Читать книгу Сообщение о делах в Юкатане - - Страница 2

Весной 1955 г. молодой ученый Юрий Кнорозов приехал из Ленинграда в Москву защищать кандидатскую диссертацию на тему «“Сообщение о делах в Юкатане” Диего де Ланда как историко-этнографический источник». В то время он работал в Ленинградской части Института этнографии имени Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР, ныне – Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН, и защита диссертации была назначена в головном подразделении института. Процедура защиты считалась рутинным делом, но у Ю.В. Кнорозова были серьезные основания для беспокойства. Скромное название диссертации оказалось обманчивым. Как позже вспоминал ученый, 29 марта он шел на заседание диссертационного совета, не зная, что его ждет, и был готов ко всему, даже к аресту.

Чем же были вызваны его опасения? Понять их можно только в контексте того времени, когда в стране тотально господствовала марксистско-ленинская идеология. Следуя ей, советская историческая наука исходила из постулата Ф. Энгельса: в доколумбовой Америке не было государств, а следовательно, не могло быть и письменности, которая возникала только в классовых обществах; майя же достигли лишь состояния варварства. Однако текст «Сообщения о делах в Юкатане» неопровержимо свидетельствовал о другом: у майя были и письменность, и армия, и административный аппарат, а следовательно – у них было государство. Получалось, что Ю.В. Кнорозов дерзнул оспорить незыблемое положение классика марксизма! В таком случае последствия могли быть непредсказуемыми, и обвинение в ревизионизме марксизма казалось самым невинным.

Положение спас председатель диссертационного совета, он же – один из учителей Ю.В. Кнорозова Сергей Павлович Толстов, блестящий ученый и талантливый организатор науки. Он нашел спасительный выход из, казалось бы, безнадежной ситуации: Энгельсу были доступны не все источники по истории майя, поэтому Кнорозов не опровергает его, а вносит вклад в развитие марксизма.

Защита первой работы на русском языке по индейцам майя прошла триумфально. Диссертацию признали выдающимся достижением советской и мировой науки. В числе ее неоспоримых достоинств были названы тщательность и добросовестность перевода Ю.В. Кнорозовым со староиспанского языка средневекового текста Диего де Ланды, данного в приложении к диссертации. Ученому присвоили сразу степень доктора исторических наук. Столь неординарное событие в научном мире, особенно среди гуманитариев, сразу приобрело легендарную окраску и обросло множеством захватывающих подробностей. В том же году «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды вышло в свет на русском языке. Оно было снабжено обширным вводным текстом Ю.В. Кнорозова и всеми необходимыми комментариями, примечаниями и указателями[1].

Некоторые высказывания Ю.В. Кнорозова в вводной части книги могут вызвать недоумение у современного читателя. Здесь вновь уместно вспомнить о царившей в Советском Союзе атмосфере идеологического гнета и безоговорочного атеизма, иногда принимающего воинственные формы. В то время религиозное мировоззрение расценивалось как «пережиток», а его изучение считалось одним из условий успешной борьбы за его окончательное преодоление. По этой причине Ю.В. Кнорозов, не разделявший оголтело атеистических взглядов, тем не менее был вынужден представить тему, связанную с религиозной идеологией, в соответствующем критическом ракурсе, как «чуждую» марксистскому религиоведению и прогрессивному советскому строю. Такова была необходимая дань времени; в противном случае цензура не пропустила бы подобную публикацию.

Кто же такой Диего да Ланда? Что представляет собой его «Сообщение о делах в Юкатане»? Почему Ю.В. Кнорозов в XX в. обратился к этому тексту XVI в.?

Испанец Диего де Ланда (1524–1579) – бесспорно, яркая историческая личность. Его имя навсегда вписано в историю испанского завоевания Америки и нерасторжимо связано с эпохальным открытием в дешифровке письменности древних индейцев майя. Один из самых известных миссионеров колониальной Мексики, он еще в 17 лет вступил в Орден св. Франциска в монастыре св. Хуана де Лос-Рейес в Толедо и посвятил свою жизнь преданному служению Господу Богу.

То был период испанской колонизации Америки, начавшейся после открытия этого континента в 1492 г. Христофором Колумбом. Следом за конкистадорами в далекие заокеанские земли отправлялись миссионеры. Господствующей религией в Испании было католичество, и именно эта конфессия активно утверждала свое влияние на завоеванных территориях. Среди монахов, прибывавших в Америку, было больше всего членов францисканского ордена, одного из самых влиятельных в истории христианской церкви.

В 1549 г. Папа Адриан VI установил количество францисканцев в миссии на только что завоеванном полуострове Юкатан – двенадцать по числу апостолов. Среди них был и молодой священник Диего де Ланда, которому исполнилось 24 года. Францисканцы неусыпно проповедовали христианство среди местного населения, основывали новые приходы, открывали католические школы для индейских детей, а на развалинах древних храмов и пирамид майя возводили католические храмы и часовни. Следуя рекомендациям, приходившим из Старого Света от имени короля и Папы, миссионеры изучали традиционную культуру аборигенов и составляли отчеты об их быте и нравах.

