Читать книгу С любовью INVIVO - - Страница 7

Клубная музыка будильника резко разбудила меня. Открыв глаза и взяв телефон в руки, я, лежа в кровати, стала пританцовывать под громкий будильник.

Сборы на работу проходили волнительно. «Какое впечатление я произведу? А вдруг я окажусь в глупом положении? Вдруг я ни с кем не полажу?», крутились вопросы в моей голове.

Завтрак, можно сказать, пришлось впихнуть в себя из-за приступов тошноты. Порой кажется, что одну меня тошнит от волнения.

– Ой, это уже 7:50, – в панике увидела я на часах. – Пора собираться и уходить, в первый день надо прийти пораньше.

Быстро допив чай, я сгрузила всю посуду в раковину и побежала в ванную чистить зубы.

Через 15 минут я была уже в одежде. Сегодня я решила надеть джинсы – клеш голубого цвета, белую рубашку и черные босоножки на шпильке. Волосы я закрутила в высокий хвост, оставив пробор.

Налюбовавшись собой перед зеркалом в коридоре, я взяла свою аккуратную черную сумочку и большой пакет с медицинской одеждой, сменкой и кухонной утварью и отправилась на новую работу.

Когда я вышла из подъезда, меня встретил запах лета и солнышко. Глубоко вдохнув столь вкусный аромат, я улыбнулась и скрестила пальцы на левой руке.

Всю дорогу мы проговорили с родителями, они мне внушали уверенности, подбадривали. Моя «хандра» немного стихла, но полностью меня не смогла покинуть.

До больницы я добралась небыстрым шагом за 17 минут. Уже в 8:30 я стояла у лифта в холле моего корпуса. Лифт пришел, так быстро, что я даже немного расстроилась. Ком поступал в горло, дрожь овладевала моим телом, вот – вот и я упаду в обморок от страха.

– Привет, – сказала мне молодая улыбчивая девушка из лифта, лет тридцати, с бледно рыжими крашенными прямыми волосами чуть ниже плеч. На ней был надет белый строгий комбинезон.

– Здравствуйте, – улыбнувшись и зайдя в лифт, ответила я ей.

– На третий же? – спросила она у меня, нажав кнопку лифта с цифрой «3».

– Да, на третий, – кивнула я головой.

– Меня зовут Катя. Ополаева Екатерина Владимировна, – протянула она мне левую руку. В правой руке она держала свою фирменную пудровую сумку.

– Купцова Маргарита Павловна, – наши руки сошлись в дружеском рукопожатии.

«Третий этаж» двери лифта открылись. Екатерина движением руки пропустила меня вперед и после меня вышла из лифта.

– Давай на «ты», – предложила она мне.

– Хорошо, – скромно ответила я ей. – Ты работаешь в этом отделении?

– Да, я тоже кардиолог, – Ответила моя новая знакомая. – Я тебя помню. Тебя босс представляла. А ты, наверное, от волнения никого не запомнила, – улыбнулась она.

Катя, не иначе, была послана мне судьбой. По ней было видно, что она настроена доброжелательно по отношению ко мне.

– На самом деле да, – улыбка не сходила с моего лица.

Мы медленно шли по оживленному коридору к ординаторской. Медицинские сестры разносили капельницы и другие медицинские принадлежности по палатам. Пациенты так же активно гуляли в коридоре, видимо шли с завтрака или на него.

Ко мне вернулось мое спокойствие. Катя внушала такое доверие и расположение, что я поняла, что могу быть собой.

– Хотя нет, – продолжила я. – Я запомнила только такую эффектную блондинку с длинными волосами справа за столом.

– Ооо, угу, – утвердительно, с насмешкой, Катя замахала головой. – Это Инга Макарова наша звезда. Я тебе все про всех расскажу, познакомлю и буду помогать, быстрей освоиться.

Моя новая подруга открыла передо мной дверь ординаторской, и я первая зашла внутрь.

– Так, твой стол получается этот, – Катя указала мне на пустой рабочий стол. – Слева, – новая знакомая указала рукой на дверь слева ординаторской. – Наша раздевалка. Там мы храним всю нашу одежду и обувь и соответственно переодеваемся.

Я быстро оглядывала рабочее помещение. Кроме нас никого еще не было.

– А справа, что за дверь? – спросила я

– Справа, – коллега открыла загадочную для меня дверь и вошла внутрь, я последовала за ней. – Это наша комната отдыха. Здесь мы кушаем, отдыхаем, иногда даже спим, если есть возможность, – рассказала она.

– Слушай, да у вас тут очень круто, – я села на мягкий темно-синий, большой диван в комнате отдыха, будем называть ее «гостиной», так как комната была очень похожа на гостиную дома, даже кухню- гостиную, потому что помимо большого дивана в помещении стоял длинный стол, стулья и небольшой кухонный гарнитур. На гарнитуре присутствовало две электрические плиты, микроволновка, кофемашина. За закрытыми шкафчиками, как позже мне рассказала Екатерина, стоит посуда и моющие средства.

