Читать книгу Нэргуй Хот - - Страница 2

Сорокаминутный перелет в таинственную Монголию завершился, едва начавшись. В международном аэропорту, названном в честь великого завоевателя древности, Чингис Хаана, путешественников встречала нанятая Воропаевым местная девушка-гид – Алима. Довольно споро она решила все вопросы с багажом и прочие проблемы, связанные с документами.

Мужская половина сразу после утряски деловых вопросов поспешила на некоторое время попрощаться с дамами. Профессор Туркин собирался потратить досуг на посещение архивов национальной библиотеки, а его доцент – встретиться со знакомым по переписке и телефонному общению заведующим кафедрой в университете. Встретиться они договорились тут же, в аэропорту, за час до предполагаемого вылета в горы.

Несмотря на молодость, веселая и шумная Алима говорила на русском лишь с заметным акцентом. Это дало возможность девушкам нормально пообщаться и даже, в какой-то мере, подружиться.

– Вообще, я еще учусь, – не замолкая ни на минуту, трещала гид. – Гостиничный бизнес, менеджмент и все такое. А в эскорт устроилась в качестве подработки.

– Эскорт? – глаза Инги заметно округлились. – Впервые слышу, чтобы девочки гордились тем, где работают!

– А что такое? Совершенно нормальная работа. Встречаю гостей столицы, показываю им город, помогаю организовать экскурсии и деловые встречи. Это же удобно!

– Уф, – успокаиваясь, вздохнула гостья. – Действительно. Так нормально. Просто у нас эскортом называют… ну в общем, девочек для сопровождения состоятельных мужчин.

– А, так у нас, ведь тоже самое. Крайне редко нашими услугами пользуются женщины. Самостоятельнее они, что ли.

– То есть, тебе приходится… спать с клиентами? И ты так спокойно об этом говоришь?

– Ну конечно же нет, Инга! Мы оказываем бизнес-услуги, а не торгуем проститутками! Как ты могла такое подумать?

– Прости, Алима. Одинаковый термин, а настолько разное значение. А куда мы с тобой пойдем?

Программа для гостей у девушки была запланирована весьма обширная. Поэтому, она даже немного расстроилась, узнав, что времени на прогулку у них не так и много. Девушки успели посетить крупнейший буддийский монастырь Монголии, полюбоваться более чем двадцатиметровой статуей Авалокитешвары. После этого Ингу потащили оценить величественность дворца Богдыхана и новую экспозицию в музее изобразительного искусства. В итоге Воропаева даже запросила пощады. От стремительного бега по местным достопримечательностям, отдохнуть девушки решили на улице антикварных лавок.

В детстве Инга очень любила восточные сказки разных стран. В них одним из популярных мест был базар, на котором всегда можно было найти лампу с сокрытым внутри джинном, встретить самого падишаха или подружиться с милым вором, который непременно, в будущем, станет могущественным правителем целой страны. Плюс к этому, сам термин “антиквариат” прочно ассоциировался у девушки с родным домом. Отец регулярно возил ее на выставки и хвастался ей очередным приобретением. И, конечно же, она очень хотела порадовать его какой-нибудь милой безделушкой со своей историей.

В местных небольших лавках можно было купить ручной работы посуду, настоящие наконечники стрел, веера, традиционные музыкальные инструменты и, что греха таить, разного рода ширпотреб, привезенный из Китая. Магазинчики побольше предлагали традиционную же одежду, головные уборы и стилизованные под драгоценности украшения. Очень много вокруг было поделок из полудрагоценных камней. На одном из прилавков, взгляд девушки застыл на причудливой деревянной шкатулке, украшенной резьбой. Крышка ее изображала женщину с высокой прической. Она чуть заметно улыбалась, а ее руки сжимали некий, скорее всего, музыкальный инструмент.

– Какая чудная работа, – восхитилась Инга, – а что это за коробочка?

Из-под навеса от солнца показался продавец – худощавый, высокий монгол, лет семидесяти. Он подслеповато сощурился, взял шкатулку в руки. Повертел ее на весу, посмотрел на солнце. Наконец, он заговорил. Алима внимательно выслушала старика и начала переводить:

– Это счастливая шкатулка Бэнтэн. Богини удачи и счастья, значит. Еще его дед получил ее от кого-то в подарок. Только вот открыть ее еще никому не удавалось. Считается, что внутри нее таится бесценный дар Бэнтэн. А получить его сможет только тот, кто будет нуждаться в нем больше, чем в жизни.