Как и другие францисканцы, Ланда усердно изучал язык, историю и обычаи страны, стремясь как можно надежнее подчинить местное население христианскому влиянию. Он старался понять этот чуждый непостижимый мир, чтобы преобразовать его в духе христианских идеалов. Ланда свято верил, что благодаря его усилиям божественная благодать нисходит на языческую индейскую землю и что христианские миссионеры служат добрыми пастырями для местных жителей и их заблудших душ. Сохранилась копия его портрета в церкви францисканского монастыря в Исамале, основанного испанцами на Юкатане: аскетически худое лицо, опущенные долу глаза, высокий лоб, глубокие складки, подчеркивающие непреклонную волю.

Диего де Ланда пылко усердствовал в делах веры, быстро поднимался по карьерной лестнице и вскоре стал главой францисканцев в провинции на Юкатане (первым провинциалом). Получив власть, фанатичный Ланда учредил инквизицию. Обнаружив, что недавно крещеные индейцы массово отпадают от христианства и возвращаются к язычеству, он приказал хватать подозреваемых отступников от святой веры; их выставляли на всеобщий позор и подвергали истязаниям.

В 1562 г. он устроил аутодафе в городе Мани, одной из древних юкатанских столиц, ставшей важным центром миссионерской деятельности. В число поруганных языческих святынь, преданных огню, попали и бесценные рукописные сокровища майя, образцы их древней культуры. Ланда не сомневался, что они были написаны по коварному дьявольскому наущению и потому подлежали полному уничтожению во имя спасения душ погрязших в идолопоклонстве индейцев. Веря, что он ведет праведную борьбу с засильем греховности, Ланда написал, что в книгах майя «…не было ничего, в чем не имелось бы суеверия и лжи демона, мы их все сожгли; это их удивительно огорчило и причинило им страдания»[2].

Однако, не будучи епископом, Ланда не имел права проводить подобные расследования и подвергать столь суровым наказаниям, а потому его обвинили в превышении полномочий и отозвали в Испанию для отчета в совершенном беззаконии перед Советом по делам Индий. Он отплыл туда весной 1564 г. В Испании его оправдали, назначили епископом Юкатана, и он вернулся на полуостров в 1573 г. Ланда завершил свой жизненный путь среди индейцев майя в 1579 г. в Мериде, главном городе Юкатана. На его памятной доске в Мексике отлиты слова: «Противоречивый, железный провинциал. Фанатичный разрушитель и неутомимый строитель. Свет и тень…».

Диего де Ланда действительно был противоречивой фигурой, поэтому неудивительно, что в последующие эпохи, включая современность, он и его поступки воспринимались и интерпретировались по-разному, в духе своего времени[3]. Но в любом случае этот миссионер оказался первым в Европе историком древних индейцев майя, а его «Сообщение», как бы к нему ни относиться, – бесценным источником разнообразной информации об этом народе.

Диего де Ланда написал и другие сочинения, но судьба как будто отомстила фанатичному францисканцу за его непоправимую расправу с рукописями майя: его собственные рукописи, хранившиеся в монастырях Мексики, бесследно исчезли, вероятно, в начале XIX в., когда францисканцев изгнали из монастыря Сан-Франциско в Мериде. А на долю «Сообщения о делах в Юкатане» выпала особая участь. После смерти Ланды подлинная рукопись хранилась в архиве францисканского монастыря в Мериде; как и другие сочинения францисканцев она исчезла. Однако с нее успели снять копию, и, вероятно, не одну, и отправили в Испанию.

Спустя три столетия, в 1862 г. на эту копию случайно наткнулся французский аббат Шарль-Этьен Брассер де Бурбур, когда разыскивал относящиеся к Америке материалы в библиотеке Королевской академии истории в Мадриде. Он заинтересовался мезоамериканскими языками и историей во время своей миссионерской деятельности в Мексике и Центральной Америке в 1848–1863 гг. К сожалению, сохранившаяся копия рукописи Диего де Ланды оказалась сокращенной, что было указано на первой странице манускрипта: «Сообщение о делах в Юкатане, извлеченное из сообщения, которое написал брат Диего де Ланда ордена св. Франциска». Рукопись была написана тремя разными почерками, видимо, над ней трудился не один анонимный писец. Некоторые главы и параграфы оказались пропущенными, порядок слов и строчек в отдельных местах нарушен, порядок изложения в части фактов изменен. Однако ни оригинала рукописи Ланды, ни других, более полных копий, до сих пор, насколько можно судить, обнаружить не удалось. Тем не менее находка такого редкого манускрипта, пусть даже всего лишь копии, была большой удачей. Брассер де Бурбур опубликовал найденную рукопись. Отныне всем желающим стали доступны свидетельства очевидца, которых до сих пор так не доставало.

А спустя примерно век после находки рукописи Диего де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане» ее перевел на русский язык и исследовал Ю.В. Кнорозов. Для него она имела особую ценность. Как ни парадоксально, но именно в работе францисканского монаха, сжигавшего в кострах инквизиции рукописи древних индейцев майя, русский ученый обнаружил ключ к дешифровке их иероглифического письма. Он занимался ею, опираясь в основном на чудом уцелевшие рукописи майя, названные по местам их хранения Дрезденским, Парижским и Мадридским кодексами.