– Да, я сама, когда пришла работать сюда, прибывала в приятном шоке, – Катя, села рядом на диван. – Это ты еще не видела нашей столовой.

– Столовой? – удивленно посмотрела я на нее.

– Я бы даже сказала ресторан, – восторженно подняла указательный палец вверх Катя, и мы засмеялись. – Особенность этой больницы, наверное, единственной больницы, забота руководства о медицинских работниках. Наша столовая идет на два корпуса: наш и гинекология. Как будет время на обед, мы вместе сходим, все тебе там покажу. Кормят в столовке отменно, все очень вкусно, увидишь сама. Тебе надо будет вступить в наш больничный профсоюз, тогда вся еда будет за половину стоимости. Это большой плюс, потому что, даже с нашей зарплатой тут, за полную стоимость дороговато.

– Я уже хочу обед, – засмеялась я.

– Мы с тобой точно подружимся. Обед – это мое любимое время, – засмеялась она. – Ладно, пойдем переодеваться, а то скоро остальные придут.

В раздевалке было не менее уютно. Раздевалка была небольшой, в ней, как в американских фильмах стояли шкафчики и отдельные вешалки. С противоположной стены был длинный черный диван.

Катя показала мне пустой шкафчик и рекомендовала мне его как-нибудь обозначить. Шкафчик оказался внутри гораздо больше, чем снаружи. Мне хватило места оставить все нужные вещи.

Я переоделась в свой новый лавандовый медицинский костюм и переобулась в удобные белые кроссы, после чего отнесла кружку и ложку на кухню и организовала свое рабочее место.

На столе стоял компьютер, от всеми желанного яблока, вместе с клавиатурой. Столы все стояли по два, друг к другу. Всего таких пар было четыре. И это одно вакантное место досталось мне.

Пока я наводила порядок на своем рабочем столе, лазала по пустым шкафчикам, в ординаторскую зашла та самая красивая, ухоженная блондинка в шикарном костюме небесно-голубого цвета и на высоких шпильках. Можно сказать, она сошла с обложки журнала. Кожа ее была идеально ровной и чистой, а волосы собраны в высокий длинный хвост.

– Доброе утро, – произнесла Катя, бросив взгляд в сторону Инги.

– Здравствуйте, – все с той же скромностью поздоровалась я сразу после Кати с новой коллегой.

Инга сухо, по очереди, с нами поздоровалась и пошла сразу переодеваться. По лицу белокурой «модели» читалось безразличие. Она произвела на меня впечатление высокомерной стервы. Хотя чего мне следовало ожидать от барышни с такой внешностью?!

Сразу же, как Инга вошла в раздевалку, в ординаторскую вошли две девушки: одной на вид было около 40—45 лет. У нее были волосы шоколадного цвета, по плечи прямые, оформленные в каре. Сама она была крепкого телосложения, не полная, но и не худая. На ней тоже был надет классический, строгий костюм светло-серого цвета, из-под пиджака виднелась белая атласная рубашка. Рядом с этой статной дамой вошла молодая девушка, возможно, моя ровесница. Она была одета попроще остальных: джинсы, босоножки и белая футболка. Темно- русые волосы были аккуратно завязаны в хвост. Они болтали о чем-то своем, но как только они зашли в ординаторскую и увидели меня, их внимание, сразу же, переключилось.

– Новенькая, – доброжелательно произнесла та, что моложе.

– Доброе утро, – мило я поздоровалась с ними, встав из-за стола. – Я – Купцова Маргарита Павловна, – и протянула правую руку молодой коллеге. Почему – то сейчас, я ощущала себя школьницей: новый учебный год в новой школе.

– Привет. Я Олейник Елена Михайловна, зови меня просто Лена, – представилась она мне, пожав руку. Лена оказалась довольно дружелюбной и открытой.

– Доброе утро, Маргарита. Я Шелкова Мария Николаевна, самая старая в этом коллективе, – засмеялась она, пожимая мне руку. – Но порох во мне еще есть.

Все присутствующие засмеялись.

– Да, вы прекрасно выглядите, Мария Николаевна, – и я не врала.

Катя сидела напротив меня за столом и, нагнувшись ближе ко мне, шепотом сказала:

– В принципе, у нас все адекватные, кроме нашей «мисс блонди» и ее подружки, – знакомая глазами указала на Ингу. – С ними будь аккуратней, они очень дружат с заведующей.

– Поняла, – ответила я ей.

– Сейчас в 9:00 у нас будет планерка, пойдем в кабинет к боссу, – продолжила Катя.

– Шепчитесь тут, – неожиданно сбоку, облокотившись на наш стол, сказала Лена.

– Лена блин, напугала, – слегка приударив Лену по руке, сказала Катя.

Я заулыбалась.

– Посвящаешь новенькую в наш змеиный коллектив? – Лена улыбалась.

– Вот, посвящаю, – продолжила Екатерина. – Короче Рит, держись нас и освоишься быстро.

– В каждой семье не без урода, – засмеялись девчонки.

– Есть у нас еще Евгеша и Санёк. Они в принципе нормальные, мы с ними общаемся хорошо, но иногда у Санька настроение портиться и к ней лучше не лезть. Кратко вроде все рассказала, дальше узнаешь больше. У нас тут порой такие драмы происходят.

– И триллеры с ужасами, – добавила Катя.

Я все внимательно слушала. Мне было все очень интересно. Хотелось все узнать.

Пока мы разговаривали, в кабинет зашла девушка, больше похожая на парня: короткая стрижка с выбритыми висками, белые волосы. Коренастая и в татуировках, одета, как парень: джинсы – трубы, футболка, кеды и рюкзак. Первое, что я подумала, что она вообще не вписывается в «стандарты» этой больницы. Другие девушки были одеты от «кутюр», с модельными внешностями, а тут на вид грубая и неотесанная «баба».

– А вот и Санек, значит где-то и Евгеша рядом, – сказала мне Екатерина Владимировна.

– Привеееет Санек, – поздоровались с ней девушки, давая «пять».

– Здарова, спасительницы сердец, – дала ответную «пятюню» Саша. – О, Я Александра, – заметив меня и, протянув мне руку, сказала Саша. – Но все меня зовут Санек, и ты зови.

– Привет, – ответила я ей. – Приятно познакомиться Санек.

Санек пошла переодеваться, потягивая «айкос». Не прошло и минуты, как в наш кабинет зашла миловидная девушка, со светлыми волосами ниже плеч, в очках и в розовом платье по колено. Выглядела она, как ангелочек, не хватала только нимба. Мы с ней тоже сразу же познакомились. Мне показалась она довольно милой.

А сколько вообще кому лет? – спросила я у Кати и Лены шепотом.

– Мне 29. – ответила Катя. – Лене 28, Инге и Ксюше, по-моему, 31—32, в этом районе, Жене 30, Саньку 35. Марии 44, скоро в октябре 45 будет.

– Боссу 36, – спохватилась Лена. – В нашем корпусе очень молодой коллектив. Единицы старше 40.

– Потому что больница молодая сама по себе. Ни в одной больницы нет такого, как у нас, – продолжила Катя. – Наш корпус занимается чисто кардиологией, соседние – неврологией и акушерством. Мы одновременно терапевтическую и хирургическую работы выполняем. Поступает, к примеру, инфаркт2, ага, мы назначили лечение и сразу на этаж выше, ставить стент, шунт, выполнять коронарографию3 и все остальное. Далее мы совместно с хирургами ведем этих пациентов. У нас тесная взаимосвязь.

– И это очень круто, – спохватила Лена. – Мы сразу видим результат нашего совместного лечения. Допуск ошибок минимален.

Ополаева воодушевленно добавила:

– А хирурги наши, ты увидишь, что творят. Мало того, что половина коллектива такие красавцы, так они еще и руками такое делают. – Катя, немного, покраснела.

– Инфаркты, стенокардии4, ТЭЛА5 – это все еще ерунда, по сравнению с другими патологиями, с которыми удается работать – жестикулируя с гордостью добавила Лена. – все травмы сердца, порой не совместимые с жизнью, наши парни так латают. У нас есть все для работы: новейшее оборудование, все лекарства, в том числе и мега дорогостоящее. Так, что ты тут будешь работать и кайфовать.

– А какой контингент больных тут? – поинтересовалась я. – Наверное, тут лечатся только «богатенькие»?

Девушки переглянулись между собой. Ответить решила Лена:

– Всякие бывают. 50/50 – жестом руки показала Лена. – К нам и скорая помощь больных привозит, по полису мы их лечим. Плановые, чаще всего, да обеспеченные. Но больные пальцы веером не гнут. Все всегда приветливые.

– Пошли на планерку, – прошла мимо нас «мама».

В кабинете заведующей уже сидела в медицинском костюме белого цвета брюнетка с аккуратным пучком на голове и мотала вальяжно ногой. Я сразу поняла, что это Ксюша, подруга Ингы. Инга подошла к брюнетке, и они чмокнулись в щечку. Сомнений уже не было. Ксения выглядела так же эффектно, как и подруга.

Все мы сели на два диванчика, которые стояли с левой стороны от стола заведующей, но самого босса в кабинете не было.

– Ксюш, как прошло дежурство? – спросила у нее Мария Николаевна.

– Спокойно, без ЧП, – писклявым, противным голосом ответила Ксюша.

В кабинет зашла заведующая. На ней был надет белый медицинский халат, белые штаны и туфли на каблуке, а волосы были распущены.

– Здравствуйте, дамы, – усталым голосом сказала она. – У нас с вами пополнение в коллективе, – «босс» указала на меня рукой. – Прошу любить и жаловать Купцова Маргарита Павловна, – начальница выглядела слегка помятой, будто всю ночь она где-то кутила.

Я встала и сказала, оглянув всех, «приятно познакомиться». После этого началась планерка. Пошло обсуждение пациентов, тактики лечения тяжелых. Заведующая дала распоряжения и разрешила приступить к работе. Меня она попросила остаться.

Когда все разошлись, я подошла к ее столу. Она, тем временем, взяла небольшую папку А4 в руки и отдала мне. От моей начальницы веяло пофигизмом, но не как не перегаром, который я ожидала учуять, подойдя к ней.

– Это твои пациенты, – сообщила она. – Твои палаты 315 и 316, потом добавлю еще и 317. Сейчас ознакомься с их историями и можешь приступать к обходу. Сегодня к тебе планово подляжет еще двое. У постовой медсестры возьмешь данные новеньких, с чем они и кто. Если им необходимо оперативное лечение, то делаешь запрос через «БиоМед» нашим хирургам. Они сами там решают, кто и когда будет оперировать. Все понятно?

– Да, – стеснительно ответила я.

– Будут появляться вопросы, обращайся ко мне, не стесняйся, или к девчонкам.

И мой тебе совет, ты только не будь такой робкой. У нас много акул, сожрут и не заметишь. А, чуть не забыла, – она достала из стола небольшой гаджет и протянула мне его. – Это твой пейджер. Если будет что-то срочное с твоими пациентами или тебя будут вызывать, ты это узнаешь. Где бы ты не находилась.

Через несколько минут, я уже забрала с поста истории новых пациентов и пошла в ординаторскую, знакомиться с историями моих пациентов.

В ординаторской сидели Санек и Катя. Они ждали меня, как позже выяснилось.

– Мы подумали, что тебе может понадобиться помощь, – не характерно мягко сказала Саша. – Садись, показывай, что тебе дала босс.

Я взяла чужой стул, и мы сели втроём, после чего мы принялись рассматривать содержимое папки.

– О, это мой больной. Я его всю ту неделю вела. Тебе его еще два дня понаблюдать и выпустить на волю, – сказала Катя. – Короче, Симонов Григорий Иванович, 67 лет, дачник. Капал картошку или, что-то там еще, появилась боль за грудиной, по скорой был доставлен. Раманян поставил ему стент, дед чувствует себя прекрасно. Раманян – это один из наших кардиохирургов. Артур Саркисович.

– А это мой, – держа в руке тоненькую историю болезни, сказала Санек. – Тут все предельно просто, бабуля 73х лет, плановое лечение сердечной недостаточности, отеки мы убрали, самочувствие нормализовалось, надо понаблюдать одышку еще недельку и в пятницу можешь выписывать.

Еще с двумя пациентами мне помогли разобраться коллеги. Всего получилось у меня 4 пациента и два новеньких.

Еще немного обсудив больных, я взяла свой фонендоскоп, выданный мне накануне тонометр, блокнот, ручку и пошла в свои палаты.

В палате 315 меня ждали два пациента: тот самый Симонов Григорий Иванович оказался таким добродушным дедушкой, мы с ним быстро поладили, он мне рассказал про сорта яблонь, которые растут на его огороде, про морковку и капусту.

Узнав о его самочувствии, я немного решила откорректировать его лечение, что-то добавлю, что-то уберу. Пациент со мной согласился.

Соратник Григория Ивановича по палате был 54-х летний мужчина, капризный, требующий к своей персоне внимания, но благодаря моему характеру, мы и с ним быстро нашли общий язык. Якимов Дмитрий Александрович 7 дней назад планово поступил в больницу подлечить свою гипертензию. Жалоб он не предъявлял, и мы вместе решили, что пора ему выписываться.

Фух, вздохнула я, выйдя из первой палаты. Вроде все прошло замечательно. Дальше меня ждут четыре женщины, две из них новенькие и еще про одну мне рассказала Санек, про четвертую только прочитала историю болезни. Сейчас будем знакомиться и все выяснять.

– Доброе утро! – сказала я, войдя в палату. – Меня зовут Купцова Маргарита Павловна – я ваш новый врач.

Пациентки со мной вежливо поздоровались, кто-то из них сказал «приятно познакомиться». Обход в этой палате я начала с больной на крайней левой кровати у двери, решила пойти по часовой стрелке.

Пациентка оказалась новенькой. Сафронова Екатерина Сергеевна, 48 лет, поступила с жалобами на одышку, сердцебиение, чувство жара и повышение давления до 190/120 мм. рт. ст.. Жалобы ее беспокоят около полугода и эти пол года она лечится безуспешно у врачей своей больницы в Кировске. К нам она попала по направлению и напутствию знакомых, которым довелось здесь лечиться.

– А у гинеколога вы были? – спросила я у Екатерины Сергеевны?

– Была, – ответила мне пациентка. – Гинеколог мне сказала, что все нормально, наступает климакс.

– А таблетки она вам назначила?

– Нет, доктор, – немного расстроено ответила Сафронова. – Врач сказала, что само все нормализуется.

– А к другому гинекологу вы не ходили?

– Нет, наша терапевт направила меня к ней.

– А приливы вас беспокоят? Ночью не просыпаетесь от того, что кровать мокрая от пота?

– Доктор, вы не представляете! Все так и есть, встаю ночью, и приходится менять постельное белье, – пациентка была очень расстроена.

И тут мне самой стало грустно. Из-за не компетенции гинеколога Екатерина Сергеевна страдает уже полгода и терапевт не взяла ситуацию под контроль.

– Екатерина Сергеевна, вам необходима гормонотерапия, – начала я рассказывать своей пациентке. – Вы не переживайте, здесь нет ничего страшного, многие боятся гормонотерапий, но в этом нет необходимости. Благодаря гормонам, которых вам сейчас не хватает, вас и беспокоят все эти жалобы. Я приглашу к вам гинеколога, и она назначит вам нужные лекарства и недельку – другую вас понаблюдаем.

Больная сразу ожила на глазах и ринулась кому-то звонить.

Следующая на очереди была бабуля, та самая 73-х лет с хронической сердечной недостаточностью. Она была довольно тучной и низкой, но при этом выглядела она минимум лет на 10 моложе.

– Чувствую себя гораздо лучше, – сказала она тихим, спокойным голосом. – Вы бы видели меня неделю назад, я думала, что умру, – в ее глазах появился страх.

– Рано еще умирать, – ответила я ей. – Мы вас еще подлечим и к пятнице на выписку.

– Спасибо всем вам огромное, – ответила она. Ее глаза заблестели от счастья.

Вот такие моменты я люблю. Хоть и не я способствовала ее «оживлению» моя душа радовалась за нее, за врачей, которые ей помогли. Раньше в больницах я видела только безразличие врачей к пациентам. Не у всех, но в большинстве случаев, а тут все живут своей работой. Так мне кажется. Есть все условия для качественного выполнения своих обязанностей.

Еще две пациентки пожилого возраста, одна из них новенькая, легли планово, подлечить свою мерцательную аритмию6. Ничего особенного.

Пообщавшись и осмотрев всех, я пошла в ординаторскую. На шесть больных у меня ушло два с половиной часа: я все делала не спеша, старалась вникнуть в каждого пациента, найти с больными общий язык. И у меня все получилось.

Теперь мне нужно написать дневники, листы назначений, выписку и два первичных осмотра.

В ординаторской оказалась Инга и Ксения. Меня аж передернуло, хотелось выйти вон, но я уверенно пошла к своему столу, не обращая на них никакого внимания.

Они сидели за своим двойным столом друг напротив друга, что-то печатали и разговаривали о своем. Когда я зашла в ординаторскую, на их лицах появилась раздражительность, что они не поболтают о своих делах. Ну и пофиг на них. Тоже мне царицы.

Я открыла нужную мне программу на компьютере и стала печатать дневник пациентам. Не успела я толком начать, как ко мне обратилась одна из девушек:

– Новенькая, тебя же Рита зовут? – это была Ксения, я поняла по противному писклявому голосу.

– Да, – я повернула голову в ее сторону.

– А откуда ты к нам приехала?

– С Белгорода.

– А в Белгороде работы нет? – съязвила Ксюша.

Я опешила, даже не знала, что ответить. Первое, что мне захотелось это выбежать из ординаторской в слезах. Но на мое везение, в этот момент, в ординаторскую зашла «мама». Мария Николаевна видимо поняла, что происходит и подошла ко мне.

– Все в порядке? – вежливо она спросила у меня.

– Да, вполне. Спасибо за беспокойство, – я ей улыбнулась.

– Макарова, Ефимова, – пригрозила она им пальцем. – Вы, наверное, забыли уже, как сами новенькими были?

– Ой, ну мам, ну только не начинай. Мы же шутим, – ответила ей Инга.

В этот момент зашла в ординаторскую Катя.

– Что я пропустила? – взглянула она на меня.

– Да уже обижать пытаются Риту, – ответила Мария Николаевна.

– Как в детском саду, – сказала Катя, даже не глянув в сторону «язв». – Маргаритка, что ты там делаешь? Пойдем есть в наш «ресторан», – продолжила она с французским акцентом.

