Читать книгу Иллюзия свободы - - Страница 4

Константин Федорович Лыскович

13.09.1957 – 12.03.2017

Отдел в котором работал Костя, занялся всеми организациями похорон, они оплатили все ритуальные услуги, перевезли тело дяди домой и похоронили рядом с моими родителями. Простится с ним пришли все его сослуживцы, как со следственного комитета, так и с милиции. Многие произнесли речь и подходили ко мне со своими соболезнованиями. Среди них был и звонящий мне Владимир Владимирович:

– Женя, – в этот раз он решил вести беседу со мной на «ты», – я не представляю каково это потерять всю семью, мне очень жаль, что с тобой такое произошло. Если тебе понадобится помощь, позвони мне. – Он протянул мне свою визитку и ушел. Я осталась стоять одна смотря на надгробие дяди с его фотографией. На ней он улыбается и кажется, что он сейчас кинет очередную свою шутку. Но этому больше не бывать.

С того момента, как врач сообщил мне о смерти дяди, я не проронила ни слезинки. С того момента, я больше ничего не чувствую, кроме холодной ярости. Вся моя предыдущая жизнь потеряла смысл. На работе мне дали еще одну неделю отпуска, но меня это все совершенно не беспокоит.

Последний раз взглянув на дядю, я поклялась себе, что в следующий раз, когда навещу семью, я выясню все, что случилось с Костей.

Домой я пошла пешком, но пошла не в свою квартиру, а к дяде. Иду туда с целью выяснить, о чем говорил Костя перед смертью. Открыв шкаф, я раздвинула вещи в поисках чего-нибудь необычного, но ничего не обнаружила. Я стала доставать вещи по одной и ощупывать карманы, не находя ничего я отбрасывала их в сторону. Когда все вещи оказались на полу вокруг меня, я провела рукой по стенкам шкафа, однако и здесь ничего не было. Разозлившись, я пошла в кладовку за топором и вернулась с мыслью разнести шкаф в щепки. Взмахнув раз, другой, третий и меня уже было не остановить, я с ненавистью кромсала не в чем неповинный предмет мебели. Очередной взмах топора, и удар приходится на что-то металлическое. От сильной отдачи я выронила с шипением топор. Не обращая на него внимание я вцепилась в доски задней стенки шкафа, вырвав их, я увидела сейф с кодовым замком.

– Дай угадаю, код: три ноль ноль восемь? – К кому я обращалась осталось загадкой.

Цифры подошли, в сейфе я обнаружила старую картонную папку с документами, кольт сорок пятого калибра, упаковку патронов и запасной магазин к нему. Я даже не знала, что у дяди есть пистолет. Я заглянула в папку, правда то что я там увидела было для меня непонятным. На пожелтевших от времени листах был изображен текст компьютерной программы, но в нем присутствовали элементы, которые не относились к исходному коду. Я смогла это распознать, так как мой отец был айтишником, и он не терял надежд передать мне свои знания. Однако программирование оказалось не моим призванием. Несмотря на это, я видела в этих текстах, как два разных кода, на первый взгляд никаким образом не имеющие друг к другу отношения, слились в одно целое. Решив выяснить, что это за другой код, я стала выписывать его фрагменты отдельно на листочек. И что-то знакомое стало проявляться в моих записях, что-то подобное я уже видела. Вот только где и когда? Но я не могла вспомнить. И вообще, что эти документы делали у Кости? В компьютере он освоил только одну функцию – это игрушки. И что мне нужно с этим делать? Спрятать? Кому-то передать? Я подумала о дядином коллеге, Летяго Владимире. Может ему позвонить и попытаться хоть что-нибудь выяснить, раз они вместе работали, то он должен знать, что эта за папка и почему Костя прятал ее в тайном сейфе.

Я достала визитку получившую накануне и набрала номер:

– Летяго слушает.

– Здравствуйте, это Лыскович Женя. Вы бы не могли со мной встреться? У меня появились некоторые вопросы, может вы сможете на них ответить?

– Да, конечно. Я еще несколько дней буду в городе, когда тебе будет удобно увидеться?