"Он, наверное, просит за нее целую уйму денег,.." – задумалась Инга, втайне уже увидевшая, как разгорятся от счастья глаза отца.

Гид о чем-то поговорила с продавцом. Судя по их тону, они препирались из-за цены. Наконец, Алима улыбнулась:

– Всего триста тысяч. Это даже меньше, чем сто долларов! Отличный сувенир, честно!

Конечно же, юная наследница Архиерея не поверила в историю с древней реликвией. То, что каждый уважающий себя торговец будет стремиться выдать недорогую поделку за бесценную реликвию вековой давности, было вполне естественно. И, тем не менее, удержаться от приобретения она не смогла. Старик бережно завернул покупку в отрез красного шелка и вручил девушке. Напоследок он буркнул несколько слов на монгольском и ушел в тень, пить обязательный чай.

– Что он сказал? – поинтересовалась счастливая обладательница хранилища дара богов.

– Странно. Он сказал, что ты добрая, и пожелал, чтобы шкатулка никогда не раскрылась в твоих руках, – смущенно ответила Алима.

Инга пожала плечами и уже было почти спрятала шкатулку, когда ее сильно толкнули в спину. Подавшись вперед, девушка почувствовала, как чья-то рука пытается сорвать сумку с ее плеча. Механически, она вцепилась в нее обеими руками, вырываясь от карманника. Прошипев какое-то проклятие, воришка выпустил свою добычу и бросился наутек. Девушки испуганно смотрели, как маленькая фигурка, одетая в какой-то грязный балахон, косолапя, но весьма проворно, скрылась в ближайшей подворотне.

– Ты рассмотрела этого урода?

Инга покачала головой:

– Почти нет. Карлик какой-то. И лицо у него, как будто выкрашенное в белый. Или маска такая. Не знаю. Страшное такое лицо, будто, неживое…

Наконец, успокоившись, подруги пошли в ближайшее кафе. Остаток свободного времени девушки провели мило болтая за чашкой сутэй цай – местного зеленого чая с молоком и солью. Впрочем, традиционный напиток Инга не оценила – слишком уж специфическим вкусом он обладал. Алима только посмеивалась, глядя на уморительные рожицы, которые корчила Инга, пытаясь совладать с чаем:

– Если добавить в этот напиток немного муки, рис и баранину, получится отличный суп. Не желаешь разнообразить меню?

От экзотики путешественница отказалась. При этом она вовсю воздала должное сыру и борцоогу – блюду из теста, жареному в масле и чем-то напоминающему сладкие пончики.

***

К назначенному времени все члены команды Ильи Ивановича собрались аэродроме. В ожидании прилета вертолетов, которые должны были транспортировать археологов к подножию горы Отгон-Тэнгер, профессор не преминул поделиться с коллегами результатами своей поездки в библиотеку.

Как оказалось, еще на родине он выяснил, что в запасниках этого храма знаний находится весьма интересный сборник стародавнего монгольского фольклора. Бесценная для Туркина антология была создана еще в середине девятнадцатого века китайским энтузиастом. К сожалению, перевезти мощный трехтомник на родину исследователь не успел – его здоровье, а затем и жизнь подкосила неведомая болезнь. К счастью, труд, стоивший ему жизни, сохранился в одном из дацанов-монастырей. Оттуда его в восьмидесятых и перенесли в библиотеку.

– Это удивительнейшая работа, друзья мои! По своей сути, это апофегмата, сборник различных афоризмов, иносказательных повествований и гаттак. Но большой процент третьего тома там занимают достаточно древние стихотворения. Одно из них прямо повествует о том месте, которое мы ищем. Конечно, в оригинале это звучит намного поэтичнее, но я постарался перевести его максимально приближенно к первоначальному варианту. Он называется “Кристальный грот”. Сейчас я прочту вам небольшой отрывок из него.

Профессор порылся в своем портфеле, с которым отказался расставаться даже на время экспедиции, извлек потрепанный блокнот, и, откашлявшись, начал читать:

– “За одинокой звездой, что сияет в темноте затерявшимся среди камней,

На спине лежащего ниц пса, рассмотришь ты в глубины тропы.

