Читать книгу Любовь в 11 метрах - - Страница 2

Я пролежала в ванной полчаса расслабляясь в воде, затем вышла, надела халат и упала на кровать. На телефоне было несколько непрочитанных сообщений. Одно от мамы, которая была рада узнать, что я добралась. И пара от папы.

Первое: «Жаль, что ты уехала, мне все равно нужно было в аэропорт»

Второе: «Я задержусь на работе, но вечером буду дома. Не теряй»

Задерживается… Ничего нового, собственно. Но зачем ему в аэропорт, если там нет меня? Впрочем, меня это мало волнует. Интересней, что он мне скажет. Я же явно сюда приехала не валяться на кровати и не по музеям ходить. Реабилитация – важный процесс, но он не будет занимать все мое свободное время. Я планировала найти подработку, я же не смогу весь год ничего не делать. Вот… еще один момент, который меня волнует. Он хочет видеть меня тут год, если быть точнее – сезон, как он сказал.

Неужели… он хочет заставить меня ходить на все матчи? Ну нет, спасибо! Пусть даже не думает. Я на это не подпишусь. Я не дам ему затянуть меня в его мир. Я смирилась, что у нас разные вселенные, но при условии, что меня не засосет эта черная футбольная дыра.

Моя ненависть к футболу сейчас равна примерно ненависти мясоедов к вегетарианцам. То есть ее нет, пока мясоеду не говорят, что мясо есть вредно.

Я выглянула в окно и задумалась. Может прогуляться? Проверить местную инфраструктуру, поглазеть на красавчиков, если они тут есть, конечно. Мисс Смит оповестила меня, что на сегодня она закончила. На столе лежат сэндвичи, а в холодильнике пирог, который можно будет разогреть. Окей.

Когда я распустила волосы из пучка, они легли светлой волной на спину. Я вгляделась в камеру телефона, внимательно рассматривая свои корни. Я осветлила половину прядей прямо перед переездом, но даже когда отрастут – ничего страшного, я же не вся покрасилась в белый, да и свои волосы у меня светлые. В папу или маму, сложно сказать, они оба блондины от природы.

Я слегка подкрасила ресницы и нанесла бальзам для губ. Мама вечно покупала мне косметику: палетки теней, помады, скульпторы, румяна… Я люблю косметику, но только если есть повод. Например, вечеринка, тогда в ход идут и стразы, и все возможные блестки. Но в обычной жизни я обхожусь минимальным набором. Проблема в том, что обычная жизнь слишком затянулась. Последний раз стразы были на мне, когда в гостях была Эва, и мы украшали гипс на моей ноге.

Так, далее… О! серые легинсы отлично подойдут. К ним я надела зеленую толстовку с капюшоном и кроссовки с толстой белой подошвой. Не то что бы я хотела выглядеть выше, метр шестьдесят семь меня устраивает, но в такой обуви я чувствую себя еще лучше.

Я сфотографировалась и послала маме, ответ не заставил себя ждать:

«Толстовка круто смотрится»

Я отправила ей смайлик поцелуя. Толстовка и правда классная, подходит к моим зелено-карим глазам, подчеркивая именно зеленые тона. Получается, что краситься, и правда, не нужно.

Я запихнула сэндвичи в себя, закрыла дверь на ключ, который был оставлен для меня и вышла, вдыхая июльский теплый воздух, разбавленный ветром. Открыла гугл карты и посмотрела, что есть рядом. Наверное, стоит в первую очередь посетить центральную улицу – Сент Джонс Хай Стрит. Если уж и посещать паб, то на главной улице района.

Я оглянулась, рассматривая людей и здания. Где-то здесь есть Эбби Роуд со студией, где записывались еще Битлз. Возможно, я бы прошлась мимо нее, если бы была их фанаткой. И хотя мои вкусы можно было отнести к ретро, но не настолько. 80е-90е точно моя тема. Я вставила эйрподсы в уши и включила один из любимых плейлистов.

Обычно я люблю слушать город, улыбаться прохожим, а иногда и болтать с кем-то, с кем-то очень симпатичным. Но нельзя так много употреблять нового, надо привыкать постепенно. Я вспомнила разговор с таксистом про привыкание и усмехнулась.

Проходя мимо бутиков, я загляделась на яркие стильные витрины. Я люблю красивую одежду. Посмотреть из стекла. Ну ладно-ладно, иногда покупаю.

Если открыть мой шкаф дома, то можно найти толстовки, на которых где-нибудь сбоку спрятался лейбл «Томми Хилфигер» или «Ральф Лорен». А еще там можно откопать розовое боа, которое кричит «Моя религия – фламинго» или прозрачные шаровары, словно я собралась рассказывать сказки чуть больше тысячи ночей. Большая часть гардероба – это что-то кэжуал и без брендов, разбавленная ерундой, которую мама называет павлиньей. Опять же, когда есть повод.

В будние дни я придерживалась в одежде одного правила: что-то большое и что-то узкое. Легинсы и толстовка, либо водолазка и широкие брюки. Все просто.

Я часто задумывалась над тем, ну какой бы из меня был юрист? У меня развилась бы аллергия от пиджаков. И мне пришлось бы спускать все деньги на противочесоточную мазь. И я не шучу! Иногда мне казалось, что мой мир – он другой. Где-то глубоко внутри себя я знала, но это было так глубоко, что я сама не добралась до туда. Иногда он прорывается в виде розового боа и дерзких шуток.

Может быть все в нашей жизни происходит не просто так? И реабилитация – это возможность познакомиться с самой собой?

Колено начало ныть, я стала идти медленнее. Глянула на время. Двадцать минут всего, а уже началось. Впрочем, именно поэтому я тут. Избавиться от дурацкой боли и зажить нормальной жизнью.

Мой взгляд зацепился за старую вывеску «Сладости от Лонгов». Несмотря на то, что буквы выцвели, и лишь моя фантазия намекала на то, что когда-то надпись была розовой, а не бежевой, в этом существовала определенная эстетика, которая привлекала. В магазин хотелось зайти, для того, чтоб узнать, что же скрывается за этой дверью. Любопытство умирало, как хотело знать, какие там ароматы и что продается.

Я аккуратно повернула ручку двери и вошла, попадая в мир чего-то очень старого. Обычно, когда речь идет о сладостях, представляются яркие витрины, чтоб прям прищуриться захотелось, и обстановка внутри магазина должна быть такой же. Но нет. На полу лежал ковер приглушенного бордового цвета, а полки, заставленные стеклянными банками с конфетами, напоминали, скорее, полки в аптеке. В нос ударил запах лакрицы, ванили и чего-то еще, одновременно, приторного и пряного.

– Добрый день! – поздоровалась продавщица.

Я улыбнулась ей. Это была девушка, по виду – моя ровесница. Ее черные волосы были убраны в очень короткий хвостик, а челка слегка лезла в серые глаза. Она улыбнулась мне в ответ и спросила:

– Первый раз у нас?

– Да, и в принципе первый раз в Лондоне, точнее в Англии, за семь лет.

– О! – удивилась она. – Тогда я обязана сделать так, чтоб этот визит запомнился. Что ты любишь?

– Если честно, то шоколад, – пожала я плечами.

– Ну-у, ты же в Англии. Как насчет отступиться от твоих привычек и попробовать что-то новое?

– А если подробнее?

– Лакрица?

– Нет, – скривилась я. Продавщица заметила мое искривленное лицо и засмеялась.

– Я поняла. Тогда-а, – она отошла к одной из банок и принесла ее. – «Джели бэйбис»? А еще есть малиновый мармелад.

– Тут все желейное?

– Нет, но это очень популярно. Или мне, все-таки, поискать шоколадные конфеты?

Я закусила щеку, раздумывая, а затем покачала головой. Надо делать шаги в новое. Пускай такие маленькие и незначительные. Меня же никто не заставляет переставать любить шоколад, просто предлагают попробовать что-то новое.

Девушка взвесила мне два вида конфет, я не удержалась и одну попробовала прямо в магазине после того, как расплатилась.

– Очень вкусно! – воскликнула я, катая на языке слегка кисловатый малиновый мармелад.

– Приходи еще, будем пробовать остальное. Надолго в Лондоне?

– На год.

– Приличный срок, – цокнула она.

– Так вышло, – слабо улыбнулась я. – Как тебя зовут?

– Кэссиди. Кэссиди Лонг.

Я улыбнулась. Имя напомнило мне любимую героиню из детского мультика. Не помню, о чем он был. Но героиня всегда казалась мне веселой и неунывающей, особенно с учетом того, что она была призраком.

– Я – Сандра, – кивнула я. – Это твоя лавка?

– Моих родителей, я подрабатываю тут летом. Семейный бизнес, все дела.

– Прикольно.

