Читать книгу Сказания Бореалис. Шипы и Розы - - Страница 4

– Вставай!

Раэлин вбежала в спальню супруга. Она раздвинула шторы, и солнечный свет заполнил комнату. Граф недовольно поморщиться, тихо выругался. Он перевернулся на другой бок, прикрывший одеялом.

Тут же он почувствовал холодный воздух. Супруга сдернула одеяло и еще раз скомандовала вставать.

– Великий Отец, что произошло, женщина, к чему такой ор? – зло сказал он, пытаясь приподняться на кровати.

Раэлин крикнула прислугу и, подойдя ближе к мужу, сказала:

– В твоем доме пролили кровь.

Сон будто сразу улетучился. Теодор тяжело поднялся с кровати. Он посмотрел на жену, бледную, ее руки дрожали. Спросил, что произошло, но она не отвечала. Он продолжал задавать вопросы, пока жена не ответила: «Ты должен сам это увидеть. Лекарь уже осмотрел ее».

Через некоторое время уже стояли в небольшой комнате. У двери несколько девушке из прислуги плакали, причитали. Рядом со столом сидел старик в сером подпоясанном платье. Он встал и поклонился графу, придерживая свой колпак на голове.

Это была одна из молодых служанок. Обнаженное тело было прикрыто тканью. На ее некогда милом юном лице виднелись запершаяся кровь в области носа и рта. Лицо вздулось. Фиолетовые подобия волдырей виднелись под глазами. Переносица была рассечена. Тонкие темные волосы мирно покоились вокруг ее шеи. Следы рук были хорошо различимы на ней.

Раэлин уже разговаривал с лекарем и видела труп. Ей захотелось поскорее уйти. К горлу подкатил комок, она извинилась и быстрым шахом вышла, закрыв за собой дверь.

Лекарь повернулся к девушке и, указывая на ее раны, начал свой рассказ.

– Девушку сильно избили. Душили. Видимо, это и стало причиной смерти. Еще у нее сломаны пальцы на одной руке, видите? Но это не все. Милорд, это неприятное зрелище.

– Солдатам вокруг меня отрубали руки и головы, – резко сказал граф, нетерпеливо поглядывая то на лекаря, то на девушку.

– Как пожелаете, милорд, – лекарь осторожно убрал с девушки полотно. – Кто- то над ней надругался, и судя по следам и разрывам, она сопротивлялась. И как видите, – лекарь немного раздвинул ноги девушки, чтобы показать внутреннюю часть бедра, – ту тоже синяки, и порезы. Рядом с ней нашли нож, весь в крови. А еще укусы, вот здесь, видите? Будто пытались откусить ее плоть. Следы на животе – это от ножа.

Лекарь прикрыл тело девушки, и потихоньку начал собирать свои инструменты, которые лежали рядом.

– Где и как давно ее нашли? – спросил граф.

– На кухне, милорд, сегодня рано утром. Она была уже холодной, потеряла много крови, сейчас там как раз моют полы.

Теодор поблагодарим лекаря и покинул комнату, взглянув в последний раз на хрупкое тело покойницы. Ему приходилось видеть убитых женщин и раньше, но то были жертвы войны, не прихоти кого- то из людей, гостивших в его доме. За дверью ждала супруга, на ее лице все еще сохранялся ужас от увиденного. Она схватила за руку мужа и хотела было что- то ему сказать, но он перебил, положив руку на плечо.

– Кто ее нашел? Кто- то что- то видел, знает?

Женщина кивнула головой и позвала супруга в соседнюю комнату рядом с кухней. По дороге им попалась служанка, в ее руках была бадья с мутной водой алого цвета и несколько мокрых тряпок. В комнате на скамье сидела босая девушка в одной сорочке. Она смотрела в стену. Взгляд стеклянный безжизненный. Граф сел на небольшой табурет рядом, она не обратила на него внимание.

– Я хочу узнать, что произошло сегодня. Расскажешь? – осторожно произнес мужчина.

– Маргарет… Нас уже отправили в кровать, не спалось из-за праздника. Она сказала, что хочет посмотреть, много ли гостей и что там происходит… – девушка ненадолго замолчала, тяжело выдохнула. – Она сказала, что проберется через кухню, быстро посмотрит и вернется…

– И что потом? – граф начал торопить ее.

