Читать книгу Мир после. Долина камней - - Страница 9

Новый учебный год начинается в ноябре. Но перед ним проходит Выпускной – последняя суббота октября. В актовом зале собираются выпускники – те, кто окончил школу в этом году, им вручают аттестат и направление на работу, которую выбрал Советник. Потом Семейный совет объявляет новые пары: на следующий день они отправятся на регистрацию брака и получат ключи от своего нового дома.

В этом году я тоже иду на Выпускной вместе с мамой – Антоха отучился, осталось две ночи, которые он проведёт в родительском доме. Потом у меня будет своя собственная комната!

Мама нервничает и украдкой промокает платком глаза. Мы сидим на деревянных скамьях перед небольшой сценой вместе с родственниками других выпускников. Совсем скоро я тоже буду стоять там и ждать приговора. Мне становится не по себе, в горле застрял комок и хочется выбежать из душного зала, но я сижу, не шелохнувшись. Выпускников вызывают по алфавиту, так что ждать Антоху приходится довольно долго.

Наконец Людмила Михайловна громко объявляет: – «Савельев Антон! Распределение – армия!», он выбегает на сцену, сияя от счастья. Мама хлопает в ладоши, зал подхватывает. Я рада за брата, ведь именно об этом он мечтал. В жёны ему Советник выбрал высокую фигуристую девушку с русыми волосами и пронзительными зелёными глазами. Красивая. Наталья Лобова. Кажется, они понравились друг другу, по крайней мере не выглядели расстроенными. И, насколько я знаю, Антоха ни в кого не был влюблён.

Вечером за ужином он без умолку тараторил, проглатывая слова от возбуждения. Я не понимаю этих восторгов. Даже если выбор Советника оказался неплох, всё равно это принуждение. Разве нет? Почему все так легко смирились с тем, что у нас отняли свободу выбора, предоставив управление нашими жизнями какой-то машине? Пусть даже очень умной?

Регистрация брака в Долине камней – скучное мероприятие. Все собираются в огромном зале клуба, пары по очереди расписывают, потом праздничный обед и танцы. Вечером молодожёны заселяются в новые дома на 10-й улице. Мы с Тёмой после обеда сбежали, он помог мне сделать перестановку в комнате. Кровать Антохи мама отдала кому-то из соседей, стало намного просторнее. Мы передвинули письменный стол к окну, раньше он был задвинут в угол и света не хватало. Тёма вытащил из кармана свёрнутый в трубочку толстый альбомный лист, следом выпал небольшой блокнот. Я наклонилась поднять, но он вдруг занервничал, оттолкнул меня и схватил его сам. Интересно, у Тёмы появились от меня секреты? Я ловко выхватила блокнот из его рук и запрыгнула на кровать.

– Отдай! – он раскраснелся и выглядел сердитым.

– А что там?

– Ничего. Отдай!

Он полез за мной на кровать, я спрыгнула, убежала в гостиную и спряталась за стол. В блокноте оказались рисунки. Простым карандашом. На первых страницах мой портрет, несколько вариантов. Очень красиво. Листаю дальше. Снова я, только теперь до пояса, с распущенными волосами и… голая! Тёма наконец настигает меня и пытается выхватить своё сокровище. Я ныряю под стол и выскакиваю по другую сторону.

– Ты меня рисуешь? – возмущённо спрашиваю его.

– Отдай! – Тёма почти рыдает, мне становится его жаль.

Я бросаю блокнот, он не успевает поймать, блокнот шмякается на пол, разметав страницы, словно крылья. Тёма хватает его и запихивает в карман, не расправив. Он не смотрит мне в глаза и обиженно шмыгает носом.

– Ты что, извращенец? Ты за мной подглядывал?

– Больно надо! Это просто рисунки! Искусство! – оправдывается он.

– Ты меня голую нарисовал! Где ты меня видел?

– Я не видел. Это так… я представил. Просто ты красивая, – промямлил он.

Мне расхотелось на него злиться. Может от того, что он назвал меня красивой и сделал это так искренне… не чтобы отвесить комплимент, а потому что он правда так считает. Да и ссориться с ним совсем ни к чему, мы же вместе сбежать собираемся.

– Ладно, – миролюбиво говорю я. – Ты хорошо рисуешь. А ещё кого-нибудь рисовал из девочек?

Тёма отрицательно мотает головой. Я испытываю ликование и не могу сдержать улыбку.

– А можешь нарисовать мой портрет. Настоящую картину?

– Картины пишут. Могу. – он тоже улыбается.

– Только голой больше не рисуй, тем более я не совсем так выгляжу… ну, грудь у меня не такая… большая. – Ну вот, всё-таки покраснела.

Тёма издаёт что-то вроде смешка.

– Вдруг ещё вырастет. Я же сказал, что не видел, ориентировался по силуэту.

– Ладно может как-нибудь покажу. Ради искусства. – я дружески хлопаю его по плечу и хихикаю. Тёма в ответ гогочет как раненый гусь.

– Я что хотел показать то… – он протягивает мне смятый листок. – Я в архитектурный записался. Нам же надо будет где-то жить? Ну, когда сбежим? Старые дома не годятся, в них опасно, надо новый строить.

Я расправляю лист бумаги и вижу перед собой чертёж небольшого одноэтажного домика – такие строят в поселении. Я ничего в этом не понимаю, но выглядит профессионально. Удивлённо смотрю на Тёму.

– Как тебе? – мнётся он.

– Тём, ты гений! У нас будет свой дом! Свой собственный дом! – я бросаюсь ему на шею, он обнимает меня, сначала робко, но затем крепче, опустив руки на талию, и я невольно вспоминаю вечер в лаборатории с Вадиком. Высвобождаюсь из объятий, мы оба чувствуем себя неловко.

– Чай хочешь? Мама вчера печенье пекла?

– Да, пожалуй, – хрипло отвечает он.

В детстве всё было намного проще, иногда я думаю, что хотела бы остаться ребёнком навсегда. Но стать свободной я смогу только после 18-ти лет, так что взрослеть всё же придётся.

Тёма грызёт печенье, исподлобья поглядывая на меня и усыпав крошками столешницу. Затем шумно прихлёбывает чай из большой железной кружки. Такой поросёнок, чесслово.