Читать книгу Ангел по имени Джек - - Страница 4

Последним уроком была математика. Маришку вызвали к доске решать уравнение. Она подняла руку, чтобы сделать запись, как вдруг услышала какой-то треск и за своей спиной дружный смех одноклассников. Девочка испуганно оглянулась: что не так?

– А ну-ка успокоились все, что за веселье? – Зоя Ивановна строго оглядела класс и постучала указкой по столу, – не отвлекайся, Марина.

Маришка снова повернулась к доске, но успела заметить, как ее соседка по парте Катюшка сделала ей страшные глаза и показала на рукав. Маришку прошиб холодный пот: неужели?

И тут до ее слуха донесся насмешливый шепот Славика Миронова, сидящего за первой партой:

– Сотникова, голодранка, хоть бы уж рукав зашила, не позорилась…

Маришку словно кипятком обдали, она покраснела до корней волос. И тут же непроизвольно схватилась за рукав, который, как назло, разошелся по швам под мышкой на глазах у всего класса. Старенькое платье школьной формы немного не дотянуло до конца учебного года. Видимо, Маришка неосторожно сделала резкое движение, и обветшалая ткань порвалась.

Класс грохнул от смеха. С мест посыпались шуточки и остроты – одна хлеще другой.

– Сотникова, а ты заплатку пришей…

– Ну да, и до конца школы как раз хватит…

– Ты береги платьюшко-то, раритет… Потом за бешеные деньги продашь ценителям старины глубокой…

Советы и выкрики вперемешку с хохотом неслись практически с каждой парты, такого позора девочка еще не испытывала ни разу. Ее единственным желанием было – провалиться сквозь землю и никогда больше не появляться в этом классе.

– А ну-ка замолчали все, – прикрикнула Зоя Ивановна на класс, – устроили тут балаган из-за какой-то ерунды.

Маришка вдруг вышла из ступора и бросилась вон из кабинета.

Хохот тут же прекратился, как по мановению волшебной палочки, и в классе воцарилась тишина.

Зоя Ивановна встала из-за своего стола и вышла на середину класса.

– Дожили, – резко бросила она, грозно оглядывая класс сквозь очки, – докатились!

Все напряженно молчали, понимая, что натворили что-то не то.

– Эх, вы, – горько бросила учительница, – обидели человека ни за что. Время сейчас трудное, концы с концами народ сводит, чтобы выжить, нет бы поддержать друг друга, а вы из-за глупости какой-то травить человека вздумали. Ведь с каждым такое может приключиться в любой момент.

Она подошла к парте, где сидел Славка. И вдруг, развернув рукав на своем пиджаке, показала ему маленький аккуратный шов:

– Вот, смотри, Миронов и смейся: у меня тоже тут дырка была, и я ее тоже не сразу заметила. А другого пиджака у меня, к сожалению, нет. Ну что же ты не смеешься, Миронов?

Миронов сидел, вжав голову в плечи, красный, как рак.

– Вот-вот, и мне стыдно, – кивнула учительница, – но не за себя и не за Марину, а за вас… Хотя вижу, вам тоже стало стыдно. И это обнадеживает, что еще не все потеряно. Запомните, ребята: высмеивать нужно пороки, а не человеческую беду. Всегда перед тем, как реагировать, поставьте себя на место этого человека: а что бы Я чувствовал, случись это со МНОЙ? Если бы это надо мной ржал весь класс?

Она снова обвела взглядом ребят, все сидели, опустив глаза, как в воду опущенные.

– Ну ладно, вижу, что вас тоже пробрало, – смягчилась учительница, – надеюсь, что вы сделали определенные выводы и завтра попросите прощения у Марины, но только искренне, от всей души. Я правильно поняла ваше молчание: все осознали?

Зоя Ивановна повысила голос на последней фразе, и класс почти хором тихо ответил:

– Все…

– Ну и ладно, продолжим урок, Миронов к доске, а к тебе, Катя, у меня просьба: догони сейчас Марину, найди ее и успокой, расскажи, что класс раскаивается и просит у нее прощения. Только обязательно это сделай… А то боюсь я за девочку, подростки в вашем возрасте очень уязвимы…

***

Маришка медленно брела по пустынному заброшенному парку, куда помимо воли ее привели ноги. Ей просто хотелось побыть одной, прийти в себя, да и просто не хотелось никого видеть.

Она добрела до старой покосившейся скамеечки и присела. Слезы обиды и злости заливали ей лицо. Она с раздражением вытирала их, но они нескончаемым потоком все текли и текли.

– Больше ни за что не пойду в эту школу, – шептала девочка сама себе, до боли кусая губы и сжимая кулаки, – хватит, отучилась…

И вдруг она услышала тихое поскуливание в кустах, словно чей-то жалобный плач. Она прислушалась, выпрямилась, вытерла слезы, которые тут же высохли, как по заказу, и решительно раздвинула кусты…