданский чин тайного советника 8 мая того же года. Скончался Данила Ефремович 21 мая 1760 года и был торжественно похоронен у южной стороны Преображенской церкви г. Черкасска[35]. На его могиле была положена мраморная плита с изображением луны и солнца и надписью: «Зде почивает благородный и почтенный господин донской войсковой атаман Даниил Ефремов, который украшен был всеми добродетелями христианского закона и в звании своего чина благо, непорочно, мужественно и достохвально достоинство свое исполнил. И судьбами создателя отойде в вечное блаженство в 1760 лето жизни своей»[36]. Ныне эта плита, в ожидании окончания реставрации Преображенской церкви, временно хранится на Атаманском подворье Ефремовых.

На кладбище Преображенской церкви похоронены яркие представители легендарного рода Краснощековых, известного не только на Дону, но и в России. В их числе: легендарный герой Дона, походный атаман донских казаков Иван Матвеевич Краснощёков, его сыновья: полковник Андрей Иванович и генерал-майор Фёдор Иванович Краснощёков. Подробные биографии каждого из этих славных представителей рода Краснощековых приводятся в разделе «Похороненные на Ратном кладбище в XVIII веке».

Из войсковых атаманов, кроме названных, на Преображенском некрополе похоронен Василий Петрович Орлов (1745–1801), генерал от кавалерии, награждённый орденом Святого Георгия Победоносца 4, 3 и 2 степеней.

Из донских войсковых атаманов XVII–XVIII столетий, не столь известных громкими подвигами, как вышеперечисленные, можно назвать Михаила Самаренина (? – после 1678 г.), Ивана Семенова (? – после 1697), Илью Зерщикова (? – 1709), Акима Филипьевича Филипьева (? – после 1705), Лукьяна Максимовича Максимова (? – 1708), Василия Акимовича Машлыкина (? – после 1773), Семена Никитича Сулина (? – после 1775). Подробные их биографии приведены в приложении.

На погосте Преображенской церкви Старочеркасска покоится род Платовых. Некогда на семейной усыпальнице Платовых стоял памятник в виде мраморной четырехугольной колонны с надписью: «Зде покоится прах войскового старшины Ивана Федоровича и супруги его Анны Ларионовны Плотовых, родителей генерала от кавалерии Матвея Ивановича Платова, брата его полковника гвардии Петра Ивановича Платова и сына его майора Ивана Матвеевича Платова и прочих родных его».

Подробные биографии всех родственников знаменитого атамана приведены в разделах «Похороненные на Ратном кладбище в XVIII и XIX веках»

Знаменитый атаман, граф Платов, побывал на могиле своих родных после возвращения из Заграничного похода летом 1815 года. Уже после смерти Платова (примерно в 1870-х годах) его потомки поставят на Преображенском кладбище станицы Старочеркасской памятник в виде мраморной четырехугольной колонны с надписью золотыми буквами: «Здесь покоится прах войскового старшины Ивана Федоровича и супруги его Анны Ларионовны Платовых, родителей генерала от кавалерии графа Матвея Ивановича Платова, брата его полковника гвардии Петра Ивановича и сына его майора Ивана Матвеевича Платова и прочих родных его»[37].

Неподалеку от Платовых находилась усыпальница рода Карповых с массивным кирпичным памятником и надписью на чугунной доске: «Здесь погребен род Карповых»[38]. Внизу, под надписью, рельефное изображение адамовой головы на крестообразно положенных двух берцовых костях.

У южной стены кладбища стоял памятник из серого камня с надписью: «Войска Донского войсковой старшина Павел Фомич Кирсанов умер 1782 года на 49 году от рождения»[39].

На Преображенском кладбище похоронен генерал-майор А. И. Тараканов, комендант крепости Святой Анны, скончавшийся во время большого наводнения в 1740 года, названного «Таракановской водой»[40].

