Читать книгу «Чужие среди своих». Польское население в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР. 1941—1944 - - Страница 4

Партизанское движение чаще всего формируется за счет местного населения. От того, насколько оно расположено к участникам вооруженного движения сопротивления, зависит эффективность развития этого движения. В случае с поляками, проживавшими на начало Великой Отечественной войны на территории Белорусской ССР и составлявшими значительную часть местного населения, ситуация была крайне непростая.

В течение пары лет до вторжения немецких войск на территорию Советского Союза этнический состав Белорусской ССР серьезнейшим образом поменялся. К примеру, в течение 1939 г. из-за присоединения к СССР частей Виленского, Полесского, Белостокского и Новогрудского воеводств Польши польское население БССР увеличилось по меньшей мере в 20 раз. Сколько точно поляков добавилось к населению БССР за два неполных предвоенных года – вопрос до сих пор открытый. Проблема заключается в том, что последняя довоенная перепись населения на приобретенных территориях проводилась еще в 1931 г. К тому же в ее опубликованных результатах отсутствовал пункт «национальность». И здесь исследователи сталкиваются с актуальной для сегодняшней исторической науки проблемой установления этнической и национальной идентичности[32]. В данном случае приходится ориентироваться на такие вторичные показатели, как «вероисповедание» и «родной язык», а также учитывать все демографические процессы, проходившие на протяжении последующих 10 лет. В работах разных лет подсчеты велись по всем присоединенным к СССР территориям Польши. Численность местных поляков к осени 1939 г. в этих исследованиях колеблется от 3 до 5 млн человек[33]. Проанализировав данные Второй всеобщей переписи населения Польши 1931 г. по Виленскому, Полесскому, Новогрудскому и Белостокскому воеводствам[34], «Малого статистического ежегодника» 1939 г.[35], а также данные Всесоюзной переписи населения 1939 г.[36], в рамках этого исследования были проведены собственные подсчеты. В работе с данными всеобщей переписи населения Польши 1931 г. в исследовании под поляками подразумевались все польские граждане, назвавшие в качестве родного языка польский и принадлежавшие к католическому вероисповеданию. Безусловно, западные белорусы-католики также могли назвать польский язык родным, однако в данном случае можно говорить, скорее, об ассимиляции и утрате их национальной идентичности, тем более в условиях политики полонизации, которая проводилась в Западной Белоруссии в 20–30-х гг. XX в. При подсчетах был учтен 10 %-ный прирост населения восточных районов Польши, отмеченный в «Статистическом ежегоднике» 1939 г., а также демографические процессы, связанные с началом Второй мировой войны и пребыванием поляков в составе СССР в 1939–1941 гг. В результате было определено, что к началу Великой Отечественной войны на территории Белорусской ССР проживало около 2,1 млн граждан польской национальности. Более 2 млн из них приходилось на Западную Белоруссию[37]. Близкую цифру установили авторы фундаментальной работы «Население России в XX веке», указав, что на присоединенной в 1939 г. территории Западной Белоруссии проживало 2,341 млн поляков[38]. Однако в этих расчетах не учтены результаты предвоенной репрессивной политики СССР. Напротив, в подсчетах польских коллег эти цифры традиционно выглядят несколько ниже. Например, польские ученые Е. Седлецкий и П. Эберхарт установили, что на территории Белорусской ССР проживало 1,15–1,47 млн поляков[39]. Исследователь Б. Вёнцек, вероятно, просто не верно перевел отрывок из работы М. Юхневича и привел еще более скромную цифру – 863 тыс. поляков[40]. Надо учитывать, что в польской литературе традиционно приводятся высокие цифры жертв репрессий 1939–1941 гг., о чем речь еще пойдет в данной главе. Именно по этой причине польские исследователи занижают численность оставшегося населения. К слову, в современной отечественной литературе время от времени появляются и вовсе фантастические цифры. В действительности, даже если брать самые скромные расчеты, поляки составляли солидное национальное меньшинство – не менее 18 % от всего населения Советской Белоруссии.

Польское население было распределено неравномерно по территории БССР и представляло собой компактные группы проживания. Исключением служила Белостокская область, созданная из одноименного воеводства и части Варшавского воеводства, где проживало около половины всех новоиспеченных белорусских поляков. Самыми крупными анклавами польского населения также выступали Лидский, Столбцовский и Несвижский районы Барановичской области, Кобринский район Брестской области, район городов Брест и Пинск[41]. При этом необходимо иметь в виду, что на территории Белорусской ССР еще до присоединения западных областей проживало почти 60 тыс. граждан польской национальности[42], которых можно условно называть советскими поляками. Они проживали во всех центральных и восточных регионах Белоруссии и, в отличие от своих западных земляков, были полностью интегрированы в советское общество.

О событиях, происходивших в 1939–1941 гг. в Западной Белоруссии, в советской литературе писали немного. Классической для характеристики данного периода являлась формулировка: «Не полностью завершился процесс ликвидации всех эксплуататорских классов, только лишь началась перестройка на социалистический лад всей жизни»[43]. Под «ликвидацией всех эксплуататорских классов» подразумевались репрессии против местного населения, сопровождавшиеся арестами и выселением всех неугодных советскому режиму граждан в северные и восточные регионы РСФСР и в Казахстан. В числе антисоветских элементов оказались: актив политических, религиозных и общественных организаций, представители административных и силовых структур, кулаки и прочие «эксплуататоры», работники лесного хозяйства, а также члены их семей.