– Если вас устроит, завтра в одиннадцать в кафе напротив участка.

– Хорошо.

– Тогда до встречи.

– До свидания Евгения.

Надо перепрятать документы, пока не узнаю, что здесь происходит, никто их не увидит. Меня не покидает чувство, что эти замысловатые коды, причина смерти дяди.

Пистолет с патронами я тоже забрала.

***

Без десяти минут одиннадцатого, на улице идет дождь и в кафе непривычно многолюдно, люди поспешили здесь спрятаться от холодных капель воды. Я сижу в дальнем углу лицом ко входу и пью горячий латте. Долго ждать мне не пришлось, Владимир, пунктуальности ему не занимать, пришел ровно в одиннадцать часов.

– Женя, рад тебя видеть. – Улыбнулся мне мужчина, я кивнула в ответ на его приветствие.

– Спасибо, что пришли.

– Нет проблем. Так, о чем ты хотела поговорить со мной?

– Вы можете сказать мне, где был дядя и чем он занимался? – Сразу без вступлений перешла на интересующие меня вопросы.

– Он вел расследование, это все что я могу сказать тебе. Я не имею права разглашать конфиденциальные данные. Прости. – Мужчина казался искренним в своем сожалении. – Но я могу заверить тебя, что я сделаю все возможное, чтоб найти людей, сделавших с твоим дядей это. Я взял его дело на себя и завтра уже выезжаю на это задание.

– Я думала вы вместе работали.

– Над этим делом Константин работал один, он никому не доверял, что немного усложняет мне работу, так как я не знаю, что он смог выяснить.

Я молча сидела, раздумывая над его словами. Могу ли я доверять этому человеку? Я видела его всего пару раз, и дядя никогда не говорил о нем, он вообще не говорил о своей работе и о людях, с которыми работал.

– Расскажите мне о дяде? Каким он был на службе?

– Он был всегда общительным и отзывчивым, всегда улыбался и шутил. Но если он над чем-то работал, то он становился как-никогда серьезным. Он всегда шел до конца, находил все необходимые улики и разгадывал даже самые сложные дела. Несмотря на то, что Константин стал начальником, продолжал участвовать в расследованиях. Он был хорошим человеком и хорошим следователем. В отделе на него многие равнялись, в том числе и я.

– Спасибо. – Поблагодарила я следователя и не попрощавшись встала из-за стола направляясь к выходу. Все это время, я считала, что дядя занимается только административной работай и не про какие расследования даже не знала. Почему Костя ничего не рассказывал? Чтоб я не переживала? К сожалению он уже не ответит мне ни на один интересующий меня вопрос.

Размышляя над последними событиями, я не заметила, как пришла домой к нашей старой квартире с Костей, в которой он жил, и которая теперь принадлежит мне, как единственному наследнику. Из задумчивости меня вывели открытая входная дверь и шум в квартире. Положив руку на дверь я медленно и аккуратно приоткрыла дверь, но как на зло, плохо смазанные петли заскрипели. От страха быть обнаруженной я затаила дыхание, к моему облегчению незваные гости не услышали скрипа. Послышались ели различимые мужские голоса. Переведя дух, я проскользнула в образовавшуюся щель, разговоры шли из спальни дяди. Чем ближе я приближалась к цели, тем сильнее стучало мое сердце, казалось этот стук слышен всему дому.

– Ты все там проверил? – Раздался голос совсем близко, от неожиданности я чуть не выдала себя. Меня и говорящего мужчину разделяла лишь тонкая стенка между комнатой и коридором.

– Уже несколько раз, – раздраженно ответил ему другой человек, – если он дома и хранил что-то, то хранил в сейфе, который кто-то до нас опустошил.

– Надо навестить его племянницу. Вернемся с пустыми руками, нас по голове не погладят. Даже если у девчонки ничего не найдем прихватим ее с собой, пусть там решают сами что с ней делать.