Здесь упокоился и генерал-лейтенант Яков Никифорович Сулин (02.10.1740–20.03.1801). На его могиле с южной стороны храма имеется чугунная плита с изображением 8-конечного креста и 3-ступенчатой пирамиды «голгофы» и датами жизни. Дядя Я. Н. Сулина войсковой наказной атаман Семён Никитич Сулин, также погребенный на Ратном кладбище, в течение 13 лет находился при войсковом атамане Д. Е. Ефремове, командуя его атаманской сотней, позже развёрнутой в Атаманский полк. В начале 1773 года С. Н. Сулин был назначен войсковым атаманом вместо В. А. Машлыкина, в 1775 году передав знаки атаманской власти А. И. Иловайскому.

Из рода Грековых здесь похоронены известный военный деятель казачества Макар Никитич Греков (ок. 1705 – 1-й пол. XVIII вв.). Он отличился в сражениях русско-турецкой войны 1735–1739 годов. Весной 1735 года, командуя казачьим полком, он разгромил на р. Грушевка, недалеко от нынешнего Новочеркасска, сильный отряд крымских татар. Был ранен стрелой в ногу. В 1736 году участвовал в штурме турецкого Азова. После заключения Белградского мирного договора с Турцией (1739 г.) был послан с отрядом казаков взрывать укрепления Азова, отходившего к Османской империи. В 1747 году служил в Астрахани, в 1755 году – в Пруссии с полковником Краснощёковым. Старшина с 1740 года, представлен к чину армейского полковника[41].

Его брат полковник Гаврила Никитич Греков (1701 – после 1775) – уроженец г. Черкасска тоже похоронен здесь. Он знал татарский и персидский языки, был войсковым толмачом. Участник русско-турецкой войны 1735–1739 гг., отличился в штурме и взятии Азова в июле 1736 г. Активный участник Семилетней войны 1756–1763 гг. с Пруссией. Командовал казачьими полками, числясь после бригадира Ф. И. Краснощекова старшим полковником в Войске Донском[42].

Генерал-майор Иван Евдокимович Греков (1752 (или 1754) – 15.12.1798), тоже покоится здесь. Участник сражений у Бендер, Очакова, Сиваша, в 1773–1774 годов в Крыму, получив в 1779 году чин старшины. В чине подполковника он 25 марта 1791 года был награждён орденом Св. Георгия 4 степени «за отличную храбрость, оказанную при штурме крепости Измаила с истреблением бывшей там армии». В чин генерал-майора он был произведён 8 ноября 1798 года, скончался 15 декабря того же года[43].

Его брат полковник Михаил Евдокимович Греков (р. ок. 1749 г.), также погребенный на Ратном кладбище, находился на службе с 1761 года. С 1768 года в составе 2-й русской армии он участвовал в сражениях русско-турецкой войны. В 1769 году мы видим его в Крыму, затем при взятии Бендер и в других сражениях. В феврале 1772 года он был произведён в чин старшины. В 1774 году во главе отряда казаков участвовал в подавлении Пугачёвского восстания. Имел российские награды.

На Ратном кладбище нашел последнее упокоение походный атаман донских казаков, полковник Барабанщиков Михаил Афанасьевич (ок. 1695–1778).

В числе известных людей, похороненных на Преображенском кладбище, можно назвать имя Дмитрия Мартыновича Мартынова (1730–25.02.1810) – генерал-майора, донского войскового судьи. Умер в возрасте 80 лет и был «погребен с великолепною церемониею» 27 февраля 1810 г.[44].

Здесь же покоятся представители славных донских родов Иловайских, Леоновых, Карповых, Кутейниковых, Дячкиных, Яновых, Малчевских, Чеботаревых, Максимовых, Бобриковых, Рубашкиных, Машлыкиных, Сулиных и других. Эти фамилии довольно часто встречаются в исторических документах, касающихся участия донского казачества в войнах России XVIII–XIX вв. Причем, как утверждали старожилы ст. Старочеркасской, жившие на Ратном урочище (Захар Григорьевич Моисеенко (Моисеенков) (23.03.1892–08.11.1989), Иван Иванович Солевейкин (род. в 1929 году), роскошные гранитные и мраморные памятники на могилах казачьей знати и священников стояли с южной и восточной (заалтарной) сторон храма. Их разграбили и растащили в период с 1936 года (закрытия Ратной церкви) до 1942-го, когда использовали тяжелые гранитные памятники для удержания Большого моста от сноса мощным наводнением.

