Читать книгу Красные гиганты. История советского баскетбола - - Страница 12

Игры в Хельсинки дали четко понять, что даже такого выдающегося центрового игрока, как Отар Коркия, недостаточно, чтобы на равных конкурировать с американскими спортсменами высокого роста. В последующие десятилетия СССР в какой-то степени подражал американцам и даже подбирал высокорослых игроков в команду для доминирования на площадке. По сути, эта стратегия стала одной из отличительных черт советской игры.

Однако есть один человек, история которого была несправедливо забыта. В 1950-е годы в составе сборной был игрок, рост которого превосходил рост любого американского спортсмена. Его имя – Увайс Ахтаев, центровой игрок, которому, к сожалению, политическая обстановка не позволила выйти на международный уровень.

Вася, как любили ласково называть спортсмена, являлся одним из наиболее популярных игроков страны в 1950-е годы, и, несмотря на эту известность, он был включен в сборную СССР, но так и не сыграл за нее ни одного матча. В то время, когда рост немногих центровых игроков достигал двух метров, его физические данные (232 см и 160 кг) казались чем-то невообразимым[11]. Хотя он и родился в Чечне в 1930 году, известность пришла к нему в Республике Казахстан. В 1944 году он поступил в Институт физической культуры в Караганде, где пробовал себя в различных видах спорта, таких как легкая атлетика и бокс. В 1947 году тренер Исаак Копелевич, заметив его впечатляющие физические способности, предложил ему переехать в столицу Казахстана – Алма-Ату. Там он начал заниматься баскетболом на постоянной основе и уже в августе 1947 года принял участие в Спартакиаде институтов и техникумов физической культуры в Ленинграде.

Уже к семнадцати годам Вася выделялся своим телосложением, и его появление в Ленинграде не могло остаться незамеченным. Кроме того, он был человеком открытым и доброжелательным, чем покорил публику. В 1950 году он начал выступать за казахстанскую команду «Буревестник».

Александр Гомельский вспоминал: «Появление Ахтаева на улице ли, на стадионе всегда вызывало ажиотаж. Он мгновенно попадал в какой-то людской водоворот. Поначалу это очень смущало Васю. Так что в первое время он, по свидетельству тех, кто знал его по Алма-Ате, заливался краской стеснения, пытался спрятаться от назойливого внимания окружающих, но потом, пообвыкнув, наоборот, стал гордиться такой популярностью и ходил с высоко поднятой головой. «Буревестник» чаще находился в нижней части турнирной таблицы всесоюзных турниров – один Ахтаев погоду еще не делал. Tренеры ломали себе голову, как победить Ахтаева и К°, как нейтрализовать грозного центрового. Как ни печально, но Ахтаеву так и не довелось сыграть за сборную СССР, хотя в середине 50‐х он был, безусловно, сильнейшим центровым страны. Наверное, и поэтому так и не стал он заслуженным мастером спорта» [28, с. Увайс Ахтаев].

Арменак Алачачян делился: «У него была хорошая техника – техника владения мячом, техника паса, техника броска <…> Ахтаев и сам давал великолепные пасы, в том числе и скрытые. Он хорошо видел площадку, быстро и правильно оценивал ситуацию. Не раз и не два, сняв с щита мяч, он тотчас отправлял в быстрый прорыв кого-нибудь на своих партнеров» [29].

Превосходство Васи в игре было очевидным: если он получал пас близко к корзине, то ему практически никто не мог помешать забить. Соперники применяли самые разнообразные приемы, чтобы отвлечь его: щекотали, били локтями, хватали… По свидетельствам, Вася, как и другие гиганты в истории спорта, относился ко всем этим приемам с огромным терпением.

Алачачян: «Я впервые увидел Ахтаева в Вильнюсе, на его игру возлагались большие надежды. И это было логично: 230-сантиметровый игрок! <…> В то время, когда рост соперников не превышал 1,95 м, это такой баскетболист был, несомненно, сильным конкурентом. Тренеры ломали голову и придумывали различные тактики, чтобы противостоять Ахтаеву: одни ставили против Увайса четырех игроков, другие – пятерых, чтобы никто не мог передать ему мяч. Однако остановить Ахтаева было практически невозможно, он имел преимущество в росте (около 40 сантиметров), а правило трех секунд тогда еще не было введено. Одна из спортивных команд, точно не помню, какая, поступила так: один игрок залез на плечи другому и встал вплотную к Ахтаеву. Публика смеялась, а судьи не знали, что делать: с одной стороны, вроде бы так делать нельзя, но в правилах ничего запрещающего не было. Доходило и до крайних мер: однажды команда соперников перед матчем спрятала форму и спортивную обувь Ахтаева. Ему пришлось выйти на игру в обычной майке, семейных трусах и ботинках, у которых оторвали каблуки. На самом деле, одеть и обуть Ахтаева было большой проблемой – он носил обувь 58 размера» [27, с. 214–216].