Что-то мне подсказывает, что мне лучше не встречаться с этими людьми лицом к лицу и пора уносить отсюда ноги. Медленно развернувшись, я хотела так же тихо убраться от сюда, но застыла в ужасе. Прямо напротив меня, облокотившись спиной о стену, стоит мужчина и наблюдает за мной. Он был одет в черный костюм, черное пальто. По возрасту я бы дала ему лет тридцать-тридцать пять. На его лице играла неприятная ухмылка, не предвещающая для меня ничего хорошего. Мой мозг лихорадочно пытался найти выход из данной ситуации, но его не было. Мужчина стоял рядом с входной дверью тем самым прикрывая мне путь отступления, а в комнате за спиной еще два человека. И какие варианты у меня есть? Правильно, никаких. Вместе с этими мыслями ко мне пришло и отчаяние, а с отчаянием, безумие. Нет, так просто я им не сдамся! С каким-то диким рычанием я набросилась на мужчину и попыталась нанести удар кулаком хоть куда-нибудь, но мужчина с легкостью увернулся, схватив меня за руки. На шум в коридор выскочили напарники моего оппонента, я была загнанным в угол зверем и играть по честным правилам не в моей ситуации сейчас, поэтому без зазрения совести ударила коленом в пах. Мужчина от неожиданности отпустил мои руки, воспользовавшись ситуацией я отпихнула его нагой и бросилась вон из квартиры.

– Схватите ее! – Услышала я крик и бегущие за мной шаги. Последний лестничный проем и я на улице. Громогласный хлопок. Обжигающая боль в плече дала мне понять, что люди, преследующие меня, не боятся использовать оружие. Ну вот какого черта, я посчитала ношение с собой пистолета, параноидальным? Мне бы сейчас не помешало оружие. Но на раздумья нет времени, надо бежать как можно быстрее. Главное оторваться. На улице светло, в темноте было бы проще спрятаться, попробую затеряться во дворах. Я знаю каждый закоулок здесь, в детстве играя в прятки победа часто оставалась за мной и это мне сыграло на руку. Пробежав несколько кварталов, я наконец убедилась, что мне удалось скрыться. Теперь надо заняться своим плечом, однако в больнице меня могут уже ждать, как и у меня дома. Мне нужна помощь.

– Алло, Владимир? Мне нужна помощь. – Это единственный человек, который пришел мне в голову. – В квартиру Кости кто-то вломился. Они хотели схватить меня. Я ранена. И я совершенно не знаю, что мне делать.

– Женя, тише, успокойся. – На конце провода послышался обеспокоенный голос. – Ты где?

– Я в четырех кварталах от дома дяди, рядом с набережной.

– Никуда не уходи я скоро буду. Жди меня возле входа в парк.

– Хорошо. – Прервав разговор, я еще раз взглянула на рану. Пуля прошла насквозь, на сколько мне известно, это хорошо. На мне была темно-коричневая кожанка, благодаря которой дырка в плече была почти не видна и прохожие не обращали на меня внимание. Адреналин давно перестал действовать, и пульсирующая боль в плече не давала мне здраво мыслить. Большая кровопотеря затормаживала мои движения и каждый шаг давался мне с трудом. Добравшись до места встречи, я села на близстоящую скамейку борясь с желанием закрыть глаза и уснуть. Никогда не думала, что пулевое ранение в плечо так болезненно. В фильмах, герои с такими ранениями носятся на экране сутками, при этом дерутся, стреляют и бодро шутят.

Кто-то сел рядом со мной, но из-за тумана в голове я даже не обратила на это внимание, я мало на что обращала внимание. Единственное, что меня беспокоило, это не потерять сознание. Но когда что-то твердое уперлось мне в бок, я решила все-таки посмотреть на своего соседа, им оказался мужчина из квартиры дяди.

– Привет милая. Знаешь, мне было больно, и я немного обижен. – Опять эта мерзкая ухмылка.

– Да пошел ты, знаешь куда?

– О, дорогая, знаю. Но ты туда попадешь раньше меня. А теперь ты встанешь и пойдешь со мной.

– А если я откажусь?

– Тогда я убью, вон ту маленькую девочку, гуляющую со своим псом, например.

– Вы настолько чудовищны?

