Читать книгу Воздух - - Страница 4

Глава 4

Гектор. Отикан.

Случаются такие события, которые разделяют нашу жизнь на до и после. Бывают события, которые ты помещаешь в самый потайной отдел мозга, закрываешь на ключ и забываешь, а есть события, которые преследуют тебя всю жизнь, как наваждение, и ты никак не можешь принять произошедшее.

Так и было, с Гектором. Сильный, взрослый и умный мужчина, сломался в миг, в один роковой день.

Запах прекрасных лилий сменился запахом гари, который Гектор чуял повсюду, на смену состоянию счастья пришло состояние тревожности, утраты и безразличия.

Мужчина довольно быстро нашёл выход, довольно просто утопил свою боль в стакане крепкого бурбона. Топил свою утрату день за днём, превращая свою жизнь в существование.

Если б не великие знания Гектора в работах над сывороткой, если б не его расчётливый ум, если б не надежды, которые возлагал на него Отикан, то Гектор давно не числился бы в штабе учёных, и был бы уволен, но Гектор был нужен Отикану.

Утро рабочего дня началось в одиннадцать, шаткой поступью Гектор открыл дверь лаборатории и зашёл. Его небольшая команда из семи человек активно трудилась над партией сыворотки.

Молодая лаборантка Пелагея указала на дверь кабинета Гектора и прошептала: «Президент».

Гектор кивнул, и даже не пытаясь скрыть своего нетрезвого состояния, толкнул дверь ногой.

Фадей восседал на стуле за рабочим столом Гектора, и грозно на него смотрел. Фадей являлся правителем Отикана и другом Гектора, молодой мужчина тридцати семи лет, имевший стальной и жёсткий характер, идущий по головам ради исполнения своих целей. Единственный, кто не боялся его, был Гектор.

– Сколько это будет продолжаться?

– Ты о чем? – Гектор громко икнул, его тошнило и жутко хотелось похмелиться.

– Ты знаешь, о чем я говорю. Как ты смеешь являться на работу в таком виде? – Фадей начал повышать тон. – Отикану нужны люди, сыворотки не хватает, многие жители гибнут, а ты никак не можешь взять себя в руки?!

– Не могу. Не хочу. Не собираюсь. Какое мне дело до людей, когда нет ее?

– Ты готов пожертвовать миллионами жизней только потому, что та, с которой ты спал, погибла? – зло прошептал Фадей.

– А если погибнет та, с которой спишь ты? – безразлично сказал Гектор, прошёл к шкафчику в другом конце кабинета и принялся что-то искать.

Фадей встал, сжал челюсти и подошел к мужчине.

– Не забывай с кем говоришь. Я могу и наплевать на нашу многолетнюю дружбу.

Гектор радостно вздохнул. Нашёл. Жизнь заиграла новыми красками, и угрозы Фадея перестали его волновать. Початая бутылочка бурбона.

– Прекрати! – повысил голос Фадей.

– Чтобы выносить твои нотации, мне нужно выпить, – и не наливая алкоголь в стакан, Гектор сделал глоток. Приятная, терпкая жидкость только попала на рецепторы его языка, а жить уже захотелось, немного.

– Ты не оставляешь мне выбора, – произнёс Фадей.

Гектор сделал ещё глоток, и ещё глоток, и только, когда услышал, как хлопнула дверь, остановился.

* * *

Хотя утро и было испорчено приходом Фадея, но день получился на редкость удачный. Команда работала дружно и молчаливо, наверно боялись очередной истерики Гектора.

К вечеру было готово порядка двухсот сывороток, сколько спасённых жизней, в алкогольном дурмане Гектор чувствовал себя повелителем жизни или скорее смерти, сколько судеб людей зависит от него.

К девяти вечера, пьяный учёный распустил свою команду, осталась одна Пелагея, которая бережно убирала колбы, мыла, чистила и помещала все в дезинфектор. Растворы надёжно были спрятаны в холодильник, под ключ.

Поверхности столов блестели, как в операционной, Пелагея неспешно принялась мыть полы. Гектор сидел на стуле и смотрел на неё невидящем взглядом.

– У нас есть уборщица, – произнёс он. – Необязательно это делать.

– Я просто подумала, что, вам, нужна компания, – осторожно произнесла девушка.

Гектор кивнул. Возможно, нужна.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать восемь.

– Лил тоже было двадцать восемь, когда она погибла, – прошептал учёный.

– Прошло полтора года, – произнесла Пелагея и поспешила добавить. – Понимаю, это маленький срок, но, вам, надо жить, любить, работать, она бы хотела этого для вас.

Ее слова рассмешили Гектора. Откуда эта милая девчушка может знать, чего хотела или не хотела Лил.

– Если принесёшь мне выпить, то завтра бери выходной, – сказал развеселившийся мужчина.

Пелагея грустно покрутила головой, шумно втянула воздух, будто набираясь смелости, и протянула Гектору руку.

– Давайте, я вызову, вам, такси. Вам надо отдохнуть, а я буду рядом, помогу.

– Зачем спасать утопающего, если он хочет утонуть?

Пелагея в гордом молчании закончила мыть полы, сняла перчатки и белый халат, оставшись в смешном, немного детском платье в цветочек, и с высоко поднятой головой прошагала мимо Гектора, на выход.

– И тебе все хорошего, – пробурчал мужчина, он не хотел ее обижать, но по-другому уже не мог. – Женщины, пойди да разбери, чего у них в голове.

Гектор так и задремал на стуле и в очень неудобной позе, пьяный, он мог бы проспать и до утра, но звук, пришедшего на почтовый ящик сообщения, разбудил его.

Он не имел привычки проверять почту, если там что-то важное, то лаборанты утром прочтут и сообщат ему, но какое-то неведомое чувство заставило ученого сделать усилие и, поднявшись со стула, неуверенной поступью подойти к компьютеру.

В нижнем правом углу монитора мигало одно новое входящее сообщение, отправленное из администрации Отикана. Гектор напрягся, он был уверен, что сообщение не сулит ничего хорошего, Фадей всегда давал указания ему лично, если он решил действовать по закону, то это ничего хорошего не сулило.

И Гектор сделал лучшее, что мог сделать, как он считал, выключил компьютер, достал новую бутылку бурбона, потушил в здании лаборатории свет, закрыл все двери на ключ и пошёл домой, ощущая, как с каждым новым глотком груз навалившихся проблем становится все легче и легче.

* * *

Просыпаться с головной болью, с сухостью во рту, с невыносимым желанием похмелиться стало для Гектора нормой, он так жил всего полтора года, но его уже все устраивало. А проснуться в объятьях женщины, спокойно спящей на твоей груди, было немного удивительно.

У Гектора не было близких отношений с представительницами противоположного пола с тех пор, как он потерял свою Лил, которая была прекрасна со всех сторон, со всех ракурсов, во всех начинаниях. Гектор был однолюб до мозга костей, и, увидев в своей постели Пелагею, ему стало жутко, горько и стыдно. Он чувствовал себя предателем. И самое нелепое это то, что он совершенно не помнил, как прошла ночь, а желание выгнать Пелагею разгоралось в нем все сильнее.

Гектор очень аккуратно смахнул с себя стройную ногу Пелагеи, она застонала во сне, перевернулась на спину, и ее обнаженная грудь приковала к себе все внимание мужчины.

Учёный несколько раз моргнул, похлопал себя по щекам, чтобы это наваждение исчезло, но грудь Пелагеи продолжала тихо вздыматься. Гектор отправился в душ, в глубине души надеясь на то, что девушка исчезнет из его постели.

Контрастный душ привёл мысли Гектора в порядок, все хорошо, все хорошо, успокаивал он себя, смотрясь в зеркало так, будто увидел своё отражение впервые.

Молодой, привлекательный мужчина тридцати пяти лет, высокий и худощавый, немного бледен, голубые глаза усталые и пустые, нос с небольшой горбинкой, и чёрные жгучие волосы с лёгкой проседью. Этот мужчина ужасно хотел выпить, легко встать на путь самоубийцы и медленно уничтожать себя алкоголем. Но какая-то крошечная часть его сознания безумно хотела жить, хоть он и не помнил эту ночь, но осознание, того, что может быть по-другому, что он нравится женщинам, что можно пойти обнять Пелагею и приложиться к ее губам, а не к бутылке бурбона, согревало осколки его раздроблённой души.

Когда Гектор вернулся в спальню, то девушки там уже не было, на мгновение он обрадовался, вздохнул с облегчением, но услышал шум на кухне.

Мужчина жил в небольшом частном доме, состоящем из двух спален, ванной комнаты, кухни-гостиной и небольшой прихожей. Отикан застраивали типовыми уютными домиками, имевшими ухоженную территорию.

На кухне приятно пахло, Лилия никогда не готовила, они заказывали еду или готовил Гектор, поэтому он был сражен заботой этой девушки, и желание ее выгнать плавно начало сходить на «нет».

– Безглютеновые блинчики на сиропе топинамбура для моего любимого начальника. – Пелагея поставила ароматную тарелку на стол.

– Куда подевала глютен? – улыбнулся Гектор и попробовал блинчик, как же это было вкусно, домашняя, теплая, полезная еда, одновременно ему хотелось смаковать кусочек и съесть всю тарелку сразу.

– Исключила! Здесь смесь овсяной и кукурузной муки, была удивлена найти у тебя на кухне, – она села рядом, немного прижавшись к нему.

Он чувствовал, как аккуратно вздымается ее грудь, как нарастает у него желание, но не исчезает чувство вины перед Лилией, как нарастает жажда алкоголя, как снова твердеет в трусах, как от путаницы мыслей можно сойти с ума.

– Я помогу тебе. – прошептала Пелагея. – Не отталкивай меня.

Ее рука гладила его по спине, жаркое дыхание соблазняло, грудь по-прежнему манила. И Гектор кивнул. Доел последний блинчик, взял ее за руку и повел в спальню.

И, знаете, это был самый правильный выбор, за последние полтора года точно.