Гомельский: «Впервые увидел настоящего гиганта, рядом с которым все остальные, даже самые до него высокие игроки, казались обычными людьми <…> Наши центровые Куллам, Конев, Путмакер, Силиньш, Серцявичус, Ульяшенко были прекрасными мастерами, но это были центровые в нашем нынешнем понимании этого слова. Ахтаев таким центровым не был. <…> Конечно, он просто физически не мог бы так бегать весь матч по площадке, как это делают Сабонис, Гришаев <…> у него была хорошая техника – техника владения мячом, техника паса, техника броска. А техника во все времена была и остается главным» [28, с. Ахтаев].

Естественно, когда Ахтаев был на площадке, он полностью управлял игрой соперников и своей команды. Сокомандники вынуждены были ждать его перехода в атаку, а при потере мяча делали все, чтобы задержать противника и дать гиганту время расположиться рядом с корзиной. Тем не менее то, что Увайс Ахтаев не играл в сборной, – решение, которое трудно объяснить со спортивной точки зрения. Как и во многих других случаях, здесь сыграли роль политические факторы. Несмотря на то, что чеченский народ вместе с советскими соотечественниками воевал против фашистской Германии, а некоторые солдаты из Чечни были награждены медалью Героя Советского Союза, в 1944 году весь чеченский народ был обвинен в подготовке восстания против власти. Не исключено, что зачастую чересчур подозрительный Иосиф Сталин имел в виду попытку отделения Чечни и Ингушетии во время Гражданской войны (1917–1921 г.) и другие конфликтные ситуации в годы Великой Отечественной войны.

В 1944 году началась так называемая операция «Чечевица» – насильственное выселение граждан чеченского и ингушского населения с территории, где они проживали, в Казахстан. В ходе жестоких репрессий погибло огромное количество людей. Для игрока, который являлся выходцем из Чечни, выезд из страны был практически невозможен. Однако внезапная популярность Ахтаева сыграла в его пользу.

Алачачян: «Увайс был из семьи депортированных, и люди, стоящие у власти, не хотели, чтобы такой человек представлял страну на международном уровне. Он дважды был вызван для игры за сборную, но его боялись отпускать за границу. Ахтаев не вписывался в ортодоксальную систему того времени и поэтому не имел возможности полностью раскрыть свой потенциал» [30, с. 20].

Ваха Эсембаев, игравший в «Буревестнике» вместе с Ахтаевым, вспоминает: «Однажды Ахтаев вернулся из Москвы и сразу попал в больницу с туберкулезом. Все думали, что ему необходимо лечение, а на самом деле Ухтаев прятался от Лаврентия Берии. Берия был на одном из матчей, заметил Ахтаева и сказал, чтобы тот зашел к нему в кабинет. Все понимали, что такой визит может означать его заключение на Лубянке. За ним приехали на лимузине, объяснили, как общаться с генеральным комиссаром государственной безопасности и как отвечать на его вопросы.

Одним из первых вопросов, заданных ему, был вопрос о национальности. Ахтаев, заявив, что он чеченец, привел Берию в ярость. В ответ он услышал, что такой национальности не существует. Берия объяснил, что так как семья спортсмена была депортирована, то он не может выехать из страны. Единственный возможный вариант – смена фамилии. Только при таком условии Ахтаев мог поехать на Олимпийские игры, кроме того, ему сразу дали бы паспорт, что, несомненно, стало бы огромным шагом вперед в карьере. Вася испугался, ему не хотелось отказываться от своего происхождения, но он понимал, чем грозит ему этот отказ. Однако спортсмен хитро вышел из ситуации: он попросил посоветоваться с матерью. Ответ надо было дать утром, но он улетел в Алма-Ату первым же рейсом, а там сразу же обратился в больницу, сказав, что у него туберкулез, чтобы никто его не беспокоил. Врачи, рискуя собственными жизнями, придумывали ложные диагнозы, так как знали, что Васю арестуют сразу же после отъезда» [30, с. 183–187].

Эта история кажется невероятной, ведь трудно поверить, что такой жестокий человек, как Лаврентий Берия, смягчился, услышав о матери Ухтаева. Как бы то ни было, но события 1953 года в конечном итоге пошли на пользу чеченскому народу. После смерти Иосифа Сталина началась ожесточенная борьба за место его преемника, в результате чего на эту должность был назначен Георгий Маленков. Его считали слабой политической фигурой, и многие полагали, что все решения принимает за него Берия.

Когда к власти пришел Никита Хрущёв, чеченский народ получил право вернуться на родину в 1956 году. Однако, несмотря на то, что в это время количество репрессий сильно сократилось, Ахтаев так и не сыграл за национальную сборную на международных соревнованиях.