Читать книгу Властители Праха: Темный опал и Золотое дитя. Сборник Первый - - Страница 9

«Что создает ту личность, которая сейчас читает эти буквы? Создает ли она саму себя, или может обстоятельства, и прошлое, словно из податливой глины, лепят ее? Или это судьба решает все за нас? Все это, частично, но вы все равно не поймете…»

– Ленивое Черное Солнце

I

Эзма редко выходила из дома, она не любила, да и, если честно, немного боялась других людей. Никогда не знаешь, что у незнакомца находится на уме, а когда узнаёшь, обычно становится еще более жутко. Девушка же разбиралась во внутреннем мире окружающих гораздо лучше остальных.

С самого детства Эзме ничего не снилось. Точнее будет сказать, что она не грезила собственными снами, а так девочка повидала их даже больше, чем хотелось бы. Каждый раз засыпая, она просыпалась в чужих видениях, не способная выйти по собственной воле. Девочка всегда запоминала содержимое увиденного, но не помнила, когда именно это началось.

В семье Фэнт, такое не считалось нормальным, хотя и не было чем-то незнакомым. Ее прадед, Том Фэнт, испытал на себе то же самое. К сожалению, сам мужчина не дожил до рождения правнучки, однако ее второе имя: Гория, – выбрал как раз таки он. Благодаря его дневникам и наставлениям, мальчик, чьи родители погибли в пожаре, отец Эзмы, повзрослев, стал доктором психологических наук, посвятив диссертации проблемам изучения сна. Именно отец помог Эзме лучше понять свой талант. За что она всё ещё, где-то внутри, сильно любила его и уважала. Также, как тот уважал своего учителя и деда.

Когда ей было 15, мать медленно умирала от болезни, подхваченной в гуманитарной поездке на восток, к таинственному полуострову. Бредовые галлюцинации во время лихорадки больной матери и кошмары отца, мучили девочку. Поэтому Эзма сбежала, перебравшись в одну из семейных квартир, в центре Нью-Аннуиль. Она продолжала поддерживать контакт с единственным оставшимся родителем, с помощью писем, но никак не решалась увидеться вживую.

К 17 годам она уже могла частично контролировать свои путешествия и насильно прерывать их. Правда, иногда встречались такие сны, которые нельзя было обойти. Они, словно болотная трясина, затягивали девушку в свои мутные и плотные сюжеты, не давая выбраться наружу.

Особенно интересными и, в то же время, самыми опасными для нее, были кошмары. Они были разными, редко встречались клишированные страшилки, зачастую это были скорее психологические триллеры, нацеленные на конкретную ситуацию и личность. Обычно Эзма не вмешивалась в течение событий, отделяя себя, словно стороннего наблюдателя, лишь когда сон выходил из под контроля, переходя в состояние сумбурной игры сознания, путешественница могла разбудить спавшего, чтобы тем самым прекратить видение.

Так прошло еще два года.

II

И вот, сегодня, ранним утром, она резко открыла глаза, пытаясь уловить ускользающую нить того, что было по другую грань реальности. Лишь несвязные обрывки плыли в ее памяти. Словно из крупинок и мелких осколков, оставшихся после уборки разбившейся вазы, девушка старалась восстановить целостность сосуда. Такое было впервые. Цвет и голос, все что она смогла вспомнить, после пыток над своим разумом. Там было ослепительно мрачно, словно у дна океанических глубин. А голос, уверенный и спокойный, объяснял что-то важное, что-то, что она просто обязана была сохранить в своей памяти. Но увы, не смогла.

На следующую ночь видение повторилось снова, и на следующую после… Это продолжалось чуть больше недели, пока, уже почти подходящая к нервному срыву, Эзма не вспрыгнула с кровати, подлетая к блокноту. Ей наконец-то удалось вырвать из видения более четкие образы, и пока она помнила, быстро заносила на бумагу слова и наброски:

«…черные птицы, дым, песнопения, и некая сущность, что говорит о скорой встрече»

– “ Странные, пугающие вещи из кошмарного сна… как ни странно успокаивают меня, теперь я знаю хоть что-то… ” – подумала девушка, читая свой неаккуратный, спешный почерк. Она нервно рассмеялась, – “ Ну что может пойти не так?»

