Читать книгу Адрес неизвестен - - Страница 2

На заднее сиденье плюхнулся грузный мужчина в дорогом костюме. Одежда сидела на хозяине, как на пугале: похоже, владельца больше интересовала стоимость костюма, а не его фасон. Несмотря на проливной дождь, пиджак и брюки практически не пострадали. Мужчина достал платок и стал протирать одутловатое, неприятное лицо. На толстых, как сардельки, пальцах блестели золотые перстни.

Водитель молчал и терпеливо смотрел на него через зеркало заднего вида. Пассажир продолжал вытираться, фыркать и вздыхать. Наконец он перестал и уставился на водителя, словно только сейчас его заметил.

– Едем?

– Да, – мужчина наконец-то отдышался и затолкал платок обратно в карман, – можем ехать.

Машина плавно тронулась с места, колеса зашуршали по асфальту, разметая воду.

С минуту пассажир молчал, продолжая внимательно смотреть на водителя. Затем он переключил свое внимание на салон. С нескрываемым отвращением он осмотрелся вокруг себя и постарался пересесть на максимально чистую часть сиденья. Толстые руки сложил на коленях, стараясь не прикасаться к засаленным ручкам. Взгляд он устремил прямо перед собой, в спинку переднего сиденья.

– Погодка, – неопределённо сообщил водитель.

Мужчина скосил глаза.

– Гм, да, погодка. А я никак не могу вспомнить, куда дел свой зонт.

– Должно быть, хороший зонт?

– Еще бы, – гордо сообщил пассажир. – Двенадцать штук за него отдал! Такая вещь, знаете. Статусная.

Глаза водителя блеснули:

– Простите, а как я могу к вам обращаться?

Напомнив о своем статусном положении, клиент чуть расслабился и откинулся на грязную спинку сиденья.

– Анатолий. Анатолий Сергеевич. – Поправился он и дернулся вновь сесть на краешек сиденья, но вовремя остановил себя.

– Похоже, для вас статус имеет большое значение?

По встречной полосе с ревом пронёсся грязный грузовик, обдав такси потоками воды до самой крыши. В сполохах желтых фонарей таксисту показалось, что на костюме клиента виднеются тёмно-красные пятна, но через мгновенье оказалось, что это тот же сухой, чистый и мешковатый дорогой костюм.

– О да, – с удовольствием ответил Анатолий, – ведь что наша жизнь без статуса? К чему все эти усилия, труды, если не можешь как следует насладиться их плодами? И крайне важно, чтобы остальные могли видеть эти результаты, знать о них. Оценить их. Тогда и вас самого оценят по достоинству.

Анатолий наклонился вперед, стараясь поймать взгляд таксиста.

– И вот тогда вам не придется работать таксистом в грязном такси, а сможете стать человеком.

Довольный своим тонким намеком, он вновь откинулся на спинку и с наслаждением посмотрел на водителя.

– Кем же вы работаете? – спросил таксист.

– О, у меня очень важная работа. Я начальник департамента планирования в городском архитектурном совете. От меня многое зависит, знаете ли. Страна развивается, всё пришло в движение. Важно, чтобы развитие было равномерным. Чтобы мы не бездумно сносили здания и строили бизнес-центры, но думали об инфраструктуре, думали о наших людях!

Водитель внимательно смотрел на него. Пассажир явно говорил давно заученными фразами, которые он не раз повторял на званых вечерах и пресс-конференциях. Этот толстяк продолжал извергать поток ничего не значащих слов, нисколько не заботясь, слушают ли его вообще.

– Должно быть, нужно много работать для такой должности? – сухо спросил водитель.

– Еще бы! Да вы знаете через что мне пришлось пройти, чтобы добраться до этой работы? Чтобы позволить себе зонтик за двенадцать штук? Где он, кстати, черт возьми…

– И он того стоил?

– Кто?

– Ну, ваш зонтик. За двенадцать штук.

Секунду Анатолий Сергеевич вновь непонимающе смотрел на водителя, сбитый с мысли. Он не привык, что поток умозаключений о его трудной судьбе кто-то прерывает.

– Зонтик… Да, Зонтик! Конечно, стоил! Дело ж не только в зонтике, бедолага! А девочки? А бухло премиум-класса? Тачки, дома? Ты это видишь только по телику и то знаешь, как это круто. А я это вижу каждый день!

Он с отвращением ещё раз осмотрел такси, словно только сейчас вспомнил, где он находится. Анатолий напрочь забыл о своих заученных речах и вываливал на таксиста свои искренние мысли.

– Чё, смотришь на обручальное кольцо? – усмехнулся Анатолий. – У меня ещё и двенадцать официальных детей!

– Ого.

– Вот тебе и «ого». Ты не подумай: я не бык-производитель. Большая часть – приёмные. Про статус многодетной семьи слышал? То-то. Тут тебе и льготы, и бесплатный автомобиль. Правда, он дерьмо, но всё равно – халява же. Да и пробиваться наверх так проще. «Ой-ой, пожалуйста, помогите нам, у нас одиннадцать ангелочков!»

– Двенадцать, – уточнил таксист.

– Ну да, двенадцать, – поправился пассажир.

– Кажется, вы редко с ними видитесь.

– А чего мне с ними видеться? Бабки у них есть. Няня есть. Ничего такая, кстати. Пару раз захаживал в её комнату, знаешь ли. Главное что? Чтобы жена не отсвечивала. Тут главное тёлку правильную подобрать. Желательно страшненькую. Не совсем уж крокодила, это понятно. А то тебе еще с ней на официальные встречи топать. Ну, такую, знаешь. Простую. И чтоб пасть не раскрывала. А стояла тихонько и мычала, что велят.

Анатолий откинулся на сиденье, достал сигару и стал хлопать себя по карманам в поисках зажигалки.

– У меня не курят, – заметил водитель, не отрывая взгляда от дороги.

Пассажир его игнорировал, хлопал по карманам и причмокивал сигару, как младенец соску.

– Но лохушка и спиногрызы – это еще не всё, – он завалился на бок, стараясь выудить из брюк зажигалку. – Тут ум надо иметь! Мозги. Начинал-то я с самого дна. Тут подсидишь, там нашепчешь…

– Люди на таких постах, как ваш, должны улучшать жизнь людей, – напомнил водитель.

Анатолий отмахнулся:

– Не говори чушь. Давно там никто не хочет чужие жизни улучшать. Вот свои – это другой разговор. Или ты думаешь, в начальники идут, чтоб мир лучше сделать? Не, его хотят изменить только мечтатели. Титаны, попадающие наверх в Великие времена. А такие рождаются редко. И рано умирают, как правило. И, в конечном счёте, кстати, всё равно всё возвращается на круги своя. А обычно там сидят кто?

– Кто?

– Да такие, как я! Чиновники. Кто-то понаглее, кто-то почестнее. Но все туда попадают, просто шагая по карьерной лестнице: сначала ты маленький бюрократ, потом побольше, потом и кабинетик уже получше тебе дали, и должность посолиднее. Вот у тебя уже и машина с водителем. Вот и собственные просители появились, которые преданно, как щенята, смотрят тебе в глаза и конвертики подсовывают в карман. Ты же их не просишь даже конвертики приносить, а они несут. А потом уже и привыкаешь: и к конвертикам, и к водителю. И к Статусу. Но ты всё равно остаешься просто чиновником на тёплом местечке. Какое там улучшать жизнь? Ха! Клянусь тебе, ни у кого из моих коллег нет никакого представления, как хоть что-то изменить! Даже если бы захотели. Мир, знаешь ли, штука сложная. Попробуй разберись в этом клубке взяток и обманов, чтобы что-то изменить. Главное – вперёд двигаться, не оглядываться на всяких.

Он так и остался в полулежачем положении с незажжённой сигарой во рту и кивнул на водителя, подразумевая под ним «всяких». Водитель спокойно вёл автомобиль, изредка с любопытством глядя на клиента.

