Читать книгу Трагедия антигероя - - Страница 3

Когда вернулась домой, первым делом посмотрела, что это за проекции, в которых меня упрекнул Рейнольдс, т.е. просто Леон. Аж тошнило от мысли, что нужно будет называть его по имени.

Так вот, проекция – это приписывание своих чувств и эмоций другому субъекту – так психика защищается. Видим в других то, в чём повинны мы сами – я понимала, что это правда, но не в отношении же меня! Захотелось что-нибудь швырнуть в этого «просто Леона».

Хорошо, что сегодняшние занятия проходили без него. Сейчас две пары английской литературы подряд – и как же я их любила! Предмет вёл Дженсен Эванс – талантливый преподаватель. Он мне симпатизировал намного больше, чем лживый Рейнольдс.

– А что вы хотите изучать?

И демократичный. В общем, душевный человек.

– Романтику, драму? Детектив, приключения? А может, лишь только поэзию?

Я желала изучить какой-нибудь роман, где уличают убийцу…

– Учитывая недавние трагические события, я думаю, будет лучше, если вы просто напишите сочинение о своей любимой книге – что угодно. Главное, чтобы она была либо американского, либо британского авторства. Затем мы обсудим ваши сочинения, а спустя несколько пар вернёмся к программе. Есть возражения?

Естественно, что никто не хотел изучать какие-то непонятные книжки, когда можно поведать о своём любимом. Я вот с радостью напишу о том, что нравится мне. После пар я остановилась возле профессора Эванса.

– Извините, а вы знаете роман, где убийца – преподаватель?

– Даже не знаю, сразу и не вспоминается. А тебе зачем, Скарлетт?

Я насупилась. Жаль, а так бы написала сочинение об этом романе и заодно нашу загадку распутала… Всё-таки все истории повторяются.

– Говорят, что ты на ножах с профессором Рейнольдсом. Он тебя обижает?

– Просто придирается. Ну не нравится мне эта Древняя Греция, – призналась я. – А вот английскую литературу я люблю.

– И это видно. – Он приподнял уголки губ. У него всегда была такая тёплая улыбка.

– Беспокоиться не о чем. – Отмахнулась. – Сдам как-нибудь. Спасибо, что дали такое интересное задание.

– Тебе спасибо за старания, Скарлетт. Ты одна из лучших моих учениц.

Залившись краской, я поспешила к выходу. Всегда радовалась, когда получала обратно свои сочинения после проверки Эванса – там стояли оценки «отлично» и похвалы. Я изо всех сил старалась писать как можно лучше, и у меня это получалось.

Что расстроило, так это слухи о моей вражде с Рейнольдсом. Всё так быстро распространялось. И мне ещё на эту репетицию сегодня идти… Может, прогулять? Хотя он и без того меня ненавидит. Придётся явиться.

***

В театре меня встретила Грета – сегодня она была в чёрном обтягивающем платье – идеально для скорби.

– Ты всё-таки решилась к нам присоединиться. Похвально. – Она улыбнулась. – Только тебя и ждём.

Мы прошли по залу к стульям, выстроенным в кружок, на сцене. Я села на свободный и тут же почувствовала на себе недобрый взгляд – неудивительно, что на меня глазела Августа.

– Так что насчёт главной роли, Леон?! – она вдруг истерично воскликнула, на что мне хотелось зажать уши.

– Пока отложим этот вопрос. – Он мельком взглянул на меня, отчего сердце сжалось. – Давайте поприветствуем Скарлетт.

– Она займёт место Кристи? – хмыкнула одна из девушек.

Тут все были лишь девушки. Удивительно. Хотя – что поражаться? Разве мужчины бы стали восхищаться этим Нарциссом? Разве что геи.

– Никто не займёт место Кристи, – твёрдо ответил Рейнольдс и прожёг блондинку взглядом. – Давайте покажем Скарлетт, как начинаем все наши репетиции.

И тут понеслось – упражнения на любой вкус для разминки голоса и тела. Я была не в восторге, но деваться некуда – надо же вливаться в эту секту. У меня вроде даже что-то получалось. Вот так я и стану актрисой…

После было чаепитие с вкусными пончиками. Сладкий крем, разноцветная посыпка, таяла во рту… Мне было наплевать на фигуру, в отличие от многих здешних дамочек, поэтому закидывала один пончик за другим. Вот она оплата моего получасового скаканья по сцене. Всё не так уж плохо, как я думала.