И все же ее радовало то, что появилась хотя бы какая-то подсказка.

Устав за последние дни от четырех стен, Эзма решила выйти наружу и прогуляться. Надев легкое пальто, она вышла из квартиры.

На улице было немноголюдно, однако девушка смогла заметить знакомые лица. Эти люди вряд ли помнили Эзму, но это не мешало ей знать их подсознательное я:

– «Например вот эта милая старушка, сидящая на лавочке и, в невинной улыбке, провожающая прохожих взглядом. Какие страстные сны ей снятся, уххх, было стыдно наблюдать. Причем, как мне кажется, не все они из воспоминаний о прошлом. Не удивлюсь, если она не просто так наблюдает за проходимцами… бррр… А вот этот высокий, статный блондин в деловом костюме, ему часто снится детство, загородный дом, и его щенок… Джоллер. Как он играет с ним, а потом родители говорят, что Джоллер переехал к дяде на далекую ферму. Этот мужчина часто просыпается в слезах, от счастливых детских, а теперь, ставших грустными, воспоминаний…

Да уж, сплошные психологические травмы, комплексы, да помешательства.»

Эзма решила не думать насчет этого, и вообще, не акцентироваться на уличных незнакомцах и просто идти дальше, в направлении ее любимой кофейни. Подняв голову и повернув влево, она увидела стаю ворон, скучковавшихся в редкой листве аллейного дерева, а посередине сидел ворон, смотрящий прямо на нее. Вдруг тьма и звон окутали все вокруг.

III

Появились огоньки, девушка падала куда-то вниз. На ней было простенькое синее платьице с белым фартучком, отличавшееся от повседневных брюк, в данный момент, немного удивленной Эзмы. Она попыталась вырваться из сновидения, но что-то не позволяло, препятствовало этому. Показалось дно. Словно мягкая перина, оно нежно приняло упавшую тушку. Девушка встала, на глаза ей попался проход, войдя в который она увидела широкий коридор и, бегущего по нему, в черном комзольчике кролика. Тот, конечно же, кричал про собственное опоздание…

– «В чей, мать его, сон я попала? Серьезно, кролик? Чей больной, свихнувшийся мозг мог отправить меня в очередную адаптацию этой истории? Аррррр» – Эзма была немного, слегка, самую чуточку разочарована.

К счастью, ей не надо было следовать сказочному сюжету. Ее глаза засветились багровыми огнями, одежда и губы стали черными, как смоль, а все подземелье начало сотрясать. На самом деле это все было совсем не обязательно, но «Новоприбывшая Алиса» решила показать всем в этой стране сюрреализма, кого стоит бояться и кто здесь главный. Королева Червей? Бармаглот? Нет…

Щелчком пальцев она создала дверь, ведущую сразу к части этого сна, где должен находиться портал. К сожалению, путешественница не могла просто создать его сама, однако с поиском выхода могли помочь местные жители, являющиеся воплощением бессознательной воли спящего любителя сказок.

Она оказалась посередине поля для крокета, что не очень обрадовало Эзму, которой вообще не хотелось оставаться в этой книжной вселенной.

– Что за наглая девчонка? Как смеешь мешать моей игре? Голову с плеч! – визгливо кричал знакомый ей антагонист.

Тут собрались все персонажи истории, даже те, что были в зазеркалье, они медленно окружали Эзму и, стоящую рядом, королеву.

Главная героиня набрала полные легкие и, словно огнедышащий змей, потоком синих пламеней сожгла всех вокруг, кроме кролика с часами.

– Ну что, больше никуда не спешишь? Показывай, где дверь, если не хочешь стать запеченной крольчатиной на их поминках. – Она провела рукой, указывая на пепелище.

Около минуты ничего не происходило, это слегка напрягло Эзму. Она приподняла правую бровь, посмотрела по сторонам и вернула внимание к единственной стоящей и живой особе.

Кролик стоял неподвижно, медленно изменяясь: зрачки горизонтально вытянулись, из левой щеки начала лезть непонятная уродливая конечность, вместо левой лапы теперь торчали щупальца, он покрывался кривыми скалящимися улыбками и козлиными глазами, постоянно выворачиваясь в неестественных направлениях.

– Жалкая смертная угрожает Великому Отцу Тысяч Младых… Какая глупость.

– Да ну, серьезно? Что за странные литературные предпочтения у хозяина этих сновидений… Ладно… раз уж ты весь из себя такой Великий, то тебе не будет сложно показать, где дверь, правда ведь?

– Ха-ха-ха – прогрохотал смех существа, – Так и быть, ничтожное создание, но перед этим…

Нелепость чудовища превысила предел ожиданий Эзмы, из того, что было кроличьим ртом, вылезло лицо, напоминающее египетского сфинкса. Девушка еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– …разгадай загадку. Многие храбрецы погибали, так и не найдя ответа, Слушай внимательно, ведь если не сможешь верно…

– Ахахахаха – плотину адекватного восприятия прорвало – «Человек», да? Утром на четырех, днем на двух, вечером на трех, ахахах, насколько же это банально, ахаха, хотя вот это превращение выглядит неплохо. Правда, даже классно, не обижайся. Зайка, ты как?

Видимо гордость, если она конечно есть у образов сознания, монстра была задета. Поэтому он просто, быстро мерзко переплетаясь, превратился в дверь.

– Угадала, что ж, это было забавно, но оставаться как-то желания нет. – сказала путешественница и шагнула за порог портала. К ее сожалению, это не было выходом, лишь вход к следующему сновидению.

Ее нога наступила на желтые кирпичи, платье стало голубеньким, на ногах красовались симпатичные башмачки.

– Ну конечно, можно было это ожидать… Неужели, я так много прошу? Что ж раз уж я тут в роли маленькой наивной девочки, то цвет слишком уж обычный, сменим имидж – раздался щелчок, вся ее одежда и волосы стали тошнотворно розовыми. – Это же так мило и совсем не пошло. Ура! – с энтузиазмом трупа, воскликнула девушка.

Немного осмотревшись, «Обновленная Дороти» заметила замок и направилась в его сторону. Она игнорировала всех встреченных волшебных персонажей, а особо надоедливых изничтожала, непреклонно следуя к чертогам Оз.

Дойдя до дворца, Эзма с ноги выбила изумрудно-золотые врата. С каждым мгновением ее терпение подходило к концу.

– Где здесь дверь?! – раздалось эхом тысяч адских голосов.

– Вы ведь ее только что сломали, – заметил один из стоящих. Верное замечание не было оценено героиней, тот был стерт в пыль.

– Выход, мне нужен выход отсюда, где он? И только попробуйте сказать, про ворота сзади меня!

– Я знаю, что ты ищешь. – раздался громкий голос великого волшебника. – Иди на север, в горы, что у самого глубокого из озер, там, на вершине самой высокой из всех, ты увидишь звезду, что будет ярче любой другой, в ее направлении путь держи семь дней…

– “ Как же везет спящему, он не запомнит ничего из этого монотонного выступления. Не хочется мне тратить семь дней, я и так задержалась тут, кстати, не помню, чтобы ложилась спать… Точно, я была на улице и, вроде ничего особенного не произошло… Думала о прохожих, потом направилась к кафе, посмотрела на дерево с птицами. «…черная птица…» Чертовы вороны и ворон, как тот, что был зарисован в её блокноте. Ну конечно! Но ведь, это не значит ничего плохого, да? Хотя, конечно и не значит что не может быть чем-то плохим. Так, получается, я увидела эту птицу и оказалась тут? Это плохо? Похоже на бредовый сказочный сон, редкость, но не более, неужели тут опасно и нужно быть к чему-то готовой… Вроде? не похоже.»

– …и повернув на восток, ты найдешь то, что ты ищешь! – воодушевленно закончил волшебник, все в замке аплодировали ему.

– Ага, да, конечно, спасибо. – Эзма вяло похлопала ему и вышла обратно через разрушенные створы.

Желание следовать дальнему маршруту или общаться дальше с этим чересчур болтливым колдуном у нее не появилось, так что девушка решила прибегнуть к еще одному трюку:

– Это всего лишь сон! – крикнула она так, что ее голос расходился по всему измерению сказочного мира,

– Что ж, милая гостья, возможно, все мы и есть сон, но…

– Здесь все нереально! Слышишь меня? – продолжала она не взирая на философствования колдуна. Этот прием Эзма использовала редко, так как он мог ослабить ее. Как правило, когда владелец сновидения узнавал, что все вокруг – выдумка, он мог перехватить контроль над течением сюжета, или, что еще хуже, он мог запомнить Эзму. – Проснись! Открой глаза! – ничего не происходило, это было крайне странно, хотя бы какая-то реакция обязана была последовать.

Такое было впервые, чтобы сон не реагировал на ее попытки, не сопротивлялся, а просто игнорировал. Тогда она решила всей оставшейся силой атаковать пространство:

– ПРОСНИСЬ! – ее голос разрушал все вокруг, огромной волной, словно сверхновая в момент своего рождения, он пронзал, расщепляя ментальную материю. Звуки, с которыми волна разносилась напоминала заключительную часть третьего концерта небезызвестного композитора Эгана Глитни.

Все резко померкло. Среди мглы начали проявляться очертания, чего-то еще более черного, чем окружающая тьма. Нечто сидело на троне, лишь глаза этого существа горели ярким белым светом.

– Занятно, но ничего удивительного. Давай немного подвинем накал событий, внесём искру так сказать, надеюсь, ты помнишь то, о чем мы говорили в прошлый раз?

– Стоп, кто ты? Ты владелец этого сна? Прошлый раз… Но я ничего не помню.

– Ясно… До встречи, Царица… – некто разверз слепящий полуовал предполагаемого рта.

– Нет, стой…

Все ее тело резко обдало холодом и сияниями..

IV

Яркое солнце пробивалось сквозь занавески маленького больничного окна. Тело болело. Открыв глаза, Эзма посмотрела направо, там сидел седой, измученный временем мужчина, в котором она узнала своего отца.

– Очнулась. Наверное самое долгое из твоих погружений? – мистер Фэнт тоскливо улыбнулся.

– Да, и самое странное. Я никогда раньше с таким не сталкивалась. – несколько минут царило неловкое молчание, – Отвезешь меня д… – она запнулась, – мне нужно в поместье. Видимо, мне понадобятся дедушкины дневники.

– Все настолько необычно?

– Да… – девушка опустила голову.

– Ясно.

Уже к вечеру ее выписали из госпиталя, помимо небольших синяков, других физических травм не обнаружили. Они спустились к парковке и сели в отцовский автомобиль.

Всю поездку Фэнты не общались, Эзма не могла заставить себя посмотреть в глаза близкому человеку, которого когда-то бросила в тяжелый момент. Он понимал все, но это не могло облегчить ее состояние.

Подъезжая к дому, Эзма, на всякий случай, взглянула на часы отца, судя по ним и приблизительным подсчетам девушки, она пробыла в коме чуть менее двух дней. Хотя для нее, поток времени там ощущался иначе, гораздо более быстрым. Страшно представить, что происходило бы, продолжи она блуждать среди сновиденческих историй.

– Приехали. Ты останешься? Скоро стемнеет. Или… – мистер Фэнт явно сильно нервничал, хоть и не хотел показывать этого. Его руки, как и голос, дрожали. Он не поднимал на нее взгляд. – Дневники и прочие записи, связанные с мистером Томом, в моем кабинете. Я все принесу, подожди здесь. – он вышел из машины, захлопнув за собой.

После нескольких минут, устав от духоты, Эзма открыла дверцу и вступила на, ныне запретные для нее, земли предков. Она смотрела на сад, точнее на то, что от того осталось, на траву, ступени, здание, все было мрачнее, чем в ее воспоминаниях, будто бы кто-то, словно вурдалак, выпил яркость и жизнь из этого места.

Тихо, осторожно переступая по каменным плитам, боясь случайным шорохом спугнуть саму себя, девушка поднималась к вратам своего прошлого. Все было так, как это ей запомнилось тогда, но в то же время, слегка отличалось, чем-то незаметным и чужим. Ее пальцы прикоснулись к двери, глаза медленно поднимались от ладони к крупному стеклянному окну. Из-за шторы было заметно отцовское кресло, на столике стояли чашка недопитого чая и потухшая свеча. Видимо он сильно торопился, когда ему позвонили насчет дочери.

Она повернула ручку и прошла в комнату, на кресле лежала книга, в кожаной отделке. Ей оказался семейный альбом, Эзма начала листать его…

– «Мать, отец и девочка на его руках, забавно, это я? Неужели нельзя было выбрать фон получше, строительная машина портит вид сада… Моя красавица мама, ещё до болезни, вот её фото из поездки на север… Тут есть и более ранние фотографии Отца с его дедом. Да уж, Тома я узнаю из тысяч стариков, его портреты заполняли, и наверное всё ещё заполняют чуть ли не каждую стену поместья…»

– Вот они, Гория, все, что остались. – мужчина нес коробку, наполненную книгами и папками. Которые, несмотря на долгое время, были в хорошем состоянии.

– Спасибо. Только ты называешь меня так. Никогда не называл меня Эзмой, только Гория… – девушка положила альбом обратно.

– Ты ведь знаешь, это имя многое для нас значит.

– Для тебя, возможно… Я никогда не понимала этого.

– Оно выбрано человеком, который многое для нас сделал. Для всех нас. – он сделал паузу – Ладно, мне сказать служанке подготовить твою комнату?

– Нет, лучше вызови мне из дома такси.

– Я могу и сам тебя отвезти. Помогу тебе с документами, ты ведь так и не ответила толком, что произошло. В больнице сказали, что ты упала в обморок…

– Нет, правда не надо, я разберусь сама. Все хорошо. Да и ты явно устал, лучше отдыхай. Я тебя еще навещу. И обязательно все расскажу, потом.

– Хорошо, дорогая. – мистер Фэнт из последних сил старался улыбаться дочери. – Пойду вызову машину.

Он оставил материалы исследований рядом с ней и развернувшись, пошел обратно, оставив ее вновь наедине с мыслями о былом.

Водитель прибыл через полчаса, Эзма села в салон и положила труды своего предшественника рядом с собой. Машина тронулась. Она не смотрела назад, боясь, что отец наблюдает вслед, снова уходящему чаду.

V

Двое суток скрупулезных поисков нужной информации не давали ожидаемого результата. Среди всех записей не было ничего похожего. Стол постепенно стал похож на город, в котором дома состояли из папок и тетрадей, а буквы и числа, словно маленькие жители, мелькали на пожелтевших площадях. Эзма боялась спать, не зная, чего ожидать, так что держалась из последних сил.

В самом низу коробки лежал последний из потрепанных дневников. Устало, не надеясь на что-то, она открыла его. Заглавие гласило: «Гории». Эзма опешила, и после небольшой паузы начала жадно листать содержимое книги.

Наконец, она заметила слово «Царица». Вспомнив, как то существо назвало ее, девушка начала читать:

«…лишь раз я общался с чем-то, что так и не смог понять. Я пытался выйти из видения, подумав, что она – хозяйка сна, однако почувствовал силу, большую, чем мою собственную. Нет, не верно, она не была больше, ведь такие вещи, как, например, ручеёк и океан вовсе не сравнивают. Ее мощь превосходила, подавляла, полностью овладевая мной. Ею была Царица Кошмаров, она сама назвалась так…»

– «Странно, та сущность, с которой я пересеклась… Я тоже чувствовала исходящую силу, но уверена, что это была не Царица. Чувствую, нет, я…я знаю это. Но кто же тогда он?»

Она продолжила читать:

«…она сама назвалась так, её голос словно входил в мой разум напрямую…

…я узнал, что моя особенность, мой дар, достались мне, именно по желанию этой госпожи. Я был её избранником. Не знаю точно, кем она является: богиней, дьяволицей, духом, – это и не важно. Важно то, что у этой силы есть исток и причина.»

– «Невероятно, я догадывалась, что всё уходит немного дальше научного или логического обоснования, но чтобы так? Царица Кошмаров, кто же она? Может ли быть, что тот, кого я видела, связан с этой «Богиней»? И почему он называл «королевой» меня?

Несколько десятков следующих страниц были вырваны. На следующем уцелевшем листе почерк немного менялся.

«С момента встречи с Великой, прошло уже несколько лет. Я больше не видел её. Она не отвечает ни во снах, ни в молитвах. Я приношу к алтарю жертвы, но ничего не происходит. Неужели Царица не хочет больше покровительствовать мне?…

…чувствую, как сила покидает меня, вместе с жизнью. Всё реже я вхожу в чьи-то видения. Надежда на то, что кто-то из семьи станет преемником, угасает: единственный наследник – оказался бесполезен. Не уверен, что смогу дожить до следующего…

…юноша растёт крайне смышлёным, он очень заинтересован в моих историях и даре. Думаю, не будет лишним, передать ему всё что я знаю, даже не смотря на его недостаток…

…Я решил не рассказывать ему про госпожу, он подходит ко всему слишком рационально, боюсь это дитя просто не сможет понять…»

…Знаю, что скоро умру. Недавно я что-то почувствовал. Мне пришло имя, оно точно принадлежит следующему, это будет она. Она будет особенной. Мой наследник, этот мальчишка, возомнивший себя ученым, должен передать ей мои знания, для этого он и был мною создан. Мы оба были созданы для этого.»

Эзме было тяжело читать, так как с каждым словом, она разочаровывалась в своём предшественнике.

– " Отец практически боготворил тебя: эгоистичного, фанатичного ублюдка… Бедный папа…»

Теперь имя «Гория» ещё сильнее вызывало отторжение.

Дальше почти все страницы были порваны или изрисованы чем-то, что Эзма не могла понять. В конце была изображена карта поместья, неровный круг на границе с лесом, обводил букву «Х».

– «Кажется, я знаю, куда мне теперь нужно.»

Девушка решила, что завтра, ранним утром, поедет обратно в поместье и что, как только эта ситуация разрешится, она станет навещать своего отца чаще.

VI

Жёлтая машина остановилась у ржавых ворот, границы с умирающим поместьем рода Фэйд. Эзма приняла решение не беспокоить отца, или кого-либо из особняка, до тех пор, пока не сможет разобраться со всеми странностями, о которых ей пришлось узнать за последние дни.

Она оплатила такси и направилась к месту, указанному на самодельной карте дневника. Всю ночь девушка не выпускала из рук книгу, а сейчас не собиралась этого делать и подавно.

По пути к выделенному участку, она несколько раз бросала взор на, как будто с каждым часом увядающую, обитель её детства. Подойдя к предполагаемой разгадке, там где на рисунке была обведенная «Х», Эзма ничего не увидела, там ничего не стояло, не росло. Тёмный пустырь, близ, когда-то ровного, забора. Лишь то, что здесь абсолютно ничего не было и привлекало внимание Эзмы. Возможно, ещё пару десятилетий назад здесь что-то располагалось, нечто мешающее естественным циклам трав и земли.

– «Видимо, здесь стояло какое-то сооружение… думаю, что-то религиозное, вроде алтаря или храма, раз уж это было в его дневнике. Но что тут произошло? Неужели кто-то разрушил это место? Нет, всё слишком чисто, ни обломков, ни следов чего бы то ни было иного. И лишь один человек может мне сказать о произошедшем…»

Она осмотрела всё ещё раз, но новых деталей не заметила. И направилась к дому.

###

Раздался стук в дверь, заспанный мужчина отодвинул щеколду и увидел стоящую на пороге дочь. В её глазах мелькали недоверие и жалость.

– Думал, увижу тебя гораздо позже, что-то срочное, дорогая? – мужчина устало улыбнулся. – Может хочешь чаю?

