Читать книгу Испытание меня жизнью - - Страница 4

Мне исполнилось три года, когда моя прабабушка, впервые, повела меня на могилку, где были похоронены её братья Пётр и Павел. Это была единственная могилка, на постаменте которой блестела Звезда красного цвета. Она искрилась в солнечных лучах и, глядя на неё, появлялись странные чувствования. Были "Проводки". Людей на кладбище было много. Братья погибли ещё в период революции. Семья была большая, четырнадцать детей, в живых осталось только 5 человек и все жили далеко друг от друга.

Как сейчас помню: первое, что меня поразило – это масса улыбающихся людей, множество оград с калитками и холмиками в середине, скамеечки, а многие на земле сидели и вели бурные беседы. Второе – это то, что мне все начали давать конфеты, красивые цветные яйца, какую-то выпечку, в форме гриба, которая очень вкусно пахла. Эти все действия сопровождались словами:

– Пусть Боженька тебя хранит и Христос воскрес, Воистину воскрес! – при этом все целовали друг друга три раза.

Я очень хорошо помню этот аромат выпечки, который сливался с ароматом полевых цветов и трав. Свежего чистого воздуха, который приносил порывистый ветер на "Гору" (так называлось это место) от прекрасной быстрой речушки Ворсклы, берега которой были обрывистыми. А русло реки было похоже на тело ползущей змеи, у которой не видно "хвост", и не известно, как далеко "ушла голова", теряясь в лесной гуще.

Я очень сильно боялась брать эти угощения. А ещё стало страшнее, когда подруга моей прабабушки, указав пальцем на могилку, возле которой не было уже живых людей, ласковым, добрым голосом предложила:

– Пойди, возьми сверточек – это для тебя положили! – я начала сильно плакать.

В этом всём действе, была какая-то не видимая опасность. Хаос мыслей, в моей детской голове, увеличивался с каждым мгновением. На тот момент я уже понимала, что в земле лежат люди, которых невозможно увидеть, их нет – они мертвы. За ними плачут все живые, вспоминают о них, рассказывают.

Мысли нескончаемым потоком пробегали одна за другой, масса вопросов и нет ответов: “Откуда те живые люди, которые ушли и положили этот пакетик, могли знать, что сюда приду, именно, я… и почему положили прямо на могилку, не дождавшись меня?! А вдруг тому, кто внизу лежит это нужнее, и он может рассердиться и забрать меня к себе?!”

Мне почему-то стало очень жалко свою маму, что она меня больше не увидит. Прабабушка, видя мои рыдания, крепко обняла меня и вытерла слёзы, а её подруга в это время сама взяла эти сладости и, сложив в кулёк, подала его мне:

– Ох, какая впечатлительная! Ты боишься или тебе стыдно?! Бери, бери, дома съешь! Так положено, – проговорила, улыбаясь, она.

Но я не взяла, меня трясло от одной мысли, что я забираю это у тех, кто внизу. Мы положили этот сверток в сумку и ушли. Я дома не притронулась ни к одной конфетке. Больше мы с прабабушкой на кладбище не ходили. Остальное было позже. Но это было моим первым "знакомством" с Богом и людьми, с живыми и мёртвыми, с горькой правдой, сладкой ложью и началом соприкосновения с Вечностью.

Я росла в семье военнослужащего, вернее сказать, папа после армии закончил Школу милиции в Одессе, а потом учился в Киеве. С ранней весны и до поздней осени я находилась в деревне на Полтавщине, у своей прабабушки. В нашей семье никто не говорил о Боге, об Иисусе Христе. Папа был коммунистом и служил в органах. Церковь и всё, что к ней относилось, было неприемлемым. В те годы можно было и "погон лишиться" со всеми вытекающими последствиями.

Меня не крестили в церкви, хотя это было уже модно. Единственным человеком, кто  произносил слово "Бог" и давал мне наставления – это и была прабабушка, но она не ходила в православную церковь. Её слова были таковыми:

– Попы всё врут: говорят одно, а делают совсем иное! А, Бог всё видит и слышит! Он видит глубину твоих мыслей и состояние Души твоей. Он наблюдает и делает выводы! Он всегда в нашей жизни! Только Он – помощь, надежда и спасение для нас.

При этом она поднимала указательный палец вверх и подводила к небу глаза. Мне многое было не понятно и даже страшновато. Я своим детским умом понимала, что там, вверху, Кто-то есть… но очень прячется от меня и наблюдает за мной:

– Кто этот Бог?! Какой Он и почему мне надо его бояться?! Что Он видит и слышит, и кто такие эти "попы"?! – размышляла я.

Было много непонятных слов, но чувства мои и ощущения, когда эти слова произносились, были абсолютно обоснованными и внутри меня происходили какие-то странные действия, которые я даже не могла осознать.

Один раз в неделю, вечером, прабабушка зажигала свечи, мы с ней разговаривали и строили планы на следующий день. Мы часто ходили в лес собирать шишки и хворост – запасы на зиму, чтобы топить печь. Но в эти дни, зажигания свечей – мы ходили просто гулять. Мы слушали пенье птиц, пели… вернее, я пела на весь лес, смотрели на мох, жуков, муравьев и бабочек. Я очень любила такие прогулки! Мы возвращались домой через поля, засеянные житом и пшеницей, с букетами полевых цветов, пахнущих целую неделю, а потом опять приносили новые букеты. Это был, как ритуал – один раз в неделю.

Прабабушка мне много рассказывала о себе, о своих родителях, о своей юности. Много было рассказано и о войне, о событиях того периода. Уже в моём юношеском возрасте, она мне поведала тайну рождения своего первого ребёнка и, как оказалось, это была моя бабушка – бабушка Анна, которая, единственная из семи рождённых прабабушкой детей, выжила и пережила войну, голодовку, и всё, что было дальше, прожив до девяноста лет. Я потом часто задавала себе вопрос: