Читать книгу Сахалинский ренессанс - - Страница 9

***

Анна распечатала кучу инструкций и указаний для еще не пришедшей в себя от новости Татьяны и направила ее в Human Resources подписывать контракт.

– В человеческие ресурсы? – осторожно спросила Татьяна.

– Точно! – рассмеялась Анна, – отдел кадров. Твой первый рабочий день в понедельник, но советую все сделать сегодня. Зайди в IT, то есть к компьютерщикам, и получи лаптоп, в понедельник тебя всем представлю и все расскажу.

Когда все формальности были соблюдены, Анна решила, что после работы надо заглянуть в Кона бар для сбора информации и социализации, что было необходимой составляющей для успешной работы на проекте. Завязать ни к чему не обязывающие знакомства, навести справки об интересующем человеке, и даже решить некоторые рабочие вопросы, все это делалось там. Кроме того, надо было утрясти вопрос с социальной помощью для Аленкиного детского сада, идти в кадры за формальным ответом не хотелось до выяснения нюансов. Анна позвонила соседке, у которой было трое своих детей, и договорилась с ней на пару часов присмотреть за Аленкой, сама же поехала на проспект в Кона бар.

По случаю конца рабочего дня пятницы в баре стоял дым коромыслом. Все курили, пили и, перекрикивая друг друга, общались, некоторые кидали дротики. Английский язык и алкоголь объединял всех, американцев, русских, представителей восточной и западной Европ, ближний Восток и Азию, все друг друга каким-то непостижимым образом понимали и принимали, зрелище представляло собой собрание United Nations на отдыхе.

Войдя, Анна направилась было к группе мужчин-сербов, компания которых выиграла тендер на очистку острова от взрывоопасных предметов, оставшихся после Второй мировой войны. Неожиданно это явилось проблемой для строительства объектов проекта, некоторые боеприпасы японского производства не смогли идентифицировать, и возникло подозрение, что они являются химическим и бактериологическим оружием. С сербами Анне хотелось пообщаться, во-первых, потому, что из всех присутствующих в баре они были самыми привлекательными, не курили и не орали как ненормальные, перекрикивая соседей, и еще Анна ждала результаты изысканий и отчетов по их работе. Серб Славен, высокий, красивый спортивного телосложения мужчина приветливо помахал Анне. Он нравился практически всем местным девушкам. Анна знала, что дома его ждет жена Диана и трое детей, что однако же не мешало тому заводить отношения с местными красавицами. Сбоку прозвучал голос Стаса:

– Мисс, мы здесь, в этом углу!

Стас стоял за столиком с Биллом, владельцем компании Эколук, которая получила контракт на вывоз и переработку отходов на проекте. Билл, грузный светловолосый американец родом с Аляски, просканировал Анну взглядом, весело ей подмигнул и спросил какую выпивку ей купить.

– Нет настроения? – удивленно спросил он, услышав отрицательный ответ Анны, не понимая, как можно не пить в баре.

– Нет, – сдержанно улыбаясь, ответила Анна. Выпивка в планы не входила, как и сам Билл.

Тот кивнул и поднял свой бокал, наполненный пивом.

– За русских женщин! – громко провозгласил он.

Его услышали за соседними столиками, и повернувшись к ним, стали поднимать бокалы. Анна постаралась свернуть разговор на другую тему, но он никак не сворачивался.

– Эта новая девушка прошла твое интервью? – спросил Стас.

– Да, и я беру ее на вакансию, – с вызовом заявила Анна, – ты же дал мне такие полномочия, не так ли?

– Эти русские женщины поражают меня, – встрял Билл. —Работают, детей растят, за собой ухаживают. И не требовательны. Ну почти.

– Этот остров – белая Нигерия, – вмешался пьяный голос экспата с соседнего стола, – они все мечтают получить экспата и свалить с ним подальше отсюда. Гайз, вспомните нефтяной запад лет сто назад, то же самое! Мы им -бусы, они нам -коричневую жидкость, такой вот чейнж. Мы им – синий паспорт, а они нам -нефтяные деньги! За гражданство отдадут нам все!

Анна резко развернулась в сторону говорившего, метнула на него злой взгляд и уже было направилась к его столику, но ее схватил за руку Стас. Экспат осекся.

– Наши женщины знают себе цену, задешево себя не продадут, – принимая Анну за американку, добавил он.

Анна поставила стакан на стол и поморщилась, выдергивая руку из руки Стаса. Частично это было правдой. Многие экспаты, приехав на заработки, заводили себе подружек из местных и создавали вторые семьи. Местные девицы шли на это, надеясь вытащить лотерейный билет на лучшую жизнь. В женской среде активно циркулировали слухи о счастливицах, которым удалось уехать с острова, захомутав иностранца, и женское население острова регулярно пополнялось новыми ресурсами, прибывшими из соседних областей в поисках западных принцев.

Билл сменил опасную тему и начал рассказывать про большие планы своих инвестиций в авиакомпанию, которая намеревается запустить авиарейсы из Аляски на Сахалин через Камчатку. Анна слушала его рассеянно, Стас заинтересованно.

– От Чукотки до Аляски через Берингов пролив всего-то пара часов лёту, а приходится путешествовать в головной офис через Европу или Азию, да еще и с пересадками. Надо это исправить! – воодушевленно говорил Билл.

Звонок на сотовый Стаса прервал Билловы фееричные планы на будущее развитие региона. Стас поднес телефон к уху и через минуту умиротворенное и довольное выражение его лица сменилось на тревожное.

– Кое-что случилось, – отключив телефон произнес он. – Разлив на буровой. Около часу назад.

– Вот черт. Сколько? – поморщился Билл, – Надеюсь не второй Валдиз?

Стас метнул сердитый взгляд на Билла. Разлив нефти у берегов Аляски в заливе Валдиз в 1989 году было самой разрушительной экологической катастрофой в нефтяной индустрии, и упоминание об этом событии, и особенно о его последствиях, отозвалось у Стаса зубной болью. Не хватало еще закончить свою карьеру именно сейчас, когда все так хорошо и впереди такие перспективы.

– Пятьдесят баррелей дизеля. Со вспомогательного судна. Нам надо направить туда человека, – Стас информативно посмотрел на Анну.

– У меня не получится, – помотала головой Анна, -У меня ребенок. Эта работа разве не у вас в объеме? – обращаясь к Биллу спросила она. – Все необходимое оборудование уже должно быть у вас, на буровой, разве нет?

Билл мгновенно протрезвел. Контракт на ликвидацию разливов, как и все оборудование для сбора нефтяных пятен действительно находилось у него. На буровую площадку должны были отправить контейнер с боннами и сорбентами и назначить за него ответственного. Проблема была в том, что процедура ликвидации не была толком разработана, план, который скопипастили у американского филиала компании, валялся на столе у Анны абсолютно неадаптированный к российским реалиям. Приоритеты отдавались стройке, надо было как можно скорее дать первую нефть, до него никак не доходили руки.

– Мои ребята разрабатывают инженерные проекты, а не занимаются согласованиями этих планов с чиновниками, – сказала Анна, пытаясь оправдаться за отсутствие плана ликвидации разливов в чрезвычайных ситуациях.

Стас быстро соображал.

– Сейчас это не важно, надо действовать быстро. Билл пошлет на буровую своих людей. Ты, Анна, отошлешь туда кого-нибудь из русскоязычных для взаимодействия с чиновниками. Эта новая девушка, Татьяна, у нее же юридическое образование? Давай попробуем её в деле.

– Да ее же только что наняли, – c сомнением произнесла Анна.

– И это хорошая возможность себя показать. Звони ей, – не терпящим возражений тоном произнес Стас.

Анна закатила глаза, обозначая свое недовольство всем этим бардаком, но в то же время отдавая должное Стасу за его умение оперативно принимать решения, и вышла из бара на улицу. Татьяна ответила на звонок сразу.

– Таня, это Анна. Извини, конечно, что поздно. Ты подписала контракт? – осторожно спросила Анна.

– Да, – коротко ответила Татьяна.

– Ты, наверное, заметила, что он ненормированный? И это значит, что тебе могут позвонить в любое время если ты понадобишься. Даже ночью, – Анна старалась говорить непринужденно.

– В другую сторону это тоже работает? Ненормированность, – также непринужденно поинтересовалась Татьяна.

– Почти никогда. В общем надо ехать на север. На несколько дней. Там нефтяной разлив только что случился, никто не толком не знает, что делать. Плана русифицированного у нас пока нет, связь только спутник и электронка и сервер постоянно падает. Надо будет понять, что там происходит, и, возможно, провзаимодействовать с гос органами. Они, наверное, уже там. Поэтому вся надежда на тебя.

Анна старалась говорить убедительно. Если Татьяна откажется, а она, по сути, работает только с понедельника, то придется ехать ей. Пристроить Аленку вот так быстро будет проблематично.

– Я поеду, – прервала ее Татьяна.

Анна запнулась на полуслове, не ожидая такой быстрой реакции. В пятницу вечером убедить кого-то ехать на выходные, вот так, без особых уговоров или применения шантажа.

– Я все сделаю, – повторила Татьяна.

– Поезд сегодня вечером. Я сейчас все организую в плане логистики. И я на связи по любому вопросу, – с облегчением сказала Анна. – И Таня…. Спасибо тебе, – добавила она после паузы.

Анна вернулась в бар. Билл и Стас вопросительно смотрели на нее.

– Она готова выехать сегодня. Как насчет прибавить ей десять процентов за этот месяц? —спросила она, с вызовом глядя на Стаса.

Билл одобрительно хмыкнул и с интересом взглянул на Стаса.

– А она об этом попросила? С чего это я должен платить человеку больше, если он об этом не просит? – парировал Стас.

На это Анна не нашлась что ответить.

***

Поезд ехал с юга на север вдоль острова по его восточному побережью, и в районе Поронайска уходил в глубь к конечному своему пункту, поселку Ноглики. Поселок получил название от одноименной реки, на местном наречии обозначающее «пахнущая река» из-за наличия нефтепроявлений в ней. Ближе к северу деревьев становилось все меньше, дубы сменялись лиственницами, гигантские тропические растения исчезли и пейзаж становился суровее. По всей длине острова, вытянутого с севера на юг, можно было наблюдать все разнообразие и смену природных поясов от тайги к тундре.

Железная дорога, наследие японцев, была узкой, ширина колеи составляла всего 1067 мм, что почти на полметра меньше стандартных железнодорожных путей и, как только поезд набирал приличную скорость, вагоны начинало мотать из стороны в сторону.

Через двенадцать часов непрерывного стука колес и мотания из стороны в сторону, Татьяна, слегка пошатываясь, вышла на пыльную привокзальную площадь поселка и увидела резко выделявшийся среди пазиков и камазов серебристый Лэнд Крузер. Водитель распахнул перед ней заднюю дверь откондиционированного салона и строго приказал пристегнуться.

– Ехать три часа, – сказал он. – Останавливаться нигде не будем, запрещено.

Ехали по зубодробительной грунтовке, местами почти отсутствующей. Водитель, не притормаживая, почти летел через ямы и колдобины.

– Сколько здесь живу ни разу по нормальной дороге ни разу не ездил. Нефтяная провинция страны, бл, а дороги хуже, чем на Колыме, – сетовал он. – Одна надежда на американцев, может эти что-то сделают.

На заднем сиденье опять мотало из стороны в сторону, ремень безопасности периодически врезался в живот, и Татьяна чувствовала себя абсолютно счастливой и свободной как никогда.

– Ну все, вот кэмп, – наконец произнес водитель, притормаживая перед будкой охранника рядом с воротами из сетки рабицы. – Сейчас вас проверят на запрещенку, и адъю, пообедаю и назад.

На охране Татьяне выдали ключ от комнаты, светоотражающий жилет, каску и тяжелые новые ботинки West Wing. Носки этих кожаных, отличного качества, ботинок были изнутри обшиты сталью на случай, если на ногу упадет что-то тяжелое. Охранник проинструктировал Татьяну по порядку действий при возможных аварийных ситуациях и показал, где находится главный офис.

– Все на ушах из-за этого разлива, носятся по территории, вряд ли кого из руководства быстро найдете. Идите в центральный офис, там спросите, – сказал он, махнув рукой в сторону серых вагончиков. – Только переоденьтесь сразу, стройка везде.

Вопреки предположению охранника в офисе было полно людей. Все слушали внушительных размеров мужчину в ярко-оранжевом комбинезоне и каске с прикрепленными к ней прозрачными защитными очками, похожего на огромного говорящего медведя. Он стоял возле доски и что-то громко по-английски вещал аудитории, одновременно рисуя ярко-красным маркером. Речь его напоминала рычание из-за обилия раскатистых твердых звуков, и приходилось сильно напрягать слух и воображение, чтобы угадывать значение слов.

Через несколько минут Татьяне стало понятно, что она попала на совещание по реагированию на только что случившийся разлив, и, судя по списку фамилий рядом с рисунком, речь шла о том, кто и какие действия должен предпринимать в текущей ситуации. Напротив своей фамилии Sirotina Tatiana стояло inspection coordination. Завершая свой доклад, презентующий резким движением бросил маркер на подставку доски и спросил у аудитории есть ли у кого-нибудь вопросы. Вопросов не было, и народ, надевая на ходу каски, двинулся к выходу. Дождавшись, когда большинство выйдет из комнаты, Татьяна неуверенно направилась к пытающемуся спешно покинуть комнату докладчику. Старательно выговаривая заготовленные английские слова и периодически спотыкаясь, она представилась:

– Здравствуйте, я Татьяна Сиротина, сотрудник отдела Анны Парфеновой из Южно-Сахалинска, из офиса, – стараясь не смотреть на огромного, как медведь экспата произнесла она.

Мужчина вдруг обрадовался.

– Наконец-то! -возбужденно сказал он, тряся руку Татьяны, – Джон, супервайзер по стройке. Отлично что они вас прислали! У нас тут буровую везут, подрядчики, такая каша. Вот вы сейчас все что надо сделаете. Костиа!, – позвал он проходившего мимо молодого человека в каске, – это Татиана. Правильно? – повернулся он к Татьяне. Та кивнула.

– Дай ей машину и спутник. Там этот гай приехал. Инспектор. Пусть ее туда отвезут, а бельгийцем ты займись, окей? -обратился он к молодому человеку.

– И ты придешь, расскажешь потом мне всё, – опять повернулся он к Татьяне. – Все, гайз, отлично, увидимся вечером, – быстро направляясь к выходу, произнес он.

– Что это? —глядя в след Джону спросила не пришедшая в себя от такого напора Татьяна.

– Не что, а кто, -снисходительно ответил Костя, – Наш босс Джон, отличный мужик. Пока вы там в офисе чухаетесь, здесь у нас полный аншлаг и он вынужден всем этим заниматься. Бери вещи, пошли, покажу куда идти.

Татьяна схватила свой рюкзак, ботинки, и поспешила за Костей.

– А ботиночки тебе новые выделили, не для визитеров, – оценил Костя, глядя на Татьянины вещи. – Советую забрать с собой, ездить сюда придется часто.

Они шли по гулкому офисному коридору соединенных между собой временных вагончиков, стены которых вибрировали из-за их тяжелых шагов.

– Ты Анну давно знаешь? -непринужденно поинтересовался Костя.

– Два раза видела. А что?

– Так, передать кое -что надо. Но это потом, – махнул он рукой.

– Кэмп временный, но теплый. Здесь столовая, – махнул он в сторону белой двери. Сегодня будут стейки, лучше прийти пораньше.

– Я не голодная.

– Даже если не голодная. Такого мяса ты в жизни не ела. Они его сырым из Штатов сюда завозят в специальном холодильнике. Эти ковбои без стейков жить не могут.

– Почему ковбои? -удивилась Татьяна.

– Потому что из Техаса, как ты могла догадаться.

– Догадаться по акценту? – Татьяна вспомнила произношение Джона.

– По размеру, – рассмеялся Костя, – Ну и по акценту, конечно. Сколько лет английский учил, а сюда приехал и ни черта не понимал поначалу. Потом привык.

– А с каким бельгийцем тебе разобраться надо?

– С капитаном судна из-за которого разлив был. Он из Бельгии. И мне теперь надо этого капитана, мать его, быстро отправить домой. Сегодня на чартер посадим до Южного, там до Токио, пока никто ничего не понял. И здесь, мисс, ваша роль ключевая, вам с органами придется работать. Бельгиец вот в этом офисе сидит, заходи, нам все равно спутник надо взять.

Костя толкнул дверь. В небольшом офисе за столом, заваленном бумагами, сидел бледный, лет сорока, мужчина, рядом валялась его сумка с рабочей одеждой. Он испуганно посмотрел на входящих и привстал со стула.

– Ну все Ханц, забирают тебя, – по-русски произнес Костя вместо приветствия.

Бельгиец вопросительно посмотрел на Татьяну, во взгляде серо-голубых глаз была смесь тревоги, отчаяния и мольбы о помощи.

– Хай, – чуть улыбнувшись сказала Татьяна, и не зная, что добавить, произнесла:

– Ай эм Татиана.

Бельгиец вскочил начал что-то возбужденно объяснять им обоим на смеси английского и французского. Костя перебил его, громко чеканя слова для лучшего понимания, произнес:

– Ю гоу хоум тудей окей? Ду нот ворри!

– В русскую тюрьму не хочет, – пояснил он Татьяне.

Татьяна сочувственно посмотрела на бельгийца. Тот сел, тяжело вздохнул и в отчаянии уставился в угол комнаты.

– Так, где этот сейф, – произнес Костя, оставив бельгийца в его горьких мыслях и шаря по шкафам.

Найдя наконец сейф, он вытащил оттуда громоздкий черный телефон с торчащей антенной и вручил его Татьяне:

– Под твою личную ответственность. Только у двух человек такой. Пошли. Ай вил би бэк, – сказал он громко бельгийцу и открыл Татьяне дверь.

Бельгиец не прореагировал, и сидел, по-прежнему уставившись в угол.

– Что с ним будет? – оглядываясь на него спросила Татьяна.

– Да ничего с ним будет. Домой отправят. Стране валюта нужна из экономической попы выбраться. Не до экологии сейчас, скандал не будут поднимать. Да и законов нормальных нет, хотя тебе, конечно, лучше знать. Ты знаешь, как им пользоваться? -кивнул Костя на телефон.

Татьяна отрицательно помотала головой.

– Выходишь на улицу. Лучше, где пусто. Включаешь эту кнопку. И вот этой длинной палкой под названием антенна ловишь спутник. Потом набираешь вот этот секретный шифр – Костя показал наклеенную на телефон бумажку из длинной комбинации цифр, – и в экстазе соединяешься с офисом. Поняла? Если что, зови меня.

Татьяна с сомнением посмотрела на телефон.

– Иди одевайся, тебя машина ждет, а то к ужину не успеешь. Там инспектор этот приехал из природных ресурсов местных, по берегу ходит-бродит. Фамилия Буренкин, зовут Сергей Александрович, кекс еще тот. Будет требовать ботинки, которые ему временно дали, не отдавай, он уже, наверное, всю семью в них одел.

Костя убежал, и Татьяна отправилась в свою комнату переодеваться.

***

Охотское море выглядело недружелюбно и холодно. Волны накатывались одна за другой и выкидывали на берег все, что море не хотело принимать. Прохладный морской ветер поднимал песок с песчаных дюн, перемешивал его и шлифовал лицо этой песчано-воздушной смесью. Татьяна вышла из машины и поежилась под его порывами.

Инспектор в камуфляже и казенных ботинках бродил вдоль песчаного берега, периодически наклоняясь и исследуя выброшенные на берег комки водорослей и их содержимое. В руках у инспектора была потертая холщовая сумка, куда он складывал все свои находки.