Иди туда, сомненья прочь откинув, следя за розой в янтаре.

Почуяв розы мертвой запах, возьми ее в свой путь с собой,

идя лишь вдаль за правою ногой, ни шагу ты не сделай влево.

И храбрый сердцем богатырь, услышит перезвон капели.

Иди на пение колоколов, не устрашись подземных чудищ,

открой дракона логово ключом, что притворяется цветком -

и в путь спеши, в дорогу, из которой нет возврата…”

– Вот так-то, друзья мои. Конечно, я пока совершенно не представляю, о чем говорится в этой поэтической загадке. Одно знаю точно – название ее, “Кристальный грот” упоминается во всех ранее виденных мной источниках. И во всех них говорится о том, что именно это место является ключевым для поисков Безымянного города.

– Странное название, – заметил Вадим.

– Да ничуть! – запальчиво воскликнула Алима, – Просто Те, Что Живут Под Землей не могли никак сообщить своим потомкам, как они в итоге назвали свое обиталище. Вот везде в сказках и пишут – Нэргуй Хот Город без имени.

Все присутствующие в изумлении уставились на гида.

– Простите, госпожа Алима, а вы-то откуда знаете об этом месте?

Девушка рассмеялась:

– А кто из детей не знает страшилку о подземных чудовищах, которых охраняет древний Змей, пришедший со звезд? Говорят, эти монстры выходят на поверхность ночью и похищают детей из колыбелей. По легенде, ими правит гигантская жаба, которая живет только за счет горячей человеческой крови. У-у-у-у, страшно, правда?

К археологам подошел сотрудник аэродрома и пригласил их проследовать в вертолеты. Инга тепло попрощалась с новой подругой, пообещав обязательно заехать в гости на обратном пути. Девушки обменялись телефонами, и путешественники отправились дальше, к предгорьям священной горы.

***

У подножия горного комплекса Отгон-Тэнгер вертолеты были, уже когда солнце окончательно закатилось за край горизонта. Там профессора уже встречали монгольские археологи из национального университета. Их лагерь уже был обжит, поскольку раскопки начались еще в начале весны, как только установилась более-менее стабильная погода.

Монгольская степь была прекрасна. Под сводами стремительно темнеющего неба, в долине уютно расположились палатки и шатры темно-зеленого цвета. Лагерь оказался намного больше того, что представляла Инга. Исследователи оккупировали немалую территорию. В лучах прожекторов, разгоняющих сумерки, можно было различить громадную полевую кухню, явно военного образца большой шатер-лабораторию. Обычных же жилых палаток здесь было хаотично разбросано не менее трех десятков.

Невдалеке от лагеря протекал веселый и шумный ручей, на берегах которого разместилось стойбище пастухов-кочевников. Их гэры – красочные и простые в своем изяществе шатры – воплощали в себе не только традиционную для страны красоту, но и функциональность. Из широкого отверстия в крыше самого большого шатра курился дымок. Кочевники готовили ужин. Впрочем, не было в гэрах какого-то налета первобытности – даже на расстоянии был слышен звук работающих генераторов и даже работающего телевизора.

Местные работяги-подсобники помогли Туркину и его спутникам установить палатки и накрыть их сверху защитными тентами. Начало лета в степи обещало быть дождливым.

Археологи с веселым шумом собирались ужинать. К столу затащили и вновь прибывших. Тем более,что повара готовились к их визиту с самого утра. Чтобы удивить гостей, они затеяли хорхог. По своей сути, это тушеная в огромном котле баранина. Особенность этого блюда заключается в том, что готовится мясо исключительно на раскаленных камнях, которые закладываются прямо из костра в котел вместе с мясом. Благодаря этому барашек приобретает ни с чем иным несравнимый вкус.

Рассевшись у костра и отведав хорхог, гости принялись расспрашивать местных о ходе раскопок. Руководил монгольской группой крупный, можно даже сказать толстый мужчина, представившийся как Жэгэй Зургаан. Приземистый, курчавый, с окладистой вьющейся бородой – он являл собой портрет классического монгола. Его легко было представить в свободных шерстяных штанах, шелковой рубашке с длинными рукавами, пальто и традиционном головном уборе хатаге. Однако сейчас он был одет в простой спортивный костюм и кроссовки. Как и многие полные люди, он оказался весьма добродушным. Сейчас Жэгэй и Туркин сидели у костра беседовали, как старые приятели.

– Дорогой Илья Иванович, мы очень благодарны тебе за наводку на это место. Ты не поверишь, сколько всего нам удалось накопать с помощью твоих изысканий! Сам только взгляни на эти снимки. Это же наскальные рисунки времен палеолита! Мы же сможем узнать о жизни наших предков в западном регионе столько, что другие институты съедят себя без масла от зависти! А ты, значит, все носишься со своей идеей цивилизации и племен, спрятавшихся от ледников? – громогласно восклицал толстяк, заливаясь радостным смехом и хлопая от избытка чувств профессора по спине.

– И отнюдь эта идея не безумная, а вполне рациональная. Я тщательно изучил не только свидетельства, сохранившиеся из древности, но и проштудировал ваш фольклор. Даже в вашей славноизвестной трехтомной апофегмате содержится не одно и не два, а с добрый десяток упоминаний о подземном народе, – горячился профессор Туркин.

– Ооо, вы все еще опираетесь на такие сомнительные источники?

Туркин кивнул, а Зургаан воровато огляделся по сторонам, будто высматривая потенциальных врагов, желающих похитить его секреты. Не найдя оных, Жэгэй придвинулся ближе к профессору, и нарочито громким шепотом произнес:

– Вы уже слышали о моей находке? Буквально недавно я наткнулся на прелюбопытнейший источник, повествующий о том самом Нэргуй Хот. По сути, перевод этого манускрипта является ничем иным, как ключом к расшифровке “Кристального грота”.

Коновалов и Инга заинтересованно подошли ближе к ученому монголу. Следом за ними, предвкушая интересный рассказ, подтягивались и другие археологи. Оглядевшись, довольный привлеченным вниманием профессор Зургаан кивнул и продолжил:

– Да-да-да, именно так, Илья. Осенью мы заканчивали работу в Баянзаг. Ну, вы должны помнить. Раскопки там ведутся еще с двадцатых годов прошлого века. Конечно, артефакты, обнаруженные там, датируются максимум двенадцатым веком нашей эры, но не это важно. Нашли мы там один очень любопытный сосуд. Вроде вашего русского горшка, – хитро щуря и без того раскосые глаза вещал исследователь. – Только украшен этот керамический предмет не обычными для того времени узорами или похабными картинками, а надписями. Даже не просто надписями, а полноценным текстом.

И эти надписи, по вашему, дают полную расшифровку “Грота”? – спросил Вадим, не дожидаясь, пока задыхающийся от восторга Туркин задаст этот же очевидный вопрос.

– Даже сомнений не возникает, – важно ответствовал толстяк. – Если бы во времена седой древности знали, что такое географические координаты, то они были бы указаны на этом сосуде. Но даже по расшифровке можно легко сделать вывод, где располагается вход в этот ваш Нэргуй Хот.

– Илья Иванович вскочил на ноги и нервно прошелся несколько раз перед жарким костром:

– Вы должны немедленно показать мне эту находку! Она у вас?

– Ну что ты, конечно нет. Чего б я таскал за собой все накопленное достояние? Все давно описано и передано на кафедру. Однако, у меня есть фотографии этого горшка. Николай, – крикнул он молодому парнишке, что возился, собирая посуду, – принеси мне красную папку из моей палатки. В моем рундучке, что сразу слева возле входа. Она прямо сверху лежит.

Пока ассистент бегал за папкой, Жэгэй продолжил, но теперь его тон стал заметно саркастичнее:

– Только бред это все, Илья. Нет и никогда не было никаких племен в Монголии, которые бы практически, не оставив о себе никаких упоминаний, спрятались в пещерах. Точно тебе говорю!

– Заблуждаешься, авгаа [Уважительное обращение в Монголии. Дословно – уважаемый старший], есть они, точно тебе говорю.

