Читать книгу Весенний роман - - Страница 2

Хелена была раздосадована. Она почти закончила ткать плед с довольно сложным узором, и тут ее прервал стук в дверь. Она догадывалась, кто стучит, и понимала, что не открыть не получится. Поэтому она перевязала на голове шарф, чтобы волосы не падали на лицо, встала из-за ткацкого станка, подошла к двери и открыла ее.

– Да? – сказала она стоявшему на пороге мужчине.

Он был удивительно рослым и одет в джинсы, рубашку регби и что-то вроде рабочих ботинок. Он был весь в пыли и улыбался смущенно, возможно, чтобы казаться дружелюбным.

– Я страшно извиняюсь за беспокойство, – сказал он, откидывая с лица пропыленные светлые волосы, – но у меня беда с животными. Нужен кто-то поменьше меня. – Он быстро смерил ее взглядом. – А вы намного меньше. Вы подошли бы идеально.

У него была асимметричная улыбка, в которой ощущалось беспокойство, и отказать ему было трудно.

– Вы не могли бы пояснить?

Хелена любила животных, но хотела понять, что именно имеется в виду, прежде чем подписываться на эту затею. Может, к примеру, речь идет о стае разъяренных гусей, и в этом случае она явно была не лучшей кандидатурой.

– Беда с котенком. Он принадлежит моей сестре, и Зулейка, мама-кошка, вне себя от отчаяния. Я держу ее в доме, потому что если она заберется туда, где находится котенок, это может плохо кончиться.

– Тогда пойдемте. – Хелена закрыла за собой дверь, не удосужившись ее запереть.

Ее мастерская занимала часть амбара, примыкавшего к дому, в который только что въехал владелец, и это была одна территория, где все располагалось неподалеку.

– Я так благодарен, – сказал мужчина, когда они вышли. – Я потратил уйму времени, пытаясь справиться сам, но у меня просто не те габариты. – Он остановился. – Кстати, я Джаго, Джаго Пен…

– Я знаю, кто вы. Ваше имя указано в договоре аренды на мастерскую.

– Верно. – Он зашагал дальше. – Что ж, пойдемте выручать котенка из беды.

Они в два счета пересекли двор усадьбы, которая обещала однажды стать прелестным местом. Она производила впечатление довольно эклектичной: за века небольшой дом оброс пристройками, добавленными во времена, когда никто особо не задумывался о том, насколько странно будет смотреться георгианский стиль рядом со строением, возведенным гораздо раньше. Но годы сгладили шероховатости, и сейчас дом выглядел очаровательно. Усадьба принадлежала Джаго Пенгелли, арендодателю Хелены, уже более полугода, но строительные работы он начал только теперь. Его присутствие означало, что срок уведомления истек, и он вот-вот выселит Хелену из мастерской, где она не только работала, но и жила. Ей бы ненавидеть его, но чувство справедливости тому мешало: предупреждение за полгода было более чем лояльным сроком, и приложи она больше усилий, то, вероятно, уже нашла бы другое помещение для себя и своего ткацкого станка.

– Нужно обойти сзади, – сказал Джаго.

Разочарованная тем, что не увидит дом изнутри, Хелена последовала за хозяином туда, где возвышалась огромная куча земли и камней. Вид у Джаго был обеспокоенный.

– Земля осыпалась. Знай я, что Зулейка с котенком где-то рядом, я бы не начал копать. Я думал, Зули заперта в доме, но она, должно быть, выскользнула за мной, а котенок побежал следом.

– А где он? – спросила Хелена.

– За этой кучей.

Они находились позади дома, и он указывал на огромную гору земли и камней.

– Боже мой. Может, вы просто залезете и достанете его?

– Тогда щебень осыплется и погребет его, бедняжку, под собой.

– Так чем же я могу помочь? Если полезу я, произойдет то же самое.

– В доме есть окно, прямо над осыпью. Пойдемте, я покажу.

Внутри дом походил на строительную площадку, но Хелена не успела испытать разочарования – она спешила вглубь следом за Джаго.

– Вот оно. – Он указал на окно. – Посмотрите вниз, и вы увидите котенка.

И действительно, он был там, совсем крошечный, и открывал розовый ротик, беспрестанно мяукая. Он находился гораздо ниже того места, где стояли они.

– Из подвала выхода нет, – продолжал Джаго. – Я перепробовал всевозможные варианты, и это единственный. Нужно выставить из окна лестницу, вы спуститесь вниз и поднимете котенка. Может, в ведре?

Хелена сглотнула, обдумывая эту задачу. Отказ исключался, но при мысли о лестнице и тесном пространстве она почувствовала, как на лбу выступил пот. Она вытерла руки о джинсы.

– Хорошо, давайте попробуем.