Хоть он и понимал, что девушка находится в шоке, ему было важно понять, что за зверство произошло в дома пока он спал.

– Она долго не возвращалась, я забеспокоилась. Пошла посмотреть, что с ней. Когда я вошла в кухню, то услышала странные звуки, какие- то хрипы и стук… Пошла на звук. А там – он. Он сидел на ней, сверху, что- то делал… я не понимала, что происходит. Я подкралась немного ближе, и он… он душил ее. – Девушка одной рукой обхватила свою шею, будто показывала, как это произошло.

Слезы снова появились на ее глазах от воспоминания об убийстве ее подруги.

– Я испугалась. Быстро вышла оттуда и спряталась тут, в кладовой.

– Там мы ее и нашли, сегодня утром, – сказала Раэлин.

Граф задумчиво погладил бороду, посмотрел на свою супруг, затем снова на заплаканную девушки.

– Ты, – начал он, прищурив глаза, – ты сказала «он». Это был мужчина, верно? Ты его разглядела? Знаешь его?

Девушка сначала закивала головой, но потом замялась, будто засомневалась.

– Я не видела его раньше здесь… Я служу не так давно, конечно. У него были светлые волосы, молодой, одет очень красиво… А еще, я увидела у него на поясе герб, он блестел на свету…

– Ты разглядела, что на нем было? Может, какая- то птица, зверь, дерево? – спросил граф.

– Это была… не знаю, очень похоже на черную какую- то высокую шапку, или стог сена. Да, будто стог сена, в который воткнули вилы. Вот только сено черное почему- то…

Граф задумался, нервно он начал про себя вспоминать и перечислять представителей домов, которых он пригласил на вчерашний пир. И тут его осенило. Он вспомнил гостя, подходящего под описания.

– Скажи, а этот сноп был похож на гору, в которую воткнули такую палку с флагом?

– Да, да, милорд, это похоже!

Граф тяжело поднялся и, выходя из комнаты с супругой, рукой подозвал управительницу. Она все время находилась рядом, стараясь разогнать девушек и отправить работать. Граф приказал выделить служанке пять золотых, отпустить до завтрашнего дня и наказать никому не рассказывать о случившемся. «Милорд, неужели вы знаете, кто это был?» – спросила женщина. Граф недовольно взглянул на нее, дав понять, что не собирается с ней это обсуждать. Та виновато поклонилась и пошла к девушке в комнату.

Теодор позвал супругу, и они торопливо пошли по коридору.

– Ты понял, кто это был? – спросила Раэлин. – Светлые волосы, гора на гербе… Я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет!

– Мы не могли им отказать! Тогда бы при дворе на нас смотрели косо и задавали ненужные вопросы!

Супруга недовольно фыркнула. Она предложила обсудить все с сыном. Теодор согласился и отправил ее за Сеймуром.

Граф встретил Сеймура в своем кабинете. По одежде и внешнему виду было заметно, что сын собирался второпях – рубаха не застегнута, волосы всклокочены. Ни следа солдатской опрятности, который был столь предан мужчина. Сеймур поприветствовал отца и поинтересовался, чем может ему помочь.

– Ты слышал, что произошло в замке этой ночью?

Сын отрицательно покачал головой, затем, улыбнувшись, спросил:

– Неужели кто- то напился до беспамятная и подрался?

– На твоем месте, – сказал твердо граф, присаживаясь в своей кресло, – глава нашей стражи – я бы не был таким веселым.

Сеймур заметил, как лицо отца скривилось от боли, когда ему наконец- то удалось сесть в кресло. По его голосу он понял, что речь идет о чем- то действительно серьезном. Он перебирал события вечера и ночи. Ничего странно или подозрительного не было.

Теодор рассказал об убийстве служанки, и дал описание того, кто надругался и задушил ее. По взгляду сына он понял, как в его голове быстро сменялись мысли одна за одной, как вода в горном ручье.

– Ты описал герб Тоссеров, из их дома вчера был приглашен только племянник графа. Рейтран Тоссер.

– Он точно прибыл один? Никого другого из его семьи не было?

– Нет, приглашение было направлено только ему, изменений в списках гостей не было! – сказал уверенно Сеймур.

Он посмотрел на отца, морщинистое лицо сменяло одну эмоцию за другой – гнев, боль, тревога.

– Мы должны быть уверены в том, кого собираемся обвинять, – произнес Теодор, поглаживая больное колено.

– Обвинять? Ты хочешь сказать, что собираешься обратиться с этим к Совету?

– Если потребуется – то и к самому императору!

Отец посмотрел недовольно на сына.

– А ты что думал? В нашем доме совершено убийство, о котором все узнали не от стражи, которая должна следить за порядком, а от служанок! – прокричал граф, ударив кулаком по деревянному подлокотнику.

– Отец… Но ведь граф Тоссер…

Теодор не дал договорить сыну. Он махнул рукой, приказывая замолчать, и бешено произнес:

– Я отлично знаю, кто он такой!

Граф тяжело выдохнул и потер пальцами вспотевший лоб. Помолчав немного, он приказал сыну привести себя в надлежащий вид и опросить стражу, видел ли кто- то Рейтрана ночью или рано утром, когда он покинул празднество и было ли что- то странное. Сеймур пошел в сторону дверей, как вдруг остановился, развернулся и произнес.

– Отец, я не знаю, насколько это относится к делу, но вчера произошло еще кое- что, в чем был замечен лорд.

Сын передал графу историю, рассказанную вчера Мирой. Теодор тяжело выдохнул и сквозь зубы произнес: «Этот выродок еще и на мою дочь хотел поднять руку, а я узнаю об этом только сейчас».

Граф отпустил сына, затем позвал прислугу и приказал вызвать себе управительницу. Через пару минут она уже была у него. Женщина тяжело дышала, волосы выбились и свисали на лоб прядями. Граф поинтересовался, как дела внизу, на кухне.

– Девушки все вычистили, милорд, не следа происшествия! – отрапортовала она.

– Подготовьте малый зал, и приведите туда моих младших дочерей. Направьте их сразу же, завтрак мы отложим.

Та нервно переступила с места на место, потирая руки. День не задался с самого утра, и как ком снега, проблемы с каждым часов прибавлялись.

– Милорд, миледи Адена уже проснулась, она собирается. Но леди Мирайн, милорд…

– Говори, не тяни! – рявкнул Теодор.

– Ее нигде нет, и никто не видел ее с утра.

– Она же не могла просто исчезнуть! – Граф медленно начал ходить по комнате, пытаясь размять колено. Он собрался с мыслями, тяжело выдохнул и спросил. – Если что- то еще произошло в моем доме, скажи мне сразу сейчас, а не когда я начну задавать вопросы.

– Когда миледи Раэлин обнаружила пропажу вашей дочери, милорд, она приказала прислугам посмотреть во всех комнатах, нет ли ее у кого- то из гостей. Тогда выяснилось, что сына графа Рейнхарда, Лето, также нет в имении. Чуть раньше конюх сообщил, что в стойле пропали две лошади, милорд.

– Их комнаты были в порядке? Ничего не пропало?

– Нет, милорд, все в нормальном состоянии, все на месте! Вы думаете, милорд, – шепотом начала она, подойдя к нему ближе, – вы думаете, их могли похитить?

– Нет, думаю, мы бы услышали, или увидели бы последствия… – граф замолчал на какое- то время, собираясь с мыслями, затем он сказал. – Подготовьте малый зал, приведите туда мою дочь и жену, позовите графа Рейнхарт с супругой. Сеймур тоже должен там быть. Если конюх что- то знает или видел, как пропали дети – он должен будет все нам рассказать. И главное, – он пригрозил пальцем, – никто из гостей и прислуги не должен покидать имение, это мой приказ!

Женщина поклонилась, ответила, что сделает все как требуется.

Когда Теодор вошел в малый зал, опираясь на свою трость, там уже были все, кого он хотел видеть на собрании. Раненое колено совсем разболелось, не давало ему покоя. Граф сел на свое высокое кресло. Жена и чета Рейнхартов села рядом на кресла поменьше. Сеймур был одет в броню, причесан. Стоял рядом с отцом.

– Итак, – начал Теодор, – как многим тут известно, сегодня утром произошло неприятное событие. В моем доме было совершено убийство.

Граф Рейнхарт с супругой изменились в лице. Ранее им никто не сообщал о случившимся, новость оказалась для них шоком. Адена, которая стояла тут же в зале, еле слышно вскрикнула.

– Была убита служанка. Ее задушили, но до этого были совершены ужасные действия с ее телом, о деталях которых вдаваться я не собираюсь сейчас в присутствии дам. По этому случаю есть свидетель, которая смогла также описать подозреваемого. Сеймур, расскажи, что тебе удалось выяснить, о ком речь.

Сеймур вышел вперед, встав лицом к графу и его гостям.

– Милорд, по вашему приказу я опросил стражу, а также повторно свидетельницу. Человека, которого описывала она, зовут лорд Рейтран Тоссер, племянник графа Тоссера. Он был единственный из дома Тоссеров приглашен, и прошел через ворота имения вчера. Я показал свидетельнице герб Тоссеров, она подтвердила, что видела именно его на убийце, также он подходит под ее описание. Стража сообщила, что Рейтран покинул имение поздно ночь. Один, без прислуги. За воротами его ждала повозка, куда он и сел.

– Он вел себя странно, кто- то что- то заметил? – поинтересовался граф Рейнхарт.

– Он был пьян, милорд, как и многие вчера, так что это не вызвало подозрений у стражи.

– Насколько вы можете быть уверены, что убийца – лорд Тоссер? – спросила супруга графа Рейнхарта.

– Обвинение в убийстве, хоть и служанки, довольно серьезны, – добавил ее супруг.

Сеймур хотел было ответить, но отец перебил его.

– Я понимаю, почему вы так обеспокоены, речь идет не просто о каком- то лорде, а о племяннике графа и жены императора. Он убил человека в моем доме, в день свадьбы моей дочери! – голос Теодора усиливался, пока не превратился в крик. – Не важно, кто это был, он пролил кровь! И я должен доложить об этом двору и императору! Наказание для него выбирать будут они!

Раэлин хотела успокоить супруга, она взяла его за руку, но он откинул ее. Теодор был зол и ему хотелось злиться, эти темные чувства переполняли его. Его бесило, что окружающие будто бы боялись поднять головы и признать, что было совершено страшное. И раньше, при дворе его отца, бывали случаи, когда прислугу находили мертвой – это признавали несчастным случаем и закрывали глаза на то, что могли быть замешаны кто- то из семей лордов. Но по своей натуре Теодор не принимал такую несправедливость, он умел ценить жизни людей вне зависимости от их сословия, и это чувство усилилось после войны, когда он видел, как лорды умирали как обычные крестьяне, подчиняясь силе смерти.

Несколько мгновений спустя, когда граф пришел в себя и собрался с мыслями, он поблагодарил Сеймура и позвал свою дочь.

– Дочь моя, расскажи нам, что вчера произошло на празднестве между тобой и лордом Тоссером? – обратился к ней Теодор.

Адена тихо и прерывисто, как ученик, который не выполнил домашнее задание и его вот вот отругает учитель, начала свой рассказ. Девочка не уточнила, что конкретно сказал ей лорд, лишь отметила, что это было «непотребно для ушей леди». Мать, которая еще не знала об этой истории, испуганно вздыхала и прикрывала рот рукой. Когда девушка закончила, отец поблагодарил ее и приказал уйти в свои покои и дожидаться там.

– Отец, – сказала девушка, – Амилия хотела уточнить кое- что. Сегодня она должна покинуть имение и отправиться к своему супругу, она не смогла вчера покинуть дом… Вы отпустите ее? Всем приказано находиться в стенах и не покидать их.

– А почему она осталась? Она должна была отправиться с супругом и подтвердить свой брак, – сказал отец, для которого это стало очередной новостью.

Он вопросительно посмотрел на супругу, ожидая от нее пояснений.

– Матери лорда Блэнка было нехорошо, ей пришлось покинуть имение вместе со своим сыном! – протараторила Раэлин оправдательным тоном.

– Так, а сын ей зачем понадобился?