Постепенно запоминала имена девушек. Условно поделила их на несколько категорий. Глупые: Люси, Мишель, Одри – блондинки. Поумнее: Грета, Тиффани (и обе брюнетки). Истеричка – рыжая Августа. Её я пока вынесла отдельно, потому что так и не определилась касательно её умственных способностей.

Как раз Люси и Мишель громче всех смеялись надо мной, когда я вступила в словесную схватку с Леоном во время лекции… Поэтому заслуженно ушли в категорию тупых мадам.

Мишель собиралась стать актрисой. Она постоянно тянула одеяло на себя и соперничала с Августой.

У Августы какие-то большие комплексы, раз она постоянно жаждала внимания Леона.

Люси просто хихикала и наблюдала за всеми – настоящая сплетница. С ней следовало быть осторожнее.

Одри – самовлюблённая девица. Болтала, что на неё западали хорошие и плохие мальчики, а она выбрать не могла. Постоянно сидела в телефоне во время репетиции. И зачем она вообще здесь?! А ещё она непрерывно болтала про шмотки. Даже сейчас. Кажется, она успела переодеться, пока я поедала второй пончик.

Тиффани выглядела самоуверенно – я не знала, зачем ей этот театр. Тоже самолюбие потешить?

Грета какая-то девушка в себе: постоянно сидела и думала о своём.

Пока это всё, что удалось выяснить за небольшое время. Ну и подборочка… А может, они группой и убили Кристи? Но зачем?

Да, детектив из меня так себе.

– А где ты купила эту толстовку? – Одри вырвала меня из мыслей.

Началось, блин…

Я закинула в рот очередной пончик, чтобы избежать ответов. Одри хмыкнула и отвернулась к Эмме. Люси подобралась ко мне:

– Слушай, а почему ты всё-таки согласилась? Так боишься незачёта, да?

Мне бы самой знать зачем… Не пугали меня на самом деле никакие неуды. И никакие доводы преподавателя не убедили бы меня заниматься тем, что я не хочу. Однако… Как же я ненавидела Рейнольдса – будто на биологическом уровне. И если я и могла как-то навредить, то это втереться в доверие и попасть в эпицентр его фан-клуба – в элитную семёрку. Попала на место Кристи.

– Ага, – прожевав, ответила я после долгой паузы. Люси оказалась терпеливее Одри.

– Так у тебя же и по другим предметам проблемы, разве нет? По крайней мере, на тех, что у нас общие.

Я чуть не подавилась. Вот же разведчица. Надо с ней подружиться – она могла знать много полезной информации.

– Да, я погрузилась в работу и запустила некоторые предметы. Но Леон считает меня умной.

Удержалась, чтобы не поправить воображаемую корону на голове.

– Это да… – Люси улыбнулась.

– Но вообще, Древняя Греция – это же история. А история – это просто зубрёжка. – Получила удовольствие от этих слов – так понизила значимость Леона и его предмета. А то ишь навыдумывал, что он потрясающего ума человек.

Вспомнила, что не всегда ненавидела его. Когда он только начал вести у нас предмет, то мне было всё равно на него. Однако его невыносимо уверенная манера поведения, придирки с каждым днём всё больше скребли меня, и теперь я вот стремилась его засадить.

Уверена, будь у меня психолог, он бы сказал, что дело вовсе не в нескольких замечаниях Рейнольдса, а в моих внутренних проблемах. Но к психологу я не собиралась.

– Просто зубрёжка, ха? – послышалось за моей спиной. Всех девочек по голосу я пока не запомнила. Оказалось, что это Тиффани. – Ты вообще кто? Строишь из себя много. Из какой ты там деревушки?

Сжала зубы, еле сдерживая себя от грубого ответа. Мне не стоило начинать своё пребывание здесь с такого. Иначе как втираться в доверие?

– Канзас-Сити, – но всё же не удержалась от язвительного тона. Более пятисот тысяч человек – о да, «захолустье».

Тиффани приподняла уголки губ, но не улыбнулась глазами.

– Думаю, на сегодня мы можем отпустить Скарлетт. – К нам подошёл Леон, и я вздрогнула от неожиданности. Умеет он из воздуха материализоваться.

– Спасибо. – Не взглянув на него, я пошла за своим рюкзаком, попрощалась и вышла.

Раньше была уверена, что всему виной Рейнольдс, но теперь я не переставала думать о всех этих девочках, которые непонятно что там забыли. Их так много…И как со всем этим быть? Меня начали одолевать сомнения. Однако я должна была найти разгадку.