– Меня просто беспокоит только собственная жизнь. А сейчас нам пора побеседовать в более уединенной обстановке. – Толчком пистолета он заставил меня встать. В надежде увидеть следователя я оглянулась вокруг, но мужчины нигде не было. Еще один толчок. – Двигайся к стоянке.

На стоянке меня запихнули на заднее сидение в черный седан в котором уже сидело два человека, один из которых связал мне руки хомутом и накинул мешок на голову. С каждой минутой оставаться в сознании было все сложнее, мои веки налились свинцом, и моя отключка это вопрос времени.

Очнулась я уже в каком-то подвале без окон, мои ноги были привязаны к ножкам стула, а руки за спиной, по ощущениям холодного металла на запястьях, в наручниках. Мое плечо было перевязано, я нужна в сознании поэтому им пришлось остановить кровь. Похоже в рану попала инфекция, меня трясет в дикой лихорадке, даже не смотря на сырость и холод в помещении, мое тело было как обогреватель, жар волнами исходил от меня. О медицинской помощи можно не мечтать, я вряд ли выберусь отсюда живой.

Прошло часов шесть после того, как я пришла в себя, сколько я пробыла в бессознательном состоянии сказать не могу, также не могу сказать день сейчас или ночь. Все мое тело ломит, привязанных рук и ног я уже не чувствую. Голова очень тяжелая и я сижу, опустив ее, чувствую, как пот стекает по лицу и капает мне на штаны. От жара и обезвоживания мне трудно дышать. С такими успехами я скоро сдохну, не дождавшись своих похитителей. Стоило мне об этом подумать, как дверь в мои "покои" открылась. Меня пришел навестить все тот же мужчина в костюме.

– Доброе утро, милая. – Так, значит сейчас утро и я нахожусь здесь почти сутки. – Хреново выглядишь.

– Развяжи меня, и ты будешь выглядеть также. – И какого черта я так говорю? Мне даже не хватает сил пальцем пошевелить, а тут я угрожаю человеку, который физически сильнее меня даже в здоровом виде. Но я не хочу показывать свою слабость.

– Аха-ха… А ты забавная, беседа будет интересной. – Господи, как же меня бесит эта вечная ухмылка на его лице. – Мы обшарили твою и твоего дяди квартиры, но то что мы ищем не нашли. Зато я нашел ствол, – он достал из-за пояса уже знакомый мне кольт, – и почему-то мне кажется, что он не твой. Скорее всего ты нашла его в сейфе дяди, а также я думаю, что там было кое-что еще, документы, которые меня очень интересуют. И я очень надеюсь, что ты ответишь на мои вопросы. Итак, начнем?

– Хочешь поговорить со мной, сначала дай мне воды.

– Ах да, совсем забыл, тебе наверное, тяжело говорить. – Он постучал в дверь, и она тут же открылась, за ней стоял парень примерно моего возраста. – Принеси мне стул, бутылку с водой и мою сумку.

Дверь обратно закрылась и человек в костюме вернулся ко мне.

– Может ты скажешь, как к тебе обращаться? Ты знаешь кто я, а о тебе мне ничего неизвестно.

– А тебе и не надо ничего обо мне знать. Обращаться буду я к тебе, а не наоборот.

– Но главный здесь не ты, ты только выполняешь чьи-то инструкции. – Мужчина не ответил, дверь снова открылась и в помещение принесли ранее требуемые предметы. После того, как мы снова остались наедине мой собеседник, сел напротив меня и с задумчивым взглядом, направленным в мою сторону игрался с бутылкой воды. Я следила за руками этого мерзавца, больше не могу ни о чем думать кроме воды. Он открыл бутылку и сделал несколько глотков. Черт, сейчас я готова убить его взглядом.

– Тише тише, не кипятись. Пей. – Моих губ коснулись долгожданные капли воды. Жадными глотками я мгновенно опустошила полулитровый пластиковый сосуд, из-за слишком быстрого утоления жажды у меня закружилась голова. – Хорошо, а теперь поболтаем. Что было в сейфе?

– Как ты и сказал, там был кольт сорок пятого калибра и коробка с патронами.