– Миледи перебрала с напитками, – вмешался Сеймур, наклонившись к отцу, он продолжил шепотом, – говорят, карету пришлось отмывать после ее поездки.

– Да уж, не лучший способ встретить супругу сына в своем доме! – громко произнес Теодор, супруга неодобрительно покашляла. – Адена, а насчет второй своей сестры ты ничего не хочешь сообщить?

Девушка пожала плечами.

– Я не видела ее, да и что с ней могло случиться. В библиотеке, видимо, пропадает, мастер Гарен обежал ей показать какую- то очередную книгу…

– А вчера ты говорила с ней? Что- то видела странное? Может, она говорила о том, что хочет уехать куда- то?

Адена нахмурилась, вопросы отца начали ее пугать.

– Не было ничего такого! Что с ней, где она?

Отец заметил переживание дочери и приказал ей покинуть зал. Стражники вывели девушку.

Теодор потер взмокший лоб. От всех этих напастей боль в колене становилась невыносимой. Он думал о том, как поступить с убийством. Для себя он уже решил, что доложит об этом, осталось понять, когда. Сразу же выехать, или направить сначала письмо Тоссерам, чтобы получить от них какие- то объяснения о случившемся? Из дум его пробудил граф Рейнхарт, который нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла.

– Вам что- то известно о пропаже наших детей? – спросил Теодор, обратившись к товарищу и его супруге.

– Сына мы действительно не видели после пира. Так что мы не знаем, где он.

– Комнаты в порядке, это не похищение…

– Мой сын не сдался бы без боя! – раздался стальной голос леди Рейнхарт, которая хоть не показывала это на публике, но гордилась успехами сына в военной академии.

Теодор хотел поскорее закончить с разговора и приступить к настоящему делу. Он приказал страже привести конюха. В зал вошли мужчина средних лет с редкой рыжеватой бородой и худощавый паренек. Конюх представился и поклонился.

– Скажи, Кольт, пропало две лошади? – спросил Теодор.

– Да, милорд, все верно, вороная с звездочкой и чалая.

– Что- то еще пропало?

– Седла, уздечки… в общем они надели все на лошадей и ускакали.

– Они? Кто они? – переспросил граф, наклонившись чуть вперед.

– Леди Мирайн вместе с вашим сыном, граф Рейнхарт!

– А зачем здесь мальчик? – спросила Раэлин, указывая на паренька, переступавшего с ноги на ногу и разглядывавшего убранство зала. Конюх осторожно хлопнул его по плечу, намекая, чтобы тот вышел вперед и рассказал все, что видел.

– Миледи, меня зовут Кристос Фламель, я внук Томаса Фламеля, он служил у вас.

Раэлин добродушно улыбнулась и сказала.

– Ах, да, помню, он приводил тебя ко двору пару раз, ты был тогда еще совсем мал. – Кристос подтвердил ее слова. – Так скажи, ты же работаешь в конюшне, видел что- то?

– Да, я видел леди Мирайн и лорда Лето, миледи, – ответил мальчик, запинаясь. – Они взяли лошадей и отправились на прогулку. Это было рано утром, все еще спали. Солнце только вставало.

– Хм, рано утром и на прогулку? Ты уверен в этом? – спросил граф Рейнхарт.

– Да, милорд, они так и сказали мне, что направятся на прогулку. Они уехали по дороге в восточную рощу, в сторону озера.

– Но ведь прошло уже часов восемь, девять, они должны были вернуться.

Мальчик кивнул, а затем, будто вспоминая всю картину произошедшего, произнес:

– У них с собой были походные сумки, довольно увесистые на вид. Будто они взяли с собой припасы на долгую дорогу.

Граф уточнил, было ли что- то еще, что заметил Кристос и хотел бы рассказать остальным. Мальчик решил оставить при себе свои мысли о том, что подростки сбежали и не пугать понапрасну господ.

Тогда Теодор поблагодарил слуг. Стража и слуги покинули зал. Остались только графы с женами и Сеймур.

