Читать книгу Оккульты. Минский сумрак - - Страница 2

28.05

22:34

Веснянка

Не спуская с губ задорной улыбки, Стася вышла из автобуса и оглянулась через плечо. Странный парень не выглядел опасным, но чем черти не шутят, – подумалось ей, когда автобус тронулся от остановки.

Решив не идти коротким путем, дабы оказаться дома как можно позже, девушка обошла внушительный торговый комплекс и свернула к Веснянскому парку, предварительно заткнув уши беспроводными наушниками, которые тут же взорвались знакомыми ритмами NaviBand.

Бяжы, не слухайся нікога.

Крычы, я аддаю ўсё тое, што

ў сэрцы дарэмна не істотна.

Аб гэтым не трэба і казаць.

Угледзіць у тваіх вачах анёла,

Угледзіць і нікому не аддаць.

Вечерняя прохлада легла на оголенные плечи, как только Стася ступила в тень деревьев. Свежий воздух наполнял легкие, срываясь вздохами приятной усталости. Стася любила гулять по опустевшим аллеям, вдыхая запах наступающего лета.

Медленно шагая по парку, Стася миновала церквушку, а следом и источник, которому присвоили целебные свойства. Местные рабы божьи говорили, что вода исцеляет глазные недуги. Стася хорошо знала, что, как правило, к целебным, или не очень, местам церковь никогда не имела отношения. Вот только болтать об этом ни с кем не спешила. Те, кому нужно, и без лишнего трепа все прекрасно знали.

Пройдя через парк, Стася все же вышла на облагороженные улицы поселка Радужный. Факт того, что ее семья живет на улице Тихой, поселка Радужный, всегда вызывало у девушки ироничную улыбку. Знали бы соседи. Но соседи не знают, и благодаря этому живут спокойно.

Пятнадцать минут и четыре песни спустя, Стася подошла к воротам своего дома. Солидный двухэтажный коттедж с идеально стриженным зеленым газоном встретил ее горящими глазницами окон. Подметив отсутствие отцовской машины, Стася вздохнула с облегчением и прошуршала по мощеной дорожке к дому.

В коридоре ее встретил запах лимонного чизкейка. Бабушкин любимый. Она не упускала возможности рассказать о своей Лондонской молодости, и никогда не изменяла традиции вечернего чаепития. Однако Стася все чаще и чаще старалась пропустить семейные посиделки, лишь бы избежать разговоров о своей «горемычности». Особенно из уст отца. И это никак не радовало ни его, ни бабушку. Ведь младшая из четы Беляй, по их словам, явно отбилась от рук и ставила под угрозу репутацию семьи. «Таскалась» до полуночи и нарушала конспирацию уличными файер-шоу.

– Я дома, – сбрасывая кроссовки, громко обозначила свое появление девушка, скорее по привычке, чем по необходимости.

– Ты поздно, – послышалось из гостиной.

– Были дела, – отмахнулась Стася, входя в просторную гостиную, густо наполненную запахами трав для чая и свежей выпечки.

Пламя эко-камина отбрасывало теплое свечение на светлый ковер. Вокруг большого овального стола хлопотала Богдана – старшая из трех дочерей Михаила Любомировича Беляй. Строгого отца, высокопоставленного политика, представителя по внешним связям Ковена в Центральной Европе.

Богдана аккуратно составляла посуду на серебряный разнос, чтобы унести все сразу. Ни разу за жизнь не стриженые светло русые волосы были собраны в тугую косу и спадали с тонкого плеча на ткань хлопкового платья, цвета цветущей лаванды.

– Веник в кладовке, – сказала Богдана привычно ровным спокойным голосом, подарив сестре теплую улыбку.

– Зач…, – грохот разбившейся о паркет чашки, которую Стася, не заметив, смахнула рюкзаком со стола заполнил собой весь этаж. Фейерверк осколков разлетелся по полу, гарантировав то, что до комнаты незамеченной Стася точно не доберется.

– Блин, а нельзя было раньше сказать? – возмутилась она, вымученно взглянув на Богдану.