– Хм, наверное, я не с того начал разговор. – Мужчина скинул с себя пиджак, повесив его на спинку стула, и заглянул в сумку. – У меня, как и у тебя судя по внешнему виду, осталось мало времени и надо бы ускорить процесс. – Достав коробок спичек и нож, он сел на свое место и принялся точить несколько спичек периодически проверяя на остроту.

– Моя любимая пытка – это загонять острые спички под ногти. Самая простая, но очень болезненная. Спички, после втыкания обламываются и в дальнейшем возникает сильное нагноение и воспаление под ногтевой пластиной, что само по себе мучительно.

– Не люблю теорию, давай сразу приступать к практике. – Главное держаться и не дать себя сломать.

– А ты смелая. Посмотрим, как ты заговоришь, когда мы начнем.

– Избитая фраза.

Закончив с изготовлением зубочисток, он неспешно обошел меня и остановился за спиной. Несмотря на то, что мои руки онемели, думаю боль я почувствую. Я сделала глубокий вдох и постаралась отстраниться от данной ситуации, постаралась не думать о предстоящей процедуре. Не долго мне пришлось ждать первую спичку. Я непроизвольно сжала зубы, когда почувствовала острую и в тоже время тягучую боль в указательном пальце левой руки. Но взяв себя в руки я расслабилась и стала равномерно дышать, главное оставаться спокойной. Я сконцентрировалась на дыхании. Вдох. Выдох. Боль – это всего лишь вид чувства, своеобразное неприятное ощущение, а человеческий мозг способен блокировать неприятные импульсы. Просто, не обращать внимание на ту часть тела, которую терзают.

Пошел третий, или четвертый палец. Пока мне удается быть равнодушной.

– С маникюром мы закончили. – Вставая он положил руку мне на правое плечо и с силой сжал рану. Не успев подготовиться к этому, я сморщилась, плечо итак от каждого стука сердца разжигалось болью. – Может расскажешь все-таки, что было в сейфе?

– Ох, прости, я совсем забыла, там еще был запасной магазин от пистолета.

– Знаешь, я думал ты в первые же секунды выложишь все. Но так даже интереснее. Надо добавить стимулятор. – С этими словами он снова полез в сумку, в этот раз он достал упаковки со шприцами и ампулы.

– Теперь ты хочешь, чтоб я словила кайф? – Я ухмыльнулась, однако на самом деле была в ужасе, не хочу умирать от наркотиков.

– О, нет. Это кофеин. – Продолжая говорить он набирал жидкость в шприц. – Суточная норма один миллилитр, но мы начнем с двух. Это поможет натянуть твои нервы до предела и значительно усилит ощущение боли.

Мужчина поднял шприц на уровень глаз, постучал по нему избавляясь от пузырьков и пустил тонкую струю. Подойдя ко мне, он воткнул иголку мне в левое плечо прямо через рубашку и медленно ввел лекарство. Больше не нужный медицинский инструмент человек в костюме отбросил его в сторону и в очередной раз потянулся к сумке. Жестом фокусника он оттуда извлек удлинитель и паяльник.

– А как же классика? Где же старый добрый утюг?

– Утюг – это удел снобов. – Подключив все провода он отставил устройство нагреваться, а сам, подвинув ближе ко мне стул, уселся поудобнее. – Ну так, где документы?

– Ну расскажи уже по-подробнее, что за документы? Как они выглядят? Может я действительно их видела. – Господи, и откуда у меня этот сарказм в такой ситуации?

– Я долго охочусь за этими бумагами. Сначала твой дядя, он много проблем мне принес. Мы долго следили за ним, наводили справки о нем и о тебе, подбирались ближе. Но все, что мы выяснили это то, что он является хранителем этих чертовых бумажек, за которыми мы столько лет гоняемся. И вот, когда мы почти схватили его, он убежал от нас. К сожалению, мне пришлось убить его. Я честно не планировал это. Ну, не сразу. Сначала я должен был вытянуть всю информацию, а потом убить.

Ярость застила мне глаза. Передо мной сидел убийца моего дяди, я больше не чувствовала боль в своем теле, во мне осталось только одно чувство. Вернее, жажда. Жажда мести!