Ключом оказался «алфавит Ланда». Что же он собой представлял? По словам францисканца, у майя была своя письменность: «Эти люди употребляли также определенные знаки или буквы, которыми они записывали в своих книгах свои древние дела и свои науки. По ним, по фигурам и некоторым знакам в фигурах они узнавали свои дела, сообщали их и обучали»[4]. Диего де Ланда, говоря современным языком, работал с информантами, то есть с местными знатоками письма, и пытался установить соответствия знаков майя буквам испанского алфавита. Он привел в своем «Сообщении» 27 знаков майя, еще 3 знака встречаются в написании слов. Но францисканец ошибочно полагал, что письмо майя, как и испанское, тоже было буквенным, т. е. фонетическим, в то время как оно было иероглифическим, а следовательно, устроено совершенно иначе.

Известный около века, «алфавит Ланды» привлекал к себе внимание многих исследователей, пытавшихся разгадать тайну иероглифов майя. Но все они исходили из ошибочного предположения, что Ланда привел фонетические алфавитные знаки, и потому, разумеется, оставались в безвыходном тупике. Некоторые исследователи расценили этот алфавит как плод недоразумения, не имеющего серьезного практического значения, а кое-кто даже счел его недостойной внимания фальсификацией.

Но Кнорозов придерживался другого мнения. Он доказал, что нет оснований сомневаться в достоверности алфавита Ланды как подлинного первоисточника и что ряд его знаков «соответствует не произношению, а названию букв испанского алфавита (например, be, hache, ka, cu). Вероятно, по тому же принципу приведены и некоторые другие знаки соответственно их идеографическому значению»[5]. Таким образом, русский ученый сумел извлечь несомненную пользу из рукописи францисканца.

Тщательно проштудировав доступные рукописи майя и другие материалы по индейцам майя, и используя «алфавит Ланда» в качестве своеобразного ключа, Ю.В. Кнорозов сумел дешифровать письменность древних индейцев майя[6]. Молодой и тогда еще никому не известный ученый совершил мощный интеллектуальный прорыв и сумел достичь цели, которая в течение века оставалась недоступной для предшествовавших поколений майянистов всего мирового сообщества. Его научный подвиг назвали «триумфом духа и интеллекта» и сравнивали с открытием Шампольоном древнеегипетской иероглифики, но задача Ю.В. Кнорозова была намного сложнее, а его вклад в науку более значителен. Не может не поражать, что русский исследователь сумел дешифровать сложнейшую систему письма буквально «на кончике пера», не имея доступа к подлинным источникам по майя. Однако сам Юрий Валентинович не видел в этом ничего странного. «Я кабинетный ученый, чтобы работать с текстами, совсем необязательно прыгать по пирамидам», – говорил он.

Так тексты майя, которые в XVI в. заставил замолчать францисканец Диего де Ланда, не без его помощи «заговорили» в XX в. Ю.В. Кнорозов завершил свою статью о дешифровке письменности майя, как ему было свойственно, сдержанно и скромно, отметив, что теперь «история народов Центральной Америки доступна изучению по письменным источникам». Он стал основателем российской школы майянистики. Отныне эта наука, до той поры опиравшаяся преимущественно на археологические свидетельства, получила мощный фундамент в виде письменных источников.

* * *

«Библиографический обзор важнейших источников и исследований», составленный Ю.В. Кнорозовым и данный в Приложении к книге – важная и неотъемлемая часть его научной работы с текстом «Сообщения о делах в Юкатане» Диего де Ланды. Обзор позволяет судить о солидной источниковедческой базе исследования и показывает тот историко-культурный контекст, в котором существовал и воспринимался средневековый текст францисканского священника в середине прошлого века. Кроме того, этот обзор демонстрирует стиль работы Ю.В. Кнорозова, которому было свойственно всесторонне рассматривать исследуемую тему и при этом опираться на все доступные источники.

Разумеется, за прошедшие десятилетия появилось много новой литературы по истории и культуре индейцев майя, тем не менее библиографический обзор Ю.В. Кнорозова сохраняет самостоятельную ценность. Он важен для истории науки, так как свидетельствует об определенном этапе в развитии отечественной этнографии, когда в условиях советского «железного занавеса» существовал непререкаемый идеологический контроль, опиравшийся на марксистско-ленинские догмы. Обзор может оказаться полезным и для будущих гуманитарных исследований по народу майя.

Поскольку библиографический обзор выстроен не по алфавитному, а по тематическому принципу, а в тексте вводной статьи и комментариев Ю.В. Кнорозов, как правило, приводит краткие ссылки лишь на фамилии авторов, для удобства работы с библиографией следует использовать именной указатель, в котором номера страниц библиографии выделены полужирным шрифтом.

М.Ф. Альбедиль,

доктор исторических наук,

ведущий научный сотрудник

Музея антропологии и этнографии

им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН