Читать книгу За границей капитала: предпосылки. Том первый - - Страница 5

1. Процесс как таковой

Капитал – современная историческая форма ресурса общества, определенный этап развития материальных и интеллектуальных сил людей, вступающих в общественные отношения, в которых их ресурс только и может сегодня реализоваться в форме капитала. При этом форма капитала отражает подвижную основу производительных сил, а последние, в свою очередь, – технологии, развивающиеся на научных знаниях человека о мире и опыте организации производственного процесса непосредственно и общественного воспроизводства в целом. На своем долгом историческом пути, который насчитывает уже более тысячи лет, от зарождения в далеких IX—XII вв. до триумфа в XVIII в., капитал в безудержной гонке за прибылью, материализация которой могла быть осуществлена через производительность труда, соответственно через развитие технологий, вытесняющих физический труд человека из производственного процесса, устремился к своей границе, к своему пределу.

Преодоление своего предела капитал осуществляет диалектически, как любой процесс в нашем мире, – начиная с рефлексии противоположности, определения противоречия и снятия противоречия в своей противоположности. Противоположностью для капитала как выражения частного ресурса, а в общественных отношениях – как частной собственности на средства производства является ресурс общества как общественная собственность на производительные силы любого их проявления.

Ресурс общества возникает в самом начале процесса обобществления человека, который стал стремиться добывать себе средства существования за счет организации общества, т.е. за счет общественной организации своей дикой жизни. Ресурс общества есть следствие процесса обобществления дикого человека. Он не ограничивается исключительно совместными действиями, он выражает потенциал общественной организации, вбирающий в себя прошлый опыт и добытые новые знания в изменяющемся жизненном процессе, а самое главное – содержит разделение труда индивида как условие движения от абсолютной свободы дикости и абсолютной зависимости от природных обстоятельств к абсолютной свободе от природных обстоятельств и к абсолютной зависимости от общества.

Уже с первых мгновений и на всем протяжении истории первобытной общины разделение труда, находясь в границах этой общины, порождало обмен разнообразными частями ресурса. Чем разнообразнее становился ресурс общины, тем больше возникала необходимость мерить этот обмен чем-то общим для каждого индивидуума. Поэтому в процессе обобществления человека появляется культура – нечто не столь на первый взгляд полезное, неосязаемое, нечто абстрактное, но обязательное для существования частного в общественном, как всё разнообразие отношений человека к природе и к подобным себе. С культурой и ее производными возникает общественная справедливость как соответствие и расхождение понимания справедливости индивидуального человека с действительностью общественных отношений. Именно общественная справедливость выражала всеобщий эквивалент обмена внутри первобытной общины. Справедливость – как абстрактные деньги, т.к. деньги есть всего лишь выражение всеобщего эквивалента обмена.

В то время обмен выражался как всеобщее справедливое распределение ресурса общины, обмен; как вообще обмен, как абстрактный обмен, потому что был выражен в абстрактной справедливости. Совершенно не важно, сколько доставалось каждому члену общины; конкретное распределение было подчинено общей задаче – сначала выживания, затем развития общины наиболее эффективным способом при определенной структуре конкретного распределения. Существование такого обмена было возможно внутри общины, где взаимосвязи членов общины были подчинены единой всеобщей задаче – свободе от природных обстоятельств через ее противоположность – зависимость от общины. Недаром изгнание из общины равнялось для индивидуального человека гибели, т.к. его частного ресурса было недостаточно, чтобы выжить в жестких природных обстоятельствах.

Движение обобществления человека с определенного момента позволяет увеличить ресурс общины на достаточную величину, чтобы этот ресурс вышел за пределы общины, т.е. мог обмениваться на другой ресурс. Обмен за пределами общины теряет абстрактность, всеобщность и приобретает конкретность. Теперь за пределами общины вещь, которая внутри общины, участвуя в обмене (распределении), имела всеобщность и таким образом только потребительную ценность, приобретает новое свойство – ценность мены. Измерение нового свойства неявно указало на основу производимых общиной вещей, которой являются человеческий труд и его производительность.

На причину появления материальных денег указывает К. Маркс: «Это согласуется и с тем высказанным нами ранее мнением, что развитие продуктов в товары возникает вследствие обмена между различными общинами, а не между членами одной и той же общины».

Именно через ценность мены, казалось бы являющейся противоположностью всеобщности, через возрастание обмена запускается процесс возврата к всеобщности. Хотя на первоначальном этапе исторического пути из-за неразвитости обмена материальной формой денег выступали различные вещи в неразвитой товарной форме. Отсюда деньги не плод нашего сознания или доверия, а продукт нашего тривиального обмена, интуитивного соизмерения человеческого труда. Поэтому мы наблюдаем длительный период, когда различные товары могли и должны были исполнять функцию эквивалента обмена.

Здесь необходимо отметить, что фиксация величины ресурса общины, ее материализация, каким бы абстрактным характером и потенциалом ресурс ни обладал, осуществляется в обмене. Не важно, совершится ли такой обмен внутри общины или вне ее. Обмен как естественно внутреннее свойство человеческого общества порождает деньги в форме, отражающей развитость обмена. Таким образом, ресурс опосредованно всегда выражается в деньгах. В той форме денег, которая соответствует развитости ресурса и его обмена в обществе. Если внутри общины обмен не приобретает форму товара и именно поэтому вынужден выражаться в абстрактных деньгах, то за границей общины, приобретая единичность, он трансформирует вещь в противоречивую форму товара, где потребительскому свойству противостоит меновое свойство – выражение всеобщего человеческого труда. В то же время даже единичный вполне материальный обмен вынужден прибегать к абстракции всеобщности человеческого труда как такового, чтобы выразить меновую ценность вещи, сохраняя неразрывность диалектического движения, заложенного в обобществление человечества.

Абстрактные деньги уступили место материальным деньгам. Разнообразные товарные деньги с расширением обмена требовали более эффективной формы материальных денег. Такой формой, отразившей возросший обмен, стали металлические деньги. Естественным образом драгоценные металлы стали новой формой денег. Движение от множества эквивалентов обмена, какими являлись товарные деньги, т.е. деньги в виде различных вещей, с расширением обмена, его разнообразия и вовлечения в него множества общин, а с определенного момента народов требовало унификации процесса, и он завершился в двух формах металлических денег – в серебряных и золотых деньгах. Упрощение процесса обмена влекло за собой еще больший обмен. При этом мы должны понимать, что в основе всего было развитие производительных сил, которое требовало разделения труда, соответственно, влекло за собой специализацию производителей материальных благ и новое разнообразие товаров. Исторический процесс развития производительных сил, выраженный в деньгах, как отражение возможности частного человека частной собственности на вещь, как собственно противоположность всеобщности ресурса, создавая частных собственников, разрушал замкнутость общины и выводил общину на новый уровень развития – частное государство, институт общества, где уже количество денег только и могло отразить ресурс, ставший частным ресурсом. Уже неабстрактные деньги всё больше и больше определяли богатство. При этом люди и земля, на которой люди добывали себе средства существования, несколько десятков веков параллельно с деньгами представляли неменьшую ценность. В указанный исторический период, который представлен сообразно уровню развития производительных сил и который распадается, по существу, на две эпохи рабовладельческих и феодальных отношений, деньги также имели вполне материальное выражение как количество драгоценного металла. Для того чтобы деньги оторвались от своей материальной вещественной сущности, потребуется специфическая эпоха – эпоха капитала.

Прежде чем драгоценные металлы, такие как золото и серебро, под натиском разворачивающегося во всё больших объемах товарного обмена уступили место их образу в виде бумажных и железных денег, золото должно было вытеснить серебро на обочину истории. Всеобщность эквивалента – сущность денег, поэтому два товара, играющие роль денег в процессе обращения, взаимно исключают друг друга. Попытки в ту далекую эпоху удержать серебро в обмене в качестве денег наталкивались на непреодолимое препятствие – изменение цен самих эквивалентов. Это приводило к нарушению обмена, поэтому золото осталось единственной всеобщей мерой, «истинными» деньгами.

Бумажным деньгам предшествовала история развития обмена, его совершенствования перед обстоятельствами реального движения товаров и его проникновения на территории, им ранее недостижимые. Долговые расписки были первым актом отрыва реального движения эквивалента от реального движения товаров. Движение эквивалента приобретало абстрактность с движением долговых расписок, которые служили учетом активов реального наличия золота. При этом указанный процесс еще не был одухотворен абстрактностью денег, для этого требовалось производительным силам достигнуть гигантского разделения труда, а процессу общественного воспроизводства – начать путь к обобществлению на более высоком, более развитом уровне.

Постоянство актов обмена товарами, а также расширение торговли между одними и теми же торговыми домами требовали создания особых учреждений, обеспечивающих плавность протекания товарообмена. Изобретение таких учреждений не заставило себя ждать – были изобретены банки, наследники меняльных контор и ростовщиков. В то же время кредит как частное дело частных людей должен был стать общественным делом, чтобы в будущем обеспечить материализацию абстрактности денег. Куда они устремились через долговые расписки, векселя, казначейские билеты, ассигнации, впоследствии – к банкнотам и мировому обороту товаров как основе электронных денег.

В основе этого движения, обусловленного ростом производительности труда как производного от качества производительных сил общества лежал процесс обобществления, который через свою противоположность – рост производительной силы частного человека – вновь возвратился в свою обогащенную историческим опытом сущность. В явлениях человеческого общества такой внутренней сущностью стал свободный человек, лишенный всех средств производства, но обладающий специфическим товаром, с которым он может постоянно выходить на рынок товаров, – своей рабочей силой, который обусловил эру капитала. Капитал, диалектическая сущность которого – через конкуренцию производительности труда низвергнуть все частные капиталы, объединив их на всех уровнях жизни общества, актуализирует процесс обобществления, всё еще в его порочной форме – монополии. Здесь нет ничего нового, т.к. монополию всегда стремится установить правящий класс общества. И хотя монополия не есть обобществление, т.к. всегда ограничивает многих в пользу определенных лиц или группы лиц, в то время как обобществление это доступность для всех, монополия всегда есть искаженная историческая форма процесса обобществления.

Капитал проникает во все поры общества, во все общественные проявления, он стремится всё превратить в товар. Его ловкие и натруженные руки дотягиваются до всего: воздуха, совести, отходов жизнедеятельности, войны, глупости, страсти, порока, мертвых душ и прочих прелестей цивилизованного человека – всё идет в дело. Не стали исключением и деньги. В капитализме они должны были превратиться в абсолютные деньги – кредит на основе государственной монополии, читай: частной монополии правящего класса, на производство денег. Кредит должен был стать производством денег, но для этого необходим был оборот товаров таких масштабов, а производительность такого уровня, чтобы в крупице золота вмещалось такое огромное количество товаров, что теряло бы всякий смысл. Бумажные деньги, обслуживающие гигантский оборот товаров и привязанные к золоту, с каждым новым шагом развития оборота и обмена теряли свое золотое наполнение. Чем больше был обмен, тем больше требовалось бумажных денег, тем меньше становилось золота в единице денежного заменителя. Добыча золота, как выдохшийся марафонец, всё больше и больше отставала от реального оборота товаров, соответственно от реальных денег. К этому добавилась вообще иллюзорная форма денег – безналичные деньги. Бумажные деньги довольствовались обменом в личном потреблении, в то время как производственное потребление перешло на безналичные расчеты. За деньгами стоит дядюшка Обмен, за золотыми деньгами маячит тетка Торговля, за бумажными деньгами скрывается мировая торговля, а электронные деньги – дитя глобального круглосуточного обмена, который девятым валом катится вслед за солнцем.

При неразвитом обороте заменителей золота последнее было их основанием; заменители, как только их оборот и разнообразие товаров, в нем участвующих, достигают определенного предела, обусловленного нарастающей производительностью труда, соответственно, выросшей товарной массой, теряют последнюю унцию золота и предстают перед нами в их абстрактной форме обмена вообще, абстрактного обмена. «Если само обращение денег отделяет реальное содержание монеты от номинального содержания, отделяет ее металлическое бытие от ее функционального бытия, то в нем уже скрыта возможность заместить металлические деньги в их функции монеты знаками из другого материала или простыми символами». Это относится и к дальнейшему движению, которое проделали бумажные деньги, перейдя в электронное бытие, еще менее осязаемое, чем бумажные эквиваленты по отношению к золоту. Эта же участь постигла простые символы как воплощение еще недавнего обмена, когда на очередном витке расширения он потребовал безналичного, в современных условиях – электронного бытия денег. Лишенные всякого материального, потеряв последнюю иллюзию золота и даже магическое слово «обеспечены», современные деньги в их абстрактной форме для того, чтобы отражать реальный невообразимый по величине и разнообразию обмен товаров, который лежит в двух взаимосвязанных плоскостях личного и производственного потребления процесса обращения капитала – источника товаров, должны оперировать с абстрактным обменом. Обменом вообще и товаров вообще, обезличенных обменных актов в их совокупности, их всеобщности как абстрактного обмена всего общества в целом.

Для функционирования таких денег нужен соответствующий механизм их производства при расширении обмена и их изъятия из оборота, когда он сокращается, чтобы они адекватно отражали реальный оборот. Такой механизм развивался параллельно всеобщему процессу, вернее был отражением этого процесса. Монополия правящего класса на производство денег и создание института кредитора последней инстанции наряду с развитием кредита создали механизм для функционирования абстрактных денег в современном товарном обмене и обороте капитала.

Капитал, воплощающий в себе ресурс общества в данных условиях развития производительных сил при наличии денег, которые уже не могут быть привязаны к конкретному товару и производятся в рамках функций кредитора последней инстанции, стремится обеспечить расширенное производство необходимой наличностью. Поэтому полный оборот капитала должен иметь свойства обобществленного ресурса более выраженно, чем это было 200 лет назад.

Капиталу присущи свойства обобществления, которые были открыты экономистами XIX в. Отсюда развитие капитала как выражение частного ресурса естественным образом ведет к его собственной границе. Одним из свойств современного капитала, которое указывает на приближение к границе, являются абстрактные деньги, которые, материализовавшись в производстве в виде новых товаров расширенного производства, через кредит кредитора последней инстанции должны материализоваться в форме электронных денег на счетах производителя товаров. Наиболее ярко предел проявляется на производстве дорогостоящих, но социально значимых товаров. При этом производство и распределение, основанное на капитале как форме перераспределения прибавочного продукта, наталкиваются в своем обращении на трудности, которые на поверхности выражены в перманентных малых и больших кризисах перепроизводства.

Уже сегодня мы можем констатировать, что процесс обобществления на более высоком уровне развития вошел в некое состояние, в котором капитал может и должен приобретать новые свойства для преодоления разнообразных социальных и экономических кризисов, порождаемых его обращением.

2. Механизм абстрактных денег

Диалектический процесс обобществления общественного воспроизводства возвращает нас в исходную точку на более высоком уровне развития. В деньгах это возврат к абстрактным деньгам, в капитале – возврат к ресурсу общества. При этом абстрактные деньги прошлого, в основе которых лежала общинная справедливость, отражали ограниченность ресурса общины, в то время как абстрактные деньги настоящего отражают неограниченность ресурса общества в наращивании жизненных средств. В капиталистической действительности установившаяся монополия на производство денег кредитором последней инстанции указывает нам на то, что деньги, изъятые из оборота и сохраняемые в его авуарах, не представляют никакой ценности, значения и смысла для реальных экономических отношений общественного воспроизводства. С таким же успехом мы можем рассказывать, какое несметное богатство – золото, алмазы и прочие изумруды – лежит у нас под ногами в недрах земли. Это не произведет никакого впечатления на публику. Пока золото не добыто и не появилось в обороте общественного воспроизводства, оно не золото. Так и деньги кредитора последней инстанции, только будучи вброшенными в оборот, приобретают значение.

Казус заморозки в 2022 году активов русского Центрального банка, которые хранились на корреспондентских счетах в евро и долларах, никаким образом не отразился на реальном производстве. При этом русский Центральный банк мог учесть замороженные активы как проданные против эмиссии рублей и таким образом возвратить их в виде рублевых активов. Манипуляции Центрального банка с активами и в первом, и во втором случаях никак не могли отразиться на производственном процессе, так как происходили бы вне такового.

Кредитор последней инстанции – это черная дыра для реального производства. В нем деньги для стороннего наблюдателя, стоящего в сфере производства, появляются ниоткуда и исчезают в никуда. Деньги кредитора последней инстанции только тогда деньги, когда они могут соотнестись с производством и оборотом товаров. Лишние деньги в обороте представляют эрзац-деньги – источник инфляционных процессов, которые нарушают распределение жизненных средств и ведут к множеству социально-экономическим проблем. Поэтому кредитор последней инстанции на законодательном уровне ограничен в эмиссии денег, которую он может предоставить участникам производства и торговли через коммерческие банки.

Для оценки объема эмиссии был создан механизм кредита, когда эмпирическим путем сложилась система, где на нижнем уровне находится производство (торговля); над ним – коммерческие банки, своеобразные оценщики рисков; на верхнем уровне – кредитор последней инстанции, наделенный функцией первичного кредита. Центральный банк исключительно под разнообразные имеющиеся и будущие ресурсы кредитует коммерческие банки, которые оценивают производство и следующую за ним торговлю в необходимости дополнительных денег.

Уже сама структура системы указывает нам на то, что деньги создаются в производстве, т.к. кредитор последней инстанции ограничен в эмиссии логикой его денежно-кредитной политики, нацеленной на устойчивость всей банковской системы, а торговля есть всего лишь производное от процесса производства. Создание дополнительных товаров, т.е. расширение производства, требует дополнительных оборотных средств. Таким образом, деньги создаются в производстве, но реализоваться могут в торговле, а материализация их происходит в кредите, который через коммерческий банк поступает от кредитора последней инстанции в оборот. Указанный процесс должен был реализоваться в абстрактных деньгах, указывающих на всеобщность оборота как абстрактного товарного оборота общества. Только в том случае кредит кредитора последней инстанции может обеспечить нормальное функционирование всей денежной системы, когда ему нет никакой необходимости рассматривать какой-либо товар в качестве всеобщего эквивалента; достаточно через заем коммерческих банков знать, сколько товаров создается и обращается в обществе.

В сущности, новые деньги, возникающие в производстве, – это прибавочный продукт. Так как они находятся в виде разнообразных новых товаров, то для того, чтобы товары превратились в деньги, они должны обменяться, потому что деньги – это обменивающиеся товары. Несомненно и то, что чтобы обмен протекал плавно, он обязательно должен совершаться через всеобщий эквивалент, который в современных условиях не представляет никакого товара. Отсюда кредит кредитора последней инстанции выступает в роли материализатора денег. Условием указанной материализации служит реальное наличие ресурсов, которые в товарной форме оборачиваются в обществе.

Обернувшись, деньги возвращаются кредитору последней инстанции с процентами, которые являются определенной частью прибавочного продукта, распределенного в пользу банкиров. Поэтому в обороте остается только та часть денег, которая соответствует прибавочному продукту и позволяет ему оборачиваться среди конечных потребителей.

Важным свойством кредитора последней инстанции является то, что он никогда не может разориться, пока существует реальное производство, отражением которого является кредитор последней инстанции. Он является отражением общественного воспроизводства, совершаемого с реальными вещами в реальном мире производственных отношений.

Условия, в которых реализуются абстрактные деньги, затрагивают оборот иностранных денег в национальном общественном воспроизводстве, но мы рассмотрим только ту часть оборота иностранных денег, которая относится к прямым иностранным инвестициям, т.е. деньгам, поступающим в сферу производственного потребления, в создание нового производства. Необходимо отметить, что иностранные деньги, поступающие в национальное общественное воспроизводство, также появляются в национальном обороте ниоткуда, как и эмиссия кредитора последней инстанции, и трудно сказать, какая их часть является деньгами, а какая только их иллюзией – эрзац-деньгами, порожденными необоснованной эмиссией иностранных кредиторов последней инстанции. Появившись ниоткуда и в любом количестве, иностранные деньги требуют обмена на национальную валюту в той пропорции, которая связана с услугами и работами, сырьем и материалами национальных производителей. Другого способа, как произвести эмиссию национальной валюты, чтобы уже на нее произвести оплату национальным производителям, участвующим прямо или опосредованно в создании нового производства, у кредитора последней инстанции не существует. Появившись ниоткуда, как лишние деньги в обороте, они не вызывают инфляционных процессов, потому что поступают в сферу производственного потребления. В этом случае прежде чем они начнут свое движение, им всегда противостоят товары, кроме тех редких случаев, когда конечный спрос в сфере личного потребления превысил определенную величину нормального роста потребления, что отразилось на потребности резкого расширения производства, для которого нет необходимых материальных и профессиональных ресурсов в сфере производственного потребления.

Иностранные инвестиции всегда приходят в национальный оборот соизмеримо величине имеющихся ресурсов, необходимых для создания нового производства, и соизмеримо спросу и величине его нормального роста. Таким образом, и эмиссия кредитора последней инстанции, направляемая на создание нового производства, соизмеримая с имеющимися ресурсами, со спросом и его нормальным ростом, не только не вызывает инфляционных процессов, но, наоборот, ограничивает их проявление. Оборот капитала в инвестиционном процессе создает товарную массу на всем протяжении инвестиционного процесса – создания нового производства, в девять раз большую, чем деньги, поступающие в сферу личного потребления как лишние в данный инвестиционный период деньги. При этом совокупность всего оборота иностранных инвестиций как уже национального капитала затрагивает опосредованно расширение производства предметов личного потребления. Если учесть тот факт, что часть денег, поступившая в сферу личного потребления, уйдет на накопления, то в реальном процессе оборота иностранных инвестиций в национальном воспроизводстве процессы инфляции на практике не наблюдаются.

Иностранные инвестиции приобретают сакральную сущность для национального развития исключительно в силу того, что у кредитора последней инстанции отсутствует возможность определять наличие ресурсов для расширенного развития и собственно развития спроса для принятия решения создания нового или расширения действующего производства. Коммерческие банки, выполняющие роль тех самых исследователей, фильтрующих предложения развития, могут быть ограничены кредитором последней инстанции через денежно-кредитную политику, уменьшая или увеличивая инвестиционный процесс. Таким образом, при определенных условиях эмиссия кредитора последней инстанции может заменить иностранные инвестиции в проектах развития.

С точки зрения процесса обобществления как когда-то товарные деньги, проникая в общинные отношения, разрушали общину, так и иностранные инвестиции, т.е. деньги, поступающие извне, разрушают национальное государство, размывают его границы на величину доли иностранных инвестиций в общем процессе национального воспроизводства.

Наличие абстрактных денег, механизма их воспроизводства в капиталистических отношениях указывает на сдвиг в само́й сущности капитала, которая при абстрактных деньгах и новом уровне всеобщности производственного процесса, в котором опосредованно участвует всё общество, должна приобрести некую новую «справедливость», отличную от капиталистической справедливости распределения прибавочного продукта. При этом частная инициатива должна реализоваться с наибольшей для себя эффективностью через общественный интерес в той же мере, в какой общественный интерес интенсивно реализуется через частную инициативу.

____________________

[Капитализм начинает свое движение задолго до того момента, когда он станет доминировать в мире. Он зарождается в феодализме, он черпает свои силы из меняющихся феодальных отношений, шаг за шагом пробивая себе дорогу сквозь запреты феодального способа производства, сословных и иных наследственных ограничений. Первые документальные упоминания об этом сословии феодального общества мы находим в IX веке:

«Притом епископ, управляющий городом, является до известной степени муниципальным магистратом: юридически, хотя не всегда фактически, граждане принимают участие в его избрании; он сам назначает асессоров, то есть уполномоченных, которые судят и управляют от его имени; он выбирает их из среды буржуазии и таким образом со своей стороны содействует подготовке муниципального строя. Примером такого устройства может служить Милан. В IX в. власть архиепископа там безгранична, но город обнаруживает необыкновенную живучесть…»8

Постепенно процесс развития капиталистических отношений набирает силу в новых формах устройства социальной жизни:

«Итак, в конце XI и в первой половине XII в. совершается революция, благодаря которой епископское управление во многих городах заменяется муниципальной автономией. В Ломбардии одним из признаков этой революции является распространение консулата, который уже и раньше встречается в некоторых итальянских городах, например, в Вероне, Орвието, Равенне и др. В 1093 г. консулы появляются в Бландрате, в 1095-м – в Асти, в 1109-м – в Комо, в 1107-м – в Милане, в 1115-м – в Гвастале, в 1126-м – в Пьяченце, в 1150-м – в Модене и т.д., а за пределами Ломбардии в 1094-м – в Пизе, в 1099-м – в Генуе и т. д.

Муниципальное управление состоит из трех основных элементов: консулов, совета и народного собрания. Консулы являются администраторами, судьями и военачальниками. В некоторых городах каждое сословие назначает своих консулов. Дело в том, что муниципия заключает в себе соперничающие сословия: знать (milites, capitanei, valvassores), буржуазию и чернь»9.

Но это еще не капитализм. Это только начало долгого пути к буржуазной свободе.

«Историк Фридриха Барбароссы [начало XII в.] Оттон Фрейзингенский описал, не без некоторого негодования, управление этих городов, где знать должна действовать заодно с буржуазией, где люди низкого происхождения – мастеровые, занимающиеся «презренными ремеслами», – могут носить оружие, предоставленное в других местах только рыцарям, и достигать в городском управлении почетных должностей. Но он признает, что благодаря этому устройству итальянские города «превзошли богатством и могуществом все остальные города мира»10.

Классики марксизма указывают на XIII в. как на зарю капиталистической эпохи, как на новые отношения, вышедшие из тени феодализма, на буржуазию, заявившую на бо́льшее в истории, чем быть только слугой старой аристократии. Она хочет быть новой аристократией:

«„Манифест“ воздает полную справедливость той революционной роли, которую капитализм сыграл в прошлом. Первой капиталистической нацией была Италия. Конец феодального средневековья, начало современной капиталистической эры отмечены колоссальной фигурой. Это – итальянец Данте, последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт нового времени. Теперь, как и в 1300 г., наступает новая историческая эра»11.

Но потребовалось еще три столетия развития феодализма и становления капитализма, прежде чем Первая буржуазная революция в Голландии провозгласила во 2-й пол. XVI в. (1572—1576) доминанту буржуазии в общественных отношениях. Каждое общество подходило к своим буржуазным революциям в разное время, поэтому необходимо было немалое время, пока капиталистические отношения не охватили Западную Европу. В XVII в. революция в Англии; конец XVIII – начало XIX в. – Великая французская революция; наполеоновские войны и объединение Германии были единым процессом перехода к главенству буржуазного класса.

Время, когда буржуазный класс превратился в доминирующий класс и диктует человеческому обществу свои идеи развития, моду и порядки, составляет всего два века. Эти два века понадобились ему, чтобы пройти этап пролетаризации от мануфактуры к фабрике и далее к индустриальному производству. Только сейчас капитализм приступил к своей основной исторической задаче – объединения человечества, разрушения национальных границ и создания единого, без каких-либо ограничений, глобального обмена материальными и интеллектуальными благами. Только сейчас капитализм сделал очередной шаг к смене способа производства, интерпретированный в теории Элвина Тоффлера как информационное общество, что отражает сдвиги в способе производства:

«Самым важным (и неистощимым) сырьем для цивилизации Третьей волны станет информация, включая воображение. С помощью информации и воображения найдут замену многим истощимым ресурсам, хотя эта замена часто будет сопровождаться серьезными экономическими потрясениями. (…)

Информация приобретет большую ценность, чем когда-либо, и новая цивилизация перестроит систему образования и научных исследований, а кроме того, реорганизует средства массовой информации»12.

Доступность информации, способы ее обработки и обмена становятся определяющими в уровне развития общества, а также в способе производства. Но человеческое общество всегда было информационным:

«Есть все основания считать, что в основе коллективного взаимодействия лежит передача и умножение обобщенной информации. Именно такие процессы связаны с деятельностью разума и мозга человека. Действительно, распространение и передача информации – технологий и знаний, обычаев и культуры, религии и, наконец, науки – путем необратимой и разветвленной цепной реакции есть то, что качественно отличает человека и человечество в своем развитии. (…) Эти представления приводят к выводу о том, что своим развитием человечество обязано разуму, интеллекту человека, его способности получать, осмысливать и передавать информацию и представления об окружающем нас мире, включая и мир самого человека»13.

Именно информация, вернее способность людей оперировать информацией, не только определяет наши экономические возможности, но объединяет всех людей в единую систему – человечество. То, что было движителем нашего развития на протяжении всей истории, то, что было скрытой энергией на пути к цивилизации, свободе и гуманизму, в социализме становится определяющим и выступает как новый способ производства.

Отсюда мы можем предположить, какие социальные силы будут доминировать в социализме.

Только сейчас, в XXI в., закончился период становления капитализма. Все этапы развития этой социально-экономической формации: зарождение, первоначальное накопление капитала, индустриальные революции, империализм, постиндустриальные и информационные общества – для правильного понимания необходимо объединить как этап становления. Дальнейшее развитие капитализма должно подготовить условия перехода к новым отношениям.]

[Каждый раз, когда я слышу в прессе отголоски каких-то дискуссий, споров и интеллектуальных битв относительно капитализма или социализма, хочется взяться за перо, но внимательно перечитав статьи, желание написать откладываешь в долгий ящик, т.к. в них больше политики, чем науки, больше лозунгов, чем научных понятий, больше эмоций, чем диалектической логики. Особенно меня умиляют а-ля научные разговоры о социализме как первой фазе чего-то большего. Понятие «коммунизм» Маркс и Энгельс вводят в научный и политический оборот намеренно, чтобы дистанцироваться от множества «социализмов»14, которые расплодились к тому времени и которые могли, кроме научного поиска ответов на сложные вопросы развития, представлять собой всего лишь мечты добропорядочного бюргера о счастье и справедливости. Вводя понятие «коммунизм», Маркс и Энгельс подчеркивали значение и научность своей теории об обществе, следующем за капитализмом. Оборачиваясь на историю человечества, они понимали, что каждая общественно-экономическая эпоха шаг за шагом, этап за этапом проходит свой диалектический путь становления, развития, доминирования и угасания. И даже тогда, когда определенные экономические отношения доминируют в обществе, в нем все равно, как генетическая память, сохраняются отношения ушедших и будущих времен. Они размыты, искажены, а некоторые всё еще экономически состоятельны, поэтому для обывателя, сделавшего шаг вперед в развитии, уже кажутся дикостью, как рабы в XXI в.15 Сами доминирующие отношения со временем меняются и предстают перед нами в веренице форм. Так, европейский феодализм VI в. отличается от феодализма IX в., когда зарождается капитализм; а феодализм XII в. кроме раскрепощения крестьянства формирует национальные государства, воплощенные в различных формах абсолютизма монарха. Эти формы меняются от века к веку, и феодализм XVI в. уже настолько искажен новыми капиталистическими отношениями, что некоторые историки предлагают считать монархии низвержением феодальных отношений, где старые вассальные отношения родовых фамилий сосуществуют с новыми служивыми феодалами – дворянством, которое службой монарху получило собственность и привилегии. Формы всего лишь отражают изменения сущности, но пока сущность остается феодальной, все изменившиеся формы будут феодальными. Сколько этапов в своем развитии преодолел феодализм с V в.? С точки зрения крестьянства, людей, работающих на земле, путь состоял из рабства; полурабства – крепостничества, т.е. прикрепления к сеньору; далее прикрепления к земле, то есть классического феодализма; освобождения от крепостничества; рентных земельных отношений; освобождения от земли; и, наконец, пролетаризации. С точки зрения феодалов: сеньориальный период разрушения рабства, переход на феодальные отношения, крепостничество, открепление крестьянства, абсолютистский период.

Метаморфозам развития подвергались родоплеменные отношения, рабовладельческие; как, впрочем, изменениям подвергается и капитализм, который стал доминировать в Голландии со 2-й пол. XVI в., а с XIX в. в мире. Поэтому говорить только о двух этапах следующей за временем скромного обаяния буржуазии некапиталистической эпохи, наверное, не совсем точно. А утверждать, что на первом этапе коммунистической эпохи действуют иные экономические законы, иные экономические отношения, чем на втором, научно несостоятельно. Рабовладение и в ХХI в. рабовладение, потому что это определенная форма экономических отношений. Капиталистические отношения также определены Марксом точно. Если в рабовладении на одной стороне стоит несвободная, порабощенная личность, а на другой – собственник средств производства, то для того чтобы реализовался капитализм, потребовалась целая промежуточная эпоха развития производительных сил, превратившая несвободного раба в свободного рабочего, а капитал освободившая от цеховой и аристократической монополии. Свобода рабочего и свобода капитала как свобода торговли – два условия, определяющие буржуазные отношения как капитализм16. Свобода капитала, то есть зарождение капитализма, возникает в IX в., когда прежде всего торговый капитал использует свободных наемных людей, а в городах Италии буржуазия всё чаще получает власть управления общиной, пусть даже под контролем епископов17. Капитализм – это когда свободный рабочий противостоит собственнику средств производства. Именно поэтому мы можем определить зарождение капиталистических отношений: за семь веков до первой буржуазной революции, которую возглавила феодальная аристократия, присоединившая к своему наследственному праву капиталистическую мануфактуру как основной источник своего дохода. Капиталистические отношения зарождаются в феодализме, развиваются в феодализме, но они точно определены, их не спутаешь с рабовладением или с феодальными отношениями, где собственник земли как основного средства производства использует труд наполовину свободных людей, силой перераспределяя часть их труда в свою пользу. Насилие формализовано в наследственное право собственности на средства производства в ремесле и на землю.

Исторический процесс показывает, откуда к нам придет социализм, как он зародится в капитализме и как будет развиваться в капиталистических отношениях, задолго до того, когда эти отношения станут доминировать в обществе. Социалистические (коммунистические, хотя это одно и то же) отношения также нельзя спутать ни с какими другими, потому что они точно определены. Свободный рабочий должен превратиться в собственника средств производства; одновременно с этим и наравне с рабочими все остальные члены общества должны стать собственниками средств производства. Процесс обобществления в капитализме вначале в единичных случаях, фрагментарен; постепенно охватывает всё общество, все классы, все социальные группы точно так же, как это происходило в родоплеменных отношениях – первобытно-коммунистических, в рабовладении или в феодализме. Процесс обобществления объективен, он не зависит от воли отдельного человека или людей. В его основе лежат изменения материальных условий общественного производства, такие изменения, которые через различные формы обеспечат возможность всем членам общества владеть, использовать и распоряжаться средствами производства. При этом объективно с ростом производительных сил рабочий класс, занятый в материальном производстве, будет сокращаться, делая несостоятельным политический лозунг «землю – крестьянам, фабрики – рабочим». Уже сегодня в материальном производстве даже в России занято только около 22,4% от всего населения18. Наметилась тенденция сокращения рабочих и в сфере оборота. Это связано прежде всего с возможностью дистанционно соизмерить финансовые возможности человека с его потребностями, когда, посетив магазин, он не найдет там продавцов, а также с развитием интернет-торговли.

На одну из форм обобществления средств производства в рамках капиталистических отношений нам указал Маркс; это акционерные общества19. Это достаточно гибкая общественная форма капитала, позволяющая обществу регулировать общественное производство, его необходимость и величину. Человек сам, своим частным капиталом, через владение акциями голосует (использует и распоряжается) за развитие того или иного производства, той или иной потребности. Со времен своего зарождения акционерный капитал проделал путь в 500 лет, и наибольшего своего развития он достиг на Американском континенте20.

Исторический опыт подсказывает, что доминирующий класс с определенного уровня развития производительных сил сам стремится перейти на новый способ производства как наиболее оптимальный способ получения максимальной выгоды. Рабовладельцы освобождали своих рабов и прикрепляли их к своей земле, видя, что такая организация хозяйства экономически более выгодна, а феодальная знать начиная с XII в. издавала «хартии свободы»21 и открепляла крестьян от себя и от земли, создавая новый порядок и условия для массовой пролетаризации крестьянства. Так и класс капиталистов с определенного момента станет передавать средства производства обществу, потому что именно такая организация будет экономически целесообразна. Но и средства производства должны измениться таким образом, чтобы ими могли воспользоваться все. Только с интернетом и облачными технологиями возникают определенные условия, когда мощные вычислительные средства, способные создавать очень сложные технические объекты любого уровня, могут быть доступны для всех. Компания AutoDesk Inc. предложила всем желающим воспользоваться ее программами архитектуры, дизайна, технологических и инженерных вычислений через облачные технологии. Альтруизм продиктован возможностью заполучить миллионы инженеров, дизайнеров, архитекторов для решения грандиозных задач развития. Всё это происходит в капиталистических условиях, и процесс в действительности займет не одно столетие, прежде чем обобществление достигнет вершин социалистических отношений.

С точки зрения изложенного становится понятна история развития русского капитализма, в особенности его советского периода, когда рабочий класс и колхозное крестьянство, формально свободные, но всё еще «прописанные и приписанные», работают по найму на капиталистических предприятиях, которыми через сложную систему партийной зависимости, похожей на феодальный оммаж и феод, владеет, использует и распоряжается партийная верхушка.

Поэтому, поднявшись над бурлящим морем человеческих страстей, триумфов и трагедий, можно понять единый глобальный процесс развития русского общества и ответить на вопрос «почему»… Почему наша веселая капиталистическая действительность со всеми ее прелестями разбоя, афер и махинаций, со скромным обаянием буржуазии, диктующей обществу свои идеи развития, политику и моду, вдруг стала доминировать в общественных отношениях? И ответ я нахожу у Маркса. Но он гораздо сложнее того ответа, что один троечник, болтун и демагог вместе с предателем и пьяницей, а также кучка младоленинградцев22 смогли изменить социально-экономический уклад уже почти бесклассового общества, одной ногой стоящего в коммунизме.

Вся история человечества – это бесконечные войны, вероломные предательства, победы и поражения. И только немногие из этих печальных или величественных страниц ложатся на историю переходов от одной социально-экономической формации к другой. И Маркс указывает, что иные причины лежат в основе этих переходов: «Ученический вздор! Радикальная социальная революция связана с определенными историческими условиями экономического развития; последние являются ее предпосылкой»23. ]

[Культура – самое бесполезное явление для функционирования жизни24. Всякое живое существо несет в себе одну-единственную функцию – воспроизвести самого себя. Все остальные действия, совершаемые живыми существами, являются производными вышеуказанной функции. Но человек развился до того состояния, когда четыре главных производных: обеспечение кислородом, обеспечение водой, обеспечение энергией и строительным материалом (пища) и обеспечение средой обитания – вынуждены дополняться культурой, т.е. отношением к другому индивиду и к окружающему миру, и тем самым обеспечивать себе оптимальную для воспроизводства среду и оптимальное обеспечение другими тремя производными.

Без кислорода человек проживет не более 5 минут, без воды – не более 7—10 дней, без пищи – 30—40 дней, без одежды, тепла и периодического безопасного сна – не более 60—90 дней. Это главные факторы, обуславливающие нашу жизнь и наше воспроизводство. Без вилки, галстука и крема L’Oreal человек проживет всю отведенную ему жизнь!

Культура зародилась, по разным данным, в промежутке от 40 до 70 тыс. лет до н. э. Находки во Франции и в Южной Африке – подтверждение этому. Тогда-то человек, вернее, человеческое сообщество стало формировать в человеке производную второго порядка – культуру. Отсюда культура есть отношение человека к окружающей его среде. Изменение среды, равно как и самого человека, определяет его изменившиеся отношения к миру, определяет его культуру, соответственно и все остальные производные более высокого порядка: этику, эстетику, стыд, совесть, свободу, право, моду, власть, дружбу, честность, правду и т. д. Всё это наталкивает нас на мысль, что указанные производные изменяются во времени сообразно тому, как изменялись среда и человек.

Другие определения культуры:

«…Культура является результатом постоянного совершенствования, вытекающего из процессов получения знаний обо всём, что нас касается, ее составляет всё лучшее, что было сказано и помыслено» (Арнольд, 1882);

«Культура – разумный компромисс между природами человека: психофизическим выживанием и бытием его души. Культура – умение жить, технологии достойной жизни, плод цивилизации, выращенный из семени разума. Культура – эквивалент разума, его материализация. Человек культурен в меру своей разумности. Культуре изначально противостоит дикость, но в современном обществе, скорее, развращенность ума. Чтобы быть человеком, приходится не только пользоваться, но и самому воссоздавать культуру мира, в котором приходится жить. Культура – мера достоинства человека» (Т. Ахтман);

«Весь окружающий нас мир – это мир культуры. Культура – многогранное, сложное, исторически развивающееся общественное явление, способ освоения действительности, реализации творческого потенциала человека в сфере материальной и духовной деятельности. Культура представляет главный смысл и главную ценность существования человечества. Реализующееся в деятельности единство субъективного и объективного позволяет понимать культуру как систему вне биологически выработанных механизмов, благодаря которым стимулируется, программируется и реализуется активность людей в обществе» (Википедия).

Все эти определения описывают, собственно, производную второго порядка и ее функцию обеспечить для человека возможность функционирования производных первого порядка – дышать, пить, кушать и жить в тепле. Особенно спорно утверждение, что культура представляет главный смысл и главную ценность существования человечества. Но обратимся к следующим определениям, т.к. все предыдущие узки и не отражают сущности явления. Материалисты, особенно диалектические, расширили узкие рамки и определили:

«Культура (лат. cultura – возделывание, обрабатывание) – социально-прогрессивная творческая деятельность человечества во всех сферах бытия и сознания, являющаяся диалектическим единством процессов опредмечивания (создания ценностей, норм, знаковых систем и т.д.) и распредмечивания (освоение культурного наследия), направленная на преобразование действительности, на превращение богатства человеческой истории во внутреннее богатство личности, на всемерное выявление и развитие сущностных сил человека»25.

Пытливый читатель должен задать себе вопрос: поедание своего врага являлось ли культурой, то есть проявлением обычаев, традиций и естественным состоянием духовного мира человека в те далекие времена? Ответ: несомненно! Это была та культурная среда, которая пропитывала и формировала личность человека и его отношение к окружающему миру. В те времена это не было дикостью, а, наоборот, такое поведение было прогрессивным и культурным. В наши времена конкуренция с ее издержками в виде разорения неудачливого производителя, его нищеты и отчаянья, также, несомненно, является проявлением культуры. Поэтому необходимо еще немного раздвинуть рамки и не ограничиваться только прогрессивным, а в классовой трактовке социалистов (забывающих, что в диалектическом определении добро есть регресс, а зло, наоборот, есть прогресс, развитие и изменение; см. Гегеля) – правильным, добрым и полезным.

Еще немного определений:

«Культура, -ы, ж. 1. Совокупность производственных, общественных и духовных достижений людей. История культуры. К. древних греков. 2. То же, что культурность (см. культурный во 2 знач.). Человек высокой культуры. 3. Разведение, выращивание какого-н. растения или животного (спец.). К. льна. К. шелкопряда. 4. Разводимое растение, а также (спец.) клетки микроорганизмов, выращенные в питательной среде в лабораторных или промышленных условиях. Технические культуры. К. органической ткани. 5. Высокий уровень чего-н., высокое развитие, умение. К. производства. К. голоса (у певцов). Физическая к. (физкультура). К. речи. II прил. культурный, -ая, -ое (к 1, 3 и 4 знач.)»26.

Мое восприятие, созерцание «красивых» облаков на небе для меня, несомненно, – культура окружающего меня мира. Поэтому относить культуру только к достижению человеческой деятельности было бы неверно. Говорить о моем человеческом отношении к небу и окружающей природе более верно. Эти отношения, несомненно, имеют под собой основания, но облака на небе никакого основания со стороны моей деятельности не предусматривают, хотя, как мы видим, являются предметом моей культуры, моего внутреннего развития.

Еще более расплывчатое определение мы находим в философском словаре 2-й пол. 90-х гг. Смятение, которое присутствовало в 90-х гг. в отношении развития русского общества, породило громоздкое и уродливое определение, в котором тем не менее прозвучало определение, развив которое, можно наиболее точно понять рассматриваемое нами явление:

«Культура (лат. cultura) – первоначально обработка и уход за землей (лат. agricultura), с тем чтобы сделать ее пригодной для удовлетворения человеческих потребностей, чтобы она могла служить человеку (отсюда – „культура техники земледелия“). В переносном смысле культура – уход, улучшение, облагораживание телесно-душевно-духовных склонностей и способностей человека; соответственно существует культура тела, культура души и духовная культура (в этом смысле уже Цицерон говорит о cultura animi). В широком смысле культура есть совокупность проявлений жизни, достижений и творчества народа или группы народов. Культура, рассматриваемая с точки зрения содержания, распадается на различные области, сферы: нравы и обычаи, язык и письменность, характер одежды, поселений, работы, постановка воспитания, экономика, характер армии, общественно-политическое устройство, судопроизводство, наука, техника, искусство, религия, все формы проявления объективного духа (см. Дух) данного народа. Уровень и состояние культуры можно понять, только исходя из развития истории культуры; в этом смысле говорят о примитивной и высокой культуре; вырождение культуры создает или бескультурье, или „рафинированную культуру“. В старых культурах наблюдается подчас усталость, пессимизм, застой и упадок ее. Эти явления позволяют судить о том, насколько носители культуры остались верны сущности своей культуры. Различие между культурой и цивилизацией состоит в том, что культура – это выражение и результат самоопределения воли народа или индивида („культурный человек“), в то время как цивилизация – совокупность достижений техники и связанного с ними комфорта (см. Коллектив). См. также Культура морфологии. Культура психологии. Культура социологии. Культура философии»27.

Анализ и систематизация определений «культура» присутствует и у Альберта К. Кафанья в работе «Формальный анализ определений культуры»28.

Но наиболее близко, на мой взгляд, определение культуры дано Фрейдом, который определял культуру как репрессивный механизм, враждебный по отношению к бессознательному, подавляющий инстинктивные желания и создающий каналы выхода (сублимации) подавленных страстей. То есть отношение развившегося сознательного к бессознательному. А совокупность этого развившегося сознательного и есть культура. И здесь совершенно не важно, прогрессивна культура или реакционна, является ли проявлением духовного или материального; главное, что это нечто есть отношение человека к окружающему миру и окружающего мира к человеку. Ведь бессознательным может быть стремление матери спасти ребенка, жертвуя собой, и в то же время отвратительным будет расчетливый, сознательный шаг убийцы, посягнувшего на жизнь человека.

Поэтому культура есть совокупность всех проявлений природы, жизни, материальной и духовной деятельности общества людей по отношению к человеку, равно как и отношение человека к окружающему его миру. Но отношения определяют полезность не явно, а через множество различных проявлений культуры, так как все эти проявления – производные второго и третьего порядка и не несут в себе функции полезности.

Потребительская ценность, или «полезность», очков от солнца есть преломление и рассеивание, а все остальное – мода как производная третьего порядка от главной функции человека. Поэтому покупая очки с одинаковыми свойствами преломления и рассеивания за 300 долл., но с надписью Armani, или за 10 долл. без какой-либо надписи, вы в одном случае совершаете глупость, обусловленную культурой и вашими представлениями об отношениях между людьми, в другом – вы более разумны, но не модны! А разве мода необходима для жизни непосредственно? Опосредованно через отношения, безусловно, мода может повлиять на ваше благосостояние, но…]

«Искусство нам дано, чтобы не умереть от истины» (Армен Джигарханян).

[…Культура – историческая категория, как, впрочем, и такие приятные сердцу понятия, как справедливость и совесть. Именно буржуазный класс дал человечеству экономические свободы, закон, революции, науку и технику в современном их понимании; промышленность и экономические кризисы как отражение динамичного развития, которое уже не может быть удовлетворено границами буржуазных отношений. Капитализм дал искусство и современное многообразие культуры. Современная культура буржуазна по своей природе, как и современные нравственность и совесть. В истории человечества культура, справедливость, совесть, а вместе с ними нравственные ориентиры всегда разрушались под напором новых обстоятельств и условий.

Вот духовный и нравственный ориентир, который 2 тыс. лет назад был руководством к действию. Я не перестану повторять: поедание своего врага еще в недалеком прошлом было справедливым актом и высокоморальным действием… Такова была культура в тех материальных условиях.]

Без культуры не могла возникнуть справедливость как некий общественный институт, когда рациональное, животное заменялось человеческим, иррациональным, которое, однако, обеспечивало не только выживание общины, но и ее сплочение, объединение, обобществление, очеловечивание.

Справедливость в древней общине.

1. История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины / ред. Ю. Бромлей. М., 1986.

2. Кабо В. Р. Первобытная доземледельческая община. М., 1986.

3. Максимов А. Н. Что сделано по истории семьи? Очерк современного положения вопроса о первобытных формах семьи и брака. М., 2012.

4. Марков Г. Е. История хозяйства и материальной культуры в первобытном и раннеклассовом обществе. М., 1979.

5. Массон В. М. Экономика и социальный строй древних обществ. Л., 1976.

6. Семёнов Ю. А. Происхождение брака и семьи. М., 2010.

«С появлением на исторической арене Homo sapiens sapiens исследователи связывают и возникновение нового типа социальных отношений, выразившихся в формировании ранней родовой общины. Как писал еще Л. Г. Морган, важнейшим и исключительным признаком рода стало появление экзогамии – запрета на половые отношения внутри родственного коллектива. Существует немало гипотез о причинах появления экзогамии, но несомненно, что данное явление способствовало уменьшению конфликтов внутри коллектива, содействовало подчинению личных интересов общественным. Много споров среди исследователей вызывала проблема соотношения рода, как основной социальной ячейки, и общины, как производственного коллектива. Род представлял собой группу лиц, ведущих свое происхождение и, соответственно, имеющих счет родства по одной, чаще женской, линии. Община состоит из представителей как минимум двух родов: около 75% – представители одного рода и около 25% – пришельцы по браку. Правда, при этом у большинства первобытных коллективов земля является собственностью именно рода, а не общины. Совокупность нескольких родственных родов составляла племя, численность которого могла достигать 450—500 человек. Племя было лишь этнической общностью и своей системы управления не имело. Высшим органом власти рода было собрание всех взрослых сородичей. Оно избирало вождей и старейшин, отвечающих за производственную деятельность, военные мероприятия, выполнявших судебные и часто культовые функции. Подростки получали возможность участия в народном собрании лишь по прохождении достаточно сурового и длительного испытания – инициации. Законы первобытной общины были весьма строги и направлены на интересы всего коллектива. Среди исследователей до сих пор нет единой точки зрения на первоначальный брак, в частности был он групповым или индивидуальным. Правда, сторонники первой точки зрения говорят скорее о потенциальной возможности вступления в брак мужчин и женщин, принадлежавших к разным родам, чем о реальных групповых отношениях. Первой формой брака, которую признают практически все исследователи, был экзогамный дуально-родовой парный кросскузенный брак. Он был непрочным, непродолжительным, отличался терпимым отношением к внебрачным и добрачным связям, часто сопровождался пережитками групповых брачных отношений. Экономически супруги были практически не связаны друг с другом. Как правило, брак был матрилокальным. Основными видами хозяйственной деятельности были охота, собирательство и, чуть позднее, рыболовство. На исходе верхнего палеолита была одомашнена собака. На стадии перехода к мезолиту охота приобретает всё более индивидуальный характер, появляются разные типы оружия дальнего боя (лук, праща, бумеранг и др.). Определенную роль в доземледельческую эпоху играл натуральный обмен между общинами. Коллективная собственность на землю (охотничьи угодья, места рыбной ловли, жилища и т.д.) не препятствовала существованию личной собственности (оружие, орудия труда, бытовые предметы).

На протяжении многих веков, еще с Античности, в науке господствовала теория о трех последовательно сменяющих друг друга формах хозяйства: охотники-собиратели, кочевники-скотоводы и земледельцы. Лишь в конце XIX в. появились первые исследования, доказывающие, что земледелие возникло хоть и ненамного, но все-таки раньше, чем скотоводство. В 1920—1930-е гг. Н. И. Вавилов разработал полицентрическую теорию зарождения земледелия, выделив 7 основных и несколько дополнительных центров происхождения культурных растений и доместикации животных. Впоследствии данная теория уточнялась и незначительно менялась, но основа осталась прежней: Переднеазиатский (пшеница, ячмень, рожь, горох, лен, слива, яблоня, инжир; овцы, козы, свиньи, кошки, верблюды, туры), Центральноазиатский (дыня, лук, чеснок, конопля; як, северный олень), Средиземноморский (овес, маслины, капуста, виноград, редька; лошадь, кролик), Юговосточноазиатский (Индо-Малайский и Китайский центры) (рис, банан, хлебное дерево, ямс, таро, черный перец, просо, мандарин; свиньи, утки, куры, гуси), Индийский (лимон, огурец, баклажан, гречиха; зебу, буйвол), Эфиопский (кофейное дерево, арбуз, хлопчатник; осел, цесарка), Центральноамериканский (кукуруза, хлопчатник, фасоль, тыква, какао, перец, табак, подсолнечник; индейка), Андийский (картофель, томат, арахис; лама, морская свинка) центры. Земледелие развивалось из высокоорганизованного собирательства и первоначально было, видимо, почти исключительно женским занятием. Одомашниванию диких животных непременно предшествовало приручение, этнографически зафиксированы разные способы доместикации. Переход к производящему хозяйству сыграл огромную роль в развитии человечества, хотя среди последствий можно назвать и негативные. В эпоху неолита материнский род достиг высшей точки своего развития. Численность рода могла достигать 600—800 человек. Л. Г. Морган на основе изучения индейских племен ирокезов выделил основные признаки рода. Изменяется социальная структура общества, появляются такие новые социальные единицы, как линидж, субклан и фратрия. Повышается роль племени, складывается племенная потестарная система – совет племени, куда входили все родовые вожди и старейшины. Увеличиваются размеры общины, появляются многородовые поселения. Основной формой брака по-прежнему остается парный кросскузенный брак, но всё чаще начинают встречаться вирилокальные и авункулокальные формы поселения супругов. Складываются правила наследования личной собственности (в пределах рода). Большую роль как в семейной, так и в общественной жизни играли женщины. В связи с переходом к оседлому образу жизни и повышением производительности труда увеличивается роль обмена, начинают появляться первые обменные эквиваленты, или «первобытные деньги». Формируется особый тип хозяйственной деятельности, получивший название «престижная экономика». Повышается роль военных столкновений, короткие набеги карательного характера превращаются в длительные военные кампании с захватническими целями»29.

1. Вавилов Н. И. Пять континентов. М., 1987.

2. Вавилов Н. И. Происхождение и география культурных растений. М., 1987.

3. История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины / ред. Ю. Бромлей. М., 1986.

4. Морган Л. Г. Древнее общество. Л., 1934.

5. Морган Л. Г. Лига ходеносауни, или ирокезов. М., 1983.

6. Румянцев А. М. Возникновение и развитие первобытного способа производства. Первобытное воспроизводящее хозяйство. М., 1985.

7. Семёнов С. А. Происхождение земледелия. Л., 1974.

8. Трут Л. Н. Доместикация животных в историческом процессе и эксперименте // Вестник ВОГиС. 2007. Т. 11. №2.

9. Шнирельман В. А. Происхождение производящего хозяйства. М., 1989.

10. Шнирельман В. А. Происхождение скотоводства. М., 1980.

Культура является той основой, на которой развивается справедливость, последняя, в свою очередь, внутри общины служит абстрактным всеобщим эквивалентом обмена. Соответственно, справедливость служит абстрактными деньгами древней общины.

________________________

[Обмен. Обмен – основа возникновения денег. Деньги – всеобщий товарный эквивалент. Абстрактные деньги возникают внутри общины как отражение всеобщего обмена ресурсами общины между ее членами (сородичами, соплеменниками).]

[Материальные деньги возникают за пределами общины. Материализация абстрактных денег осуществляется за пределами общины. Переход от всеобщности к единичности (дифференциации) процесса обмена материализует абстрактные деньги в товарные деньги, когда деньгами могут выступать любые вещи, ценность которых определена множественностью единичных обменов между близкими общинами при достаточно локальном обмене между родственными или соседствующими общинами.

«Здесь вещи А и В до обмена не являются товарами, товарами они становятся лишь благодаря обмену. Первая предпосылка, необходимая для того, чтобы предмет потребления стал потенциальной меновой стоимостью, сводится к тому, что данный предмет потребления существует как непотребительная стоимость, имеется в количестве, превышающем непосредственные потребности своего владельца. Вещи сами по себе внешни для человека и потому отчуждаемы. Для того чтобы это отчуждение стало взаимным, люди должны лишь молчаливо относиться друг к другу как частные собственники этих отчуждаемых вещей, а потому и как не зависимые друг от друга личности. Однако такое отношение взаимной отчужденности не существует между членами естественно выросшей общины, будет ли то патриархальная семья, древнеиндийская община, государство инков и т. д. Обмен товаров начинается там, где кончается община, в пунктах ее соприкосновения с чужими общинами или членами чужих общин. Но раз вещи превратились в товары во внешних отношениях, то путем обратного действия они становятся товарами и внутри общины»30.

Деньги не являются порождением капитализма, деньги возникли задолго до капитализма и даже задолго до частной собственности на средства производства. Деньги возникли в эпоху общественной собственности на средства производства как результат взаимодействия общин, как результат взаимного общения и обмена общин.

К. Маркс пишет:

«Уже раньше я указывал, что деньги вообще первоначально развиваются при обмене продуктов между различными общинами31. Поэтому торговля деньгами, торговля денежным товаром развивается прежде всего из международных сношений»32.

И далее у К. Маркса есть еще одно место:

«Таким образом, независимо от подчинения цен и их движения закону стоимости, будет совершенно правильно рассматривать стоимости товаров не только теоретически, но и исторически как prius33 цен производства. Это относится к таким общественным условиям, когда работнику принадлежат средства производства; таково положение, как в старом, так и в современном мире, крестьянина, живущего собственным трудом и владеющего землей, и ремесленника. Это согласуется и с тем высказанным нами ранее мнением, что развитие продуктов в товары возникает вследствие обмена между различными общинами, а не между членами одной и той же общины34. Сказанное относится как к этому первобытному состоянию, так и к позднейшим общественным отношениям, основанным на рабстве и крепостничестве, а также к цеховой организации ремесла, пока средства производства, закрепленные в каждой отрасли производства, лишь с трудом могут быть перенесены из одной сферы в другую, и потому разные сферы производства относятся друг к другу до известной степени так же, как разные страны или коммунистические общины»35.

Исследуя вопрос разделения труда, я также пришел к выводу, что деньги возникли задолго до рабовладения, а потом посмотрел у Маркса, и опять этот «старикашка» меня опередил.

В современной капиталистической форме они развились в констатацию самого́ лишь факта абстрактного обмена, всеобщего обмена как такового, а скорость этого всемирного материального обмена реализовалась в электронных деньгах – в форме, в которой только и возможно реализовать все разнообразие и астрономическую величину разнообразнейших обменов.

Конечно, капитализм превратил деньги в капитал, и именно в форме капитала они противостоят человеку в отчужденной форме и, соответственно, его человеческим цивилизационным ценностям. В действительности переход состоит в том, что деньги должны выступать констатацией имеющихся у человечества ресурсов в их возможной концентрированной форме. Так вот, превращение в ходе развития денег из формы капитала в форму ресурса составляет суть и отражение отношений в социализме, в противоположность капиталистическим отношениям.

Выступая в древнейших обществах в форме ресурса, деньги прошли свой путь до капитала, чтобы вновь возвратиться к своей гуманистической сущности развития – стать отражением ресурсов общества.

Классики, выдвигая тезис об исчезновении денег в социализме, исходили из того, что исчезновение обмена повлечет за собой исчезновение его производного – денег. На мой взгляд, обмен как изобретение людей соизмерить различное в общем – человека в обществе, как сказал Даль, «каждого из людей», – будет в более развитой форме, но он будет всегда, он есть сущность нашего общества. Возможно, он не будет выступать в антагонистических формах, но обмен, по моему мнению, будет.

В январе 2021 г. Сбербанк решил создать свою валюту, несмотря на запреты в законодательстве Российской Федерации.

Борьба за эмиссию. Это не борьба Грефа и Набиулиной, хотя они как свободные личности могут выражать собственную позицию и отстаивать, соответственно, собственные интересы. Это отражение диалектического процесса, когда корпорации в рамках национального государства перерастают его по своему могуществу и возможностям.

Общество, по мере того как оно продвигается в своем развитии, вынуждено всё еще использовать институт национального государства для решения множества общих задач: военная сила как аргумент в экономической конкуренции; спасатели как необходимость в чрезвычайных ситуациях; общее здравоохранение как ответ на вызов природы; и т. д. В это же время корпорация по мере наращивания могущества, таким образом становясь свободной от государства, уже претендует на организацию и управление общественной жизнью.

Если на Западе корпорации исторически не обременены социальными обязательствами, вернее, были ограничены обществом в этом занятии (К. Маркс), то современные российские капиталистические корпорации тяготеют к организации монополии во всех сферах общественной жизни в силу исторического опыта советского периода. Все эти экосистемы, от услуг такси до доставки еды, организуемые банком, подтверждают сказанное.

По отчетам, на 1 января 2021 г. активы Сбербанка составили 33,1 трлн руб., в то время как Центрального банка – 43,9 трлн руб. Самое время заявить на новые экономические права, подкрепленные политической властью той группы крупной буржуазии, которая развивает свое дело в форме инициатив Грефа.

За всяким историческим (на поверхности политическим) процессом стоит диалектический процесс.]

[Есть большие сомнения в исчезновении денег в будущем, с наступлением социализма (новой эпохи). Если деньги возникают в первобытной общине, пусть даже в специфической абстрактной форме, то несомненно и то, что в социализме они также должны быть реализованы на новом уровне в абстрактной форме. Деньги старше всех известных частнособственнических эпох, они порождение нашего обмена. Каждая эпоха приспосабливает, вернее, развивает деньги до тех форм, которые и отражают сущность нашего уровня развития.

Поэтому капиталистический способ производства трансформирует деньги в капитал, со всеми его прелестями, функциями, значениями, символами и фетишизмом… Обмен при социализме не исчезнет, он будет другим; значит, и деньги будут в других формах и значениях – в тех, которые будут присущи социалистическим отношениям производства и обмена.

В нашей человеческой истории экономические кризисы оголяют сущность общественного воспроизводства. Они показывают, сбрасывая шелуху спекуляции, реальный ресурс общества. Этот ресурс на каждом этапе развития принимает специфическую форму: рабы, земля, капитал. Эти специфические формы средств нашего общественного производства, дополненные знаниями и умениями, выражены в общественных отношениях через деньги. Но исчезновение денег во время кризиса, как выражение нашего общественного обмена и их концентрации в тех или иных частях общества, не приводит к исчезновению земли, домов, дорог, заводов, станков, автомобилей и других материальных вещей, которые общество использует как средства производства материальных благ. Их исчезновение не приводит к исчезновению знаний, навыков, умений и определенных талантов. Нарушаются концентрация и ускоренный обмен, который обеспечивали деньги. Ресурс общества не исчезает, поэтому задача преодоления кризиса состоит в восстановлении обычного обмена между людьми.]

«Функция денег как средства платежа заключает в себе непосредственное противоречие. Поскольку платежи взаимно погашаются, деньги функционируют лишь идеально как счетные деньги, или мера стоимости. Поскольку же приходится производить действительные платежи, деньги выступают не как средство обращения, не как лишь преходящая и посредствующая форма обмена веществ, а как индивидуальное воплощение общественного труда, как самостоятельное наличное бытие меновой стоимости, или абсолютный товар. Противоречие это обнаруживается с особенной силой в тот момент производственных и торговых кризисов, который называется денежным кризисом36. Последний возможен лишь там, где цепь следующих один за другим платежей и искусственная система взаимного погашения их достигли полного развития. При всеобщих нарушениях хода этого механизма, из чего бы они ни возникали, деньги внезапно и непосредственно превращаются из чисто идеального образа счетных денег в звонкую монету. Теперь они уже не могут быть замещены обыденным товаром. Потребительная стоимость товара теряет свою ценность, а стоимость товара исчезает перед лицом ее стоимостной формы. Еще вчера буржуа, опьяненный расцветом промышленности, рассматривал деньги сквозь дымку просветительной философии и объявлял их пустой видимостью: „Только товар – деньги“. „Только деньги – товар!“ – вопят сегодня те же самые буржуа во всех концах мирового рынка. Как олень жаждет свежей воды, так буржуазная душа жаждет теперь денег, этого единственного богатства37. Во время кризиса противоположность между товаром и образом его стоимости, деньгами, вырастает в абсолютное противоречие. Поэтому и форма проявления денег здесь безразлична. Денежный голод не изменяет своей напряженности от того, приходится ли платить золотом или кредитными деньгами38, например банкнотами»39.

[За деньгами стоит дядюшка Обмен, за золотыми деньгами маячит тетка Торговля, за бумажными деньгами скрывается мировая торговля, а электронные деньги – дитя глобального круглосуточного обмена, который девятым валом катится вслед за солнцем…]

«Особенные потребительные стоимости, которые в меновой торговле между различными общинами становятся товарами, например рабы, скот, металлы, чаще всего образуют поэтому первые деньги внутри самой общины. Мы видели, что меновая стоимость товара тем в большей степени представляется как меновая стоимость, чем длиннее ряд его эквивалентов, или чем больше сфера обмена для этого товара»40.

«Так как деньги не являются продуктом сознания или соглашения, а созданы инстинктивно в процессе обмена, то весьма различные, более или менее неподходящие товары попеременно исполняли функцию денег. Возникшая на известной ступени развития процесса обмена необходимость полярного разделения товаров, сообразно их назначению, как меновой стоимости и потребительной стоимости, так что один товар, например, фигурирует как средство обмена, в то время как другой отчуждается как потребительная стоимость, – приводит к тому, что всюду один или же несколько товаров, обладающих наиболее всеобщей потребительной стоимостью, вначале случайно играют роль денег. Если эти товары даже не являются предметами непосредственно существующей потребности, то им обеспечивает более всеобщий характер, чем остальным потребительным стоимостям, то обстоятельство, что они образуют вещно наиболее значительную часть богатства»41.

«Каждую полезную вещь, как, например, железо, бумагу и т.д., можно рассматривать с двух точек зрения: со стороны качества и со стороны количества. Каждая такая вещь есть совокупность многих свойств и поэтому может быть полезна различными своими сторонами. Открыть эти различные стороны, а следовательно, и многообразные способы употребления вещей, есть дело исторического развития42. То же самое следует сказать об отыскании общественных мер для количественной стороны полезных вещей. Различия товарных мер отчасти определяются различной природой самих измеряемых предметов, отчасти же являются условными. Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью43. Но эта полезность не висит в воздухе. Обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего. Поэтому товарное тело, как, например, железо, пшеница, алмаз и т.п., само есть потребительная стоимость, или благо. Этот его характер не зависит от того, много или мало труда стоит человеку присвоение его потребительных свойств. При рассмотрении потребительных стоимостей всегда предполагается их количественная определенность, например дюжина часов, аршин холста, тонна железа и т. п. Потребительные стоимости товаров составляют предмет особой дисциплины – товароведения44. Потребительная стоимость осуществляется лишь в пользовании или потреблении. Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма. При той форме общества, которая подлежит нашему рассмотрению, они являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости. Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода, – соотношения, постоянно изменяющегося в зависимости от времени и места. Меновая стоимость кажется поэтому чем-то случайным и чисто относительным, а внутренняя, присущая самому товару меновая стоимость (valeur intrinseque) представляется каким-то contradictio in adjecto [противоречием в определении]45».

«Для того, чтобы золото имело цену, т.е. чтобы оно было выражено в каком-нибудь специфическом товаре в качестве всеобщего эквивалента, этот специфический товар должен был бы играть в процессе обращения такую же исключительную роль, как и золото. Но два товара, исключающие все другие товары, взаимно исключают друг друга. Поэтому там, где серебро и золото согласно закону одновременно функционируют как деньги, т.е. как мера стоимостей, постоянно делались тщетные попытки рассматривать их как одну и ту же материю. Предполагать, что одинаковое рабочее время неизменно овеществляется в одинаковых пропорциях серебра и золота, значит предполагать в сущности, что серебро и золото суть одна и та же материя и что серебро, этот менее ценный металл, есть неизменная дробная часть золота.

(…) Весь исторический опыт в этой области сводится просто к тому, что там, где по закону функцией меры стоимостей были наделены два товара, фактически эта функция всегда закреплялась лишь за одним из них»46.

«Если мерой стоимости служат одновременно два различных товара, например золото и серебро, то цены всех товаров получают два различных выражения: золотые цены и серебряные цены; и те и другие спокойно уживаются рядом, пока остается неизменным отношение между стоимостями золота и серебра, например, 1:15. Но всякое изменение этого отношения стоимостей нарушает существующее отношение между золотыми и серебряными ценами товаров и таким образом доказывает фактически, что двойственность меры стоимости противоречит ее функции»47.

[Главная идея Маркса состоит в том, что именно наши отношения, а не предметы нашего труда, предметы природы или божественные идеи являются определяющими в обществе. Золото есть золото, ничуть не лучше и не хуже нашего де… ма. Но только в наших отношениях золото начинает приобретать сакральный смысл денег, которые, совершив кульбит в истории, через грязь, кровь, войны, грабежи, надувательства, вначале как вещественный эквивалент наиболее удобного товара, затем через чеканку и расширение оборота устремились к золотым и серебряным деньгам; в дальнейшем через долговые расписки и обязательства – к вексельному обороту, казначейским билетам и ассигнациям; впоследствии – к банкнотам и мировому обороту товаров как основе электронных денег обнажили свою сущность: наши отношения. Теперь в электронных деньгах нет ни золота, ни де… ма, ни магического слова «обеспечены», ни бумажек, которые всё еще затеняют сущность. Остались лишь наши отношения, основанные на всё еще низкой производительности труда, не позволяющей шагнуть дальше убогого сознания буржуазного общества.]

«Таким образом, владелец денег лишь в том случае может превратить свои деньги в капитал, если найдет на товарном рынке свободного рабочего, свободного в двояком смысле: в том смысле, что рабочий – свободная личность и располагает своей рабочей силой как товаром и что, с другой стороны, он не имеет для продажи никакого другого товара, гол как сокол, свободен от всех предметов, необходимых для осуществления своей рабочей силы. (…) Иначе обстоит дело с капиталом. Исторические условия его существования отнюдь не исчерпываются наличием товарного и денежного обращения. Капитал возникает лишь там, где владелец средств производства и жизненных средств находит на рынке свободного рабочего в качестве продавца своей рабочей силы, и уже одно это историческое условие заключает в себе целую мировую историю. Поэтому капитал с самого своего возникновения возвещает наступление особой эпохи общественного процесса производства [эпохи обобществления]»48.

«Простое товарное обращение – продажа ради купли – служит средством для достижения конечной цели, лежащей вне обращения, – для присвоения потребительных стоимостей, для удовлетворения потребностей. Напротив, обращение денег в качестве капитала есть самоцель, так как возрастание стоимости осуществляется лишь в пределах этого постоянно возобновляющегося движения. Поэтому движение капитала не знает границ.

Как сознательный носитель этого движения, владелец денег становится капиталистом. Его личность или, точнее, его карман – вот тот пункт, откуда исходят и куда возвращаются деньги. Объективное содержание этого обращения – возрастание стоимости – есть его субъективная цель, и поскольку растущее присвоение абстрактного богатства является единственным движущим мотивом его операций, постольку – и лишь постольку – он функционирует как капиталист, т.е. как олицетворенный, одаренный волей и сознанием капитал. Поэтому потребительную стоимость никогда нельзя рассматривать как непосредственную цель капиталиста49. Равным образом не получение единичной прибыли является его целью, а ее неустанное движение50. Это стремление к абсолютному обогащению, эта страстная погоня за стоимостью51 являются общими и для капиталиста, и для собирателя сокровищ, но в то время как собиратель сокровищ есть лишь помешанный капиталист, капиталист есть рациональный собиратель сокровищ. Непрестанного возрастания стоимости, которого собиратель сокровищ старается достигнуть, спасая52 деньги от обращения, более проницательный капиталист достигает тем, что он всё снова и снова бросает их в обращение53.

Те самостоятельные формы – денежные формы, – которые стоимость товаров принимает в процессе простого обращения, только опосредствуют обмен товаров и исчезают в конечном результате движения. Напротив, в обращении Д – Т – Д′ и товар и деньги функционируют лишь как различные способы существования самой стоимости: деньги как всеобщий, товар – как особенный и, так сказать, замаскированный способ ее существования54. Стоимость постоянно переходит из одной формы в другую, никогда, однако, не утрачиваясь в этом движении, и превращается таким образом в автоматически действующий субъект. Если фиксировать отдельные формы проявления, которые возрастающая стоимость попеременно принимает в своем жизненном кругообороте, то получаются такие определения: капитал есть деньги, капитал есть товар55. Однако на самом деле стоимость становится здесь субъектом некоторого процесса, в котором она, постоянно меняя денежную форму на товарную и обратно, сама изменяет свою величину, отталкивает себя как прибавочную стоимость от себя самой как первоначальной стоимости, самовозрастает. Ибо движение, в котором она присоединяет к себе прибавочную стоимость, есть ее собственное движение, следовательно ее возрастание есть самовозрастание. Она получила магическую способность творить стоимость в силу того, что сама она есть стоимость. Она приносит живых детенышей или, по крайней мере, кладет золотые яйца.

Как активный субъект этого процесса, в котором она то принимает, то сбрасывает с себя денежную и товарную формы и в то же время неизменно сохраняется и возрастает в этих превращениях, стоимость нуждается прежде всего в самостоятельной форме, в которой было бы констатировано ее тождество с нею же самой. И этой формой она обладает лишь в виде денег. Деньги образуют поэтому исходный и заключительный пункт всякого процесса возрастания стоимости. Она была равна 100 ф. ст., теперь она равна 110 ф. ст. и т. д. Но сами деньги играют здесь роль лишь одной из форм стоимости, потому что их здесь две. Не приняв товарной формы, деньги не могут стать капиталом. Таким образом, здесь деньги не выступают против товаров полемически, как при накоплении сокровищ. Капиталист знает, что всякие товары, какими бы оборвышами они ни выглядели, как бы скверно они ни пахли, суть деньги в духе и истине, евреи внутреннего обрезания, и к тому же чудотворное средство из денег делать большее количество денег.

Если в простом обращении стоимость товаров в противовес их потребительной стоимости получала в лучшем случае самостоятельную форму денег, то здесь она внезапно выступает как саморазвивающаяся, как самодвижущаяся субстанция, для которой товары и деньги суть только формы. Более того. Вместо того чтобы выражать собой отношение товаров, она теперь вступает, так сказать, в частное отношение к самой себе. Она отличает себя как первоначальную стоимость от себя самой как прибавочной стоимости, подобно тому как бог-отец отличается от самого себя как бога-сына, хотя оба они одного возраста и в действительности составляют лишь одно лицо. Ибо лишь благодаря прибавочной стоимости в 10 ф. ст. авансированные 100 ф. ст. становятся капиталом, и как только они стали им, как только родился сын, а через сына и отец, тотчас снова исчезает их различие, и оба они едино суть: 110 фунтов стерлингов.

Стоимость становится, таким образом, самодвижущейся стоимостью, самодвижущимися деньгами, и как таковая она – капитал. Она выходит из сферы обращения, снова вступает в нее, сохраняет и умножает себя в ней, возвращается назад в увеличенном виде и снова и снова начинает один и тот же кругооборот56. Д – Д′, деньги, порождающие деньги, – money which begets money, – таково описание капитала в устах его первых истолкователей, меркантилистов.

Купить, чтобы продать, или, точнее, купить, чтобы продать дороже, Д – Т – Д′, представляет на первый взгляд форму, свойственную лишь одному виду капитала – купеческому капиталу. Но и промышленный капитал есть деньги, которые превращаются в товар и потом путем продажи товара обратно превращаются в большее количество денег. Акты, которые совершаются вне сферы обращения в промежутке между куплей и продажей, нисколько не изменяют этой формы движения. Наконец, в капитале, приносящем проценты, обращение Д – Т – Д′ представлено в сокращенном виде, в своем результате без посредствующего звена, в своем, так сказать, лапидарном стиле, как Д – Д′, как деньги, которые равны большему количеству денег, как стоимость, которая больше самой себя.

Таким образом, Д – Т – Д′ есть действительно всеобщая формула капитала, как он непосредственно проявляется в сфере обращения»57.

[Все три формы капитала сводятся в конечном счете к промышленному капиталу, при этом торговый и финансовый капитал, вертясь вокруг промышленности, где только и производятся деньги, выпячивают себя как истинные инструменты возрастания стоимости.]

Противоречие всеобщей формулы.

«Та форма обращения, в которой денежная куколка превращается в капитал, противоречит всем развитым раньше законам относительно природы товара, стоимости, денег и самого обращения. От простого товарного обращения ее отличает обратная последовательность тех же самых двух противоположных процессов, продажи и купли. Но каким чудом такое чисто формальное различие может преобразовать самое природу данного процесса?

Более того: этот обратный порядок существует лишь для одного из трех деловых друзей, вступающих между собой в сделку. Как капиталист, я покупаю товар у А и продаю его затем В; как простой товаровладелец, я продаю товар В и потом снова покупаю товар у А. Для деловых друзей А и В этого различия не существует. Они выступают лишь в качестве продавца и покупателя товаров. Я сам противостою им всякий раз как простой владелец денег или товаровладелец, как покупатель или как продавец. Как при той, так и при другой последовательности метаморфозов я противостою одному из них только как покупатель, другому – только как продавец: одному – только в качестве денег, другому – только в качестве товара, но я никому из них не противостою в качестве капитала или в качестве капиталиста, т.е. как представитель чего-то такого, что было бы больше, чем деньги, или больше, чем товар, чего-то такого, что могло бы производить какое-либо иное действие, кроме того, которое свойственно деньгам или товарам. Для меня купля у А и продажа В образуют один последовательный ряд. Но связь между этими двумя актами существует только для меня. А нет никакого дела до моей сделки с В, В – никакого дела до моей сделки с А. Если бы я захотел объяснить им ту особую мою заслугу, что я перевернул порядок следования сделок, то они доказали бы мне, что я заблуждаюсь относительно самого этого порядка следования, что сделка в целом не началась куплей и не кончилась продажей, а, наоборот, началась продажей и завершилась куплей. В самом деле: мой первый акт, купля, есть продажа с точки зрения А, мой второй акт, продажа, есть купля с точки зрения В. Не удовольствовавшись этим, А и В заявят кроме того, что весь этот порядок следования есть совершенно излишний фокус-покус. А мог бы прямо продать свой товар В, В прямо купить у А. Вместе с тем вся сделка превращается в односторонний акт обычного товарного обращения – продажу с точки зрения A, куплю с точки зрения B. Таким образом, перевернув порядок следования актов, мы отнюдь не вышли из сферы простого товарного обращения: нам приходится поэтому посмотреть, допускает ли природа самой этой сферы возрастание входящих в нее стоимостей, а следовательно, образование прибавочной стоимости.

Возьмем процесс обращения в той его форме, в которой он представляет собой простой товарообмен. Эта форма имеется налицо во всех тех случаях, когда два товаровладельца покупают друг у друга товары и с наступлением срока платежа сводят баланс взаимных денежных обязательств. Деньги служат здесь счетными деньгами; они выражают стоимости товаров в их ценах, но не противостоят самим товарам телесно. Очевидно, поскольку дело касается потребительных стоимостей, в выигрыше могут оказаться оба обменивающиеся между собой лица. Оба отчуждают товары, которые бесполезны для них как потребительные стоимости, и получают товары, в потреблении которых они нуждаются. Но выгодность сделки может даже не ограничиваться этим. Возможно, что А, продающий вино и покупающий хлеб, производит в течение данного рабочего времени больше вина, чем мог бы произвести его в течение того же самого рабочего времени возделыватель хлеба В, и наоборот: В, возделывающий хлеб, производит в течение данного рабочего времени больше хлеба, чем его мог бы произвести винодел А. Таким образом, А получает за ту же самую меновую стоимость больше хлеба, а В больше вина, чем получил бы каждый из них, если бы оба они вынуждены были производить для себя и вино и хлеб, не прибегая к обмену. Следовательно, в отношении потребительной стоимости можно сказать, что «обмен есть сделка, в которой выигрывают обе стороны»58. Иначе обстоит дело с меновой стоимостью.

«Человек, имеющий много вина, но не имеющий хлеба, вступает в сделку с человеком, у которого много хлеба, но нет вина, и между ними происходит обмен пшеницы стоимостью в 50 на стоимость 50 в виде вина. Этот обмен не представляет собой увеличения меновой стоимости ни для первого, ни для второго, потому что уже до обмена каждый из них обладал стоимостью, равной той, которую получает при посредстве этой операции»59.

Дело нисколько не изменяется от того, что между товарами становятся деньги в качестве средства обращения и что акт купли осязательно отделяется от акта продажи60. Стоимость товаров выражается в их ценах раньше, чем они вступают в обращение, следовательно она – предпосылка обращения, а не результат его61. Рассматривая процесс абстрактно, т.е. оставляя в стороне обстоятельства, которые не вытекают из имманентных законов простого товарного обращения, мы найдем здесь, кроме замены одной потребительной стоимости другой, только товарный метаморфоз, т.е. простое изменение формы товара. Одна и та же стоимость, т.е. одно и то же количество овеществленного общественного труда, находится в руках одного и того же товаровладельца сначала в форме товара, потом в форме денег, в которые товар превратился, наконец, опять в форме товара, в который обратно превратились деньги. Такое превращение формы не заключает в себе изменения величины стоимости. Изменение, претерпеваемое в этом процессе самой стоимостью товара, ограничивается изменением ее денежной формы. Сначала она существует в виде цены предлагаемого для продажи товара, затем в виде денежной суммы, которая, однако, уже ранее была выражена в цене, наконец в виде цены эквивалентного товара. Эта смена форм сама по себе столь же мало заключает в себе изменение величины стоимости, как размен пятифунтового билета на соверены, полусоверены и шиллинги.

Итак, поскольку обращение товара обусловливает лишь изменение формы его стоимости, оно обусловливает, если явление протекает в чистом виде, обмен эквивалентов. Даже вульгарная политическая экономия, несмотря на полное непонимание того, что такое стоимость, всякий раз, когда пытается на свой лад рассматривать явление в чистом виде, предполагает, что спрос и предложение взаимно покрываются, т.е. что влияние их вообще уничтожается. Следовательно, если в отношении потребительной стоимости оба контрагента могут выиграть, то на меновой стоимости они не могут оба выиграть. Здесь господствует скорее правило: «Где равенство, там нет выгоды»62. Хотя товары и могут быть проданы по ценам, отклоняющимся от их стоимостей, но такое отклонение является нарушением законов товарообмена63. В своем чистом виде он есть обмен эквивалентов и, следовательно, не может быть средством увеличения стоимости64. Поэтому за попытками рассматривать обращение товаров как источник прибавочной стоимости скрывается обыкновенно quid pro quo, смешение потребительной стоимости и меновой стоимости.

Так, например, у Кондильяка:

«Неверно, что при товарном обмене равная стоимость обменивается на равную стоимость. Наоборот, каждый из двух контрагентов всегда отдает меньшую стоимость взамен большей… Если бы действительно люди обменивались только равными стоимостями, то не получалось бы никакой выгоды ни для одного из контрагентов. На самом деле оба получают или, по крайней мере, должны получать, выгоду. Каким образом? Стоимость вещей состоит лишь в их отношениях к нашим потребностям. Что для одного больше, то для другого меньше, и обратно… Нельзя же предполагать, что мы будем продавать вещи, необходимые для нашего собственного потребления… Мы стремимся отдать бесполезную для нас вещь с тем, чтобы получить необходимую; мы хотим дать меньшее взамен большего… Совершенно естественно было прийти к заключению, что в обмене равную стоимость дают за равную стоимость, раз стоимость каждой из обмениваемых вещей равна одному и тому же количеству денег… Но необходимо принять во внимание и другую сторону дела; спрашивается: не избыток ли мы оба обмениваем на необходимый для каждого из нас предмет?»65

Как мы видим, Кондильяк не только смешивает потребительную стоимость и меновую стоимость, но с чисто детской наивностью подменяет общество с развитым товарным производством таким строем, при котором производитель сам производит средства своего существования и бросает в обращение лишь избыток, остающийся по удовлетворении собственных потребностей66. Тем не менее аргумент Кондильяка часто повторяется современными экономистами, а именно в тех случаях, когда требуется представить развитую форму товарообмена, торговлю, источником прибавочной стоимости.

«Торговля, – говорят, например, — присоединяет стоимость к продуктам, так как те же самые продукты имеют больше стоимости в руках потребителя, чем в руках производителя, и потому торговля должна в буквальном смысле слова (strictly) рассматриваться как акт производства»67.

Но товары не оплачивают дважды: один раз их потребительную стоимость, другой раз их стоимость. И если потребительная стоимость товара полезнее для покупателя, чем для продавца, то его денежная форма полезнее для продавца, чем для покупателя. Разве он стал бы в противном случае продавать товар? Мы можем поэтому с таким же правом сказать, что покупатель в буквальном смысле (strictly) совершает «акт производства», когда он, например, чулки купца превращает в деньги.

Если обмениваются товары или товары и деньги равной меновой стоимости, т.е. эквиваленты, то, очевидно, никто не извлекает из обращения большей стоимости, чем пускает в него. В таком случае не происходит образования прибавочной стоимости. В своей чистой форме процесс обращения товаров обусловливает собой обмен эквивалентов. Однако в действительности процессы не совершаются в чистом виде. Предположим поэтому, что обмениваются не эквиваленты.

Во всяком случае, на товарном рынке только товаровладелец противостоит товаровладельцу, и та власть, которой обладают эти лица один по отношению к другому, есть лишь власть их товаров. Вещественное различие товаров есть вещественное основание обмена, оно обусловливает взаимную зависимость товаровладельцев, так как ни один из них не владеет предметом своего собственного потребления и каждый из них владеет предметом потребления другого. Помимо этого вещественного различия потребительных стоимостей товаров, между последними существует лишь одно различие: различие между натуральной формой и их превращенной формой, между товарами и деньгами. Таким образом, товаровладельцы различаются между собой лишь как продавцы, владельцы товара, и как покупатели, владельцы денег.

Допустим теперь, что продавец обладает какой-то необъяснимой привилегией продавать товары выше их стоимости, за 110, если они стоят 100, т.е. с номинальной надбавкой к цене в 10%. Продавец получает таким образом прибавочную стоимость, равную 10. Но после того, как он был продавцом, он становится покупателем. Третий товаровладелец встречается с ним теперь как продавец и, в свою очередь, пользуется привилегией продавать товар на 10% дороже. Наш товаровладелец выиграл в качестве продавца 10, чтобы потерять в качестве покупателя те же 1068. В общем, дело фактически свелось к тому, что все товаровладельцы продают друг другу свои товары на 10% дороже их стоимости, а это совершенно то же самое, как если бы товары продавались по их стоимости. Такая всеобщая номинальная надбавка к цене товаров имеет такое же значение, как, например, измерение товарных стоимостей в серебре вместо золота. Денежные названия, то есть цены товаров, возрастают, но отношения их стоимостей остаются неизменными.

Допустим, наоборот, что покупатель обладает привилегией приобретать товары ниже их стоимости. Тут нет надобности даже напоминать, что покупатель, в свою очередь, станет продавцом. Он уже был продавцом, прежде чем стал покупателем. Он уже потерял в качестве продавца 10%, прежде чем выиграл 10% в качестве покупателя69. Всё остается по-старому.

Итак, образование прибавочной стоимости, а потому и превращение денег в капитал не может быть объяснено ни тем, что продавцы продают свои товары выше их стоимости, ни тем, что покупатели покупают их ниже их стоимости70. Проблема нисколько не упростится, если мы контрабандой введем в нее чуждые ей отношения, если мы, например, скажем вместе с полковником Торренсом:

«Действительный спрос состоит в способности и склонности (!) потребителей путем непосредственного или посредственного обмена давать за товары большее количество всех составных частей капитала, чем стоит их производство»71.

В обращении производители и потребители противостоят друг другу лишь как продавцы и покупатели. Утверждать, что прибавочная стоимость возникает для производителей вследствие того, что потребители оплачивают товары выше их стоимости, значит только повторять в замаскированном виде простое положение, будто товаровладелец, как продавец, обладает привилегией продавать товары по завышенной цене. Продавец сам произвел свой товар или является представителем его производителей, но равным образом и покупатель сам произвел товары, выраженные в его деньгах, или является представителем их производителей. Следовательно, производитель противостоит производителю. Их различает лишь то, что один покупает, в то время как другой продает. Мы не подвинемся ни на шаг далее, если допустим, что товаровладелец под именем производителя продает свой товар выше стоимости, а под именем потребителя он же покупает товары выше их стоимости72.

Поэтому последовательные сторонники иллюзии, будто прибавочная стоимость возникает из номинальной надбавки к цене, или из привилегии продавцов продавать товары слишком дорого, предполагают существование класса, который только покупает не продавая, следовательно только потребляет не производя. Существование такого класса с той точки зрения, которой мы пока достигли, с точки зрения простого обращения, еще не может быть объяснено. Но забежим вперед. Деньги, на которые постоянно покупает такой класс, должны, очевидно, постоянно притекать к нему от тех же товаровладельцев, и притом без обмена, даром, на основании какого-либо права или насилия. Продавать представителям такого класса товары выше стоимости – значит только возвращать себе часть даром отданных денег73. Так, например, города Малой Азии платили Древнему Риму ежегодную денежную дань. На эти деньги Рим покупал у них товары, и покупал по завышенным ценам. Малоазийцы надували римлян, выманивая у своих завоевателей посредством торговли часть уплаченной им дани. И всё же в накладе оставались малоазийцы. За их товары им во всяком случае платили их же собственными деньгами. Это отнюдь не метод обогащения или создания прибавочной стоимости.

Будем поэтому держаться в границах товарного обмена, где продавец является покупателем и покупатель – продавцом. Быть может, мы попали в затруднение вследствие того, что рассматривали лиц только как персонифицированные категории, а не индивидуально. Товаровладелец А может быть настолько ловким плутом, что всегда надувает своих коллег В и С, в то время как эти последние при всем желании не в состоянии взять реванш. А продает В вино стоимостью в 40 ф. ст. и посредством обмена приобретает пшеницу стоимостью в 50 фунтов стерлингов. А превратил свои 40 ф. ст. в 50 ф. ст., сделал из меньшего количества денег большее их количество и превратил свой товар и капитал. Присмотримся к делу внимательнее. До обмена имелось на 40 ф. ст. вина в руках А и на 50 ф. ст. пшеницы в руках В, а всего стоимости на 90 фунтов стерлингов. После обмена мы имеем ту же самую общую стоимость в 90 фунтов стерлингов.

Находящаяся в обращении стоимость не увеличилась ни на один атом, изменилось лишь ее распределение между А и В. То, что для одной стороны является здесь прибавочной стоимостью, для другой представляет недостающую стоимость, плюс для одного есть минус для другого. Тот же самый результат получился бы, если бы А, не прикрываясь процессом обмена, прямо украл бы у В 10 фунтов стерлингов. Очевидно, сумму находящихся в обращении стоимостей нельзя увеличить никаким изменением в их распределении, подобно тому как еврей, торгующий старыми монетами, ничуть не увеличит количества благородного металла своей страны, если продаст фартинг времен королевы Анны за гинею. Весь класс капиталистов данной страны в целом не может наживаться за счет самого себя74.

Как ни вертись, а факт остается фактом: если обмениваются эквиваленты, то не возникает никакой прибавочной стоимости, и если обмениваются неэквиваленты, тоже не возникает никакой прибавочной стоимости75. Обращение, или товарообмен, не создает никакой стоимости76.

Отсюда понятно, почему в нашем анализе основной формы капитала, той его формы, в которой капитал определяет собой экономическую организацию современного общества, мы пока совершенно не будем касаться наиболее популярных и, так сказать, допотопных форм капитала, т.е. торгового капитала и ростовщического капитала.

В собственно торговом капитале форма Д – Т – Д′, купить, чтобы продать дороже, проявляется в наиболее чистом виде. С другой стороны, всё его движение протекает в пределах сферы обращения. Но так как из обращения самого по себе нет возможности объяснить превращение денег в капитал, образование прибавочной стоимости, то торговый капитал представляется невозможным, поскольку обмениваются эквиваленты77; поэтому его существование может быть выведено лишь как результат двустороннего надувательства покупающих и продающих товаропроизводителей паразитически внедряющимся между ними купцом. В этом смысле Франклин говорит: «Война есть грабеж, торговля есть надувательство»78. Чтобы объяснить возрастание торгового капитала иначе чем простым надувательством товаропроизводителей, необходим длинный ряд промежуточных звеньев, которые здесь, где единственной нашей предпосылкой является товарное обращение и его простые моменты, пока еще совершенно отсутствуют.

То, что мы сказали о торговом капитале, еще в большей степени применимо к ростовщическому капиталу. В торговом капитале оба крайние пункта, – деньги, бросаемые на рынок, и возросшие деньги, извлекаемые с рынка, – связаны, по крайней мере, через посредство купли и продажи, опосредствованы движением обращения. В ростовщическом капитале форма Д – Т – Д′ сокращена, крайние пункты соединяются без всякого посредствующего звена: Д – Д′, деньги, обмениваемые на большее количество денег, – форма, противоречащая самой природе денег и потому необъяснимая с точки зрения товарообмена.

Поэтому Аристотель говорит:

«Существует двоякого рода хрематистика: одна относится к торговле, другая к экономике; последняя необходима и достойна похвалы, первая основана на обращении и потому справедливо порицается (ибо она покоится не на природе вещей, а на взаимном надувательстве). Таким образом, ростовщичество справедливо ненавидимо всеми, ибо здесь сами деньги являются источником приобретения и употребляются не для того, для чего они были изобретены. Ведь они возникли для товарного обмена, между тем процент делает из денег новые деньги. Отсюда и его название [τοχζ – „процент“ и „порожденное“]. Ибо порожденное подобно породившему. Но процент есть деньги от денег, так что из всех отраслей приобретения эта – наиболее противна природе»79.

В ходе нашего исследования мы обнаружим, что и капитал, приносящий проценты, подобно торговому капиталу, является производной формой, а вместе с тем увидим, почему исторически оба они возникли раньше современной основной формы капитала.

Как видим, прибавочная стоимость не может возникнуть из обращения; следовательно, для того чтобы она возникла, за спиной обращения должно произойти нечто такое, чего не видно в самом процессе обращения80. Но может ли прибавочная стоимость возникнуть откуда-либо еще, кроме процесса обращения? Обращение есть сумма всех меновых отношений товаровладельцев. Вне обращения товаровладелец сохраняет отношение лишь к своему собственному товару. Поскольку дело касается стоимости, это отношение ограничивается тем, что товар данного лица содержит известное количество его собственного труда, измеряемого согласно определенным общественным законам. Это количество труда выражается в величине стоимости его товара, а так как величина стоимости выражается в счетных деньгах, то оно выражается в цене товара, например в 10 фунтах стерлингов. Но его труд не выражается в стоимости товара плюс некоторое ее превышение, не выражается в цене, равной 10 и в то же время равной 11, не выражается в стоимости, которая больше самой себя. Товаровладелец может создавать своим трудом стоимости, но не возрастающие стоимости. Он может повысить стоимость товара, присоединяя к наличной стоимости новую стоимость посредством нового труда, например изготовляя из кожи сапоги. То же самое вещество имеет теперь больше стоимости, так как заключает в себе большее количество труда. Сапоги имеют поэтому большую стоимость, чем кожа, но стоимость кожи осталась тем, чем она была. Она не возросла, не присоединила к себе прибавочной стоимости во время производства сапог. Следовательно, товаропроизводитель не может увеличить стоимость и тем самым превратить деньги или товар в капитал вне сферы обращения, не вступая в соприкосновение с другими товаровладельцами.

Итак, капитал не может возникнуть из обращения и так же не может возникнуть вне обращения. Он должен возникнуть в обращении и в то же время не в обращении.

Мы получили, таким образом, двойственный результат.

Превращение денег в капитал должно быть раскрыто на основе имманентных законов товарообмена, т.е. исходной точкой должен послужить нам обмен эквивалентов81. Наш владелец денег, который представляет собой пока еще только личинку капиталиста, должен купить товары по их стоимости, продать их по их стоимости и все-таки извлечь в конце этого процесса больше стоимости, чем он вложил в него. Его превращение в бабочку, в настоящего капиталиста, должно совершиться в сфере обращения и в то же время не в сфере обращения. Таковы условия проблемы. Hic Rhodus, hic salta!82

Купля и продажа рабочей силы

Изменение стоимости денег, которым предстоит превратиться в капитал, не может совершиться в самих деньгах, ибо как покупательное средство и средство платежа они лишь реализуют цену товаров, покупаемых на них или оплачиваемых ими, между тем как застывая в своей собственной форме, они превращаются в окаменелости неизменных величин стоимости83. Столь же мало может возникнуть это изменение из второго акта обращения, из перепродажи товара, так как этот акт лишь превращает товар из его натуральной формы опять в денежную. Следовательно, изменение должно произойти с товаром, покупаемым в первом акте Д – Т, а не с его стоимостью, так как обмениваются эквиваленты, причем товары оплачиваются по их стоимости. Таким образом, это изменение может возникнуть только из потребительной стоимости товара как таковой, т.е. только из его потребления. Но извлечь стоимость из потребления товара нашему владельцу денег удастся лишь в том случае, если ему посчастливится открыть в пределах сферы обращения, т.е. на рынке, такой товар, сама потребительная стоимость которого обладала бы оригинальным свойством быть источником стоимости, – такой товар, действительное потребление которого было бы овеществлением труда, а следовательно, созиданием стоимости. И владелец денег находит на рынке такой специфический товар; это – способность к труду, или рабочая сила.

Под рабочей силой, или способностью к труду, мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости. Но для того, чтобы владелец денег мог найти на рынке рабочую силу как товар, должны быть выполнены различные условия. Обмен товаров, сам по себе, не содержит никаких иных отношений зависимости, кроме тех, которые вытекают из его собственной природы. А раз это так, рабочая сила может появиться на рынке в качестве товара лишь тогда и лишь постольку, когда и поскольку она выносится на рынок или продается ее собственным владельцем, т.е. тем самым лицом, рабочей силой которого она является. Чтобы ее владелец мог продавать ее как товар, он должен иметь возможность распоряжаться ею, следовательно, должен быть свободным собственником своей способности к труду, своей личности84. Он и владелец денег встречаются на рынке и вступают между собой в отношения как равноправные товаровладельцы, различающиеся лишь тем, что один – покупатель, а другой – продавец, следовательно оба – юридически равные лица. Для сохранения этого отношения требуется, чтобы собственник рабочей силы продавал ее постоянно лишь на определенное время, потому что если бы он продал ее целиком раз и навсегда, то он продал бы вместе с тем самого себя, превратился бы из свободного человека в раба, из товаровладельца в товар. Как личность, он постоянно должен сохранять отношение к своей рабочей силе как к своей собственности, а потому как к своему собственному товару, а это возможно лишь постольку, поскольку он всегда предоставляет покупателю пользоваться своей рабочей силой или потреблять ее лишь временно, лишь на определенный срок, следовательно, поскольку он, отчуждая рабочую силу, не отказывается от права собственности на нее85.

Второе существенное условие, необходимое для того, чтобы владелец денег мог найти на рынке рабочую силу как товар, состоит в том, что владелец рабочей силы должен быть лишен возможности продавать товары, в которых овеществлен его труд, и, напротив, должен быть вынужден продавать как товар самое рабочую силу, которая существует лишь в его живом организме.

Для того чтобы кто-то имел возможность продавать отличные от его рабочей силы товары, он должен, конечно, обладать средствами производства, например сырьем, орудиями труда и т. д. Сапоги нельзя сделать, не имея кожи. Работнику необходимы, кроме того, жизненные средства. Никто, даже мечтатель, созидающий «музыку будущего», не может жить продуктами будущего, не может жить за счет потребительных стоимостей, производство которых еще не закончено; с первого дня своего появления на земном шаре человек должен потреблять ежедневно, потреблять, прежде чем он начнет производить и в то время как он производит. Если продукты производятся как товары, то после того, как закончено их производство, они должны быть проданы и только после своей продажи могут удовлетворять потребности производителя. Ко времени, необходимому для производства, присоединяется время, необходимое для продажи.

Таким образом, владелец денег лишь в том случае может превратить свои деньги в капитал, если найдет на товарном рынке свободного рабочего, свободного в двояком смысле: в том смысле, что рабочий – свободная личность и располагает своей рабочей силой как товаром и что, с другой стороны, он не имеет для продажи никакого другого товара, гол как сокол, свободен от всех предметов, необходимых для осуществления своей рабочей силы.

Вопрос, почему этот свободный рабочий противостоит в сфере обращения владельцу денег, не интересует владельца денег, который находит рынок труда в готовом виде как особое подразделение товарного рынка. И нас он пока интересует столь же мало. Мы теоретически исходим из фактического положения вещей, так же как владелец денег исходит из него практически. Одно во всяком случае ясно. Природа не производит на одной стороне владельцев денег и товаров, а на другой стороне владельцев одной только рабочей силы. Это отношение не является ни созданным самой природой, ни таким общественным отношением, которое было бы свойственно всем историческим периодам. Оно, очевидно, само есть результат предшествующего исторического развития, продукт многих экономических переворотов, продукт гибели целого ряда более старых формаций общественного производства.

И те экономические категории, которые мы рассматривали раньше, также носят на себе следы своей истории. Существование продукта в качестве товара предполагает определенные исторические условия. Чтобы стать товаром, продукт должен производиться не как непосредственное средство существования для самого производителя. Если бы мы пошли дальше в своем исследовании и спросили себя: при каких условиях все или, по крайней мере, большинство продуктов принимает форму товара, то мы нашли бы, что это происходит лишь на основе совершенно специфического, а именно капиталистического способа производства. Но такое исследование выходило бы за рамки анализа товара. Товарное производство и товарное обращение могут иметь место и тогда, когда подавляющая масса продуктов предназначается непосредственно для собственного потребления, не превращается в товары, и, следовательно, общественный процесс производства далеко еще не во всем своем объеме подчинен господству меновой стоимости. Для превращения продукта в товар разделение труда внутри общества должно развиться в такой степени, чтобы разграничение потребительной стоимости и меновой стоимости, начинающееся при непосредственной меновой торговле, было вполне закончено. Но эта ступень развития присуща исторически самым различным общественно-экономическим формациям.

Если мы остановим свое внимание на деньгах, то увидим, что они предполагают известный уровень товарного обмена. Различные формы денег – простой товарный эквивалент, или средство обращения, или средство платежа, сокровище и мировые деньги – указывают, смотря по различным размерам применения и сравнительному преобладанию той или другой функции, на весьма различные ступени общественного процесса производства. Тем не менее, как показывает опыт, достаточно сравнительно слабого развития товарного обращения, чтобы могли образоваться все эти формы. Иначе обстоит дело с капиталом. Исторические условия его существования отнюдь не исчерпываются наличием товарного и денежного обращения. Капитал возникает лишь там, где владелец средств производства и жизненных средств находит на рынке свободного рабочего в качестве продавца своей рабочей силы, и уже одно это историческое условие заключает в себе целую мировую историю. Поэтому капитал с самого своего возникновения возвещает наступление особой эпохи общественного процесса производства86.

Этот своеобразный товар, рабочая сила, подлежит теперь нашему ближайшему рассмотрению. Подобно всем другим товарам он обладает стоимостью87. Чем определяется последняя?

Стоимость рабочей силы, как и всякого другого товара, определяется рабочим временем, необходимым для производства, а следовательно, и воспроизводства этого специфического предмета торговли. Поскольку рабочая сила – стоимость, в ней самой представлено лишь определенное количество овеществленного общественного среднего труда. Рабочая сила существует только как способность живого индивидуума. Производство рабочей силы предполагает, следовательно, существование последнего. Раз существование индивидуума дано, производство рабочей силы состоит в воспроизводстве самого индивидуума, в поддержании его жизни. Для поддержания своей жизни живой индивидуум нуждается в известной сумме жизненных средств. Таким образом, рабочее время, необходимое для производства рабочей силы, сводится к рабочему времени, необходимому для производства этих жизненных средств, или стоимость рабочей силы есть стоимость жизненных средств, необходимых для поддержания жизни ее владельца. Но рабочая сила осуществляется лишь путем внешнего ее проявления, она осуществляется только в труде. В процессе ее осуществления, в труде, затрачивается определенное количество человеческих мускулов, нервов, мозга и т.д., которое должно быть снова возмещено. Эта усиленная затрата предполагает усиленное возмещение88. Собственник рабочей силы, трудившийся сегодня, должен быть в состоянии повторить завтра тот же самый процесс при прежних условиях силы и здоровья. Следовательно, сумма жизненных средств должна быть достаточна для того, чтобы поддержать трудящегося индивидуума как такового в состоянии нормальной жизнедеятельности. Сами естественные потребности, как то: пища, одежда, топливо, жилище и т.д., различны в зависимости от климатических и других природных особенностей той или другой страны. С другой стороны, размер так называемых необходимых потребностей, равно как и способы их удовлетворения, сами представляют собой продукт истории и зависят в большой мере от культурного уровня страны, между прочим в значительной степени и от того, при каких условиях, а следовательно, с какими привычками и жизненными притязаниями сформировался класс свободных рабочих89. Итак, в противоположность другим товарам определение стоимости рабочей силы включает в себя исторический и моральный элемент. Однако для определенной страны и для определенного периода объем и состав необходимых для рабочего жизненных средств в среднем есть величина данная.

Собственник рабочей силы смертен. Следовательно, чтобы он непрерывно появлялся на рынке, как того требует непрерывное превращение денег в капитал, продавец рабочей силы должен увековечить себя, «как увековечивает себя всякий индивидуум, т.е. путем размножения»90. Рабочие силы, исчезающие с рынка вследствие изнашивания и смерти, должны постоянно замещаться по меньшей мере таким же количеством новых рабочих сил. Сумма жизненных средств, необходимых для производства рабочей силы, включает в себя поэтому жизненные средства таких заместителей, т.е. детей рабочих, и таким путем увековечивается на товарном рынке раса этих своеобразных товаровладельцев91.

Для того чтобы преобразовать общечеловеческую природу так, чтобы она получила подготовку и навыки в определенной отрасли труда, стала развитой и специфической рабочей силой, требуется определенное образование или воспитание, которое, в свою очередь, сто́ит большей или меньшей суммы товарных эквивалентов. Эти издержки на образование различны в зависимости от квалификации рабочей силы. Следовательно, эти издержки обучения – совершенно ничтожные для обычной рабочей силы – входят в круг стоимостей, затрачиваемых на ее производство.

Итак, стоимость рабочей силы сводится к стоимости определенной суммы жизненных средств. Она изменяется поэтому с изменением стоимости этих жизненных средств, т.е. с изменением величины рабочего времени, необходимого для их производства.

Часть жизненных средств, например продукты питания, топливо и т.д., потребляется ежедневно и потому ежедневно же должна возмещаться. Другие жизненные средства, как платье, мебель и т.д., потребляются в течение более или менее продолжительных промежутков времени, а потому и подлежат возмещению лишь по истечении более продолжительного времени. Одни товары покупаются или оплачиваются ежедневно, другие еженедельно, раз в четверть года и т. д. Но как бы ни распределялась сумма этих расходов в течение, например, года, она должна быть покрыта из средних, поступающих изо дня в день доходов. Если масса товаров, ежедневно необходимая для производства рабочей силы, = А, масса товаров, требуемых еженедельно, = В, требуемых каждую четверть года, = С и т.д., то ежедневное среднее количество этих товаров =

365А +52В +4С + и т. д.

365

Пусть в этой необходимой для среднего дня товарной массе заключено 6 часов общественного труда; тогда в рабочей силе ежедневно овеществляется половина дня общественного среднего труда, т.е. требуется половина рабочего дня для ежедневного производства рабочей силы. Это количество труда, необходимое для ежедневного производства рабочей силы, составляет ее дневную стоимость, или стоимость ежедневно воспроизводимой рабочей силы. Если полдня среднего общественного труда выражается в массе золота в 3 шиллинга, или в один талер, то талер есть цена, соответствующая дневной стоимости рабочей силы. Если владелец рабочей силы ежедневно продает ее за один талер, то ее продажная цена равна ее стоимости, и по нашему предположению владелец денег, снедаемый желанием превратить свой талер в капитал, действительно уплачивает эту стоимость.

Низшую, или минимальную, границу стоимости рабочей силы образует стоимость той товарной массы, без ежедневного притока которой носитель рабочей силы, человек, не был бы в состоянии возобновлять свой жизненный процесс, т.е. стоимость физически необходимых жизненных средств. Если цена рабочей силы падает до этого минимума, то она падает ниже стоимости, т.к. при таких условиях рабочая сила может поддерживаться и проявляться лишь в хиреющем виде. Между тем стоимость всякого товара определяется тем рабочим временем, которое требуется для производства товара нормального качества.

В высшей степени дешевой сентиментальностью было бы считать слишком грубым это определение стоимости рабочей силы, вытекающее из самого существа дела, и жаловаться подобно Росси:

«Рассматривать способность к труду (puissance de travail), отвлекаясь от жизненных средств, поддерживающих труд во время процесса производства, значит рассматривать свое собственное измышление (etre de raison). Говорить о труде, говорить о способности к труду, значит говорить в то же время о рабочем и средствах его существования, о рабочем и заработной плате»92.

Способность к труду еще не означает труд, подобно тому как способность переваривать пищу вовсе еще не совпадает с фактическим перевариванием пищи. Для того чтобы мог состояться этот последний процесс, недостаточно, как известно, иметь хороший желудок. Кто говорит о способности к труду, тот не отвлекается от жизненных средств, необходимых для ее поддержания. Стоимость ее как раз и выражает собой стоимость этих жизненных средств. Если способность к труду не может быть продана, рабочему от нее нет никакой пользы. Более того, в этом случае он воспринимает как жестокую естественную необходимость тот факт, что его способность к труду потребовала определенного количества жизненных средств для своего производства и всё снова и снова требует их для своего воспроизводства. Он делает тогда вместе с Сисмонди следующее открытие: «Способность к труду… есть ничто, раз она не может быть продана»93.

Своеобразная природа этого специфического товара, рабочей силы, выражается между прочим в том, что по заключении контракта между покупателем и продавцом его потребительная стоимость не переходит еще фактически в руки покупателя. Его стоимость, подобно стоимости всякого другого товара, была определена раньше, чем он вступил в обращение, потому что определенное количество общественного труда уже было затрачено на производство рабочей силы, но ее потребительная стоимость состоит лишь в ее позднейших активных проявлениях. Таким образом, отчуждение силы и ее действительное проявление, т.е. наличное бытие в качестве потребительной стоимости, отделяются друг от друга во времени. Но при продаже таких товаров, формальное отчуждение потребительной стоимости которых отделяется во времени от ее фактической передачи покупателю, деньги покупателя функционируют обыкновенно как средство платежа94. Во всех странах с капиталистическим способом производства рабочая сила оплачивается лишь после того, как она уже функционировала в течение срока, установленного договором при ее купле, например в конце каждой недели.

Таким образом, везде рабочий авансирует капиталисту потребительную стоимость своей рабочей силы; он предоставляет покупателю потреблять свою рабочую силу раньше, чем последний уплатил ее цену, одним словом – везде рабочий кредитует капиталиста. Что этот кредит не пустая выдумка, показывает не только потеря кредитором заработной платы в случае банкротства капиталиста95, но и целый ряд фактов, оказывающих более продолжительное влияние96.

Однако характер самого товарообмена не изменяется от того, функционируют ли деньги в качестве покупательного средства или в качестве средства платежа. Цена рабочей силы установлена при заключении контракта, хотя реализуется, подобно квартирной плате, лишь впоследствии. Рабочая сила уже продана, хотя плата за нее будет получена лишь позднее. Но для того, чтобы исследовать данное отношение в его чистом виде, полезно предположить на время, что владелец рабочей силы одновременно с ее продажей получает всегда и обусловленную контрактом цену.

Мы познакомились теперь с тем, как определяется стоимость, уплачиваемая владельцем денег владельцу этого своеобразного товара, рабочей силы. Ее потребительная стоимость, которую владелец денег, в свою очередь, получает при обмене, обнаружится лишь в процессе действительного использования, в процессе потребления рабочей силы. Все необходимые для этого процесса вещи, как сырой материал и т.п., владелец денег покупает на товарном рынке и оплачивает полной ценой. Процесс потребления рабочей силы есть в то же время процесс производства товара и прибавочной стоимости. Потребление рабочей силы, как и всякого другого товара, совершается за пределами рынка, или сферы обращения. Оставим поэтому эту шумную сферу, где всё происходит на поверхности и на глазах у всех людей, и вместе с владельцем денег и владельцем рабочей силы спустимся в сокровенные недра производства, у входа в которые начертано: No admittance except on business [Посторонним вход воспрещается]. Здесь мы познакомимся не только с тем, как капитал производит, но и с тем, как его самого производят. Тайна добывания прибыли должна наконец раскрыться перед нами.

Сфера обращения, или обмена товаров, в рамках которой осуществляется купля и продажа рабочей силы, есть настоящий эдем прирожденных прав человека. Здесь господствуют только свобода, равенство, собственность и Бентам. Свобода! Ибо покупатель и продавец товара, например рабочей силы, подчиняются лишь велениям своей свободной воли. Они вступают в договор как свободные, юридически равноправные лица. Договор есть тот конечный результат, в котором их воля находит свое общее юридическое выражение. Равенство! Ибо они относятся друг к другу лишь как товаровладельцы и обменивают эквивалент на эквивалент. Собственность! Ибо каждый из них располагает лишь тем, что ему принадлежит. Бентам! Ибо каждый заботится лишь о себе самом. Единственная сила, связывающая их вместе, это – стремление каждого к своей собственной выгоде, своекорыстие, личный интерес. Но именно потому, что каждый заботится только о себе и никто не заботится о другом, все они в силу предустановленной гармонии вещей или благодаря всехитрейшему провидению осуществляют лишь дело взаимной выгоды, общей пользы, общего интереса.

Покидая эту сферу простого обращения, или обмена товаров, из которой фритредер vulgaris черпает все свои взгляды, понятия, масштаб всех своих суждений об обществе капитала и наемного труда, – покидая эту сферу, мы замечаем, что начинают несколько изменяться физиономии наших dramatis personae [действующих лиц]. Бывший владелец денег шествует впереди как капиталист, владелец рабочей силы следует за ним как его рабочий; один многозначительно посмеивается и горит желанием приступить к делу; другой бредет понуро, упирается как человек, который продал на рынке свою собственную шкуру и потому не видит в будущем никакой перспективы, кроме одной: что эту шкуру будут дубить»97.

«Но рабочий, который на первой стадии был продавцом, торговцем собственной рабочей силой, на второй стадии как покупатель, как владелец денег противостоит капиталисту как продавцу товаров; таким образом деньги, затраченные капиталистом на заработную плату, притекают к нему обратно. Поскольку продажа этих товаров не связана с надувательством и т.д., поскольку при этом в виде товаров и денег обмениваются эквиваленты, постольку такая продажа не представляет собой процесса, посредством которого обогащается капиталист. Он не оплачивает рабочего дважды: сначала деньгами, а потом товарами; деньги капиталиста возвращаются к нему, когда рабочий обменивает деньги на товар этого капиталиста»98.

[Кто покупает прибавочный продукт…]

___________________________

[Обобществление (англ. socialization, нем. Vergesellschaftung; обобществлять – нем. vergesellschaften) – процесс перехода от частных форм владения к общественным формам владения средствами производства. Дефиниции обобществления представлены в марксистской теории в рамках капиталистического развития и в последующих социологических теориях как вообще становление человеческого общества.

Обобществление в рамках капиталистического развития.

Формы обобществления: акционерный капитал, кредит.

Марксистская теория выдвигает положение, что капиталистический способ производства с определенного этапа характеризуется обобществлением труда и переходом от частнособственнического владения средствами производства к общественному владению средствами производства99. Переход обусловлен перманентным процессом разделения труда и, соответственно, новым, более высоким уровнем производительных сил.

Обобществление – главный вопрос социализма, т.к. процесс с точки зрения марксизма раскрывает реальные переходные и реальные социалистические формы общественного владения средствами производства. Реальное обобществление неразрывно связано с процессом исчезновения классов и, как следствие, института государства100. Чем выше реальное обобществление, тем больше разложение всех классов общества без исключения, тем бледнее свойственные им проявления, тем меньше их поляризация, тем более сглажены их антагонизмы в той части общества, которая переходит на новый способ производства101.

Марксизм противоречиво раскрывает процесс обобществления. С одной стороны, он точно указывает реальные формы обобществления частных капиталов, частного труда, с другой – упрощает понимание процесса, представляя государственную монополию, т.е. монополию наиболее могущественной группы доминирующего класса, как обобществление102. Это положение входит в противоречие с классической идеей об исчезновении классов и государства в социализме, а на практике – к упрощению и вульгаризации социалистической идеи103.

Диалектика обобществления. Сущность движения (развития)

В основании идеи обобществления средств производства лежит диалектическое понимание общественного развития, когда процесс возвращается в свою исходную точку, вобрав в себя всё богатство исторического развития, все его достижения и результаты разрешенных противоречий, – возвращается к своей изменившейся за время развития сущности104.

В экономических отношениях таким возвращением, по представлениям классиков марксизма, будет социализм – общество, где экономическая свобода и равенство каждого будут определяться совместным владением и использованием средств производства материальных благ подобно тому, как это происходило в первобытном коммунизме древних обществ, но в отношениях, вобравших в себя все человеческие ценности, выработанные на противоречивом пути от дикости к цивилизации.

Подтверждение этому положению марксизм находит в процессах капиталистического развития, что позволяет выдвинуть экономическое обоснование смены капитализма, представить капитализм последней формой частнособственнического этапа движения человеческого общества, представить капитализм переходом к социализму. Раскрытие законов капиталистического развития, их проявление в действительных отношениях служит в марксизме доказательством перехода к социализму как форме обобществленного этапа развития.

Методы и этапы обобществления. Концентрация и централизация производства и капитала. Кооперация, мануфактура, фабрика (машинное производство)

Впервые Маркс высказал идею обобществления как всеобщего процесса перехода в работе «Тезисы о Фейербахе»105. В дальнейшим обобществление в марксизме рассматривается исключительно как обобществление средств производства. Это связано прежде всего с тем, что отношение к владению и распоряжению средствами производства определяет социальную организацию производства, а вслед за ним социально-экономические отношения и всю социально-экономическую формацию.

Прослеживая развитие капитализма, классики марксизма показывают на формах организации капиталистического производства процесс обобществления. Они доказывают, что капитал по своей сути предполагает общественное производство как предпосылку обобществления106.

Простая кооперация, мануфактура, фабрика и машинное производство отражают этапы обобществления труда, обобществления средств производства.

Следующая за каждым этапом обобществления концентрация производства обуславливала дальнейший процесс еще более глубокого обобществления и еще более сильной концентрации капитала. Величины частного капитала было недостаточно для решения задач обобществленного производства. Капитал, вызвавший к жизни процесс обобществления производства и принимавший формы денежного капитала в своем проявлении, точно соответствовал уровню этого обобществления. Акционерный капитал различных форм и разнообразный банковский кредит как формы обобществленного капитала пришли на смену единичному частному капиталу107.

Государство как фетишизм обобществления: монополия

Государство как монополия упраздняется акционерным обществом из предприятий, которые раньше принадлежали феодальному государству, монарху как монополисту на все доходы от деятельности общества. На место монархических государственных предприятий приходят капиталистические предприятия как общественные предприятия через форму акционерного капитала.

На определенном этапе и капиталистическое предприятие становится монополией. Монополия старой аристократии в монархических предприятиях сменяется монополией новой капиталистической аристократии. Но если эта монополия затрагивает интересы правящей группы капиталистов, капиталистическое государство стремится ограничить ее. Как, впрочем, и общество, к тому моменту достигнув определенной зрелости, стремится использовать возможности капиталистического государства в своих интересах, заставляя буржуазный класс делиться привилегиями, а также исполнять общественные функции.

Корпорации, тресты, синдикаты, концерны, финансово-промышленные группы – всё разнообразие, порожденное возможностью акционерного капитала и кредита, стало действительностью капиталистического способа производства. Концентрация и централизация управления корпораций достигли таких размеров, что стали превосходить по своему финансовому могуществу целые национальные государства108.

Наиболее могущественные финансово-промышленные группы, пришедшие к власти в национальных государствах, стали использовать силу этих государств для монополизации целых отраслей, как, впрочем, и общего общественного ресурса (бюджета государства) для развития своего частного дела109. Государственный интерес, как частный интерес наиболее деятельной и сильной части буржуазии, преподносился обществу как общественный интерес. Строительство каналов, верфей, мостов, железных и автомобильных дорог, военное производство, добыча полезных ископаемых, выработка электроэнергии, судостроение, авиация и т. д. – всё, до чего мог дотянуться частный интерес, становилось государственным делом, т.е. делом той группы буржуазии, которая стоит у власти. Этот очередной этап развития капитализма – государство-монополию – Энгельс вслед за Марксом описывает как завершающий этап капиталистического развития110. Ему представляется, что вся экономическая деятельность должна быть монополизирована капиталистическим государством, при этом он забывает, что государство всего лишь инструмент власти наиболее могущественной капиталистической верхушки, а не власти всего общества и даже не всего класса капиталистов111.

Различные формы акционерного капитала и разнообразные формы кредита, развивающиеся на этой основе финансовые инструменты, описанные Марксом как реальные формы обобществления, заменяются Энгельсом монополией наиболее сильной группы правящего класса – монополией государства. Тем самым он вступает в противоречие с марксистским же определением государства и с социалистическим постулатом об отсутствии государства в социализме. Разрешить противоречие он пытается тем, что это будет пролетарское государство с обобществленными средствами производства, которое с того же момента, как только пролетариат придет к власти, станет ненужным112. Такая логическая конструкция на практике оказалась неосуществимой113. Соответственно, она неосуществима в более сложном общественном устройстве, каким является социализм, где социально-экономические связи по своей сложности и мобильности будут на несколько порядков превосходить капиталистическое устройство общества114.

Социализм – сложная система взаимодействия частной инициативы в рамках обобществленных средств производства на основе свободной ассоциации частных индивидуумов. Социализм идет за капитализмом, и уже поэтому он – более сложная мировая система.

В дальнейшем для оправдания частной монополии, прикрытой государством, несущей в себе как функцию выражения и защиты интересов доминирующего класса и его наиболее сильной группы, так и функцию общественного управления, в марксизме появляется само себя исключающее понятие «государственный социализм», противоречащее тому положению, что в социализме нет государства, положению «чем меньше государства в обществе, тем больше в нем социализма», и наоборот.

Противоречия советского общества. Обобществление и начало разложения классов. Начало исчезновения государства

Энгельс, выдвигая идею через государство обобществить средства производства, уже следующей строкой перечеркивает свои же выводы, указывая, что «свободное народное государство» всего лишь научно несостоятельный политический лозунг115.

«Государственный социализм», выдуманный для разрешения противоречий и несоответствий советского общества 2-й пол. ХХ в. с положениями классической теории, также есть всего лишь лозунг о «свободном народном государстве», не только не объясняющий противоречий, но направляющий исследователя по ложному пути.

В теоретических положениях марксизма, касающихся общих процессов развития общества и смены общественных формаций, и в действительности процесс отмирания государства начинается не в социализме и не с осуществлением социалистической революции. Этот процесс начинается в капитализме и идет параллельно с реальным обобществлением, слиянием умственного и физического труда, через еще большее разделение труда и параллельно процессам в изменении технологий функционирования средств производства таким образом, что они обеспечивают равенство всех по отношению к этим изменившимся средствам производства, а значит, параллельно исчезновению классов.

Поэтому монополия, в каком бы виде она ни была представлена, это не обобществление. Обобществление – это не монополия. Монополия на средства производства есть ограничение в интересах определенной группы, в то время как обобществление подразумевает доступность средств производства для всех членов общества. Если акционерные формы, как естественно развившиеся формы обобществления внутри капиталистического способа производства, в рамках социализма действительно позволяют всем членам общества принимать участие в управлении и развитии производства, то монополия, как узкий интерес в пользу ограниченного числа людей, препятствует этому.

Свободная ассоциация рабочих. Фурье. Экономическая целесообразность и величина ассоциации

Маркс предполагает на определенном этапе обобществления «свободную ассоциацию рабочих» как альтернативу государству, которое предназначено «управлять людьми», в противоположность ассоциации, предназначение которой – управлять производством116.

Свободной ассоциации рабочих как наивысшей форме обобществления средств производства в марксизме уделяется особое значение. Предполагается, что ассоциация будет объединять всех трудящихся на добровольной основе, основанной на осознании необходимости производственной кооперации. Если капиталистическая конкуренция за счет разорения слабых и неудачливых капиталистов, особенно во времена периодически наступающих кризисов, насильно объединяет, концентрирует, кооперирует, интегрирует производство и капиталы, то ассоциация есть добровольное, сознательное объединение, диктуемое производственной эффективностью и необходимостью. Таким образом, марксистская свободная ассоциация изначально подразумевает не только свободное объединение, но и свободное разъединение, если это продиктовано экономической целесообразностью и эффективностью. Выдвигая идею ассоциации рабочих, Маркс развивает идеи идеалиста Ш. Фурье, но уже с новых позиций и понимания процесса обобществления труда и средств производства как ассоциации, стремящейся объединить всю крупную промышленность117 и использующей машинное производство, также в сельском хозяйстве. Ассоциация рабочих должна охватывать всю нацию, а в дальнейшем всё человечество. Эти теоретические предположения дополняются многочисленными революционными лозунгами и воззваниями к вооруженной классовой борьбе, т. к. К. Маркс и Ф. Энгельс ошибочно принимали «муки рождения» капитализма за его закат118. Они не детализируют обобществления труда в ассоциации, считая, что обобществление охватит весь труд, поэтому в марксизме не стоит вопроса, насколько целесообразно и экономически необходимо ассоциировать неинтегрированный труд. Этот вопрос возникает на более позднем этапе развития мировых производительных сил, когда транснациональные корпорации, несмотря на все еще имеющееся присутствие национальных государств и национальных ограничений, охватили своей деятельностью большую часть человечества. Современные корпорации, а они в своем развитии далеко ушли даже от монополий и трестов нач. ХХ в., не говоря уже о предприятиях сер. и конца XIX в., в стремлении к эффективности избавляются от многих непрофильных активов, которые они приобретали при наличии свободных финансов. Здесь мы наблюдаем сложный, противоречивый процесс обобществления, отличный от прямолинейных взглядов марксистской теории. Он действительно охватывает и интегрирует всё человечество, где наряду с акционерными корпорациями возникают довольно эффективные общины различной величины, финансовые состояния которых достаточны для решения основных задач: воспитания и обучения подрастающего поколения и молодежи, содержания и обеспечения старшего поколения, обеспечения членов общины жильем и безопасным питанием, организации защиты от стихийных бедствий и технологических катастроф. Городские или религиозные общины119 всё еще в действуют рамках капиталистического способа производства, сами создают корпорации; как и корпорации, участвуют в деятельности общин непосредственно в договорных отношениях или опосредованно, через систему сбора налогов в пользу городских общин.

Обобществление в действительности. Обобществление как реальная возможность владения и распоряжения средствами производства и результатами труда. Изменение средств производства

Концентрация производства и концентрация частных капиталов через акционерные общества, банковский кредит и другие финансовые инструменты – одна сторона обобществления как средств производства, так и труда; но еще более значимой стороной обобществления труда является процесс обобществления умственного труда всего человечества через средства передачи информации. С учетом того, что умственный труд становится доминирующим в производственной деятельности людей, процессы и технологические изменения, идущие в информационной области, приобретают особое значение в обобществлении. Глобальное обобществление умственного труда человечества началось с первых шагов интернета – технологии, которая предоставляет возможность каждому воспользоваться обобществленными средствами производства. Чем выше уровень обобществления информации в обществе, тем более общество свободно, тем больше возможности для каждого члена общества использовать обобществленные средства производства для своего блага. С новыми информационными технологиями обозначилось реальное соединение частного, эгоистического интереса каждого, выраженного в частной экономической инициативе, с общественным интересом динамичного и гармоничного развития. Только сейчас реальный социализм стал выкристаллизовываться в цивилизованном обществе. Прежде чем социализм станет реальностью, должны появиться технологические возможности реализации частного интереса с наибольшей для него выгодой только через обобществленные средства производства, когда каждый может не только пользоваться этими средствами с выгодой для себя, но также будет иметь возможность распоряжаться этими средствами, т.е. реально владеть ими. Научные взгляды в части развития капитала и его обобществленных форм, точно подтверждаемые современной действительностью, а также простые, порой вульгарные взгляды120 основоположников марксизма на процесс обобществления под тяжестью реального общественного движения сменились пониманием сложного процесса обобществления и осознанием преждевременности провозглашения социалистической революции: на заре капитализма121 – основоположниками теории, затем, в нач. ХХ в., – русской школой марксизма122.

В обществе еще не произошло того технологического переворота, который будет обуславливать действительный переход к новым социальным, бесклассовым отношениям. Он только начинается.

Обобществление как становление человеческого общества

В социологии категория «обобществление» рассматривается как становление общественного через проявление частного, индивидуального, личностного. Такой подход к исследованию явления может служить в марксистской теории своеобразным «принципом дополнительности», который описывает процесс с позиции мотивов личности. Первым, кто стал разрабатывать вопрос обобществления вне политической экономии, как вообще становление общественного среди индивидуальных людей, был Георг Зиммер123.

________________________

«Если само обращение денег отделяет реальное содержание монеты от номинального содержания, отделяет ее металлическое бытие от ее функционального бытия, то в нем уже скрыта возможность заместить металлические деньги в их функции монеты знаками из другого материала или простыми символами»124.

[Первая, вторая и третья главы «Капитала»125 очень важны для понимания того, каким образом современные деньги диалектически вернулись в свою исходную точку – в абстрактные деньги, деньги вообще, отражающие товарный обмен вообще, всеобщий абстрактный обмен товаров. У Маркса в этих главах всё по полочкам разложено. Показан процесс развития товарного обмена, отраженный в процессе развития денег. Понимание того, как возникают деньги, важно с точки зрения открытия Маркса, что новые деньги возникают в производстве, но реализоваться (материализоваться) они могут только в обмене товаров.

И если раньше для удовлетворения обмена новых товаров необходимо было добавлять в оборот новое золото, то сегодня необходимо добавлять новый кредит! Потому что они, деньги, – абстрактные деньги, привязаны к вообще обороту всех товаров, к обороту вообще, абстрактному обороту.

Переход к абстрактным деньгам важен с точки зрения того, каким образом капитал превращается обратно в ресурс, который всё еще имеет родимые пятна капитала, но уже находится за его границами126. Пример такого перехода продемонстрирован в организации современного ипотечного рынка в России.

Абстрактные деньги появляются в древней общине, когда разделение труда порождает обмен внутри общины. Обмен всего того, что находилось внутри общины, был обменом вообще, абстрактным обменом справедливости. Возникновение новых, дополнительных абстрактных денег напрямую было связано с потенциалом общины. Поэтому ресурс был той причиной, которая порождала новые абстрактные деньги как возрастающую справедливость. Потенциальные возможности общины выражены в ее ресурсе: ы общинном поле, общинном стаде, в навыках и умении изготовления орудий труда и оружия, в сильных мужчинах и выносливых женщинах, в организованности племени, во всем том, что обеспечивает развитие и воспроизводство. Абстрактные деньги выражались в справедливости – в еще более неуловимой субстанции, которая определяла обмен внутри общины на протяжении более 200 тыс. лет, длительной общественно-собственнической эпохи.

Как только обмен выходит за пределы общины, абстрактный эквивалент справедливости уступает место единичному обмену, который только и может быть материальным обменом. Абстрактные деньги племени, как справедливость, должны уже сами соизмеряться с другой справедливостью другого племени. Именно поэтому они не могут быть эквивалентом в единичном межплеменном обмене. Материализация этого обмена осуществлялась в товарных деньгах. Абстрактные деньги устремились к своей противоположности, чтобы диалектически снять противоречие между абстрактным и реальным, между развившимся разделением труда и, соответственно, шагнувшим за пределы общины обменом. Любая вещь, наиболее понятная в ее ценности, могла стать эквивалентом нового обмена в узком, единичном обмене, но не в торговле.

Торговля потребовала нового, удобного эквивалента обмена – металлических денег. Серебро и золото стали отражением стремительно развивающегося обмена. Этому процессу не смогли помешать даже феодальная раздробленность и зарождение национальных государств с их границами и их национальными деньгами. Металлическим деньгам обмен уготовил ту же участь, что и предшественникам.

Товарная река стала вымывать золото из товарного обмена. Всемирная торговля воспользовалась изобретением китайцев – бумажными деньгами, т.к. обмен между континентами стал вытеснять золото из реального оборота. Потребовалось что-то менее материальное, чтобы удовлетворять нарастающей лавине разнообразного товарного обмена. Несмотря на то что золото продолжало цепляться за бумажные деньги, а впоследствии присутствовало в безналичном обороте, диалектическое движение всемирного обмена потребовало перейти к новой форме отражения реальных глобальных процессов. Другого способа, как отразить всё разнообразие и величину всемирного обмена, где даже внутри национальный обмен имеет все признаки всемирного, глобального обмена, кроме как в абстрактном обмене, т.е. в обмене вообще, не представляется. Обмен вообще как таковой порождает деньги вообще как таковые, т.е. абстрактные деньги, возрастание которых возможно в реализации ресурса общества.

Теперь потенциал общества, потенциал ресурса общества определяет не только величину абстрактных денег для устойчивого оборота товарной массы, но и возрастание абстрактных денег от скорости возрастания ресурса. Современной формой функционирования абстрактных денег в капиталистической действительности является кредит центрального банка как кредитора последней инстанции. Естественным шагом в процессе оценки ресурса общества являются давно разработанные методики межотраслевого баланса, переведенного в цифровую форму на базе первичных данных о деятельности предприятия и личного потребления. Всё это имеется в наличии в режиме реального времени.]

Кредит

«При нормальном ходе дела деньги, авансированные на обращение прибавочного продукта, pro tanto (только в той степени) возвращаются к различным капиталистам группы В в такой же пропорции, в какой каждый из них авансировал эти деньги на обращение своих соответствующих товаров. Если деньги обращаются как средство платежа, то приходится уплачивать только балансовую разницу в платежах, поскольку взаимные покупки и продажи не погашают друг друга. Но важно всюду, как это мы делаем здесь, предположить сначала металлическое обращение в его простейшей, самой первоначальной форме, потому что благодаря этому прилив и отлив денег, погашение балансовой разницы, короче, все моменты, которые при кредитной системе представляются сознательно урегулированными процессами, здесь выступают как существующие независимо от кредитной системы, и всё дело выступает в своей первоначальной форме, а не в позднейшей, отраженной форме»127.

[О чем здесь речь? – о том, что деньги всегда возвращаются туда, откуда они были вброшены в оборот (производство) товаров. Соответственно, если кредитор последней инстанции вбрасывает деньги в оборот, то при всех прочих условиях, в скольких бы руках они ни побывали, при нормальном течении дел деньги вернуться к нему… А также о том, что для обеспечения оборота новой массы произведенных товаров при металлических (золотых) деньгах требовалось добывать дополнительное золото и применять его в качестве денег для устойчивого обмена товаров и продолжения производства, но уже в расширенном масштабе. В развитых отношениях металлические деньги, а затем и бумажные в дальнейшем заменяются просто кредитом кредитора последней инстанции, кредитом, который точно соответствует новой произведенной массе товаров, для оборота которых требуются новые деньги.]

U.S. DEPARTMENT OF THE TREASURY

Press Releases

Treasury Prohibits Transactions with Central Bank of Russia and Imposes Sanctions on Key Sources of Russia’s Wealth

8 февраля 2022 г.

В координации с союзниками и партнерами действия казначейства ограничивают доступ к миллиардным активам Центрального банка и Фонда национального благосостояния. Министерство финансов вводит санкции против Российского фонда прямых инвестиций – символа российской клептократии.

Вашингтон – «Сегодня Управление по контролю за иностранными активами Министерства финансов США (OFAC) запретило лицам из Соединенных Штатов участвовать в операциях с Центральным банком Российской Федерации, Фондом национального благосостояния Российской Федерации и Министерством финансов Российской Федерации. Это действие фактически обездвиживает любые активы Центрального банка Российской Федерации, находящиеся в Соединенных Штатах или у лиц из США, где бы они ни находились».

[Нюансы процесса оборота капитала

Капитал в своем развитии подготавливает все необходимые инструменты для успешного завершения оборота даже тогда, когда этот оборот наталкивается на препятствия, порождаемые самим развитием капитала. Эти инструменты, подтвержденные практикой, закрепляются законодательно, обеспечивая капиталу движение.]

[Система кредита в России]

«Статья 4. Банк России выполняет следующие функции:

1) во взаимодействии с Правительством Российской Федерации разрабатывает и проводит единую государственную денежно-кредитную политику;

1¹) во взаимодействии с Правительством Российской Федерации разрабатывает и проводит политику развития и обеспечения стабильности функционирования финансового рынка Российской Федерации;

2) монопольно осуществляет эмиссию наличных денег и организует наличное денежное обращение;

3) является кредитором последней инстанции для кредитных организаций, организует систему их рефинансирования…»128

[Система кредита в США]

«Раздел 2А. Цели денежно-кредитной политики

Совет управляющих Федеральной резервной системы и Федеральный комитет по открытым рынкам должны поддерживать долгосрочный рост денежно-кредитных агрегатов, соизмеримый с долгосрочным потенциалом экономики для увеличения производства, чтобы эффективно продвигать цели максимальной занятости, стабильных цен и умеренные долгосрочные процентные ставки»129.

«Раздел 10А. Экстренные авансы группам банков-участников130

1. Полномочия резервных банков на ссуды

Ответственность отдельных банков в каждой группе должна быть ограничена такой долей от общей суммы, авансированной такой группе, в которой обязательства по депозитам соответствующих банков относятся к совокупным обязательствам по депозитам всех банков в такой группе, но такие авансы могут быть сделаны меньшему числу таких банков-членов, если совокупная сумма их обязательств по депозитам составляет не менее 10% от всех обязательств по депозитам банков-членов в пределах такого округа. Такие банки имеют право распределять доходы от таких займов среди такого числа и в такой сумме, о которой они могут договориться, но перед этим они должны потребовать от таких банков-получателей депонировать у подходящего доверительного управляющего, представляющего всю группу, их отдельные векселя, сделанные в пользу группы, защищенные таким залоговым обеспечением, которое может быть согласовано. Любой федеральный резервный банк, делающий такой аванс, должен взимать с него проценты или дисконт по ставке, не менее чем на 1% превышающей его учетную ставку, действовавшую на момент предоставления такого аванса. Ни одна такая банкнота, по которой федеральный резервный банк выдает авансы в соответствии с настоящим разделом, не может рассматриваться в соответствии с разделом 16 настоящего Закона в качестве залогового обеспечения для банкнот Федерального резерва131.

2. Иностранные обязательства как обеспечение авансов

Никакие обязательства какого-либо иностранного правительства, физического лица, товарищества, ассоциации или корпорации, учрежденных в соответствии с их законами, не могут использоваться в качестве залогового обеспечения для авансов в соответствии с настоящим разделом132.

3. Полномочия банков-участников брать на себя обязательства

Банки-участники уполномочены брать на себя обязательства в соответствии с положениями настоящего раздела»133.

«Раздел 10Б. Авансы отдельным банкам-участникам

а) В целом. Любой банк Федеральной резервной системы в соответствии с правилами и положениями, установленными Советом управляющих Федеральной резервной системы, может предоставлять авансы любому банку-члену в свое время или требовать векселей со сроком погашения не более четырех месяцев и которые обеспечены в соответствии с требованиями такого федерального резервного банка.

Несмотря на вышеизложенное, любой банк Федеральной резервной системы в соответствии с правилами и положениями, установленными Советом управляющих Федеральной резервной системы, может предоставлять авансы любому банку-участнику по его срочным векселям, имеющим такие сроки погашения, которые может предписать Совет и которые обеспечены ипотекой – кредиты, покрывающие место жительства от одной до четырех семей. На такие авансы начисляются проценты по ставке, равной самой низкой учетной ставке, действующей в таком федеральном резервном банке на дату такой ноты»134.

[Система кредита в Европейском Союзе]

«Статья 2

Цели

В соответствии со статьей 127 (1) и статьей 282 (2) Договора о функционировании Европейского Союза основной целью ЕСЦБ является поддержание стабильности цен. Без ущерба для цели стабильности цен он поддерживает общую экономическую политику Союза с целью содействия достижению целей Союза, изложенных в статье 3 Договора о Европейском Союзе. ЕСЦБ действует в соответствии с принципом открытой рыночной экономики со свободной конкуренцией, способствуя эффективному распределению ресурсов, и в соответствии с принципами, изложенными в статье 119 Договора о функционировании Европейского Союза.

Статья 3

Задачи

3.1. В соответствии со статьей 127 (2) Договора о функционировании Европейского Союза основными задачами, которые должны выполняться через ЕСЦБ, являются:

– определять и осуществлять денежно-кредитную политику Союза;

– проводить валютно-обменные операции в соответствии с положениями статьи 219 этого Договора;

– хранить и управлять официальными валютными резервами государств-членов;

– способствовать бесперебойной работе платежных систем.

3.2. В соответствии со статьей 127 (3) Договора о функционировании Европейского Союза третий абзац статьи 3.1 не наносит ущерба владению и управлению правительствами государств-членов валютными оборотными остатками.

3.3. В соответствии со статьей 127 (5) Договора о функционировании Европейского Союза ЕСЦБ должен способствовать беспрепятственному проведению политики, проводимой компетентными органами в отношении пруденциального надзора за кредитными учреждениями и стабильности финансовой системы.

(…)

Статья 17

Счета в ЕЦБ и национальных центральных банках

Для осуществления своих операций ЕЦБ и национальные центральные банки могут открывать счета кредитным организациям, государственным организациям и другим участникам рынка и принимать активы, в том числе бездокументарные ценные бумаги, в качестве залога.

Статья 18

Открытый рынок и кредитные операции

18.1. Для достижения целей ЕСЦБ и выполнения его задач ЕЦБ и национальные центральные банки могут:

– работать на финансовых рынках, покупая и продавая напрямую (спот и форвард) или по соглашению об обратной покупке, а также предоставляя или заимствуя требования и рыночные инструменты, будь то в евро или других валютах, а также драгоценные металлы;

– осуществлять кредитные операции с кредитными организациями и другими участниками рынка, при этом кредитование осуществляется на основе адекватного обеспечения.

18.2. ЕЦБ устанавливает общие принципы для операций на открытом рынке и кредитных операций, осуществляемых им самим или национальными центральными банками, в том числе для объявления условий, на которых они готовы заключать такие сделки»135.

«Поскольку этот спрос на денежные ссуды представляет собой спрос на капитал, он есть спрос лишь на денежный капитал, на капитал с точки зрения банкира, именно на золото – при отливе золота за границу – или на банкноты национального банка, которые частный банк может получить только куплей за эквивалент; следовательно, для него они представляют капитал. Или, наконец, речь идет о процентных бумагах, государственных облигациях, акциях и т.д., которые должны быть проданы, чтобы банк мог привлечь к себе золото или банкноты. Но если это – государственные бумаги, они суть капитал только для того, кто их купил, для кого они представляют, следовательно, ту цену, за которую он их купил, представляют его капитал, помещенный в эти бумаги; сами по себе они не капитал, а простые долговые обязательства; если это – ипотеки, то они являются просто свидетельствами на получение будущей земельной ренты, а если – акции, то они являются просто титулами собственности, дающими право на получение будущей прибавочной стоимости. Все эти вещи не суть действительный капитал, не образуют никакой составной части капитала и сами по себе не суть стоимости. При помощи подобных сделок можно также превратить деньги, принадлежащие банку, во вклады, так что банк вместо собственника сделается по отношению к этим деньгам должником, будет владеть ими на основании другого титула. Как ни важно это для самого банка, это нисколько не изменяет количества резервного капитала и даже денежного капитала, имеющегося в стране. Следовательно, капитал фигурирует здесь только как денежный капитал, а если он существует не в действительной денежной форме, то – как простой титул на капитал. Это очень важно, так как недостаток банковского капитала и усиленный спрос на него смешивается с уменьшением действительного капитала, который в форме средств производства и продуктов имеется в подобных случаях, напротив, в избытке и оказывает давление на рынки»136.

«Тот факт, что денежный капитал, авансированный в качестве переменного капитала, непосредственно возвращается только к капиталистам подотдела IIа, производящим необходимые жизненные средства, – этот факт представляет собой лишь модифицированное особыми условиями проявление того вышеупомянутого общего закона, согласно которому к товаропроизводителям, авансирующим деньги на обращение, эти деньги при нормальном ходе товарного обращения возвращаются назад. Кстати, отсюда следует, что если за спиной товаропроизводителя вообще стоит денежный капиталист, который, в свою очередь, авансирует промышленному капиталисту денежный капитал (в самом точном значении этого понятия, т.е. капитальную стоимость в денежной форме), то действительным пунктом возврата этих денег является карман этого денежного капиталиста. Таким образом, хотя деньги в своем обращении и проходят в большей или меньшей мере через всякие руки, масса обращающихся денег принадлежит денежным капиталистам, т.е. подразделению денежного капитала, организованному и сконцентрированному в форме банков и т.д.; тот способ, каким это подразделение авансирует свой капитал, в конечном счете обусловливает постоянный обратный приток к нему этого капитала в денежной форме, хотя посредствующим звеном при этом является опять-таки обратное превращение промышленного капитала в денежный капитал»137.

[Уже беглый взгляд на соотношение затрат на заработную плату ко всем затратам производства показывает, что в среднем это составляет 1/10, или затраты на персонал 9—10% от всех затрат. Отчеты от нескольких компаний, таких как General Electric Company, BP Group, ПАО «НЛМК», Potash Corp., ПАО «Газпром», ПАО «Северсталь», ПАО «СИБУР», ОАК, подтверждают, что расходы на заработную плату варьируются от 4,51 до 10,13%, в среднем 9,16% от себестоимости продукции. В строительных компаниях: ПИК-СЖ – 9,12%, ПАО «ГК Самолет» – 4,83%, Группа ЛСР – 16,96%.

Таким образом, когда мы инвестируем в новое или расширение действующего производства, то в сферу личного потребления в текущий период попадут деньги в сумме в 10 раз меньшей, чем вся вновь созданная товарная масса. При этом часть инвестиционного капитала по взаимно обусловленному взаимодействию попадет к производителям товаров личного потребления. Потенциал инфляции, который заложен в инвестиционном процессе, будет нивелирован возросшей товарной массой сфер производственного и личного потребления. Не факт, что вся масса заработной платы будет потрачена на приобретение товаров личного потребления; часть денег уйдет на накопления и будет изъята из сферы личного потребления или попадет опять в сферу производственного потребления через банковский депозит.

Уже само производственное потребление в подразделении I, т.е. производство средств производства, сырья, материалов, опосредованно запускает процесс производства предметов личного потребления в подразделении II в текущем и будущем циклах оборота капитала.]

____________________

Всемирные деньги

Процесс обобществления, представленный в общественном сознании, культуре и политике как идея интернационализма, а в современном движении капитала – как идея глобализма, подводит нас к проблеме всемирных денег, производных от всемирного оборота товаров. При этом глобальный мировой оборот товаров требует не только отказа от золотого эквивалента при переходе к абстрактным деньгам, но и, следующим шагом, отказа от любой национальной валюты, играющей роль мировых денег на переходном этапе. В дальнейшем потребуется отказаться от национальных денег, создав единую финансовую систему мира, завершив очередной этап обобществления.

Так как идея всемирных денег еще находится в развитии, то мы рассмотрим всего лишь некоторые нюансы этого процесса с точки зрения оборота капитала.