– Тебе лучше убить меня! Потому-что если я выберусь отсюда, ты не проживешь и пару секунд! Я убью тебя любой ценой! Даже с завязанными руками и ногами, я перегрызу тебе горло, только дай мне возможность! – Практически прорычала эти слова.

– Тогда я не буду давать тебе эту возможность. – Ухмыляясь он взял в руки паяльник. – Но мы с тобой отклонились от темы нашего разговора. Ну так, что там на счет документов? – Не дождавшись ответа опустил инструмент на внутреннюю часть моего бедра, продержав секунд пять он продолжил:

– Ты куда-то их спрятала?

– А тебе не приходило в голову, что Костя мог держать документы в другом месте?

– Приходило, но мы хорошо изучили его, он никому не доверял и особо важный объект хранил рядом с собой, всегда под контролем. – Ненадолго воцарилось молчание, в котором слышно только мое хриплое дыхание. – Не знаю, заметила ты или нет, в палате твоего дяди была камера. Мы достали запись с последними минутами его жизни. На видео очень хорошо видно, что Костя перед смертью что-то тебе говорит, хоть звук и отсутствует, но по губам можно прочесть слово "шкаф" и четыре цифры. А после осмотра квартиры, было ясно, что ты обнаружила сейф и забрала его содержимое. Так что, повторяю вопрос. Где то, что ты взяла из сейфа?

– Что такого важного в этих бумажках?

– Моя задача – это достать их любой ценой, а что в них? Меня не касается. Я не задаю лишних вопросов, и тебе не советую.

– А какая разница? Ты меня все равно убьешь.

– Верно. Но от тебя зависит будет ли эта смерть быстрой, или долгой и мучительной.

– Опять избитая фраза, в кино постоянно так говорят, не впечатляет.

– Ну что ж, – он снова опустил паяльник прожигая джинсы и мою плоть, задержавшись на пару секунд дольше чем раньше, – Где. Ты. Спрятала. Бумаги?

Сейчас я мало походила на адекватного человека, больше на пациента психбольницы. Бешенство, бушующее во мне от осознания того, что я ничего не могу сделать существу отнявшего у меня семью, последнего дорогого мне человека, заставляло получать от боли удовольствие. Боль давала выход неконтролируемым эмоциям. Мне плевать, осталось ли у меня хоть живое место на бедрах или нет. Мужчина продолжал жечь мои ноги задавая один и тот же вопрос "Где документы?". Через какое-то время на физиономии этого мерзавца промелькнуло разочарование, его труды не приносили результатов.

– Может попробуем что-нибудь новенькое? А то паяльник как-то приелся, хочется новых ощущений. – Проговорила я с наглой улыбкой вместо ответа на очередной вопрос. Не стоило признаваться в убийстве Кости, это снесло мне крышу. Человек в костюме ни говоря ни слова встал и пошел к двери, когда дверь открылась он бросил несколько слов парню в коридоре и ушел. Молодой человек зашел в мою так называемую камеру и принялся убирать орудия пыток. После он ненадолго исчез и вернулся уже с тележкой для развоза пищи на которой громоздился музыкальный центр. Он установил его и включил какой-то тяжелый рок на всю громкость, затем вновь удалился. Из-за кофеина в моем организме голова итак раскалывается, а тут еще этот дикий шум. Этот грохот должен кто-нибудь услышать и вызвать милицию. Мои размышления прервал мой новый надзиратель, войдя в комнату неся два ведра с водой и с наушниками защитными от шума на голове. Поставив ведра возле стула, он сел, напротив. Я ждала следующих действий, но их не было. Парень просто сидел, скрестив руки на груди и пялился на меня. Говорить ему что-то бесполезно, он все равно меня не услышит, я сама себя не услышу в этом диком реве, называемом музыкой.

Так мы просидели час, другой, третий. Музыка так же орет, парень так же сидит, иногда правда прохаживается. Я начинаю постепенно отключаться, несмотря на то, что от громкости звука лопаются перепонки. Сказывается слишком большая нагрузка на организм. Больше не в состоянии держать глаза открытыми я их прикрыла.