– Ты собиралась сразу прошмыгнуть на второй этаж, а я вижу события только после принятого решения. Убери, пока на осколок не наступила.

Стася недовольно сдула со лба выбившуюся прядь волос и направилась в кладовку, бросив рюкзак возле лестницы. Уборка не заняла много времени, но стала досадной неприятностью. Бабушка не обрадуется, ведь очень любит свой старинный английский фарфор. Казалось бы, что на четвертом веку жизни можно было бы найти хобби интереснее, чем коллекционировать старье, но озвучивать свое мнение девушка бы не стала.

– Бабушка что-то говорила? – спросила она старшую сестру, сгребая осколки в одно место.

– Сетовала на то, чем ты занимаешься и на то, что тебе не хватает отцовского воспитания, – ответила Богдана, скрываясь за углом, ведущим в кухню.

Стася лишь закатила глаза.

– Почему ты избегаешь разговоров с ней?

– Она не одобряет мои взгляды на жизнь, а я устала слушать нравоучения.

– Неправда, – возразила Богдана, – отец не одобряет. Бабушка всего лишь считает, что это все слишком мелко.

– Ну, так я же не удостоена чести быть любимой дочерью. Я же отщепенец.

Богдана лишь устало вздохнула, с нежной улыбкой посмотрев на сестру.

– Ничего другого я не ожидала услышать.

– Еще бы, – фыркнула Стася и, закончив с уборкой, взлетела по лестнице в спальню.

Закрыв за собой дверь, первое, что сделала девушка – крепко обняла вскочившего с ее кровати добермана.

– Привет красавчик, ты хорошо охранял тут все? – Стася смеялась, старательно отворачивая лицо от слюнявой радости своего питомца.

Отец не одобрял собаку в спальне, но найти достойные аргументы, чтобы препятствовать этому не смог. Хотя, не исключено, что очередная ссора, после которой доберман по имени Джокер окажется во дворе, вместе со своей строптивой хозяйкой не за горами.

Переодевшись в темно серые треники и футболку на добрых три размера больше нужного, Стася завалилась на постель, листая ленту инстаграм одной рукой, и почесывая Джокера за ухом другой.

Комната Стаси представляла из себя нескончаемый хаос, в котором никто кроме нее никогда бы ничего не нашел. Если бы инки все еще жили, могли бы счесть ее спальню идеальным местом для того, чтобы припрятать свои сокровища. И тем не менее это не было бардаком в классическом понимании этого слова. Скорее это был очень странный и иррациональный порядок.

Вырезанная из белого дуба карта мира над рабочим столом, отбрасывала неяркое свечение лампочек, которыми были отмечены столицы, на стопку конспектов, которые хорошо было бы хотя бы отксерить и вернуть хозяевам, но Стася продолжала мониторинг местных новостей и сторис всех своих знакомых, пока не нашла свежее видео с Немиги.

В этот момент раздался ритмичный стук в дверь, после чего в проем просочилась веселая рыжая голова Таси. Никто и никогда бы не сказал, что эти двое могут быть сестрами. Разнояйцевые близнецы Беляй родились с разницей всего в двадцать минут, но за эти двадцать минут луна перешла в новую фазу, в корне изменив их судьбы и характеры. Хотя Стася чаще цеплялась за мысль о том, что эти двадцать минут в корне изменили ее жизнь, отняв мать. Внутреннее кровотечение. По крайней мере так ей сказали когда-то, когда, будучи еще курносой малышкой с двумя русыми косичками, Стася спросила почему у других детей есть мама, а у них нет. Если верить бабушке, то именно тогда отец стал таким, каким младшие дочери знали его всю жизнь: строгим, холодным, помешанным на правилах и дисциплине.

– Ты опять засветилась в инсте, – задорно прощебетала Таисия, проснувшись в щель двери, и завалилась на кровати между сестрой и вальяжно растянувшимся на покрывале доберманом.

– Где именно? – спросила Стася, перевернувшись на бок.

– У бульбанят. Сняли тебя на Немиге, – ответила Тася, повернув телефон, так, чтобы было видно обоим.