– Заглядывай! Я тут еще пару месяцев, до сентября.

– Обязательно!

Что-то нормальное. Вот, что дало мне посещение лавочки со сладостями. Моя ровесница, разговор ни о чем, и конфеты, которые я положила в сумку. А еще я ощутила дикий укол тоски.

Больше всего на свете мне захотелось позвонить своей подруге Эве или Лотте, или отправить голосовое сообщение. Но сейчас они обе с родителями в горах, а там связь не ловит. Я бы тоже там могла быть.

Я заглянула в календарь. Так, они там пробудут еще неделю. Мне было очень грустно от того, что их поездка выпала именно на момент моего переезда. Конечно, мы попрощались, устроили долгие посиделки и не спали всю ночь, как того требуют правила ночевок у подруг. Но в день, когда я оказалась в чужом городе, мне хотелось просто услышать их голос.

Я продолжила гулять по Сент Джонс Хай Стрит медленнее, чем хотелось бы. Это из-за колена, но я продолжала шагать. Уже вечерело, а я сменила плейлист 90х на ранние песни Бритни Спирс.

Сделала еще пару фотографий, одну из которых выложила на свою страницу. Снова пошли уведомления о лайках.

Нужно куда-нибудь присесть. Мой желудок снова плакал внутри меня. Я ничего не могла с собой поделать: когда я голодная, чувствую себя диким животным, которого заботит только одно – еда.

Я зашла в паб с забавным названием «Старый лебедь». Судя по всему, не только название имело слово «старый». Еще это можно было бы отнести к интерьеру. Ну, не старый, скорее старомодный, а может аутентичный. Мебель из темного дерева, ковер, тоже темный, на мой взгляд, и даже обои с изображением маленьких белых лебедей не делали это помещение светлее. Но здесь было так людно, что атмосфера не казалась мне гнетущей или мрачной. Вовсе нет. Я ощутила прилив бодрости, как будто повеяло прохладным ветром.

Пинта пива и «фиш энд чипс». Если честно, я начала нервничать, что за первый день впитаю слишком много, так сказать, английского, что вскоре меня начнет тошнить, и я захочу уехать. А может я просто еще не осознала, на какой срок я приехала и веду себя как типичный турист. Все, что нам известно об Англии? Да, пожалуйста, и повторите, господин официант. Как жаль, что Эва не на связи. Можно было бы с ней поспорить, через сколько я буду проверять цены на билеты Хитроу – Схипхол.

Я отпила холодного пива, и отправила кусочек картошки в рот. Глубоко вздохнула. Нельзя расклеиваться, Сандра. Всего лишь первый день, ну! Возьми себя в руки. У кого есть еще возможность лечиться у спортивных врачей?

Я не пессимистка, нет. Я скорее из тех людей, про кого говорят «улыбка до ушей». Но сегодняшний день нельзя назвать обычным. Все-таки, не каждый день меняешь место жительства, пусть и временно. Но это было не от большого желания есть овсянку по утрам и пить чай по десять раз в день. И да, я знаю, что это миф про овсянку, а по потреблению чая Англия вообще не на первом месте в Мире. Я загуглила перед перелетом.

У меня упала долька картошки, и я решила ее поднять. Не хочу мусорить. Я наклонилась и ударилась головой. Лучше будет встать из-за стола и аккуратно поднять. Я так и сделала. Подняла картошку, а когда выпрямлялась врезалась в какого-то высокого парня. Успела выругаться, сначала по-голландски, затем по-английски, и в третий раз еще по-русски. Услышала когда-то от бабушки.

Я посмотрела на того, с кем столкнулась и обомлела. Это тот же парень из аэропорта! Я открыла рот от удивления. Он осмотрел меня, его брови поднялись в верх. Я осознала, как я выгляжу. Подняла картошку с пола, стою с ней в руках, да еще и рот открыла. Если бы мы попали в мультик «Леди и Бродяга», то роль Бродяги можно было бы отдавать мне. А он скорее был бы Леди. Хотя… его непослушные волосы не вписываются в ее образ. Нет. Мы бы не были героями этого мультфильма.

– Привет, – улыбнулась я.

– Привет? – переспросил он.

– Я знаю, что мы незнакомы. Но мы виделись в аэропорту…

– Я помню, – это было сказано очень спокойно, но при этом звучало как приговор в зале суда. Сандра Веерман, вы виновны во всех бедах с этим молодым человеком. Я бы могла крикнуть: «Протестую, ваша честь». Честное слово, не постеснялась бы.

– Забавно, что мы снова столкнулись. Ты тут живешь?

– Да… – А вот это звучало не уверено. Он что, не знает, где живет?

– Меня зовут Сандра. А тебя?

– Доминик.

– О, скажешь что-нибудь о семье?

Он еще выше поднял брови. О боже, ну куда? Они же сейчас скроются за твоими волосами.

– Прости? Тебя интересует, как зовут мою мать?

– Да так… шутка. Еще раз извини, что так вышло в аэропорту.

Он долго смотрел на меня и молчал, мне даже стало неловко, и я подумала, что он вообще ничего не ответит. Но он снова заговорил:

– Ерунда. – Хотя по его голосу было понятно, что он врет. Та бумажка была важной для него. – А тебе не обязательно было бросать все дела ради извинений.

– Что?

– Ну, ты же выследила меня, чтоб извиниться?

Моя очередь пришла смотреть долго и не мигая на него.

– Это тоже шутка, – добавил он поспешно. – То есть, я не думаю, что ты следишь или шпионишь за мной.

– А-а! – выдохнула я и широко улыбнулась.

– Ты три раза выругалась, – вдруг заметил он. – На разных языках.

– Дурацкая привычка. Мои родители из разных стран. Сейчас я уже не путаюсь в языках, но в моменты эмоций проскальзывает.

– Понимаю.

– Правда?

– Да, я тоже с детства с несколькими языками. Я – билингв. А ты, получается, тоже?

– А я не выпендриваюсь, – сорвалось с моих губ прежде, чем я остановила себя. Доминик сжал губы. – Это тоже…

– Шутка?

– Да.

Я посмотрела на его шоколадные волосы и задумалась. Его цвет ближе к молочному или горькому шоколаду? Его темные слегка волнистые завитки торчали так, как будто он опять страдал от приступа окр и пытался себе внушить, что если его прическа будет достаточно растрепанной, то мир не рухнет. И все же… такой красивый цвет. Шоколадный…

– Говоришь, билингв? – спросила я и дождалась его кивка. – А ты откуда?

– Из Бельгии, – ответил он.

В моей голове со скоростью света завертелись все винтики, чтоб пазлы сложились в одну целую картину, где написано «Бельгийский шоколад». Мой любимый, между прочим! Я не выдержала и засмеялась.

– Что смешного? – нахмурился он.

– Извини, просто… это мои внутренние тараканы… Ты из Бельгии и это…

– Смешно? Бельгийцы смешные для тебя?

– Вовсе нет. Но это… очень долго объяснять.

Я же не могла рассказать ему о том, что сравнила его волосы с шоколадом, и что самый лучший считаю бельгийским. Он решит, что я с ним флиртую. Не то чтобы я стеснялась, нет. Я спокойно улыбаюсь красивым юношам и кокетничаю. Но это засчитается за очень стремный подкат. Лучше прослыть кем угодно, но не человеком с тупыми дешевыми подкатами.

– Не бери в голову, – и я потрясла своей на этих словах.

– Приятного аппетита, – кивнул он. – Только… с пола не ешь, пожалуйста.

– Почему? Так вкуснее! – широко улыбнулась я, обезоруживая его. Пошути тут мне еще.

– Правда? – его брови поднялись опять.

– Не веришь? Я докажу.

Я стала подносить ко рту упавший кусочек картошки, внимательно следя за взглядом Доминика. Он нахмурился. Не верил мне. Но я мастер блефа. Я не собиралась откусывать, не клала картошку, она лишь зависла в воздухе в моем рту. Он не выдержал первым и отвел мою руку.

– Ты с ума сошла? Знаешь, сколько там бактерий.

– Да не стала бы я его есть. Расслабься.

– А выглядело…

– Папа с шести лет учил меня играть в покер, – улыбнулась я. – Я не профи, но…

– Блефу научилась, – закончил он фразу.

– Все верно.

Это было правдой. Папа любил с друзьями встретиться и поиграть, рассказывал мне. Я с радостью соглашалась. Я соглашалась на что угодно, если это был не футбол. Слушать про флеш-рояль и каре было куда веселее, чем запоминать то, что в регионах Испании есть королевская команда, а есть команда против.

– Обычно отцы учат чему-то другому.

– Например?

– Не знаю… – смутился он.

– А чему тебя учил твой?

