Читать книгу Камешек на память - - Страница 3

Ох и тоска! Зеленая! С прожилками коричневой, разлапистой тины! У меня такое ощущение, что лежу я где то на дне сонного пруда и гляжу вверх, сквозь толщу воды видны блики облаков, вокруг тишина и тина, тина, тина! И кто сказал, что пенсия – это рай! Ни куда не нужно спешить, нет ни каких обязанностей и забот, что хочешь то и делай – хочешь на левом боку лежи, хочешь на правом, хочешь пей чай с вареньем, хочешь с конфетами, хочешь делай что нибудь, хочешь не делай! Я согласна – рай – первые две недели, когда организм отходит от постоянной спешки, от постоянного « надо», «надо», «надо», а потом всё, не знает он, бедный организм, куда ему себя деть, чем занять, и опускается на дно сонного болота и хлопает глазами, рассматривая буро-зеленую тину. Так что пенсия раем мне не показалась, тоска-тоской. Да, забыла представиться – зовут меня Нина Павловна Разумовская, живу я в маленьком приграничном городишке и оказавшись на пенсии не знаю, куда себя родимую деть! Да еще кот мой, друг и товарищ, отправился в один прекрасный день в поход по девочкам, да так больше и не вернулся, тешу я себя надеждой, что решил он обзавестись настоящей семьей и живет себе благополучно с какой нибудь симпатичной кошечкой, а не задрали его, бедолагу, бродячие собаки. Но суть то остается прежней – кота нет, и не с кем мне вести долгие задушевные беседы, не о ком заботится, не от кого выслушивать не очень лестные отзывы о моей персоне. Остается только телефон и интернет. Интернет! Я взяла себя за шиворот и вытащив из теплой постели, потащила в другую комнату, к компьютеру, в почте висел закрытый конвертик, письмо от Зины из Германии, раньше Зина жила со мной по соседству, мы с ней дружили, ходили к друг другу на чай, или на что нибудь более крепкое, вместе периодически попадали в различные истории, из одной из таких историй Зина и вышла замужней дамой, причем замужем она оказалась за немцем, владельцем небольшой кондитерской в Гамбурге и, в общем то неплохим парнем, Питером Дином, и прихватив с собой сына Митьку, фрау Дин отбыла в славный город Гамбург на постоянное место жительство, всё собирается приехать ко мне в гости, да так ни как и не соберется. И так, посмотрим, что там нам пишет эта фрау?

«Ниночка, я еду, еду! Завтра буду уже у тебя! Так, сразу озвучиваю чего я хочу, и прошу не спорить и исполнить в полном объеме, ведь ты же меня любишь? Итак, оглашаю требования списком: картошечка вареная, посыпанная укропчиком, селедочка с лучком, огурчики свежепросольные в зеленых пупырышках, сальце с прослоечками, тонко порезанное, хлеб бородинский, масло сливочное домашнее и бутылочка водочки в морозилке! Нет, постой, водочки две бутылочки! Вдруг кто в гости зайдет!» Да, скажу я вам, аппетиты у фрау Дин ни сколько не изменились и вкусы тоже, не смогла чопорная Германия наложить на мою Зинку свой отпечаток. Завтра! И что же я тут сижу? Подъем, мадам, вас ждут великие дела! Пробегая мимо шкафа с большим зеркалом, я приостановилась, в зеркале отражалась всклокоченная тетка в ночной рубашке, на голове ирокез, физиономия не умытая, и это в двенадцать часов дня! Вот тебе и пенсия! Всё, абзац! Привожу себя срочно в божеский вид и забываю, что мне абсолютно не чего делать, есть у меня дела, ко мне едет Зинка!

Зинка приехала во второй половине дня, я все переживала, как она будет добираться от границы и когда под моими окнами засигналил автомобиль, решила, что Зинулю подвезла какая то добрая душа, каким же было мое удивления, когда с водительского сидения новенькой фиолетовой иномарки вылезла моя Зинка! Зинка которая ни когда машину не водила! Вуаля, вот вам и я! И Зинка кинулась ко мне, мы долго целовались и обнимались прямо у ворот, я и сама не подозревала, что так соскучилась по своей шебутной соседке. Ладно, давай, открывай ворота, загоним «Никанора», а то уже всю улицу переполошили. Кого? « Никанора». Кого еще Никанора? Да машинку мою так зовут – « Никанор». Машину? Нин, мне её Питер на юбилей подарил, бант во весь капот привязал, я как в окно это чудо увидела, чуть не уписалась, прибежала, машинку глажу и прошу её « только ни какого норова», права то у меня всего еще полгода – сама понимаешь, страшно. Ну, а муж мой дорогой, хоть по русски и говорит и понимает не плохо, все таки некоторые обороты русской речи не очень воспринимает, поэтому послушав мои причитания, он задал мне вопрос « я не понял, Зина, что это за Никаноровы?» Так моя машинка стала « Никанором» и ты знаешь, ему это имя нравится, я чувствую! Да уж, семейка Адамс! Загоняй своего

«Никанора» во двор, да пошли к столу, все исполнено в лучшем виде, все согласно списка, от себя правда я добавила соленые грибочки и вишневый компот.