– И как тебе?

Тася нахмурила брови, театрально сморщив нос.

– Главное, чтобы папа не увидел.

– Самое главное, чтобы ты папе не проболталась. Опять, – последнее слово Стася недвусмысленно выделила интонацией.

– Да блин, я же извинилась уже тысячу раз, это случайно вышло.

– Ага, правильно Щербаков сказал – из всех рыжих, которых я знаю, не долбоеб только лиса.

– Иди ты, – воскликнула Тася, ударив сестру лежащей рядом подушкой.

Джокер недовольно заворчал, что баловство проходит без его непосредственного участия и тоже вцепился в подушку.

– Так ее Джокер, ну ка расскажи, как нужно чужие секреты хранить! – сквозь смех сказала Стася.

Девушки весело смеялись, несколько раз пересмотрев видео из ленты. Стася любила устраивать шоу несмотря на то, что ей запрещали использовать способности на людях. Но кто догадается, если использовать классический набор реквизитов? Фляга с керосином во главе всего представления. Отец был крайне недоволен, но ни его статус, ни его авторитет не отменяли факта, что младшая дочь хотела обычной студенческой жизни, со своими шишками и «идиотскими пубертатными выходками», как он выражался. Мятежная натура Стаси рвалась наружу, и чуть не довела бабушку до приступа, когда та пришла домой с коротким черным каре.

– Волосы – это же средоточие энергии, Станислава! Как же у тебя рука поднялась?! – причитала бабушка, многозначительно отчеканивая полное имя внучки, дабы придать максимум серьезности своему негодованию.

Но Стася лишь отмалчивалась, изображая покорность и сожаление. Хотя рядом с бабушкой это и не имело никакой необходимости. Рядом с ментальной ведьмой, рожденной в конце семнадцатого века, никто не был наедине с собой даже в собственной голове. Бабушка терпеливо взращивала во внучках уважение к традициям магов, к своим корням и силам вселенной. И да, Стася хоть и бунтовала против семейных уставов, но никогда не позволяла себе наглости открыто перечить кому бы то ни было из старших.

– Бабушка, кстати, хотела тебя видеть, – сказала Тася.

– Она звала? – спросила Стася, тут же позабыв о веселье.

– Бабушка не зовет. После того, как ты опять опоздала она хочет тебя видеть.

То, как Тася выделила интонацией эту фразу, сразу дало понять, что путей к спасению нет. Стася с обреченным вздохом поднялась с кровати и, предварительно вытолкав сестру из своей спальни, спустилась на первый этаж. Она знала где искать бабушку.

Дверь зимнего сада беззвучно открылась, и в ноздри тут же ударил опьяняющий дурман полыни, адамовой головы, мяты и чертополоха. В общем и целом, в зимнем саду росло бесчисленное количество цветов, трав и даже ягод, которые бабушка принципиально не высаживала на участке, чтобы, не дай кайдук, не привлечь лишнего, абсолютно ненужного внимания, поэтому густой аромат там стоял круглый год.

Высокомерный толстый британский кот, по совместительству бабушкин фамильяр, кинул ленивый взгляд, сверкнув желтыми глазами, и хрипло мяукнул, оповестив бабушку о приходе внучки.

– Ты хотела меня видеть, – тихо констатировала Стася, подходя ближе к хлопочущей со своими травами бабушке.

– Я хотела в очередной раз поговорить о твоих увлечениях и том, как они влияют на твое отношение к семье, – сказала бабушка перебирая хрупкие стебельки тонкими бледными пальцами.

Стася беззвучно застонала, надеясь максимально быстро сбежать, и начала активно крутить в голове воспоминания и мысли о стопке конспектов по журналистике на своем столе.

– Репутация твоего отца стоит очень и очень дорого. Стоит помнить, что ты не мелкая дикая ведьма, а дочь могущественного рода. тебе нужно думать о будущем.

Стася не озвучила мысль о том, что для реализации своих амбиций и гордости рода у них есть Богдана, хотя озвучивать этого и не требовалось. Бабушка отчетливо слышала мысли внучки и ошпарила ее осудительно снисходительным взглядом.

Августа Мирославовна, отчество стояло под сомнением, ведь в старой Британии оно у нее вряд ли было, являлась наглядным пособием по английской чопорности: плотное льняное платье, подчеркивало фигуру так, как умеют только светские леди. Манжеты из белого кружева визуально делали тонкие кисти еще изящнее, выгодно обыгрывая природную бледность кожи. Волосы цвета соли с перцем убраны в высокий строгий пучок. Из украшений только фамильный перстень на мизинце. Сдержанная элегантность на грани монашеской скромности.

– Девочка моя, – уже с нежностью в голосе обратилась она к Стасе, – я понимаю, пылкая молодая душа хочет страсти и приключений, но раз уж ты хочешь использовать свою силу, используй ее не в роли скоморохи. Возьми пример с сестер. Богдана использует знания о зельях и снадобьях при лечении своих пациентов. А Таисия вносит свой вклад в экологию города в котором родилась и выросла.

Стася хотела бы возразить, но не стала по ряду причин. Бабушка тем временем продолжила.

– У тебя есть все задатки, и по праву рождения многие дороги тебе открыты без необходимости что-либо доказывать. Имей мудрость пользоваться тем, что дарует тебе репутация семьи, а не растрачивать силы на развлечение зевак.

– Да, бабушка, – покорно согласилась Стася и, склонив голову в знак уважения, поспешила ретироваться из сада.

Стоило Стасе подумать, что она спасена, как по пути к лестнице столкнулась с отцом, только что вернувшимся домой. Видимо дела министерства захватили его в заложники, ведь с каждым днем он возвращался домой все позже и позже.

– Здравствуй, Станислава, – поздоровался отец, не без укора посмотрев на свою младшую дочь.

Стася кивнула в знак приветствия. Отец был, как всегда, одет с иголочки. Синяя рубашка была идеально выглажена и дополнена дорогими стильными запонками. Такие же брюки, идеально начищенные туфли, не знающие пыли, ведь где ее найти в тонированном Майбахе с дипломатическими номерами, идеально стриженная борода и волосы, тонкий аромат дорогого парфюма, буквально все, вплоть до жестов и взгляда выдавало в Михаиле высокопоставленного делового человека, политика, представителя оккультного сообщества во взаимоотношениях с соседними странами. Все, кроме чуда-юда в растянутых трениках, родителем коего, ему суждено было стать.

Обменявшись формальными любезностями с отцом, Стася вернулась в спальню, где на том же месте ее терпеливо ждал Джокер. Девушка погладила пса по голове, грустно приговаривая:

– Только ты меня понимаешь, дружище.

Доберман ответил лишь проникновенным взглядом верных карих глаз.

Тяжело вздохнув, девушка уселась за рабочий стол и открыла ноутбук. Все бы, конечно, здорово, но работа сама себя не делает, даже если ты ведьма. Поэтому следующие полтора часа пришлось потратить на сканирование и распечатку конспектов и написание статьи о приближающейся тематической тусовке на Минском море. Статьями для новостных блогов Стася занималась в качестве подработки, дабы выпуститься с факультета журналистики хотя бы с минимальным багажом практического опыта.

Без пятнадцати двенадцать, когда Стася уже активно размышляла над тем, будет ли ей к лицу тиснение, которое останется на лбу, усни она на клавиатуре, в сонную безмятежность комнаты ворвался звук входящего сообщения в телеграм. Всплывающее оповещение сообщило имя отправителя, и Стася тут же отвлеклась от дел, положив палец на сканер отпечатков. Экран ожил, открывая переписку с лучшей подругой Стаси – Лизой.

Лиза: Какие планы на завтра?

Стася: Не выпилиться. А так, после шести – никаких.

Лиза: Отлично. Набери мне после пар. Встретимся, развеемся.

Стася: Договорились.

По своему обыкновению, Лиза прочитала сообщение и больше ничего не писала. Долгие переписки никогда не были в характере подруги.