Голос, раздавшийся из темноты был скрипучим и даже можно сказать противным. В освещенный круг вступил худой, жилистый мужчина средних лет. Одетый в свободного кроя вышитую красными, золотыми и черными нитками орнаментом рубаху и такого же типа штаны. На ногах его были кожаные сапоги на высокой подошве.

– Ооо, Илья Иванович, познакомься. Это наш сосед, Самдан. Видел стойбище ниже по ручью? Это его. Хороший мужик, интересный. Тебе так точно понравится.

Пастух окинул сидящих из-под кустистых бровей, пожевал губами:

– Да. Самдан я. А Нэргуй Хот на самом деле существует. Только искать его не надо, да.

– Почему? – с любопытством спросил Вадим

– Нельзя. Гора Отгон-Тэнгер, святое место. Когда злые боги пришли на Дэлхий…

– Это Земля на монгольском, – пояснил шепотом смешливый археолог молодежи.

– Да. Земля. Дэлхий. Злые боги хотели с помощью монгол выбросить нашего бога, Дэлгэрэнгэ, с вершины горы. Только наш бог – добрый бог. И сильный, да. Непобедимый, как Чингис Хаан. И тогда злые боги решили срыть Отгон-Тэнгер, корни его подрубить, Дэлгэрэнгэ сбросить. Призвали они змеев-копателей для этого, да. Гора воспротивилась им, а бог наслал на предателей монгол многоножек и белых пауков. Тряслась земля от его гнева, погребла змеев и богов и монгол под самыми корнями горы. Там они и поныне, без времени живут. Проклятие доброго бога над ними висит. Не надо искать Нэргуй хот, авгаа. Зло там таится.

Договорив, пастух подошел к котлу, вытащил из котомки глиняную миску и принялся наполнять ее мясом и овощами. Сел у огня и принялся за еду. Бородка Туркина победно топорщилась:

– А! Что я вам говорил? – он обернулся к Коновалову и девушке, что зачарованно смотрели на кочевника, неспешно поедающего хорхог. – Местный фольклор, это движущая сила археологии и палеонтологии! Внимательно слушая легенды и сказания, можно найти такие сокровища, что и в сказке не сказать!

В это время у костра появился Николай. Парень притащил своему наставнику увесистую папку. Профессор Зургаан развязал тесемки и извлек на свет несколько отпечатанных фотографий формата А4. На одной из них можно было рассмотреть странных человечков. Инга напрягла зрение и ткнула пальцем в одну из них – на фото был запечатлен кусок каменной кладки со странным изображением.

– Вот, точно такой на меня на базаре напал! Видите? Он еще, как будто держит маску около головы?

Зургаан внимательно рассмотрел фото.

– Ну, в больших городах проблема воров остается огромной, с ними как только не пробовали бороться. А почему вы решили, что это маска?

– Смотрите, она больше его лица. Оно полностью скрыто за этим белым пятном. И придерживает он ее руками, чтобы не спадала. Правда, у того, что на меня напал, она, наверное, на завязках была, ее держать не надо было.

Археолог только пожал плечами: мол, мало ли, что могло померещиться девушке в стрессовом состоянии. Самдан же был настроен менее скептически:

– Это подземный дух. Злой дух. Выходит к живым за добычей. Маску носит, лицо прячет. Солнце духа жжот, да.

Ученые с трудом скрыли усмешку.

– Ну какие духи? Это же древнее изображение. Конечно, мысль о ритуальной маске вполне разумна. Об этом стоит подумать.

Кочевник только покачал головой.

Туркин поправил очки и придвинулся к нему почти вплотную, разглядывая изображение. Текст на горшках действительно присутствовал. И достаточно обширный.

– А вот, Илья Иванович, и перевод этого замысловатого текста, – явно наслаждаясь превосходством местной науки, сказал археолог. – Лучшие умы, можно сказать, светила, старались!

– Одолжите на недельку? – заискивающе попросил Туркин коллегу.

– Ни за что! Если ваши безумные идеи угробят вас в этих пещерах, то я тут буду не при чем. Короче, дело позднее. Завтра рано вставать. Так что бегом все по палаткам. Дежурные – по графику. Новеньких я включу туда завтра. Спать!

Стоит ли говорить, что этой ночью удалось поспать всем, кроме Инги и профессора Туркина. Девушка практически не спала из-за непривычки, а Илья Иванович – от волнения.