Читать книгу Золото – Кощей бессменный - - Страница 6

В 1930- м году XX века граница между Тувой и СССР, в состав которой уже вошла Хакасия, проходила по рекам Енисей и Кантегир, где и стояли русские погранзаставы и таможня. Служили пограничники, ходили пароходы, было судоходство между СССР и Тувой. Корабли, баржи, на Большом пороге трактор на канате таскал. В Монголию грузы отправляли… Да и Монголия тоже. Хотя, в то же время действовал тракт – «Усинский Колёсный Тракт». Как бы – до Енисея, через Верхне-Усинск шел Усинский тракт, русский. А дальше – он уже был тувинский. «Переплыв» через Енисей, – там он шел транзитом до Монголии и в Китай.

В июне, когда солнце в Туве и ее окрестностях печет неимоверно, а дождей до осени не предвидится, кому хочется ковыряться в пыльных, ни разу не стираных одеждах и скарбе нищих тувинов? Без конца перемещающихся с черт знает, каких «своих родовых» пастбищ на Советском, правом берегу на левый берег Енисея? И таких же куч вещей, жердей и войлока от юрт кочевников, движущихся в противоположную сторону?

В конце мая месяца 1930 года выпал чудесный случай управляющему Семиозерной Таможенной Службы1* Николаю Успенскому, заброшенному государевой службой в такое захолустье и глушь с женой и маленькой дочкой. Поступает правительственное задание Наркомата Внешней Торговли СССР: «доставить из Тина-Тувы в Минусинск дипломатическую почту и груз золота». Золото, добытое Советскими концессиями, расположенными на территории соседних государств – в Туве и Монголии. Сто сорок восемь килограммов золота в тяжёлых кожаных мешочках с металлическими застёжками и царскими, ещё нанесёнными краской, двуглавыми орлами, и дипломатическую почту.

Наши дипломаты в Кызыле загрузили все на пароход «Илекем», который регулярными рейсами ходил до «Большого порога». На «Большом» нужно было представителям Семиозерной таможни организовать перегрузку золота и почты на рейсовый пароход, который ходит от «порога» до столичного города Минусинска – центра уездной жизни.

Приказ-то пришел еще в конце мая, когда талые воды затопили шурфы концессионеров, и добыча драгметалла прекратилась до лета. Им требовалась государственная приемка металла на аффинаж, и произвести расчет со старателями, набранными со всех уголков Сибири, всех, кто умел лоток в руках держать.

А начальник Семиозерной таможни весь свой телеграф раздолбил, доказывая сибирскому управлению таможни в Минусинске, что «пока не пройдет ледоход на Енисее, пока не скатится последний лед с притоков Хемчик, Ус, Казырсук, Кантегир, пароходство минусинское не начнет навигацию». А лоция не начнет выставлять береговые знаки обстановки и то же самое относительно плавучих знаков судоходной обстановки.

Доказывал, что по тракту невозможно перевезти собственными силами такой ответственный груз – на дорогах хозяйничают банды! Из-за бесчисленного их множества организованных в каждой деревне вдоль Усинского тракта из бывших бойцов как червонной армии, так и колчаковских войск, и казачества. Скудная жизнь, безработица и желание накормить свои семьи сроднила всех, кто мог держаться в седле и стрелять. Хоть и называли их в срочных депешах – «хорошо вооружённые кулацко-белогвардейские банды, крупнейшими из которых были банда штабс-капитана Мишина и банда есаула Оленева», на самом деле – это были деревенские отряды самопропитания.

Вешняя вода закрыла все прииски Усинского округа, а их – хренова туча, плюс столько же в ТНР – Тувинской Народной Республике. Это в газетах – Бодайбо, Колыма, Артемовск. А в жизни – на каждом ручье тут моют золотишко, сплошной Клондайк! Началось мутное движение больших масс старателей и работников приисков. В каждом кабаке, каждой лавке стоят весы – принимают песок и самородки в качестве оплаты. А что? Законом не запрещено.

Фартовому, выскочившему из тайги, нет времени сдавать намытое на аффинаж и ждать три месяца ответа, что из его двухсот грамм песка получилось сто граммов металла. Металла чистотой 999 – три девятки. И, что самое желанное, возможность получить СССРовские бумажки для обмена на водку и портянки в лавке. У них, у всех одно – сейчас! Жабры! Горят! Вот и собрались банды в этот мутный водоворот – кто сколько выловит. Все ждали, вот-вот повезут золото из Тувы. Не проморгать бы! В начале июня договорились – таможня «берет добро»! Все утрясли. Николай Николаевич решил, что возьмет с собой своего товарища и напарника по охоте фельдъегеря Минусинского ОГПУ Сухорукова с пограничной заставы. Возьмет и попросит того взять еще пару бойцов-пограничников, чтобы гарантировано обеспечить доставку! Трое бойцов будут находиться в каюте, положив наганы и маузеры на стол, а четвертый будет присутствовать в общей каюте, охраняя двери снаружи от возможных неожиданностей – под звуки шлепающих плиц по воде. Меняясь, время от времени, все смогут насмотреться на веселье «фартовых» и их женщин. Принять по чарочке водки, но это – тсс!

Вот повезет – так во всем! Во-первых – получить командировку – вроде как отпуск! Во-вторых – съездить в столицу «за бесплатно», да еще и с суточными! В-третьих – не отбивать себе зад на телеге по ухабам Колесного Усинского Тракта триста пятьдесят верст, а в модерн-каюте, на мягких диванах отдохнуть эти двести верст! В-четвертых – не дергаться на каждом полустанке и деревне, ожидая появления представителей какой-нибудь банды.

Ну а на Енисее? Кто на просторах Енисея потревожит отдыхающую душу? Никто! В-пятых – большая группа фартовых, закончив разработку «жилы», возвращалась по домам, накупив подарков родным и близким. Прошли досмотр и сапогов монгольских с резными отворотами, и шапок монгольских, той же резной формы, что и сапоги. Сапоги и из отбеленного войлока, и из кожи.

Да еще и жилетки битые из войлока – тувинского и монгольского изготовления. Да еще и шелковые китайские платочки воздушные. Теперь фартовые на радостях, будут бросать свободные деньги легко и разгульно в «лавке» пароходной, угощая друг друга одной и той же водкой и мадерой. И бабы фартовые, бойкие и гибкие, с грубыми руками, обветренными лицами, будут задорно и громко смеяться, пытаясь привлечь к себе как можно больше пьяного веселого внимания. Закончились и тяжелая работа без выходных и ожидания страшные – выстрела в спину разбойника хунфуза-одиночки, или нападения организованной банды.

Сидя в огромной центральной пассажирской каюте, с лавками вдоль стен, сбившись в кучки и группки, будут гулеванить и угощать всех вокруг из штофиков. А кому не хватит лавок – будут складывать свои вещи посреди каюты и моститься возле них на полу. А кто везет свой сундук с оббитыми жестью углами – это и стол, и стул, и кровать в зависимости от надобности. А замок на сундуке будет хранить секреты и подарки.