– АААА… – От неожиданности я распахнула только-что закрытые глаза, меня окатили холодной водой.

– НЕ СПАТЬ! – Проорал мне прямо в ухо тюремщик и смеясь вновь сел на свое место. Ясно, теперь они будут меня изматывать. Моя лихорадка увеличилась из-за промокшей одежды. Ярость давно прошла, и я опять начала чувствовать боль, жар и дикую слабость. Все тело затекло от практически неподвижной позы, руки и ноги вообще казалось отвалятся скоро. Высокая температура скрывала чувство голода, однако жажда меня убивала, хоть на меня и опрокинули ведро с водой. Так все, надо прекращать себя жалеть, иначе залезть в душу будет как раз плюнуть.

Через еще какое-то время пришла смена караула, теперь передо мной сидит мужчина средних лет с большим пивным брюхом и бородой. Он был похож на байкера: темно-синие джинсы, кожаная куртка и лысая голова, на которой так же сидели наушники. Да, компания не из приятных. Байкер в том же духе, стоит мне закрыть глаза, как окатывал меня ледяной водой.

Люди напротив меня периодически менялись, я перестала обращать на них внимание, даже не могу сказать сколько их уже было, в какой-то момент они просто начали повторяться. Поэтому я даже не заметила, что вернулся человек в костюме. Неожиданно стало тихо, я решила, что оглохла.

– Доброе утро Евгения. – Какое счастье, я не оглохла, но уши как будто забиты ватой. Итак, я не сплю больше суток, бывало и больше, не беда. – Ты готова ответить мне на вопрос?

– А как же завтрак? Кофе в постель? И все такое.

– Как-нибудь в другой раз. Где документы, Лыскович?

– Иди ты к черту! – Если бы у меня во рту не было сухо, как в пустыне сахара, я бы плюнула в его наглую ухмыляющуюся рожу. Мужчина встал и прежде чем уйти включил стерео. Все пошло по уже известному мне сценарию, мне не давали спать, есть и пить. Правда в недостатке воды мне грех жаловаться, я ее исправно получала в виде ледяного душа из ведра. Мысленно я перенеслась в другое место, я рассекала по городу на Харлее, всегда мечтала о нем. Теплый воздух бьет мне в лицо, русые волосы развеваются на ветру, и я чувствую свободу. Мне хочется закричать от восторга из-за скорости. Забывшись в своих мыслях, я не видела и не слышала происходящего вокруг.

– Проснись и пой, – выключая стерео пропел человек в костюме, – ой, прости, у тебя же бессонница, совсем забыл. А вот я хорошо выспался и готов к нашей плодотворной беседе.

Он подошел ко мне и открыв бутылку с водой дал мне напиться.

– Меня нет трое суток, меня должны искать.

– Кто? На работе ты для всех в отпуске, друзей у тебя нет. Ты же, как и твой дядя, никого близко к себе не подпускаешь. Так что, хватятся тебя еще не скоро. А теперь скажи уже наконец, где эти чертовы документы?

– Не понимаю, о чем ты.

– Вижу разговор будет долгим. – Он опять достал шприц и кофеин из сумки. – Прежде чем начнем, надо тебя простимулировать.

Подмигнув мне, мужчина сделал мне укол, а затем позвал парней за дверью. Они подошли ко мне, развязали мои ноги и подняли, если бы меня крепко не держали я бы упала. От долгого пребывания в одной позе мое тело не слушается. Отстегнув наручники за спиной, они протянули мои руки вперед и снова их застегнули. Далее меня подтянули и подвесили за наручники на крюк в потолке. Мои ноги практически не касаются пола, от подвешенного состояния в простреленном плече разожглась агония. Интересно, что же теперь со мной будут делать? Однако гадать не пришлось. Мой палач достал из сумки кожаный хлыст.

– Может ты мне хочешь что-нибудь сказать? – Я посмотрела на него со всей ненавистью на которую только способна. – Жаль.