– Видел пустырь на севере у границы?

– Конечно, а что?

– Там было что-то построено, да? Там было что-то построено Томом, а ты это снёс, верно? – во взгляде девушки читалось торжество детектива.

– Н… не совсем. – спокойно ответил мистер Фэнт, – Он запрещал мне приближаться к тому месту, а когда его не стало, там уже ничего не было. Только пустынная поляна с черной землей и осталась. Но да, ты права, там было что-то… Заходи в дом.

Они прошли через гостиную к читальному залу, где располагалось любимое отцовское кресло, он сел в него.

– Тогда моя комната находилась наверху, чердак был переделан под детскую, и из окна я наблюдал за происходящим снаружи. Иногда мистер Том уходил в направлении того места, как правило ночью, наверное, чтобы я не видел этого и не задавал больше вопросов.

– Это было что-то странное? Какая-то святыня или жертвенник?

– Не знаю, он никогда не говорил об этом или о том, во что верит. Но, вполне может быть, что ты права. – он отпил уже остывший чай. – Почему ты думаешь, что это связано с религией?

– Прочитала кое-что в его дневнике, там было изображено на карте то место.

– Понятно. И ты решила проверить, что там находится…

– Да.

– Что ж, если найдешь что-то ещё или, если тебе понадобится моя помощь, только скажи. – мужчина ласково смотрел в глаза своей дочери.

– Спасибо, пап.

После недолгой беседы, они решили перейти в отцовский кабинет, чтобы поискать книги и материалы, которые могли бы помочь в поисках, но так ничего и не смогли отыскать.

Днём она уехала из поместья к себе домой. Во время езды ничего не шло к ней в голову. Эзма вошла в свою комнату, где книги толпились на столе и на полу, видимо съехав сверху.

И только там до неё дошло…

Всё, что передал отец, было десятки, если не сотни раз прочтено им, практически выучено наизусть. Как он мог не знать то, что она узнала всего за несколько дней…

«Как давно? Почему он ничего мне не сказал? Зачем это скрывать?

Она вспомнила фото из альбома…

«Точно, Том просто не мог разрушить алтарь построенный в честь своей госпожи, он был слишком верен, слишком дорожил её подачками и своим даром. Но зачем это отцу? Зачем рушить то, что создал твой идол? В чем причина? Неужели после прочтения дневника? В таком случае, неужели Отец был тем, кто вырвал страницы?

Но самый главный вопрос: как теперь узнать то, что он скрывал от меня всю мою жизнь? Вряд ли отец ответит, если я спрошу напрямую, но всё же зачем-то он дал мне шанс разузнать всё самой. В противном случае, он бы просто сжёг этот дневник.»

Эзма выбежала из дома на улицу и поймала такси, она немедленно возвращалась к порогу своих предков.

VII

Отец встретил её без особого удивления, с теплом, которое он всегда проявлял к дочери. Эзма решила заночевать там, под предлогом более детального изучения дома и окружающих территорий. Но нужные ей знания были только в одном месте, скрытом от всех, кроме нее.

Когда всё поместье отошло ко сну, девушка тоже закрыла глаза. Она вошла в сон старой горничной, ей снилось приятное и красивое, та летала среди мягких и нежных облаков. Эзма решила, что лучше перейти к тому, ради чего она сюда приехала и не беспокоить отдыхающую старушку.

Она вошла на зелёный луг, её босые ноги ступали на теплую землю, посреди этого места возвышался небольшой холм с креслом из отцовского кабинета. В нем сидел улыбающийся молодой человек, чуть старше самой Эзмы, он крикнул:

– Ну же, не стой, подходи!

Появилось ещё одно кресло рядом с ним. Девушка настороженно смотрела.

– Ну же, чего ты ждёшь? Я ведь не укушу. Помнишь этот луг?

– Пап, неужели это ты? – Эзма открыла рот в недоумении.

– Конечно это я. Кто же ещё? Тут, на этом луг мы проводили семейный пикник, помнишь? Чудесное место, – его непривычно озорной голос звенел радостью,

– Что ты делаешь?