Здесь могли быть похоронены: мать и отец Степана Разина (старшина Тимофей Разя, отец Степана, участник Азовского «осадного сидения» 1637–1641 гг., скончался в Черкасске в 1659 году), мать Емельяна Пугачева Анна Михайловна, арестованная по делу своего скрывавшегося от властей сына и умершая в Черкасской тюрьме осенью 1771 года[45].

Побывавший на Преображенском кладбище в 1887 году известный донской историк-краевед Иван Попов в своей статье «В старом гнезде казачества», опубликованной в шестом номере журнала «Дон», писал: «Отыскал я на кладбище одну мраморную белую плиту с грузинской надписью»[46].

На Преображенском кладбище также похоронены Георгиевские кавалеры, уроженцы станицы Старочеркасской, участники русско-японской 1904–1905 годов и Первой мировой войн: подъесаул Матвей Иванович Апанасов (1883–29.04.1915); вахмистр Михаил Иванович Стрепетков (1878–1942), полный кавалер 4 крестов за русско-японскую войну 1904–1905 годов; казак Лейб-Гвардии Иван Васильевич Чеботуров (1888–1958), кавалер Георгиевских крестов 3 степеней за Первую мировую войну. Здесь также покоятся: казак Антон Иванович Павлюков (1892–1934), кавалер Георгиевских крестов 3 степеней за Первую мировую войну; казак Павел Кирсантьевич Прошкин (1892–1983), кавалер Георгиевского креста 4-й степени за Первую мировую войну; урядник Иван Иванович Петров (1887–1919), награжденный Георгиевским крестом 4-й степени за Первую мировую войну, скончавшийся от тифа в 1919 году; казак 33-го Донского казачьего полка Иван Федорович Чеботуров (1886–1963), имевший Георгиевский крест 4-й степени за отличия в Первой мировой войне; хорунжий Павел Федорович Чеботуров (1888–1920), тоже служивший в 33-м Донском казачьем полку, награжденный Георгиевскими крестами 3-й и 4-й степени за подвиги, свершенные на полях сражений Первой мировой войны, погибший в 1920 году под г. Владикавказом; Андрей Борисович Чеботуров (1883–1962), приказный кавалер Георгиевского креста 4-й степени за Первую мировую войну; Иван Борисович Чеботуров (1885–1965), казак, награжденный Георгиевским крестом 4-й степени за Первую Мировую войну; урядник Петр Григорьевич Яковлев (1891–1944), кавалер Георгиевских крестов 3 степеней за Первую мировую войну; Семен Трофимович Полугуцев (18?–1916) казак, Георгиевский кавалер, умерший от ран, полученных в Первую Мировую войну; казак Петр Иванович Стрепетков (1892–1973), кавалер Георгиевского креста 4-й степени, участник Первой и Второй мировых войн; подхорунжий Алексей Васильевич Давыдов (1887–1942), награжденный Георгиевским крестом 4-й степени за Первую мировую войну, репрессированный в 1937 году, позже реабилитированный; Павел Иванович Фарапонов, казак, имевший Георгиевский крест 4-й степени за Первую мировую войну, годы жизни которого неизвестны.

Всероссийскую славу получил в годы Первой мировой войны казак станицы Старочеркасской Матвей Иванович Апанасов (1883–29.04.1915). 29 апреля 1915 года он в чине подъесаула 13-го Донского казачьего полка, командуя 1-й сотней, в бою у деревни Онут атаковал в конном строю под сильнейшим ружейным и пулеметным огнем два спешенных эскадрона венгерских гусар с пулеметами, выбил их из окопов, взяв в плен 50 человек. Преследуя бежавшего противника, Апанасов был смертельно ранен и попал в плен. Отбив своего командира, казаки с ужасом увидели, что враги злобно отомстили герою за свою неудачу, отрубив ему ноги и руки. На руках своих казаков Апанасов скончался[47]. Подвиг старочеркасского героя был запечатлён на картине художника А. А. Николаева «Атака подъесаула М. И. Апанасова, погибшего 29 апреля 1915 г. у дер. Онут»[48]. Высочайшим приказом от 30 декабря 1915 года М. И. Апанасов был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени[49]. Кроме этого, Апанасов имел Георгиевское оружие «за храбрость», ордена Святой Анны 4-й степени и Святого Станислава 3-й и 2-й степеней с мечами и бантом[50]. Тело храброго подъесаула Апанасова было доставлено в родную станицу и с почестями похоронено на Ратном кладбище Старочеркасска[51].