Он стушевался, я увидела, как его синие глаза стали темнее. В голове промелькнуло сравнение с предгрозовым небом. Что ж… стоит заткнуться, если не хочу, чтоб меня шандарахнуло молнией.

– Думаю мне пора. Еще раз приятного аппетита. – Голос его был серьезным, а вид угрюмым.

– Пока-пока! – старалась улыбаться я, от чего он выглядел еще мрачнее.

Доминик ушел, а я с облегчением упала обратно на сидение. Надеюсь, я его ничем не обидела. Я редко смущаюсь или теряюсь, но как будто тут был момент, когда нужно было потеряться. Хотя, он тоже пробовал пошутить.

Я посмотрела на время. Пора возвращаться домой. Может быть к этому моменту отец, все-таки, заждался меня.

***

– Я тебя потерял, – сказал папа первым делом, когда я зашла.

– Я была на центральной улице. И тебе привет, кстати.

Он встретил меня у порога и крепко обнял. Я неловко похлопала его по плечу. Обнимашки остались в там, детстве, где я еще пыталась выучить имена его любимых игроков. Это место позади, сейчас мы в точке «мне насрать».

– Как долетела? Как насчет чая?

Я натянуто улыбнулась и прошла за отцом. Вилем Веерман – высокий мужчина, это меня бесит. Когда отец рядом, эта разница напоминает о том, что где-то внутри меня есть маленькая девочка, дочка, которая любит топать ногой и капризничать.

Так. Я – взрослая, спокойная, рассудительная…

– Твои футболисты не отпустили тебя вовремя, чтоб забрать дочь из аэропорта? Или ты не сильно пытался уйти? – 1:0 в пользу капризной девочки. Сандра, соберись и держи удар! Малявка лидирует.

Отец оглянулся на меня, поднял иронично брови и покачал головой. Ничего не сказал, только слегка усмехнулся. Конечно! Он-то взрослый и рассудительный. Никогда не кричит и не говорит всякой чуши, ну кроме той, что связана с его работой.

– Был срочный созвон с Португалией, – пожал плечами.

– М-м, ясно, – протянула я. – Надеюсь, оно того стоило.

– Не очень. – Он слегка поморщился, поставил чайник, достал сладости. – Впрочем, это уже не важно. Норсвуд получил алмаз, который хотел. Это самое главное.

– Норсвуд… – задумчиво произнесла я.

– Да, это название команды.

– Я поняла. И… – я сделала глубокий вдох. – Я благодарна, что ты договорился с врачами. Очень буду рада наконец-то избавиться от этой боли.

– Сильно болит? – на его лице застыло выражения беспокойства.

– Ну, последние минуты до дома были невыносимы, если честно.

– Все поправимо.

– Какой план? Я хожу к твоим врачам, а потом свободна?

– Ты не планируешь работать?

– Планирую, – осторожно ответила я, закусив губу.

– Вот и славно. Я подобрал тебе вакансию у нас.

– Что-о-о? – Я соскочила со стула и стала вертеть головой из стороны в сторону. Ну и зачем я встала? Что бы убежать из дома или показать ему средний палец? Ну нет. Последнее слишком грубо даже для меня. Он, все-таки, заботится обо мне, и я не законченная эгоистка.

– Работать ассистентом у меня.

– Ни. За. Что. – отчеканила я.

– Почему? Ты же собиралась работать. Кто тебя возьмет с учетом твоей реабилитации? У тебя будут процедуры…

– Уверена, что такие места есть.

– Жалкие подработки ради чего?

– Каждая работа хороша.

– Разумеется. Но смотри, если у тебя есть фундамент, то глупо отказываться от него и идти на пустую землю.

– Не глупо, если место, где ты хочешь построить дом, тебя не устраивает.

– Сандра.

– Я и так тебя буду видеть каждый день дома, еще и на работе придется. Знаешь, говорят, после определенного возраста с родителями нужно видеться дозированно.

– Ты маме говорила об этом? – с улыбкой спросил отец.

– Мы видимся по вечерам, вообще-то, – чопорно сказала я. – Днем она работает. Без меня.

– Но слова хорошие. Я бы сказал, что взрослые люди не должны жить с родителями.

– Что это значит?

– Ты соглашаешься работать – я снимаю тебе отдельную квартиру.

Я закусила губу. Предложение заманчивое. Даже очень. Но есть один маленький нюанс. Его работа – футбол, и значит моя работа будет футболом. Есть черта, которую я не перейду.