– Но к вам же приходят не только со взятками, верно?

– Конечно, – усмехнулся Анатолий, – вон совсем недавно заползает ко мне в кабинет старичок такой тщедушный. И как через приёмную пробрался? Мямлит, что, дескать, я распорядился школу перенести в старое здание, оно, мол, далеко, деткам долго добираться. А я молча слушаю. Ждал, ждал, пока до деда дойдёт, что надо бы государственную машину чем-то смазать, но тот туп оказался, как пробка. Еле выпроводил: «Ваш визит так для нас важен», «лично прослежу», «найдём виновных» и всё в этом духе.

– Так как вы к этому пришли, Анатолий Сергеевич? Прямо с самого детства мечтали стать главой департамента планирования архитектурного совета?

Отвратительная ухмылка пропала с лица пассажира, и он на мгновение оторопел. Даже сигару мусолить перестал. Кажется, он пытался что-то вспомнить.

– Гм, нет, конечно, – он сел ровно. – Конечно не мечтал. Я… Я уже и не помню о чем мечтал. Какая разница?!

Он вдруг разозлился, затолкал сигару обратно в карман и зачем-то отряхнул пиджак.

– Ну как какая разница, – ровным голосом ответил водитель, плавно входя в поворот. – Мне вот интересно, о чем мечтают в детстве такие успешные люди. Тоже ведь хочу стать человеком. Сам-то уже не смогу, это понятно. Но, может, хоть детям своим передам.

– Лучше не надо, – глухо ответил Анатолий, уставившись в окно.

За стеклом пролетали темные, неказистые постройки. Похоже, какие-то склады. Возможно, один из тех складов, на которые он за конвертик давал разрешения, сметая с лица города скверы, парки и детские сады.

– Лучше просто любите их, – продолжил он, словно собравшись с духом и выуживая из памяти что-то давно забытое. Что-то, что он затолкал в самую глубину своей души, надеясь, что оно оттуда никогда не выберется.

– Конечно, не об этом мечтал, – повторил Анатолий.

– А как же вино, девочки? Зонт?

Анатолий отмахнулся:

– Да какой, к черту, зонт? Кто в детстве мечтает о зонтах? Каким тогда мир был чистым, а? Тогда ведь все верили, что мир такой добрый и светлый. Такой искренний.

– И вы верили?

– Конечно! В детстве ведь все такие хорошие, такие добрые! Никто ж не рождается подонком или взяточником. Таким нас мир делает. А мы потом подхватываем эту грязь и тащим ее дальше. Марая себя и всё вокруг, день за днём. А ведь я не был плохим, честно говорю. Да, был полным. Но это ж не повод был надо мной издеваться, правда? Всю жизнь меня обижали! А девчонки? Думаете, я испытал первую любовь? Да черта с два! Кому я нужен?! Я не видел любви в этом мире. Только бабло. А вот за бабло я уже получал всё, что мне угодно.

– Получили любовь за деньги?

– А может, это и любовь, – возразил Анатолий, мотнув головой, – откуда я знаю? Другой я не видел.

Колесо машины провалилось в яму, и такси с грохотом подпрыгнуло. Водитель крутанул руль и авто вернулось на полосу.

– И ведь если бы хотя бы дома меня ждала любовь, – продолжал Анатолий, – я сейчас вспомнил: я мечтал быть инженером. Или лётчиком! Да! Я помню: часами мог клеить модельки. Представлял, что я сижу за штурвалом и мне видно весь мир. От края до края. Или представлял, как мой самолет взмывает ввысь, а я стою в окружении журналистов, и все поздравляют меня. Какой замечательный самолет, кричат они! Это революция! Вы – новый Микоян!

Он замолчал. Дворники мерно отсчитывали время, сметая литры грязной воды. Водитель тоже молчал, крепко сжимая руль двумя руками. Кажется, он слегка сбросил скорость. Анатолий продолжал смотреть в окно, иногда набирая в грудь воздуха, собираясь продолжить разговор, но никак не мог решиться на это. Он снова и снова отряхивал идеально чистый пиджак.

– А вечером приходила мама, – продолжил он, – я хватал модельку со стола и со всех ног нёсся к ней. Чтобы она увидела. Чтобы она разделила мою радость. Мои мечты. Господи, да почему мы вообще об этом говорим?!

– И что говорила ваша мама?

– А ничего не говорила, понятно?! Ни-че-го! – Анатолий устало плюхнулся на сиденье. – Всегда занята была мама. Причём занята – это по её мнению. То телик, то бухнуть, то поспать, то поработать. Когда я стал старше, она уже и не скрывала, что никто меня не хотел. Что просто так получилось.

Отцу тоже было плевать. Вернётся, даст денег и опять пропадёт. А ведь я держался! Правда держался. Я не помню в себе тогда ни злобы, ни тщеславия. Я правда думал, что добротой однажды поборю всю эту злость, весь этот мрак. Но нет. Побои, насмешки, равнодушие – всё это не прекращалось ни на день. И я стал платить миру той же монетой.

Сначала просто не ждал от людей хорошего. Потом я стал их ненавидеть. И понял, что с бабками я решу все свои проблемы. Беда только в том, что особого ума у меня нет. А вот хитрости я научился. И стал лгать, предавать, изворачиваться.

Меня и бандитом-то нельзя назвать. Слишком трусливый. Не представляю, что бы со мной было, попади я в тюрьму. Но взятки беру с удовольствием. У-у-у, в этом деле я профи! Недавно особенно крупная рыба попалась. Слышал про «Премиум Плаза»? Который заместо парка строят? Из-за моей подписи строят, – почему-то Анатолий сказал это без привычной гордости. – В этот раз бабла побольше попросил, надоело делиться. Надо ж расти, верно? Оно ж как происходит: приходит человек и конвертик тебе. А ты только головой мотаешь и ручками разводишь. Мол, больше надо.

– Вот так просто? Никакой конспирологии? Шпионских штучек и камер хранения на вокзале? Никаких борзых щенков?

Анатолий махнул рукой:

– Это оставь фильмам и книжкам. Главное – нужным людям отстёгивать. Ну, в этот раз, конечно, проситель глазками сверкнул, да и хрен с ним. Что он мне сделает? Всё на мази давно. Черт, да в чем таком я извалялся в твоём такси?!

Анатолий вертелся, стараясь разглядеть несуществующую грязь на груди.

Водитель чуть прищурился и посмотрел на пассажира. На груди клиента, кажется, вновь показались тёмно-бурые пятна. Как в начале поездки, в всполохах света фар проезжающего навстречу грузовика. Таксист прибавил хода.

– И вы хотите того же своим детям? Ладно, прямо ваши дети, но приёмным могли бы достаться, вместо вас, родители с… Гм… Другими ценностями.

– Зато им всегда есть что кушать, – усмехнулся Анатолий, на секунду перестав вертеться, – а так… Конечно, не хочу, чёрт возьми! Я всё куда-то бегу, стараюсь ухватить побольше. Но ради чего это всё? Если подумать, счастливее за эти годы я не стал. Может, жить стало комфортнее, это правда. Но счастливее – точно нет.

А Марина? Она ведь меня по-настоящему любит, дурочка. Ну, любила, по крайней мере. У меня же есть все возможности, чтобы сделать их жизнь лучше! Как я раньше не допёр! Денег-то уже наворовано с лихвой! Можно купить домик: мы все там поместимся. Мои счета в офшорах, которые я хотел попользовать, когда избавлюсь от семьи, их хватит и на учёбу детям, и на спокойную жизнь. Может, еще не поздно, а? Хотя бы попробовать? Вдруг я разорву этот круг? Они ведь на самом деле такие славные, мои малыши. Они…

Такси резко остановилось. Анатолий чуть не свалился с сиденья и непонимающе уставился на водителя.

– Приехали, – хмуро сообщил таксист, обернувшись к нему.

– Но…

– Приехали, – повторил он, отвернулся и положил обе руки на руль.