В отечественной и зарубежной историографии по сей день ведутся дискуссии по вопросам численности репрессированных граждан западных областей СССР. Польские авторы в своих подсчетах выходят за пределы цифры в 2 млн человек; число депортированных в них варьируется от 800 тыс. до 1,7 млн человек[44]. Современные российские исследования фиксируют около 110 тыс. арестованных в 1939 г. и 320 тыс. депортированных в 1940–1941 гг. По расчетам А.Э. Гурьянова, всего репрессиям в 1939–1941 гг. подверглись приблизительно 480 тыс. жителей всех западных областей СССР[45]. Уточняющие цифры по БССР можно найти в трудах российских, польских и белорусских исследователей. Так, в тюрьмы в 1939–1941 гг. были заключены более 48,5 тыс. граждан Западной Белоруссии[46], депортированы были 120 тыс. человек, 90 тыс. из которых были польской национальности[47]. С учетом приведенных данных можно предположить, что общее число арестованных и депортированных поляков Западной Белоруссии к началу Великой Отечественной войны находилось в пределах 150 тыс. человек.

В 1939–1941 гг. шла и упомянутая уже «перестройка на социалистический лад всей жизни». Проводилась активная замена польских кадров в органах управления, здравоохранении, образовании, культуре, транспортном секторе. В Западную Белоруссию были направлены тысячи специалистов из других регионов БССР и РСФСР, которых местные жители называли «восточниками». К примеру, за 1939–1940 гг. кадровый потенциал Белостокской области пополнили свыше 9 тыс. человек, 7 тыс. из которых были белорусами и русскими по национальности. В то же время в Брестскую область прислали около 6 тыс. новых специалистов. Три четверти от их числа также представляли белорусы и русские[48].

Существенными для положения местных поляков стали изменения, связанные с экономической сферой жизни – национализация банков, производств, а также частичная коллективизация. Последняя мера касалась крупных хозяйств так называемых осадников, польских переселенцев, получивших землю в восточной части Польши за военную службу. Органы НКВД к концу 1939 г. насчитали на территории Западной Белоруссии почти 3998 семей таких осадников. Всех их ждало выселение[49]. Процесс создания коллективных хозяйств на высвобождавшихся землях не носил до войны повсеместный характер. К примеру, в Малоритском районе Брестской области было организовано всего 6 мелких колхозов[50]. Даже в самом экономически депрессивном регионе – Пинской области, – где «левые» идеи были распространены еще до присоединения к СССР, небогатые крестьяне не спешили отказываться от своей собственности. Очевидец этих событий, коммунист по убеждениям Алексей Жилевич, в своих воспоминаниях заметил, что «проблема перехода от индивидуального к общественному коллективному хозяйству среди крестьян не была в должном уровне понята»[51]. С другой стороны, часть польской интеллигенции с одобрением встретила отказ от полонизации в сфере образования в Белоруссии, от которой страдали районы с преимущественно белорусским населением, как это было в Лидском районе Барановичской области[52]. Алексей Жилевич отмечал и другие положительные моменты, связанные с вхождением в состав СССР Пинской области: пришла борьба с неграмотностью, начало развиваться здравоохранение в сельской местности и культура (например, в деревнях впервые показали кино)[53].

В большинстве же своем факт присоединения восточных областей Польши к СССР местные поляки воспринимали как аннексию, потерю Родины, попытку очередного раздела, на этот раз Второй Речи Посполитой. Репрессии, деполонизация во всех сферах жизни, особенно изменения в экономической сфере, лишь усугубляли негативное отношение к новым властям. Уже осенью 1939 г. на территории западных областей Белорусской ССР активизировали деятельность различные польские подпольные организации, группы и кружки, к которым присоединились политические деятели, бывшие военные, представители интеллигенции и учащейся молодежи. Формы сопротивления они использовали самые разные – от саботажа до террористических актов. Развернула свою сеть подконтрольная правительству Польши в эмиграции организация Союз вооруженной борьбы (СВБ). В 1939–1940 гг. ее актив выделил под сопротивление четыре округа по названиям прежних воеводств – Виленский, Полесский, Новогрудский и Белостокский, определив комендантов, которые должны были руководить на местах конспиративной работой[54].

Деятельность польских подпольщиков достаточно быстро попала в поле зрения сотрудников НКВД. Уже в ноябре 1940 г. руководство союзной республики владело достаточным количеством информации о присутствии в БССР конспиративной сети Союза вооруженной борьбы и провело серию арестов[55]. Польское подполье Западной Белоруссии в 1939–1941 гг. насчитывало, по разным оценкам, 8–10 тыс. участников. В Беловежской и Налибокской пуще действовали более десятка вооруженных партизанских отрядов. Однако отсутствие единого руководства, опыта подпольной борьбы и успешные действия органов НКВД привели к разгрому большинства очагов сопротивления. До начала войны, по официальным данным, было ликвидировано 188 польских организаций и групп, а также арестовано свыше 6 тыс. их участников[56]. Те, кому удалось избежать ареста или гибели, ушли в глубокое подполье.