– Чего ты упрямишься как ребенок? У тебя даже зарплата будет.

– Папа… – начала я и осеклась.

Он был прав. Это глупо и по-детски отказываться от этого предложения. Работа в клубе премьер-лиги – хороший опыт и строчка в резюме. А еще отдельное жилье и нормальная зарплата. Явно больше любой, которую я бы сейчас смогла найти. С моим-то коленом. Хоть я и не сильно нуждаюсь в деньгах, это не мои деньги, а родителей.

– Мне не нравится эта идея, вообще похоже на шантаж. – Капризная дочка опять выигрывает, чтоб ее…

– Это называется сделка, Сандра. Ты подумай, я тебя не заставляю сразу давать ответ. У тебя есть пара дней. К врачам поедем послезавтра. Хотелось бы, чтоб к этому моменту ты определилась. Дикие коты тебе понравятся.

– Дикие коты… – закатила я глаза. – И против кого они играют? Домашних собак?

– Очень смешно, – безэмоционально прокомментировал мою шутку отец. – У них зеленая форма, подойдет к твоим глазам.

– Ну да-а, это многое меняет. Я такая в твоем представлении? Выбираю работу по цвет глаз? Буду встречаться с одним из твоих пацанов, потому что селфи с ним круто будет смотреться в моей соц.сети. Ну знаешь… лента в одной цветовой гамме.

Сначала в глазах отца я увидела предупреждение, но оно быстро сменилось расслаблением, а потом он рассмеялся.

– Что смешного?

– Ты и футболист? – сквозь смех спросил он. – Взять тебя на работу к нам – все равно что в монахини постричь.

Сравнение отличное, он прав. И я подхватила его смех, осознавая абсурдность ситуации.

Уют. Это я ощутила, когда наш смех постепенно стих. Я посмотрела в голубые глаза своего отца, все еще улыбаясь. Телефон свибрировал, я увидела, что мне пришло сообщение от мамы, и моя улыбка резко погасла.

– Передай Софии привет от меня, – сказал он кивнув на телефон.

– Ладно. А ты знаешь, как отвадить от меня парней, – уже серьезно произнесла я. – Ну или меня от них.

– Сандра… я не буду вести с тобой неловких разговоров. Единственное правило – не водить никого сюда! Точка.

Я уже хотела спросить, почему, но заставила свой рот закрыться. Есть темы, которые не стоит обсуждать, есть слова, которыми не стоит подначивать человека, особенно отца девочки.

– Получается, если я буду работать у тебя, то съеду.

– Если отработаешь месяц и продолжишь – да. Согласна?

– Нет, конечно. Я просто спросила.

– Еще раз повторю, что я даю тебе время подумать.

– Хорошо, завтра обязательно посмотрю подходит ли мне ваш оттенок зеленого. Без этого решение не приму.

– И с мамой посоветоваться не забудь, – иронично ответил отец.

– Обязательно посоветуюсь! – рявкнула я.

– Ладно. Сменим тему. Как тебе Лондон?

– Солнечный. – Мой тон был равнодушным. А отец на этих словах усмехнулся и покачал головой. – Что?

– Если Лондон встречает тебя солнцем – это хороший знак судьбы.

– Ты это только что придумал?

– А если и так? У каждой пословицы есть момент, когда она была сказана впервые, как и у каждой приметы…

– Есть момент первого действия, – закончила я его фразу. – Ты заставляешь своих футболистов ходить в один писсуар?

– Мы дикие коты, а не аристократы.

– Это самое странное, что я слышала.

– Удивлен, что ты помнишь об этом.

– Конечно помню, ты же с таким восторгом мне это рассказывал.

– Все отцы совершают ошибки.

Я никак не прокомментировала его фразу, допила чай и отставила пустую кружку.

– Завтра пойду погуляю.

– Осторожнее с коленом.

– Я не маленькая девочка!

– Неужели?

– Да.

– Спокойной ночи! Завтра днем придет мисс Смит, приготовит обед. На завтрак возьми еду в холодильнике.

– Окей!

Я поднялась в комнату и открыла сообщение от мамы. Она предлагала созвониться, но я так устала, что предложила это сделать завтра, передала ей привет от отца и упала на кровать.

Итак… Я и Лондон. Небо не рухнуло. Рухнет ли оно, если я приму предложение отца? Проверять не хочется. Затея – дерьмо! Это же ясно как сегодняшний день. И завтра ничего не поменяется.