– Пойдем, я уже есть хочу ужасно, – не успев договорить, я уже была готова в путь.

Мы шли по коридору, точнее моя новая подруга вела меня. Нам пришлось спуститься этажом ниже и пройти по переходу с высокими окнами. После перехода мы оказались в огромном помещении, где хаотично стояли круглые, белые столы и стулья. Их было около трех – четырех десятков. Напротив перехода, почти во всю стену стояли буфеты с едой, а за ними кассиры в спецформе. Столовая была светлая, много солнечного света, стены сами были белыми. При всей этой белизне не было ощущения, что ты находишься в больнице. В столовой стояло много красочных цветов и много высокой зелени.

Большая часть столов уже была занята. Мы сразу пошли выбирать обед. Еды было так много, что глаза стали разбегаться. На вид, все было очень вкусным и, как говорила Катя не дешевым. К примеру, бульон куриный стоил 370 рублей, а селедка под шубой 340. Цены, как в кафе в Белгороде. В целях экономии, Катя все купила на нас двоих, так как у нее есть профсоюзная карта, а я ей перевела деньги на карту. На моем подносе аппетитно стояли: бульон, зеленый чай с жасмином – мой любимый и картофельная запеканка с мясом и сметаной.

– У нас есть наш стол, за которым мы постоянно сидим, – сказала Катя. – Пойдем, – она кивнула головой в сторону стола около зеленого высокого фикуса. – Сейчас еще Лена пойдет к нам, – села моя коллега за стол. – Еще с нами иногда кушает Лиза – гинеколог, она нам рассказывает сплетни самого блатного отделения, а мы ей наши.

– А отделение гинекологии далеко? И почему оно самое блатное? – подула я на ложку с супом.

– Неа, – Катя укусила булочку. – У нас же тут везде переходы, в основном подземные, так, что три минуты и ты там.

– Отлично, а то мне надо вызвать гинеколога на консультацию, – сказала я Кате.

– Если пациентка ходячая, не тяжелая, ей самой надо будет идти туда. Ты да, правильно, назначаешь через программу консультацию, и тебе в течение дня отвечают, когда, куда, во сколько. Передаешь данные медицинской сестре, и она ведет пациентку. Если есть время, можешь тоже сходить, послушать, что скажут умные люди. Там у них почти все такие, как наши Инга и Ксюша. Считают все отделения не нужными, а врачей глупыми. Поэтому и самое блатное. О, Ленка, как раз подошла, – Катя поднесла ложку борща ко рту.

– Приветик девчонки, я ничего интересного не пропустила? —

спросила Лена и села к нам, поставив поднос на стол.

– Нет, – ответила я ей. – Катя мне рассказывала, как правильно на консультацию вызывать врачей другого профиля.

– Какие вы скучные, – недовольно произнесла Лена. – Вот я сейчас была в кардиохирургии.

– Иии? Как там Киреев? – с ухмылкой перебила Катя Лену.

Лена саркастически «расплакалась» и положила голову на руку на столе:

За обедом мои новые подруги обсуждали «предмет» воздыхания Олейник. Из разговора я поняла, что она без ума от него уже продолжительное время, но кроме рабочих отношений больше их ничего не связывает.

– А вон и муж мой пришел, – встала Катя из-за стола.

К нам подошел высокий, коренастый мужчина, он был ужасно похож на Генри Кавилла, фактически одно лицо и телосложение. Русский Генри обнял Екатерину, поцеловал в губы и спросил, как ее дела.

Катя нас представила:

– Саша, это Рита, наша новая коллега и наша новая подружка.

Мне было очень приятно слышать, что Катя назвала меня подругой. Подруги мне в новом городе необходимы.

– У тебя муж вылитый…. – не успела я сказать девчонкам, как Саша ушел от нас.

– Супермэн! – Ополаева показала жест супергероя. – Жена супермэна – моё второе имя.

– О, посмотри за тот столик, – незаметно указала мне Лена указательным пальцем на столик ближе к входу в столовую.

Я и Лена обернулись: за тем столиком сидело два парня и, на мое удивление, я одного из них узнала:

– А я знаю одного.

– Кого? – удивилась Катя.

– Лапин, вроде. Анесезиолог – реаниматолог, – мой взгляд упал на парня с темными волосами в сером хирургическом костюме.

Коллеги переглянулись.

– Откуда ты его знаешь? – спросила Лена.

– Он подрабатывает в другой больнице и моя подруга, которая там работает, рассказывала про него.

– Он очень хороший парень, – Лена смотрела в его сторону. – Отзывчивый, никому ни в чем не отказывает. И это притом, что его отец содержит сеть пятизвездочных отелей в Турции.

– Не зазнавшийся, – поддержала ее другая коллега.

Рядом с реаниматологом сидел парень, я не могла его полностью рассмотреть, так как он сидел боком.

– А вот рядом с ним, – Опалаева допивала свой кофе. – Сидит самая большая звезда всей нашей больницы.

– А почему звезда? – мне стало интересно.

Катя продолжила шепотом:

– Потому что, это сын нашего главного врача, а мать его заведующая гинекологией. Так еще у нашего главного врача по всему Питеру и Москве клиники «НьюМедикал» может видела уже.

– А он сам кем работает тут?

– Он кардиохирург, притом для своего возраста, один из ведущих. У него руки золотые, а мозг работает на все 200%, – так же шепотом говорила Катя.

– А сколько ему лет? И как его зовут?

– 32, – уже прошептала Лена. – Матвей Михайлович он. Фамилию главного врача думаю, знаешь? У него такая же, – моя новая подруга засмеялась.

– Его имя нельзя называть, – усмехнулась Катя.

– Воландеморд? – засмеялась я. – Мне стыдно, но я не знаю фамилию начальника всех начальников, – теперь я говорила шепотом.

– Ты что? – удивились все. – Гончаров Михаил Алексеевич, – ответила Лена.

Я начала всматриваться в сына главного врача, как неожиданно, он обернулся в мою сторону. Я резко отвела глаза, и мое сердце забилось в испуге. И почему мне стало страшно?

У Матвея был завязан хвост из темно- темно русых волос, кажется, такая прическа называется «Man-bun», и была аккуратная щетина. Черный хирургический костюм придавал ему некой брутальности, которая с невиданной силой стала манить меня.

– Рит, у тебя прилив? – испугалась Лена.

– А? – не расслышала я.

– Ты покраснела, – она ответила.

– Не знаю. Задумалась, – сказала я, нехотя. – А Матвей Михайлович женат?

Когда я это спросила, мое сердце забилось с бешенной скоростью. Зачем мне знать это? И почему я так заволновалась?

– О, нет, – вернула меня на землю Катя. – Рита, ты это прекрати. К нему лучше не подходить на 100 метров.

– Почему? И, – тут я опомнилась. – С чего ты решила, что я собралась к нему подходить?

– У него есть девушка и она зверь, – продолжала подруга. – Это так, на всякий случай. Небольшое предупреждение.

– Она, правда, сумасшедшая. И, конечно же, она гинеколог, – засмеялась Лена. – Марис Евангелина Витальевна.

Катя засмеялась:

– Да, Ева. Они уже лет 5 точно вместе. Они миллион раз сходились, расходились, снова сходились. Она, как- то уезжала на работу в Испанию, когда они в очередной раз расстались. Она, кстати, тоже несказанно богата и ее и его родители их постоянно сватают.

– Но, такое ощущение, что Матвею на Еву далеко все равно, – продолжила вторая подруга. – Он всегда первый ее бросает, а она за ним бегает. Он уже с половиной больницы переспал, а она все равно за ним бежит.

– Прямо с половиной?

– Ну, так говорят, – ответила Лена. – Матвея хотела бы себе «на полочку» любая.

– По крайней мере, с нашей Ингой он спал. Притом, продолжительное время, – продолжила Катя.

– С кем только наша Инга не спала, – снова «шушукалась» Олейник.

Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать.

– Да. Она так надеялась, что у них завяжутся отношения. Но, увы, вернулась Ева из Испании и, узнав про это, чуть не убила Ингу.

– Из всего этого я поняла, что Ева себя не любит, – я была в недоумении.

– Короче забудь, даже не думай о нем. Будешь сталкиваться с ним по рабочим моментам. Он все равно не сильно сговорчив, такой брутальный, серьезный мужчина, – закончила Катя «коверканным» голосом.

Дальше девочки продолжили о чем-то разговаривать, но я на это уже не обращала внимания. Я решилась снова посмотреть на его стол. Он что-то пил из черного, закрытого стаканчика и улыбался, разговаривал с реаниматологом. Какая у него красивая улыбка, в одну улыбку можно влюбиться. Влюбиться? Я действительно про это подумала? Нет, ты слышала подруг, не стоит.

Но, я не могла отвести взгляд: его черный медицинский костюм нереально сочетался с его волосами и карими глазами, которые были видны за несколько метров. Эти невероятные, глубокие глаза, мне показалось, наполнены печалью и усталостью, хоть он и улыбался. Гончаров был слегка подкачен. Мне так нравилась такая фигура, не худой, не толстый и не «качок».

Со своим другом они увлеченно разговаривали о чем – то. Так и не скажешь, что он не сговорчив. Скорее всего, это просто обложка, его мир гораздо глубже и он доступен не каждому.

Несмотря, на мой пронзительный взгляд, в мою сторону он больше не смотрел.

– Пошли работать, – вернула меня на Землю Катя. На ее лице было показано неодобрение. – Рита. Пойдем.

И мы встали из-за стола, оставив все наши подносы и тарелки, пошли прочь со столовой. Меня взяла дрожь, сейчас мы будем проходить мимо его стола.

Лена все взяла в свои руки и, когда мы стали подходить к его столу, она встала справа от меня и загородила мне весь вид.

Моя внутренняя девочка зарыдала горькими слезами. Мы прошли мимо. Оборачиваться я не стала. Подруги правы. Надо пресечь это на корню. Я приехала строить карьеру, а не страдать от неразделенной любви.

После окончания рабочего дня Лена предложила довести меня до дома на своем «мини купер», но я любезно отказалась. Мне хотелось проветрить свои мысли, понять, что со мной произошло в столовой.

Казалось бы, первый рабочий день прошел идеально: я обрела новых подруг, нашла контакт с пациентами, нигде не «накосячила». Но, стоило мне увидеть его… Я не знаю кто он, какой он человек. Как мне хватило одного взгляда, чтобы влюбиться в красивую оболочку? Стоп. Опять этот глагол. Влюбиться? О чем я?

Мне никогда не было знакомо чувство влюбленности с первого взгляда. Неужели, это то – самое чувство? Я не могу быть такой ветреной. Как, вообще, можно полюбить человека, не узнав его? Фантик может быть красив снаружи, весь такой блестящий, а внутри оказаться самой обычной, невкусной конфетой без начинки.

По дороге домой я позвонила маме, про Матвея я ей рассказывать не стала. Рассказывать о чем? «Мам, твоя дочь дура. Приехала в Питер строить карьеру и в первый же день втюрилась в непонятного мужика?». Ну, уж нет. Завтра, я может, уже забуду Гончарова, а мама то не забудет.

Я зашла в пару магазинов, все так же разговаривая с мамой, купила пару йогуртов на вечер и пошла домой.

Сделав все домашние дела, я включила очередной сериал от «нетфликс». Сериал я смотрела лениво, сидя на своем мягком диване. Я больше смотрела в телефон, листала ленту в контакте. Тут я вспомнила, надо написать Алине, обрадовать ее.

«Привет! Видела сегодня твой предмет воздыханий. Мои новые коллеги сказали, что он очень добрый и отзывчивый. Так, что не робей, попробуй заговорить с ним».

Алина мне ответила очень быстро. Мы с ней немного пообщались, договорились встретиться в выходные. Заканчивая нашу беседу, она мне скинула ссылку на страницу своего «возлюбленного» в контакте и подписала «какой он милый, ты только посмотри на него».

На Тимофея я смотреть и не собиралась. Я быстро зашла смотреть его друзей. Ввела в поиске «Гончаров» и список друзей сократился до одного человека – Матвей Гончаров.

Мне было страшно заходить на его страницу. Думаю, у любой девочки возникало такое чувство, когда лазаешь по странице мальчика, который тебе нравится. Боишься нечаянно поставить «лайк» или нажать «добавить в друзья». У меня такое было, когда я училась в школе и на первых курсах универа. Но это чувство вернулось вновь. И мне нравилось это чувство. Как – будто тебе снова 17 и твоя жизнь чистый лист.

Я набралась смелости и зашла на его страничку. Фотографий было совсем немного. На черно-белой аватарке был Матвей, в правой руке он держал бокал шампанского. В кадр он не смотрел, он стоял боком, улыбался и смотрел куда-то вниз. У него был завязан такой же хвостик, та же борода. Одет он был в темный теплый свитер. Фото было сделано не в полный рост. Далее было еще две фотки: одна с горнолыжки на сноуборде в соответствующем костюме и последняя, где он сидит за столом, снова в кафе или ресторане, а может и в баре.

На стене тоже было немного информации: стояла дата рождения без года – 7 июня и город Санкт- Петербург. М-да, стало обидно. Много узнать не получилось. Только его увлечение горнолыжным спортом. Для начала и этого достаточно.

Сразу в своей голове я прикинула «ага, близнец, значит».

Дальше я решила поискать его «пассию». Найти ее было не трудно.

Евангелина Марис на аватарке стояла в полный рост в эффектом длинном красном платье. Белокурые, крашенные пряди были уложены по «голливудстки». Девушка была очень красивой и ухоженной. В ее профиле было много фотографий. В основном селфи: на работе, в ресторанах, клубах, с отдыха на Мальдивах, Бали и т. д.

Нашла я фотографии и с Матвеем. Их было не так много, но мне хватило насмотреться на их якобы «счастливые» лица в кадре. Радовало только одно, что эти фото выложены три с половиной года назад. Не думала, что когда-нибудь буду радоваться раздорам в чужих отношениях. Ведь девчонки сказали, что у них не все гладко.

Наверное, это «бабская» сущность, какой бы хорошей, чистой, искренней не была девушка, глубоко внутри она будет злорадствовать неудачам своих конкурентов. Я же не одна такая?