Джаго пошел за лестницей, а Хелена сделала несколько глубоких вдохов под пронзительное мяуканье Зулейки, которая пыталась выбраться из комнаты. Слушать ее плач и царапанье было мучительно.

– Ну вот, – бодро сказал Джаго, держа в руке лестницу и не подозревая об опасениях Хелены. – Я постараюсь не раздавить котенка, когда буду ее опускать.

– А я там пролезу вместе с лестницей?

– Проверьте сами.

Он отчаянно пытался пристроить лестницу и явно удивился ее вопросу.

Пока лестница не была установлена, Хелена не двигалась, а потом не удосужилась посмотреть вниз – она знала, что это не поможет.

– Ладно! – весело сказала она. – Я спускаюсь!

Вылезти из окна оказалось непросто. Пришлось балансировать на подоконнике, потому что из-за маленького роста Хелена не дотягивалась до ступеньки – лестница была недостаточно длинной, чтобы просто поставить на нее ногу.

– Я могу поднять лестницу повыше, – предложил Джаго, понаблюдав за ее неграциозным дрыганьем и дерганьем.

– Все в порядке, – слегка запыхавшись, сказала она, – сейчас у меня нога на верхней ступеньке.

– Прежде чем спускаться, возьмите это. – Джаго протянул ей пластиковую емкость с привязанной к ручке веревкой. – Положите котенка сюда, и я его вытащу. Тогда вам проще будет подниматься.

Как у него все легко, подумала Хелена. Это действительно было легко – спуститься на несколько ступенек, подхватить котенка, сунуть в ведерко, а затем подняться по лестнице прочь из гробообразного пространства назад в дом. Пара пустяков.

Физически это легко, сказала она себе, пытаясь не думать о своей боязни замкнутых пространств. Но попытки не думать о клаустрофобии теперь занимали все ее мысли. Нога скользнула по грязной лестнице, и Хелена едва не наступила на котенка. Пространство было настолько тесным, что она не могла пошевелиться.

Джаго высунулся из окна и понял, в чем дело.

– Придется убрать лестницу. Вместе с ней вам внизу не развернуться. Стойте на одной ноге, пока я не уберу ее. Потом я спущу ведерко.

Пока он втягивал назад лестницу, Хелена глубоко дышала с закрытыми глазами. Открыв их, она обнаружила прямо перед собой кучу земли. Она чувствовала ее запах и, казалось, ощущала на вкус. Точно вертикальная могила, подумала она, и ее пробил холодный пот.

– Здесь мало места, – сказала она, обращаясь как к самой себе, так и к Джаго. – Придется обойтись без ведра. Мне нужно повернуться боком.

Она переступила, желая освободить чуть больше места, и тут осыпалась еще куча земли. Хелена не сразу осмелилась посмотреть, цел ли котенок, а затем услышала тоненький писк. Тошнота, испарина и боязнь потерять сознание подсказывали ей, что времени у нее немного. Если она упадет, то раздавит котенка, и доставать ее отсюда будут целую вечность, особенно если ее завалит землей. Сглотнув, она наклонилась и принялась шарить вокруг лодыжек – наконец нашла котенка, схватила его и сунула за пазуху.

– Лестницу! – дрожащим голосом крикнула она, зная, что может подкатить рвота, спазм легких, истерика или все сразу.

Котенок попытался выбраться из-за пазухи, но она схватила его за голову, надеясь, что не задушит при попытке спасти.

Наконец лестница опустилась, и Хелена, вскарабкавшись по куче, освободила для нее место. Затем она встала на ступеньку и поднялась.

Наверху Джаго ухватил ее и, втащив в окно, поддержал, когда она чуть не рухнула на пол. Ногой он пододвинул ей стул, и она села на него.

– Это у вас был приступ клаустрофобии? – спросил он.

Хелена кивнула.

– Что же вы не сказали! Ах я растяпа! Тогда я бы обратился за помощью еще к кому-нибудь. Пойдемте на кухню, я налью вам бренди.

Он подхватил ее и практически понес. Котенок по-прежнему сидел у нее на груди и сейчас рвался на волю. Когда они добрались до кухни, она достала его.

– Вот у кого сейчас приступ клаустрофобии.

Джаго взял извивающийся комочек и подвел Хелену к исцарапанному и забрызганному краской столу.

– Присядьте, а я пока отнесу этого озорника к мамаше.

Вскоре после его ухода она почувствовала себя лучше и принялась осматриваться. Ей всегда ужасно хотелось увидеть дом изнутри, и теперь у нее был шанс разглядеть хотя бы кухню. Правда, сейчас Хелена была в шоковом состоянии и перепачкана грязью, но что поделаешь.

Кухня была просторная, с окнами на две стороны. На первый взгляд казалось, что это несколько кухонь, объединенных вместе. Хелена поняла, что принцип пристроек действовал не только снаружи, но и внутри, хотя здесь результат был не столь впечатляющим. Очевидно, работы еще продолжались.

Джаго появился с бутылкой бренди.

– Мне очень неловко. Мне даже в голову не приходило, что у вас может быть клаустрофобия. Вам следовало мне сказать.

– Я надеялась, что она прошла, – сказала Хелена, чувствуя себя немного глупо.

Он нахмурился и покачал головой, но на кого он досадовал – на нее или на самого себя, – она не могла понять.

– Я еще поставлю чайник. Так всегда делают, когда не знают, чем помочь.

– Чашечка чая очень бы помогла, и прямо сейчас, с вашего позволения, я бы предпочла чай, а не бренди. – Она смотрела, как он заваривает чай. – Я заметила, у вас тут пока не все удобства.

Он рассмеялся.

– В этом помещении, по крайней мере, подведены свет и вода, а они есть далеко не везде, так что, по мне, тут просто роскошь.

– Как же вы обходитесь без электричества? – с растущим интересом поинтересовалась Хелена.

– С помощью фонарей. А еще у меня есть большой промышленный светильник, который подключен снаружи. Так и обхожусь. – Он снова рассмеялся. – Все знакомые считают меня сумасшедшим, раз живу здесь, но я пытаюсь сделать все как можно дешевле. Зачем тратиться на аренду?

Хелена пожала плечами и отпила чай.

– Чем же мы с Зулейкой можем отплатить вам за то, что вы с таким благородством, преодолевая клаустрофобию, спасли котенка?

– А может, вы разрешите мне остаться в мастерской еще на три месяца?

Джаго нахмурился и закусил губу, но потом улыбнулся и покачал головой. Асимметричная, чудаковатая улыбка осветила его чумазое, небритое лицо, как промышленный светильник – дом без электричества.

– Как насчет еще одной чашки чая с сэндвичем взамен?

Хелена пожала плечами и улыбнулась в ответ.

– Если других предложений нет, то время, как я понимаю, уже обеденное. Только для еды я слегка грязновата.

– Однажды тут будет тропический душ, а пока есть тазик и губка, что напоминает мне о тех днях, когда я вручную мыл машины.

– Тогда я просто пойду к себе в мастерскую, но за предложение спасибо.

Она хотела было подняться, но он встал перед ней.

– Примите душ, но потом, пожалуйста, возвращайтесь и съешьте сэндвич. Или я буду чувствовать себя ужасно.

Хелене хотелось сказать ему, как ужасно сознавать, что вот-вот станешь бездомной, и, что в ее случае было еще важнее, без мастерской. Сама она всегда могла переехать к матери, но ее большой ткацкий станок не мог – ему требовалось гораздо больше места, чем ей. Но какой в этом был смысл?

– Ладно.

– Итак, что вам приготовить? Сыр с ветчиной на дрожжевом хлебе с салатом, горчицей и майонезом? Если хотите, я могу поджарить хлеб.

– Горчицы не нужно, а хлеб поджарьте. Получится идеальный сэндвич.

– Возможно, будет не идеально, но вкусно, я обещаю, – сказал он. – Не задерживайтесь!

Когда Хелена вернулась, волосы у нее были еще мокрыми и спутанными. Сушить их правильно требовало уйму времени, поэтому она наскоро заплела косу, а кончик перехватила шерстяной ниткой. Краситься она не стала, потому что, как она позже пояснила Эми, она не собиралась прихорашиваться для мужчины, когда мужчина был ей неинтересен. В отличие от сэндвича.

Пока она была в душе, Джаго слегка прибрался на кухне. Количество электроинструментов на рабочих поверхностях уменьшилось, а на столе лежала доска, на которой он готовил сэндвичи.

Понаблюдав за тем, как он нарезает корнишон тонкими ломтиками, она сказала:

– Могу я поинтересоваться, почему у вас тут такая мешанина стилей? Шейкер, причем очень современный, соседствует с оранжевой сосновой вагонкой в стиле ретро. Какого эффекта вы добиваетесь?

Он рассмеялся.

– Эффекта оранжевой вагонки, разумеется! Нет, на самом деле я просто оставил фрагменты кухни, которые обычно уничтожают. Люди всегда все сносят и начинают заново. Обычно мне удается переделать то, что необходимо, но всегда есть что-то, что хочется сохранить. В конце концов, когда у меня дойдут руки, мне удастся сделать так, что все будет выглядеть чуть более гармоничным. – Из старомодного тостера с узором из маков и пшеничных колосьев выскочил кусок хлеба. – Сестра предлагает мне все свои ненужные тостеры, но я выбрал этот. Он старый, но работает бесперебойно.

Он так ловко собрал два сэндвича, что, должно быть, когда-то работал в закусочной. На один сэндвич он выдавил горчицы, а другой положил на тарелку, которую передал ей.

– Теперь съешьте его и скажите, что ради этого не стоило спасать котенка!

– Может, я все-таки могу обменять его еще на три месяца? – спросила Хелена, внезапно ощутив приступ голода при виде сэндвича.

Он вздохнул.

– Исключено. Я и так дал вам полгода с натяжкой, когда купил усадьбу. Но ваша мастерская и та, что рядом с ней…

– Эми, – подсказала Хелена.

– Именно. Они станут семейным коттеджем с двумя спальнями. Эти люди уже целую вечность ждут возможности переехать, и мне действительно необходимо с этим покончить, а значит, придется вас выселить.

– А как же ваш собственный дом? Вы могли бы заняться им и оставить нас с Эми в покое.

Он покачал головой.

– Своим домом я занимаюсь только в свободное от работы время.

– Значит, моя мастерская не станет загородным домом?

Хелена и Эми, соседки и давние подруги, долго возмущались тем, что их мастерские превратятся в домики для отдыха.

Джаго покачал головой.

– Нет. Все мои проекты ориентированы на семьи, которые хотят обзавестись домами. Или, если говорить честно, на одиноких людей. Но они должны взять на себя обязательства перед районом. А теперь, пожалуйста, приступайте, мне не терпится узнать, понравится ли вам.

Чувствуя себя слегка сбитой с толку, Хелена откусила от сэндвича. Ей требовалось время, чтобы все обдумать. Застройщики – те еще поганцы, это всем известно. Почему этот выбивается из правила?

– О боже! – сказала она, откусив пару раз. – Это действительно вкусно!

– А я что говорил! – Джаго впился зубами в свой сэндвич. – Я не потерял хватки. Когда-то я работал в сэндвич-баре.

– Я так и подумала.

– Хотите пива?

Хелена покачала головой.

– Спасибо, не надо. Но от еще одной чашки чая я не откажусь.

Возможно, когда она закончит плед, ей все равно придется поехать к матери просто для того, чтобы рассказать все, что узнала о человеке, который оставляет ее без дома. Она никогда не пила за рулем. Как жаль, что Эми была в отъезде – она бы нашла эту историю еще более захватывающей.

Когда чай был готов, Хелена сделала глоток и снова взялась за сэндвич. Покончив с едой, она вытерла рот тыльной стороной ладони на случай, если остались следы майонеза, и сказала:

– Как зовут котенка?

– Добсон.

– Вот как? Вам нравится эта книга?

– Точно. – Выражение его лица стало более напряженным, как будто она вдруг заинтересовала его. – Мало кто способен уловить эту связь.

Хелена пожала плечами.

– Мне рассказывала мама. Про «Зулейку Добсон»[1], я хочу сказать. Она подумывала назвать меня Зулейкой. Ей нравятся литературные ассоциации. – Она посмотрела на часы. – Мне пора. Когда вы постучали ко мне, я как раз заканчивала плед. – Она помолчала. – Сэндвич был действительно классный.

Он улыбнулся – его зубы белели на лице песочного цвета.

– Я рад, что вам понравилось.

Вернувшись в мастерскую и приступив к работе, Хелен раздумывала над тем, что если бы Эми попросили спасти котенка, то одним сэндвичем Джаго вряд ли бы отделался. Эми умела получать от мужчин то, что хотела, и сказала бы, что у Хелены мало практики.

Хелена работала, водя челноком от себя и к себе, что всегда проясняло ее мысли, и подсчитывала, сколько еще одеял и пледов нужно изготовить для следующей большой ярмарки шерстяных изделий. «Мир шерсти» должен был состояться в конце мая, а сейчас шла первая неделя апреля – времени было достаточно. «Шерстяной мир», как она любила его называть, был важнее большинства других ярмарок, потому что, помимо широкой публики, там ожидались коллеги по цеху, которые будут смотреть именно ее работы. Джулия Кумбз, ее наставница в мире ткачества, о которой она всегда думала, когда ткала, отзывалась о Хелене хорошо, и она была обязана представить качественные изделия. Мысли о Джулии неизменно воодушевляли ее.

И ей необходимо было представить много разнообразной продукции. Сами по себе одеяла, шали и пледы погоды не сделают. Помимо этого требовался качественный текстиль для пошива жилетов, курток или даже сумок.

Чувствуя себя слегка подавленной и неожиданно усталой, Хелена решила, что это, вероятно, отсроченный шок и что нужно повидаться с мамой и рассказать о том, как ради спасения котенка ей пришлось спускаться по лестнице в замкнутое пространство. У нее было возникло искушение написать Эми, но Эми всегда удавалось перевести разговор на любимую тему: заставить Хелену установить приложение для знакомств. А мама напоит ее чаем с пирожным и посочувствует, и прямо сейчас этого было бы более чем достаточно.