– А вот там было озеро. – он указал на место и там образовался лазурный водоем.

– Ты управляешь сном? Но… но как?

– О, это не сложно, поверь, то было одно из первых, чему я научился. Мистер Фэнт приходил ко мне и обучал контролю. Вскоре я и сам понимал разницу между реальностью и сном… – он сделал паузу и встал, – Разница в том, что здесь я могу быть счастлив.

Его лицо стало печальным, грустным, обычным.

– Пап, прошу, скажи мне что происходит? Зачем ты разрушил то строение?

– Это не важно, дорогая… Разве ты не видишь, как это место чудесно!

Рядом с ним возникла красивая молодая девушка и маленькая озорная девчушка. Эзма видела недавно их на фотографии. Но даже без этого, она прекрасно знала и помнила их лица. Оттого встреча с этими образами была для нее столь болезненной.

– Они… они не настоящие… – та опустила глаза, стараясь не смотреть на фантазии отца.

– Для тебя – может и так… Но не для меня. Для меня, они – реальнее настоящего. – Женщина, которую в последний раз Эзма видела исхудавшей и бледной, ожидавшей прихода смерти. И маленький ребенок, что уже давно безвозвратно потерял свою ребяческую озорливость. Оба обняли хозяина сна.

– И реальнее меня тоже…

Он ненадолго промолчал. После чего образы испарились.

– Нет, дорогая. Ты – единственная, ради кого я еще просыпаюсь.

– Тогда ответь на мои вопросы! Что было на том месте? Зачем ты его разрушил?

– Ты не знаешь, что это было… Что он там делал… Проклятый алтарь, пропитанный чужой кровью. Тебе не нужно было об этом знать.

– Я имею на это право! Это происходит со мной! Я хочу знать…

– Нет. Неужели ты не понимаешь? Я пытаюсь защитить тебя! Эзма, прошу, поверь мне! Знала бы ты только, что грядет. Ведь он предупреждал меня…

– Кто? Что грядет?! Ответь мне!

– Почему ты не можешь просто остаться здесь, со мной! Ты не понимаешь, что происходит!

– Я хочу услышать.

– Не могу… – он опустил слезящиеся глаза, – Неужели ты правда этого хочешь?

– Да. – уверенность переполняла её.

Он был сильно подавлен, Эзма не видела его таким, даже, когда умирала ее мать.

– Хорошо… Я знал, что так и будет… знал… Просто хотел как можно дольше не подпускать тебя… Но, видимо, это конец. Спустись в подвал, там есть стальная дверь… Ключ лежит в моём столе… Я…я пока останусь тут. – он сел в кресло и обмяк – Прости моя любовь, я подвел вас…

Девушка не могла понять, что происходит, почему ее отец так ведёт себя. Она решила, что лучшим будет сразу выйти из сна.

Эзма побрела к кабинету отца, от чего-то ей было тяжело. В верхнем ящичке стола, среди детских фотографий и рисунков лежал длинный ключ. Сжав его в кулаке, девушка упала на корточки и начала плакать. Вытирая слезы рукавом кофты, она встала и вышла из кабинет. Уже ничто не могло остановить её, что-то шептало и звало идти дальше. Спустившись по лестнице и пройдя по коридору, она остановилась у комнаты с мягким креслом. В нем дремал отец. На его коленях лежала распахнутая книга с фотографией вместо закладки.

– Еще увидимся, папа… – она отвернулась. Его дыхание уже прекратилось, хоть она того и не заметила. Сны навсегда стали его реальностью.

Эзма пошла к подвалу. Покрасневшие глаза смотрели на холодную сталь.

– " Почему это всегда дверь? Будет ли это выходом, как в чужих снах?»

– «Да» – нечто уверяло её в этом.

Она вставила ключ в скважину, повернула влево четыре раза. и отворила дверь.

###

– Ну как, тебе было интересно, Царица? – он испытывающе глядел на нее своими белыми огнями.

– И правда, – с багровых глаз упала слеза, – было крайне увлекательно, Принц.