Вытащив из багажника чемодан и пару пакетов, мы двинулись к дому, бросив вещи в прихожей, Зина сразу ринулась на кухню, открыла холодильник, обозрев его вместительное нутро, она звучно сглотнула слюну: Чудо! Если я через десять минут не начну все это лопать, ты будешь виновницей моей смерти… от воздержания! Иди уж мой руки, воздержание это не твой конек! Уж, что правда, то правда – и Зина рванула мыть руки и переодеваться. Через десять минут мы сидели за накрытым столом, на котором было всё из Зининого списка, дымилась картошечка, лоснилось сало, селедка манила взгляд, в запотевших рюмках плескалась «Столичная», приняв по рюмочке и дружно закусывая, мы стали рассказывать друг другу новости, за три года их накопилось превеликое множество, весело смеясь и перебивая друг друга, мы приняли еще по одной. А где кот? Где Фома? Я ему подарок привезла. И тут из моих глаз хлынули слезы, до этого столько времени сдерживаемые, я наконец то до конца поняла, что кот в моем доме больше не появится, не подставит мне серое пушистое пузо, чтобы почесали, не объявит бойкот за неправильное к их величеству отношение. Нин, ты чего ревешь? Пропал кот, уже больше месяца. Ну не реви, не реви, другие так по людям не убиваются, как ты по коту, хотя, честно сказать, хороший был кот, умный, мы с Митькой его часто вспоминали. Я заревела еще сильнее. Ну всё, все, не реви, давай еще по пять капель – помянем кота твоего, добрым словом. Нет, я не буду, я его мертвым не видела и поминать не буду, буду думать, что ему где то хорошо живется. Ну не будешь, так не будешь – легко согласилась Зинка. Ой, забыла, Питер с Митькой тебе ведь пирожные прислали, она подхватилась и убежала на улицу к машине, через несколько минут мне была вручена плетеная корзинка с воздушными пирожными, с золотой глазурью – это «Воскресенье», Митя сам для тебя пёк, у него это хорошо получается, и вообще у нас здесь столько всего, давай Нюшу позовем, ты не будешь против? Нюша. Нюшей она была только для своих, а для остальных она Анна Яковлевна Строева, они много лет проработали с Зинкой в одной организации, Зинка бессменной секретаршей уважаемого Ивана Ивановича, его правой рукой и поддержкой, а Анна Яковлевна главным бухгалтером, а следовательно защитой и опорой, того же самого Ивана Ивановича. В силу характеров и небольшой разницы в возрасте, женщины быстро подружились и всегда подставляли друг другу крепкое женское плечо, в одиночку воспитывая детей, Зина – Митьку, а Нюша – Леночку, так и жили они в мире и согласии, пока жизнь не раскидала их по разным странам. Так как же я могла быть против прихода Нюши, если не раз сиживала с ними в уютной Зинкиной кухоньке за кружкой чая или рюмкой водки (вино наша честная компания как то не жаловала, на хорошее не хватало денег, а пить « чернила» не хотелось). Зови, как же без Нюши. Через пятнадцать минут наша компания увеличилась еще на одну даму средних лет. Мы с упоением перемывали косточки всем знакомым, которых вспомнила Зинка, с удовольствием периодически принимали по пять капель и закусывали, чем Бог послал. Зинка охала и ахала, услышав от Нюши, что их родную организацию скупили на корню, какие то москвичи и что теперь будет никто не знает, Иван Иваныч конечно бодриться, пытается угодить приезжим, но чем это дело закончится, сказать трудно: Представляете, а один вообще тут остается! В нашем то болоте после Москвы остаться! Не сладко ему придется! Я его мельком видела – мужик лет пятидесяти, довольно приятный, чего его сюда понесло – бизнес, бизнесом, а как же семья? Нюша, а может он не женат, чем ни кандидатура, ты у нас умница, красавица.. Ага, забыла, Зинуля, добавить, еще комсомолка! Нет, девчонки, мой поезд ушел, а вернее прошел мимо, не заходя на мою станцию, так что я уж как нибудь и так проживу. Нюша, фу! Проживет она, вот посмотри на меня! Ты на меня не фукай, я тебе не собака, а тебе просто повезло, вот и радуйся! И вообще пора мне, девчонки, мне москвичей завтра на экскурсию в монастырь везти, Иван Иваныч прогибается, а у меня выходной к чертовой матери, думала отдохну, а тут целый день с чужими людьми буду валандаться. Нюша, а ты все же на мужика то посмотри, целый день с ним вместе будешь, чего тяжело приглядеться. Зинка, отстань! Нет, дай слово, что не будешь как мымра сидеть, а посмотришь – вдруг мужик то путный. Зина! Сказала, дай слово, а то соберусь и завтра с тобой поеду, Иван Иваныч тоже наверное поедет, а он меня точно с собой возьмет! Зина! Сказала тебе, дай слово! Спорить с Зинкой бесполезно, особенно с Зинкой, принявшей на грудь! Даю, слово, даю, буду на этого Сергея Васильевича весь день любоваться. И рядом сядешь? Нет, вот этого я тебе не обещаю, а любоваться буду, даю слово. Эх, это данное слово! Да еще просьба, которую протрезвевшая Зинка озвучила по утру, если бы только знать к чему это все приведет! Но, если бы знал, соломки подстелил..или если бы я знала, то сидела бы на попе ровно, хотя сказать об этом с уверенностью не могу, ну дурная у меня натура, даже если знаю, что ситуация пахнет очень плохо, все равно сунусь её понюхать, а когда уже увяз, надо плыть, дабы не захлебнуться.