Теодор приложил руку ко лбу, поглаживая морщины, пока Гален Рейнхарт ритмично постукивает по подлокотнику. В какой- то момент, не выдержав нависшей тишины, Раэлин вскочила со своего кресла и подошла к одному из окон, через узорный витраж которого пробивались лучи весеннего солнца. Она нервно мяла пальцы, костяшки были белы как мрамор. Андрия, спокойная как всегда, подошла к Раэлин. На свету ее кожа казалось еще бледнее, а волосы блестели как воронье крыло. Заметив взволнованность миледи, она аккуратно положила руку ей на плечо и сказала, что они смогут найти пропавших детей.

– Я даже не знаю, – ответила Раэлин, – что меня беспокоит больше. То, что у нас нет вестей от детей, или вся эта история с убийством.

Хотя она говорила достаточно тихо, но Гален услышал ее слова.

– Дети еще могут вернуться, чего не скажешь о душе вашей служанки. – Он повернулся к Теодору и посмотрел на него.

Он заметил, что лицо товарища омрачили думы о происходящем. Гален понимал, что хоть случившееся касается сугубо семьи Олластер, такая ситуация могла бы произойти с каждым. С каждым, кто пригласил убийцу из знатной семьи в свой дом.

– С чего вы вообще решили позвать Тоссера? Их дом никогда не поддерживал вас и не был вашим союзником. В отличии от нас с вами, в Войне они не потеряли ни одного солдата, откупившись своими деньгами…

– Деньгами, – перебила его Раэлин, повернувшись к мужчинам, – которыми они проложили себе путь не только к графству Колфилд, но и к императору!

Теодор недовольно фыркнул. Он не первый раз слышал недовольства супруги по поводу брака императора и его жены. Эти речи – будем честны – уже наскучили ему, будто супруга завела все ту же старую занудную песню.

– Все прекрасно знают, что старик Тоссер подложил свою малолетнюю дочь в кровать императора… Но это не значит, что преступления его внука должны сойти семье с рук!

– Но на сколько вы уверены, что это действительно был Рейтран Тоссер, – уточнил Гален, – возможно, кто- то взял его одежду…

– Да вот только он не заявлял о том, что его обворовали, и голым он не бегала, мы это все видели!

Гален заметил, как нос Теодора стал нервно раздуваться, его убранные обычно назад волосы растрепались, а пучки волос на бороде торчали в разные стороны. Вдруг Теодор встал, поправил дублет и, осмотрев присутствующих, произнес:

– Убийство прислуги – этим займусь я сам. Всех остальных прошу не рассказывать о произошедшем.

Теодор посмотрел на свою супругу, которая недовольно нахмурила брови. Хотя она и понимала решимость своего мужа, хотела избежать такой огласки. Но будучи супругой графа все, что ей оставалось – это молчать и следовать его указам, хотя бы на глазах других людей.

– Я сам отправлюсь ко двору и предоставлю императору и Совету свидетельства убийства и надругательства над служанкой, которая по праву является собственностью графства, – Теодор посмотрел на Галена, который тоже поднялся со своего места, и на сына. – Что касается пропажи Мирайн и Лето – я оставляю это на тебя, Гален. Сеймур предоставит тебе все необходимое. Даже если дети попали в неприятности, – в чем я сомневаюсь, – ваш боевой опыт будет тут кстати.

– Я так понимаю, тут все боятся озвучить это, – раздался холодный голос Андрии, – вы считаете, что наши отпрыски просто сбежали?

Раэлин, отрицательно мотая головой, сказала:

– Какой смысл им убегать? И от чего? От крова над головой и хорошей жизни? Мирайн просто опять что- то придумала и решила взять с собой вашего сына, увидела какие-нибудь развалины в лесу или еще что- то!

Женщина несколько раз гневно погрозила в сторону супруга, обвиняя его про себя в том, что давал слишком много воли дочери. Мирайн всегда была горячо любима отцом и проводила много времени с ним на прогулках, охоте, или же за чтением историй о войнах и героях старины. Раэлин считала такое влияние пагубным и неподходящим для юной особы.

Теодор почувствовал укор, вспоминая ее многочисленные жалобы на судьбу их дочери.

– Что мы точно знаем – их не похитили, а если они просто заблудились – Гален и Сеймур их быстро найдут, – ответил Теодор и направился к выходу из зала.

– Будем надеяться, что Отец и Мать услышат тебя, – шепотом произнесла Раэлин.

Затем она пригласила чету Рейнхарт покинуть зал и направиться на завтрак. Она передала прислуге позаботиться о гостях. Сама вернулась в зал.

Сама она надеялась переубедить Теодора в его затее поехать к императору с таким обвинением. Когда она вошла в комнату, супруг, расстегнув одежду, пил мутное содержимое чаши, которую ему оставил лекарь. Жидкость на свету переливалась серебром. Она сразу распознала в нем белую росу – средство от боли. Хоть она и знала, что супруг принимал это по назначению лекаря, она боялась, что в какой- то момент он уже не сможет жить без лекарства.

– Будь аккуратен с этим, – сказала она Теодору, указывая на чашу. Раэлин закрыла за собой дверь и приблизилась к мужу.

– Эта нога… от нее нет покоя, – граф потер колено.

– Я уже девятнадцать лет слышу это, и надеюсь, что буду слушать еще девятнадцать лет.

Теодор постарался улыбнуться через боль. Супруга указала ему на кресло, села рядом. Положив больное колена супругу на свое платье, начала активно массировать своими крупными руками.

– Я не поменяю мнение, ты же знаешь, – сообщил супруг, догадываясь, о чем хочет поговорить жена.

– Пойми, – начала она, – если император решит, что он невиновен, это будет считаться клеветой, это серьезное обвинение. Хоть ты и сам служил при Совете, у нас почти ни осталось никого из родни или союзников в Астарии, кто бы мог нас поддержать.

– Но у нас есть союзники в империи.

– Кто? Из графов тебя поддержит только Рейнхарт. Граф Дредлока – родня Тоссера, будет удачей, если он промолчит, а не выскажется против!

– Граф Крамер из Роверпира – мой товарищ! Хоть на войне мы и были на разных концах земель, но воевали сообща! И я уверен, – он крепко взял супругу за руку, – в Совете тоже найдутся честные и порядочные люди.

– Честь и порядок забыты, ты сам знаешь это! – ответила супруга, вспоминая их недолгую жизнь во дворце императора.

Раэлин встала, сообщила супругу, что столы накрыты и гости ожидают на завтрак, после чего покинула его.

После обеда в этот же день Теодор, собрав все необходимое, был готов покинуть родное имение и направиться в Домен. Его провожала супруга, старший сын, а также пришли Гален и Андрия. Теодор дал последние наставления супруге, что необходимо сделать в его отсутствие. Хоть он был уверен в том, что его дочь скоро вернется живой и невредимой домой из своего маленького путешествия, он попросил Раэлин разобраться с ситуацией и наказать дочь, как только она окажется дома.

– И, будь добра, – добавил он чуть шёпотом, – хоть я и знаю, как ты не хочешь отпускать Амилию, дочь должна отправиться к супругу, реши этот вопрос в ближайшее время.

– Мне и самой это все не нравится, – ответила задумчиво Раэлин.

Он поцеловал её руки, обратившись к Великому отцу, чтобы тот оберегал его дом и семью. Гален обратился к товарищу.

– Ты ведь помнишь Трана, моего младшего брата, – Теодор кивнул головой, – он служит гвардейцем императора, я направлю ему письмо, сообщу о твоем прибытии. Он будет выступать как доверенное лицо. Он будет ожидать тебя и примет в своем доме.

Теодор широко улыбнулся, хоть и было заметно, что печальные мысли не покидают его разум. Мужчина поблагодарил друга и, медленно забравшись в свой крытый экипаж, отправился в путь.

– Ты что сделал? – раздался крик, за которым последовал сильный хлопок.

Юноша лет двадцати с небольшим упал на каменный пол, схватившись за красную от удара щеку. Он почувствовал, как струйка крови быстро потекла из носа. Вытер ее рукавом, злобно оскалившись на своего обидчика.

– Тебе мало того, что ты творишь на моей земле, ты решил и в чужих домах играть в свои грязные игры? – вопил мужчина.

Граф Тоссер был зол. Его глаза налились кровью, а сальные светлые волосы растрепались. С высоты своего роста он смотрел на племянника. Тот поднимался после его удара. Юнец отер еще раз лицо и, глядя со всей злобой на дядю, произнес.

– Их дочь оскорбила меня, и я ответил им за это!

– Ты первый оскорбил ее, как не пристало юному лорду поступать, – раздался еще один мужской, но на этот раз спокойный голос.

Это был его отец.

– Но убить служанку– зачем?

– Я же говорю – я ответил за свою обиду! – юноша отмахнулся от своего отца.

Рейтран считал отца слабохарактерным. Слишком мягким. Не таким должен быть управляющий землями графа.

– Они ничтожество, ты знаешь это! Да они радоваться должны были тому, что я прибыл к ним, а они… они…

Генри быстро подошёл к племяннику и схватил его за шиворот.

– Что они должны были, а? – его глаза светились как у кошки в темноте. – Должны были принять тебя со всеми почестями, кормить с ложки и подложить под тебя их дочь? И почему?

– Потому что я племянник императора! – выкрикнул Рейтран.

Раздался еще один удар.

– Брат, достаточно! – приблизился к нему Ричард, как тут Генри вытащил из-за пояса стилет и, направив лезвие в сторону брата, произнес сквозь зубы. – Это ты виноват в том, что твой сын творит все это. Сначала это было насилие, а теперь дошло и до убийства! – он прикоснулся лезвием к шее племянника.

Тот не испугался, а как безумец улыбнулся.

– Ну, что, убьешь меня, любимый дядя? – произнес юноша, облизывая кровь с губ. – И за что? За правду?

Генри притянул к себе племянника.

– Да, ты – племянник императора. Но только потому, что твоя тетка заткнула дырку в родословного императора, а он в свою очередь заткнул её дырку.

Он отпустил Рейтрана, и тот, упав на пол, медленно поднялся.

– И что теперь будет? – спросил Ричард, пытаясь помочь сыну встать.

Тот оттолкнул его, отказавшись от помощи.

– Насколько мне известно, нам не приходили письма из Алитеи, а значит, они не хотят разрешать этот вопрос между нами, не вмешивая третьих лиц, – заключил Генри, обходя своего племянника медленным шагом.

– Они трусы, и не полезут на нас! У них даже нет нормальной армии! – смеявшись, произнес юноша. – Они просто заткнуться и будут сидеть у себя, как загнанные лисы.

Генри усмехнулся.

– В этом и проблема, племянничек, лисы становятся еще умнее, когда загнаны в угол. Поэтому, – продолжил он, играючи перебрасывая стилет из одной руки в другу, – мы первые должны сделать шаг и защитить себя. Но для начала…

Генри, который находился в этот момент за спиной Рейтрана, схватил его за длинные волосы и, ударом посадив юношу на колени, начал резать ему волосы.

Рейтран пытался было вырваться, он кричал «Не смей!», «Не трогай!». Но граф так сильно схватил его, вдобавок еще поставив свою тяжелую ногу на икры племянника, что тот не мог двигаться. Он хватал руками воздух, иногда задевая Генри, но тот стоял как памятник.

– Это будет тебе уроком на будущее, когда ты в следующий раз захочешь кого- то убить! – крикнул он.

Юноша злобно посмотрел на дядю, его глаза и щеки блестели от слёз, губы дрожали. Было слышно, как он повторяет «Ненавижу, ненавижу».

– Да, ведь я тебе не очередная девка, чтобы нравится! – сказал Генри, бросив в лицо племянника его же волосы. Он убрал обратно за пояс оружие и вернулся к своему креслу.

– Это уже слишком, брат! – сказал Ричард, поднимая своего сына, который на этот раз не сопротивлялся.

– Вот знаешь, чего я понять не могу, младший, – произнес Генри, – как у такого слабака как ты мог родиться такой выродок. Может, он и не твой?

Ричард злобно посмотрел на него, но не смел ничего ответить. Он взял за плечи сына и повел его из комнаты.

– Мои волосы… как он посмел… – бормотал Рейтран, его руки дрожали, а глаза бешено смотрели по сторонам.

– Все в порядке, они отрастут, – успокаивающе произнес отец, – сейчас мы приведем тебя в порядок, не волнуйся.

Отец с сыном ушли. Граф остался наедине со своим гневом.