В феврале 1943 года на Ратном кладбище в двух братских могилах были похоронены бойцы Красной Армии, погибшие при освобождении станицы Старочеркасской (198 командиров и красноармейцев погребены на площади у кирпичного магазина, и там ныне высится памятник). Погибших красноармейцев в течение трех дней свозил туда житель станицы Черномазов[52]. За могилами бойцов в разное время ухаживали жительницы станицы Старочеркасской Л. И. Белова, М. В. Ростовцева, П. С. Гончарова, Л. Д. Слесаренко, К. Е. Белакова[53]. Все они также упокоились на Ратном кладбище.

В настоящее время, как показало визуальное обследование Ратного кладбища, здесь стоят два памятника красноармейцам. Первый – в виде пирамиды зеленого цвета со звездой наверху и словами: «Имена Ваши неизвестны, но подвиг Ваш бессмертен».

Второй памятник воинам-освободителям имеет вид деревянного креста с металлическим распятием и надписью на белой металлической табличке со звездой: «Неизвестные советские солдаты. Февраль 1943 года. Вечная слава героям, павшим в боях за станицу».

В пустые склепы Ратного кладбища побросали и тела немцев, убитых в боях за станицу Старочеркасскую[54].

На Ратном кладбище в октябре 1990 года был похоронен известный на Дону, в России и за рубежом писатель-прозаик Владимир Дмитриевич Фоменко (29.09.1911–17.10.1990), участник Великой Отечественной войны. Воевал на Кубани и Северном Кавказе, офицер-артиллерист. Писатель-прозаик. Член Союза писателей СССР с 1948 года. Заслуженный работник культуры РСФСР. Кавалер орденов: «Знак Почета» и «Дружба народов». Произведения В. Д. Фоменко переведены на 22 иностранных языка, а по его роману «Память земли» снят пятисерийный художественный фильм.

В марте 2016 года на Ратном кладбище упокоился известный донской искусствовед, заслуженный работник культуры Александр Павлович Токарев (1937–2016).

…Прошло время разрушения, наступает время созидания… Давно пора всем миром (казакам, властям, богатым людям) всерьез заняться реставрацией и благоустройством Преображенского храма и кладбища вокруг него, чтобы включить их в общую цепь народной жизни и превратить в часть донской и общенациональной культуры.

Это важно еще и потому, что в 2020 году казаки Дона и России будут праздновать 450-летие станицы Старочеркасской и Войска Донского. Необходимо благоустроить кладбище, завершив сооружение вокруг него кирпично-металлической стены по существующему проекту с воротами, благоустроить дорожки, вывезти мусор, спилить сухие деревья и ветки.

Главное же, здесь должен быть создан мемориальный комплекс воинской славы донского казачества, для чего надо изготовить и установить на стене Преображенской церкви бронзовые плиты с именами Героев донского казачества, погребенных здесь с конца XVI века; создать Аллею Героев, на которой установить бронзовые бюсты наиболее выдающихся донцов, похороненных на Преображенском (Ратном) кладбище. Реставрировать и установить у южного входа в Преображенскую церковь (на месте захоронения в 1760 году) подлинную могильную мраморную плиту донского войскового атамана Данилы Ефремовича Ефремова, ныне находящуюся на Атаманском подворье музея-заповедника.

Реставрировать и установить на постаменты: памятник родителям, старшему брату и сыну атамана М. И. Платова, центральная часть которого хранится в фондах Старочеркасского музея; чугунную плиту с хорошо сохранившейся надписью генерал-лейтенанту Якову Никифоровичу Сулину (1740–1801); чугунный крест Степана Ефимовича Острокулакова, гимназисту Василию Главневу (памятник в виде мраморного дуба с обрубленными ветвями), Георгиевским кавалерам и др.

Конечно, надо предусмотреть электроосвещение и охрану мемориального комплекса.