– Прогуляться решили вечерком? – осведомился инспектор, увидев приближающуюся к нему Татьяну.

– Здравствуйте, я из Южно-Сахалинска, – как можно более дружелюбно ответила Татьяна. – Татьяна Сиротина. Приехала разобраться в инциденте.

Инспектор просканировал Татьяну цепким проницательным взглядом. На вид ему было лет 50—55, голубые глаза на загорелом с загрубевшей кожей лице смотрели на окружающих с хитрым прищуром.

– Очень хорошо, очень, – произнес он. —Буренкин, Сергей Александрович. Министерство природных ресурсов и экологии. Я в принципе на сегодня закончил. Сейчас займусь актом.

Буренкин потряс сумкой.

– Давайте в офис пройдем, – предложила Татьяна. – Там и поговорим.

Они зашли в офисный вагончик, расположенный недалеко от берега, и разместились у стола. Буренкин неторопливо начал доставать из сумки ее содержимое. На стол по очереди выкладывались тушки мертвых птиц вперемешку с водорослями, ракушками и песком. Последним он зачем-то вынул портмоне, из которого торчал краешек обтрепанной бумаги. «Фото жены наверное. Или намекает?» -подумала Татьяна. Вид мертвых птиц не предвещал ничего хорошего.

– Вы не орнитолог случайно? – спросил Буренкин.

Татьяна недоуменно посмотрела на инспектора.

– Я так понимаю орнитологов у вас в штате нет, -утвердительно произнес он. -Хорошо, я их сам их опишу. Вот это, видите крачка камчатская. А это чайка. А вот это я не знаю кто. А если я не знаю как я это в акт запишу? – вопросительно глядя на Татьяну поинтересовался Буренкин. – Я всего час походил по берегу, а к утру после отлива их еще больше будет. Пленку нефтяную вы сами видели. Никаких мер по ликвидации вы не предпринимаете. Все это я отмечу в акте. Также мне необходимо знать объем и причину разлива. Вы будете информацию давать?

– Сергей Александрович, – обратилась к инспектору Татьяна, – вы напишите акт и сделаете все что положено, а я свяжусь с руководством и дам вам всю необходимую информацию.

– Согласен, – кивнул Буренкин.– Подпишет акт кто? Вы?

– Акт вы вышлете на адрес офиса компании. Я дам вам адрес и на кого выслать. Вы же с птицами еще разбираться будете, – Татьяна кивнула на тушки птиц.

Буренкин прищурившись посмотрел на Татьяну.

– В таком случае мне нужны ваши ФИО и должность как представителя компании.

Татьяна кивнула и, отойдя на приличное расстояние от вагончика, чтобы инспектор не смог ее услышать, набрала комбинацию цифр на телефоне надеясь, что телефон возьмет Анна. На звонок ответил Стас. Теперь надо было объяснить на английском не очень понятные иностранцу вещи.

– Татьяна, расскажи, что происходит, – коротко попросил Стас. Голос его был напряжен.

– Здесь инспектор и он пишет акт, – стараясь говорить как можно медленнее и понятнее начала Татьяна. – Потом он должен этот акт выслать на руководителя по почте. Если, конечно, сам не привезет.

– На меня? Там будет мое имя? – взволнованно спросил Стас. – Я должен проконсультироваться с юристами.

– Да, конечно, – сказала Татьяна. – Но он все равно вышлет, это его работа. Но его можно не получать, – после паузы добавила она.

– Как это? – не понял Стас.

– Он пролежит на почте тридцать дней на ваше имя и его отошлют назад. Тогда ему придется приехать еще раз, но мы уже все очистим я надеюсь.

Стас помолчал.

– А это легально? – с сомнением спросил он.

– Мы ничего не нарушаем. В акте будет мое имя, как присутствующего при инспекции представителя, но я официально нанята только с понедельника, – пояснила Татьяна.

– Это гениально, – после паузы сказал Стас. – Спасибо Татьяна.

Он отключил телефон. На секунду промелькнула мысль, что, наверное, все-таки надо ей заплатить побольше за этот месяц. Но опять же она ничего не сказала и не попросила.