Свист, и я чувствую, как моя рубашка на спине разрывается вместе с кожей и мышцами. Я чувствую, как по спине стекает липкая субстанция, приклеивая к телу тонкую ткань. Так, что там я себе говорила? Не обращать внимание на боль! Забыть, что это мое тело! Я вообще нахожусь не здесь! Глубокий вдох. Расслабиться.

– Эй, это моя любимая рубашка, ты от нее скоро ничего не оставишь. – Возмутилась я.

– Мы это можем прекратить, и ты знаешь, как это сделать. Только скажи то, что меня интересует.

– Я не слишком общительный человек. – И почему я защищаю эти файлы? Я даже не понимаю, что в них и для чего они. Почему я не скажу этому ублюдку, где я их оставила и тем самым остановлю свои мучения. Неужели эти бумажки с какими-то кодами стоят моей жизни? Жизни Дяди? Стоит! Если Костя пожертвовал собой ради них, значит и я должна. Я не могу позволить смерти дяди стать напрасной.

После каждого удара мужчина уверял, что это все можно остановить, стоит мне только дать требуемое. Но я упорно молчала, больше не проронила ни слова, стараясь беречь оставшиеся силы. Видимо кофеин в крови не давал мне потерять сознание, чему я очень огорчена, это дало бы мне хоть немного отдыха. Наигравшись с хлыстом, человек в костюме вернулся к сумке.

– Ну что на этот раз? – Со вздохом, как будто мы просто ведем какие-то дела по работе, спросила я. Но я осталась без ответа, только наблюдаю как из сумки извлекаются плетки с гайками на концах. Да вы серьезно? У меня же на спине ничего не осталось, только если снять мышцы с костей. В таком случае я не долго проживу.

Мои мысли прервал какой-то шум где-то наверху, послышались глухие выстрелы.

– Что за? – Встревоженно отбросив в сторону орудие пыток, мой собеседник бросился к дверям. На входе маячил уже знакомый мне, по нашим милым посиделкам друг напротив друга, молодой парень. – Останься здесь, и проследи, чтоб сюда кроме меня никто не вошел!

Кинув на меня последний взгляд, мужчина в костюме скрылся из виду. Оставшийся охранник, повернувшись ко мне спиной достал пистолет и направил на двери. Шум на верху усилился и приближался, что можно было разобрать некоторые крики. Пока все отвлечены, думаю мне надо что-нибудь предпринять. Молодой человек стоял на расстоянии примерно двух шагов от меня. Собрав жалкие остатки сил, я перехватила свои наручники. Глубокий вдох, выдох. И постаравшись не издать звука подтянулась на руках, игнорируя острую боль в плече, да и вообще во всем теле. Рывком я сбросила цепь от наручников с крюка и обрушилась на впереди стоящего человека таким образом, что его голова оказалась между моих рук. От неожиданной тяжести, человек не удержался на ногах и распластавшись по полу выронил оружие. Все той же цепью от наручников я зажала горло соперника и из-за всей силы потянула на себя. Парень сопротивлялся, пытался выкрутиться. Чтоб его удержать я обхватила его ногами вокруг талии. Он цеплялся за мои руки, стараясь ослабить мою хватку, но я тянула все сильней и сильней. Меня трясло, мне казалось, что я сама сейчас задохнусь от напряжения. Секунды шли, парень начинал слабеть, однако страх не давал мне расслабиться. Либо я, либо он. Тело в моих руках больше не двигается, а я продолжаю душить его. Все мои мышцы будто одеревенели, и я не могу пошевелиться. Кто-то меня схватил в стремлении разъединить меня от тела, ничего не соображая я только еще сильнее сдавила горло.

– Женя, отпусти его. Все хорошо. Ты меня слышишь? – Я слышу, но не могу понять кто это говорит. – Женя, ты в безопасности.

– Владимир Владимирович? – Кое как сфокусировав взгляд на человеке схватившего меня, я начала узнавать его и различать других людей вокруг меня.

– Да, это я. А теперь давай ты расслабишь руки, и мы снимем наручники. – Продолжая смотреть на следователя я отпустила труп парня, участвовавшего в моих пытках, позволяя поднять меня и увезти отсюда.