Деньги есть обменивающиеся товары. Отсюда всемирные деньги есть отражение обмена всех произведенных товаров в мире безотносительно того, совершается ли оборот в национальных границах или выходит за их пределы. Всемирные деньги, если они действительно всемирные деньги, являются всемирным эквивалентом всех товаров в мире. Чем больше товаров включено в обмен через всемирные деньги, тем точнее соизмеримость действительной цены последних. На пути оборота этих денег стоят центральные национальные банки как кредиторы последней инстанции, т.е. монополисты в материализации денег, произведенных в материальном производстве и через систему рефинансирования кредита, реализованные в торговле.

Инвестиции всемирных денег в национальную экономику, если внутри национальной экономики существует запрет на оборот иных валют (чужих денег), вынужденно меняются на эмиссию национальных денег. Соответственно, величина инвестиций всемирных денег не должна превышать величины товарной массы, находящейся в национальном обороте.

Обычно прошлый период расширенного воспроизводства доставляет в оборот товарную массу, которая не находит на рынке денег для своей реализации, – это товары на складах и недостаточно загруженное производство текущего периода. Поэтому именно эта величина товаров в натуральном выражении определяет объем инвестиций с прогнозируемым риском инфляционных процессов. Превышение этой величины со стороны инвестиций сначала вызовет рост цен в той области, куда указанное превышение денег устремится, а затем повлечет за собой инфляцию, уже влияющую на всю экономику, которая распространится по каналам межотраслевого взаимодействия и далее запустит отраслевой кризис перепроизводства дорогих товаров, которые из-за удорожания не находят своего спроса. Здесь, в нашем исследовании, мы будем предполагать, что данные межотраслевого баланса дают нам точную оценку производственных и товарных ресурсов и денежные инвестиции, направленные на расширение производства, не превышают величины свободных, не задействованных в текущем периоде материальных ресурсов. Предпосылки указанного расчета лежат в современной форме межотраслевого баланса и в его вычислительных возможностях.

Теперь допустим, что всемирный банк предоставил кредит для создания нового производства непосредственно национальному производственному предприятию. Предприятие для осуществления инвестиционного проекта меняет через валютную биржу всемирные деньги на национальную валюту. Далее покупает сырье, материалы, оплачивает работы, текущие налоги, т.е. производит прямые затраты на создание нового производства. Прибавочная стоимость не входит в сумму инвестиций. Она или в будущем будет создаваться на произведенных средствах производства, или реализована в сумме наценки при продаже указанных средств производства. Под наценкой понимаются все необходимые суммы, в т.ч. налоги, после уплаты которых у предприятия, реализовавшего средства производства, остается прибыль. Реализуя продукцию в национальной валюте, предприятие меняет ее на всемирные деньги и возвращает кредит. Прибавочная стоимость, выраженная в натуральном виде, находит свои национальные деньги через систему финансирования и рефинансирования центрального банка. Таким образом, прямые инвестиции всемирного банка непосредственно производственному предприятию – резиденту национального рынка ничем не отличаются от кредита центрального банка.

Проблема возникает в случае, если обесценивание национальной валюты повлечет удорожание кредита в форме всемирных денег для заемщика, когда для погашения кредита он будет вынужден сокращать свою прибыль, рефинансировать кредит – увеличивать срок его возврата, или повышать цену реализации продукта. Возникающие периодически, такого рода проблемы будут и дальше толкать капитал к обобществлению, включая разрозненных производителей в единый процесс производства, снижая риски и во всё больших масштабах используя современную форму межотраслевого баланса.

Кредит всемирного банка центральному банку, который для баланса будет вынужден произвести эмиссию национальной валюты и опять направить ее в сферу производственного потребления для создания нового производства, ничего не изменит в обычном обороте капитала. Как ничего не изменится, если всемирный банк в целях целевого развития определенной отрасли или крупного предприятия, имеющего значение для национальной экономики, прибегнет к выпуску облигаций ускоренного оборота капитала. Облигации ускоренного оборота капитала всемирного банка обеспечат расширение ограниченного в данный момент общественного потребления на национальном рынке.

Как и в случае, описанном выше, требуется, с одной стороны, понимание ресурсной базы материальных и профессиональных средств, с другой – понимание точного расчета спроса и предложения. Поэтому всемирный банк на всех национальных рынках вынужден будет использовать всемирный межотраслевой баланс с соответствующей системой сбора полной, достойной, актуальной и детальной межотраслевой информации. Всемирный банк, всемирные деньги, всемирные облигации ускоренного оборота капитала постепенно разрушат границы национальных рынков, упрощая процессы обслуживания развития.

Оборот всемирных денег в форме целевого кредита, обеспеченных облигациями ускоренного оборота капитала, выглядит следующим образом. Национальный банк получает целевой кредит от всемирного банка под проект развития. Далее он конвертирует по установленному курсу сумму всемирных денег в национальную валюту и кредитует коммерческий банк, участвующий в данном проекте развития. В свою очередь, коммерческий банк этой суммой кредитует производственную компанию против расчетных ресурсов. Производственная компания производит проектный объект, рассчитываясь за сырье и материалы с подрядчиками и субподрядчиками, как и в случаях, рассматриваемых ранее, оставляя деньги в сфере производственного потребления. Конечный потребитель (заказчик) получает от всемирного банка облигации ускоренного капитала, по стоимости равные сумме первого кредита для оплаты объекта. Остальную величину стоимости объекта потребитель доплачивает из своих средств. Так как облигации целевые и не имеют свободного обращения на национальном рынке, а также участвуют в целевом обороте с точно рассчитанным предложением и спросом, то ни кредит, ни облигации не вызывают на национальном рынке инфляционных процессов.

Будущее капитала – в развитии института всемирного банка как кредитора последней инстанции, деньги которого будут отражать всемирное обобществленное производство даже тогда, когда суверенные государства будут продолжать иметь в своем арсенале национальных кредиторов последней инстанции – регуляторов и оценщиков национального развития.

Активно формирование института всемирного банка без монополии крупного американского капитала человечество осуществляет со второго мирового кризиса, разразившегося в 2007—2009 гг. Понимание абстрактной сущности современных денег ускорит этот процесс.

___________________

В 1892 г. немецкий академик Юлиус Вольф выдвинул и обосновал в своем докладе идею единой мировой валюты, а уже через год французский экономист Рафаэль-Жорж Леви выступает с предложением создать международный банк. И не просто банк, а с правом неограниченной эмиссии для финансирования национальных центральных банков. Идею активно поддержал Джон Мейнард Кейнс – тот самый. Банк был создан европейцами. И хотя к его работе подключились американские банки, входящие в Федеральную резервную систему, противоречия заставили американцев искать иную форму глобального международного банка. Они продвигают через ООН идею Международного валютного фонда. Но для того, чтобы идея замаячила на сегодняшнем горизонте в практической плоскости, потребовалось диалектически возвратиться к абстрактным деньгам (1971), к той форме, из которой и появились материальные деньги.

Кое-кто в Штатах, не очень довольный ни тем ни другим мировыми финансовыми институтами, стремится привязать к Федеральной резервной системе некоторые страны (Панаму, Эквадор, Аргентину, Зимбабве и др.). Все они никак не могут поделить мировой пирог, тем более что на улицу вышли малыши-крепыши: Китай, Индия, Россия, Бразилия. Каждый из указанных игроков (МВФ, БМР, МВФ, БРИКС) стремится перетянуть на свою сторону как можно больше стран. Только выиграет в этой игре без правил тот, кто овладеет методологией экономической кибернетики и ее фундаментальными и прикладными идеями и разработками.

Представьте себе сложность задачи: в чем измерять единую денежную единицу? Ближе всех подошли к решению в БРИКС, хотя и половинчато и без понимания метода, как оценивать набор биржевых товаров. Ведь биржевые колебания могут поставить под сомнение ценность и, соответственно, устойчивость мировых денег. При этом в экономической кибернетике задачка решена очень элегантно и красиво.

___________________

Диалектика денег

Анализ показывает, что эмиссия денег приобретает на рынке точно такое же положительное значение, как и прямые иностранные инвестиции, если «напечатанные» деньги направляются на создание нового производства. Авторы доказывают, что прямым иностранным инвестициям на национальном рынке не противостоят никакие товары, но благодаря тому, что эти деньги направляются в создание производства, они не запускают инфляционных процессов в экономике. Отсюда делается вывод, что эмиссия также является эффективным инструментом развития, если эмиссионные деньги – будущие деньги – создают новое материальное производство.

Нет сомнения в том, что в основе денег лежит обмен, как и в том, что современный глобальный обмен вытеснил золото с олимпа исключительного эквивалента товаров и создал абстрактный эквивалент обменивающихся товаров вообще, как совокупного обмена товаров138. В этой совокупной форме появилась возможность выразить потенциал человечества не только как концентрированный прошлый труд, но и как будущие материальные ценности. В указанной парадигме мы можем использовать будущие несуществующие деньги в неограниченном количестве для развития общества. При этом уже существующая определенная практика указывает, что в одних случаях будущие деньги вызывают дисбаланс денежного оборота в виде запуска инфляционных процессов, в других, наоборот, – устойчивое развитие139. Если мы считаем, что деньги – обменивающиеся товары, то и будущие деньги на своем пути к превращению в реальные деньги должны поступать в те отрасли человеческой деятельности, где им постоянно будут противостоять товары. Именно это обеспечивает динамичное развитие общества и превращение с определенного момента будущих денег в реальные деньги. В ином случае, когда будущие деньги поступают в социальные отрасли, они могут стать источником инфляции140.

Уже сегодня имеются затруднения в разграничении ничем не ограниченной эмиссии от кредита, базирующегося на реальных, т.е. прошлых, деньгах. Таким образом, мы в реальном обороте национального капитала имеем реальные деньги в форме кредита как концентрацию мелких капиталов – депозитов вкладчиков; а также кредит как коммерческий заем у другого коммерческого банка – национального резидента, свободно распоряжающегося всё теми же депозитами вкладчиков или своей прибылью. Реальные деньги представлены и в форме инвестиций, в основании которых лежит прибыль национальных предприятий и банков. Все четыре формы старых (прошлых) денег концентрируются на определенных направлениях развития. При этом общее количество денег в экономике страны остается прежним и они отражают оборот обменивающихся товаров. Инвестиции и кредит этих денег могут использоваться в социальных отраслях, таких как образование и здравоохранение, где высока вероятность зарождения инфляционных процессов, но именно отсутствие в этих кредитах и инвестициях будущих денег обеспечивает стабильность на денежном рынке. Подтверждением этому служат депозиты в банках как деньги, созданные прошлым трудом, которые обычно являются накоплениями от заработной платы или доходов. С одной стороны, это деньги, выпавшие из потребительского оборота товаров, с другой – они через кредиты участвуют в создании новой стоимости. Если это часть заработной платы или доходов, то на рынке остаются потребительские товары, оказывающие понижающее давление на цены. Понижающее влияние оказывают также товары новых производств, которые созданы на депозитные деньги.

Иная ситуация складывается, когда на национальном рынке появляются зарубежные кредиты или инвестиции141. Они выступают исключительно как будущие деньги, им не противостоит никакая масса товаров на национальном рынке, точно так же, как если бы на рынок выкидывали «напечатанные» деньги – ничем не обоснованную эмиссию. Совершенно не важно действительное происхождение зарубежных кредитов и инвестиций – лежит ли в их основе эмиссия зарубежного центрального банка или их источником служат прибыль зарубежных коммерческих банков, прибыль корпораций, а также концентрированные депозиты населения. В любом случае и реальные деньги, и будущие деньги в форме иностранных инвестиций всегда будут «лишними» деньгами до тех пор, пока они не будут применены в создании нового или расширении уже действующего производства товаров. Трудно предположить, что прямые иностранные инвестиции пойдут на заработные платы врачей или учителей, т.е. в социальные отрасли экономики, раскручивая инфляцию, но нет сомнения в том, что прямые инвестиции будут направлены в производство142. Именно это обстоятельство убеждает всех, от правительства до научного сообщества, что прямые иностранные инвестиции – благо для экономики143. При этом никого не беспокоит, что это «лишние» деньги на рынке, что они всего лишь будущие деньги, которым предстоит пройти на национальном рынке три этапа, прежде чем они из будущих денег превратятся в реальные деньги. На первом этапе они поступают на рынок средств производства, и тогда им противостоят новые товары расширившегося производства или уже произведенные товары, находящиеся на складах производителей или оптовых торговых организаций. На втором этапе будущие деньги материализованы в действующем новом производстве, на третьем – в новых товарах, поступающих на рынок; и только реализация новых товаров превращает будущие деньги в реальные деньги.

Если все зарубежные инвестиции и кредиты выступают на национальном рынке до определенного момента в форме «напечатанных» денег, то и «напечатанные» деньги могут выступать прямыми инвестициями, не вызывающими инфляционных процессов, когда они направляются на создание нового производства144. Существенным моментом, который определяет зарубежные инвестиции как благо для национальной экономики, является точное знание инвестора о том, какая продукция нового производства и в каких объемах будет востребована обществом в ближайшем будущем. Именно обоснованные цели по созданию нового или расширению действующего производства обеспечивают качественный переход «напечатанных» денег к реальным деньгам.

Отсюда мы можем утверждать, что современное общество обладает неограниченным ресурсом для динамичного и устойчивого развития в том случае, когда имеет обоснованные цели по созданию нового производства, продукция которого будет точно востребована на рынке, а будущие деньги поступят исключительно на создание производства. Нет никаких препятствий для общества определить цели развития материального производства, как и то, какая технология обеспечит новому производству конкурентные преимущества. Такие перспективы финансирования открывают иные горизонты планирования, не ограниченные строительством отдельного, единичного предприятия, а позволяющие создавать целые отрасли и довольно интенсивно менять структуру экономики, делая ее высококонкурентной на мировом рынке, занимать лидирующие позиции по любым самым перспективным направлениям общественного производства.

В своем развитии деньги прошли долгий путь, и на каждом этапе они приобретали определенную форму, отражающую не только обмен как таковой и его изменения, но и те специфические условия, в которых он совершался145. Несомненно, капитал – превращенная форма денег – продолжает доминировать в экономических отношениях; при этом капитализм изменил обмен настолько, что деньги при определенных условиях, как показано выше, превращаются в ресурс146. Деньги возвращаются в свою первоначальную форму на новом уровне развития147. Ресурс, в отличие от капитала, который всегда есть концентрация прошлого труда, может быть представлен в форме будущего труда. Прошлый труд всегда содержит в себе материальные формы, даже если его необходимо выразить в электронной форме денег, поэтому и капитал содержит в себе предел материализации прошлого труда, в то время как ресурс человеческого труда в большей степени указывает на потенциал будущего труда, который снимает противоречие между прошлым и будущим трудом, преодолевая имманентный предел капитала. Именно поэтому ресурс непротиворечиво предстает в форме будущих денег. Здесь мы имеем диалектический возврат к первоначальной сущности общественного труда как потенциала неограниченного развития в большей степени, чем к простой фиксации прошлого труда.

Таким образом, будущие («напечатанные») деньги без ограничения могут поступать в общественный оборот денег и товаров, если они представлены инвестициями в создание нового производства. Определение эффективности производства и его общественной значимости представляется нам исключительно технической задачей, которая не вызывает затруднений при современных методах анализа и оценки рынков.

___________________

К. Маркс об эмиссии денег

«Таким образом, банковский акт 1844 г. прямо толкает весь торговый мир к тому, чтобы в момент, когда разражается кризис, тотчас же припрятать запасы банкнот и, следовательно, ускорить и обострить кризис; таким наступающим в решающий момент искусственным повышением спроса на денежные ссуды, то есть на средства платежа, при одновременном ограничении их предложения, этот акт в период кризиса гонит процентную ставку до неслыханной высоты; итак, вместо того чтобы устранять кризисы, он их усиливает до такой степени, что должен потерпеть крах либо весь промышленный мир, либо банковский акт. Два раза, 25 октября 1847 г. и 12 ноября [1857 г.], кризис достигал этой высоты; тогда правительство освободило Банк от ограничений в выпуске банкнот, приостановив действие акта 1844 г., и оба раза этого было достаточно для того, чтобы приостановить кризис. В 1847 г. достаточно было уверенности в возможности снова получать банкноты под первоклассное обеспечение, чтобы извлечь на свет и вернуть обращению накопленные запасы банкнот на 4—5 миллионов; в 1857 г. было выпущено без малого 1 миллион банкнотами свыше узаконенной нормы, но лишь на самое короткое время.

Необходимо, кроме того, упомянуть, что законодательство 1844 г. хранит еще следы памятного первого двадцатилетия нынешнего века – времени приостановки размена банкнот и обесценения последних. Опасение, что может быть потеряно доверие к банкнотам, проявляется здесь еще очень заметно; совершенно напрасное опасение, так как уже в 1825 г. выпуском имевшегося старого запаса однофунтовых банкнот, изъятых из обращения, был приостановлен кризис и тем самым было доказано, что даже в то время всеобщего и сильнейшего недоверия доверие к банкнотам не было поколеблено. И это вполне понятно: ведь фактически за этими знаками стоимости стоит вся нация со всем своим кредитом»148.

[Строго следуя рекомендациям К. Маркса и замечаниям Ф. Энгельса, весь капиталистический мир, весь этот совокупный Wall street, в период кризиса «заливает» экономику деньгами, а с приближением раскатов очередного кризиса капиталист судорожно начинает листать «Капитал» в надежде найти очередную подсказку у Маркса.]

_____________________

Идиотизм капитализма

Капитализм всё превращает в товары. Уже известные нам примеры: совесть, воздух, участки на Луне, уродство, красота и прочие «вещички». Метаморфозы, которые возможны в мире химических веществ, также давно привлекают предприимчивых «работяг». Углерод тому подтверждение: сажа, графит, алмаз, бриллиант. Если первые три находят вполне разумное применение, то последний при полной бесполезности вознесен глупостью и тщеславием на вершину меновой стоимости.

Творчество буржуазии ограничено только ее фантазией. Достаточно буржуазии бросить взгляд на банальную вещь, и она превращается из «золушки» в «принцессу». Электричество – полезная форма энергии, которая банальна, но необходима в жизни современных людей, – «в ловких и натруженных руках» нашего буржуа превращается в биткойн, великую ценность дураков. А чтобы «ценность» постоянно возрастала, ее просто надо ограничить в количестве, и тогда сажа будет бриллиантом, электроэнергия – биткойном.

Неразрешимое противоречие встает перед производителями идиотизма. По замыслу электричество, превращенное в биткойн, должно участвовать в товарном обороте. Правда, начали с товарного оборота наркотиков, нелегального оружия и других прелестей человеческого общества. Участие в товарном обороте должно прикрывать банальную чистую спекуляцию как источник сказочного обогащения. Без товарного оборота трудно будет «впаривать» наивному обывателю денежную ценность биткойна. С другой стороны, ограничение в количестве толкает цену на превращенное электричество до небес, что неимоверно усложняет использование биткойна в реальном обороте всё дешевеющих и дешевеющих полезных для людей товаров.

Если вытеснение золота как дорогого денежного товара из реального возрастающего оборота товаров заняло несколько веков, то вытеснение «новых» феодальных денег – криптовалют – займет гораздо меньше времени. Возрастание оборота разнообразных дешевеющих товаров выбросит дорогую безделушку на периферию процесса, где царят тщеславие и идиотизм. Согласитесь, покупка (мена) электричества за (на) «сумасшедше большие» деньги граничит с идиотизмом, если, конечно, вы не используете это как инструмент спекуляции, считая, что найдется следующий, кто купит превращенное электричество еще дороже. Хотя цепочка может прерваться именно на вас…

___________________

Инфляция неинфляционных криптовалют

Заявление, что криптовалюта это неинфляционные деньги, т.к. их выпуск (эмиссия, производство) технически ограничен, в современной действительности экономических отношений несостоятельно, спорно. Даже золото, только частично ограниченное – редкость и сложность добывания, – на определенном этапе глобального оборота товара не смогло удовлетворять функцию платежа в гигантском, постоянно функционирующем обороте товаров. Именно глобальный оборот товаров «выжил» золото на обочину товарного обмена. Во всеобщей торговле золота оказалось недостаточно. Потребовалось ввести понятие абстрактного всеобщего обмена товаров, обмена товаров вообще и, как следствие, ввести понятие абстрактных денег, денег как обменивающихся товаров, денег вообще.

На роль абстрактных денег вполне подошли электронные записи в банках как отражение реальной деятельности предприятий в их материальном производстве и в их услугах распределения этого материального производства в обществе. По мере расширения производства появляется необходимость в добавлении новых денег в оборот, и такой механизм имеется налицо через кредит, когда коммерческий банк занимает в центральном банке, а центральный банк производит эмиссию новых денег или, наоборот, изымает деньги из оборота, когда требуется сбалансировать финансы.

Таким образом, вслед за расширением нашей деятельности появляются новые деньги как отражение указанного расширения производства.

Если деньги ограничены в своей массе, то появляется антиинфляция этих денег – удорожание на фоне удешевления единичного товара. Требуется до бесконечности дробить единицу денег, как в свое время потребовалось дробить унцию золота на более мелкие части. Всё это потребовало отказаться от золота в деньгах и согласиться, что деньги это и есть все обменивающиеся товары в виде эквивалента этого обмена. Уже сейчас 1 биткойн неудобен при покупке чашечки кофе: на практике я даю за кофе 1 биткойн, а мне возвращают сдачу 11 998 долларов, или 11 998 / 12 000 биткойна.

Не менее актуальный вопрос – в том, что при ограниченном количестве валюты она обязательно будет аккумулироваться у ограниченного числа людей как средство накопления, как сокровища, затрудняя и без того затрудненный оборот. У современного человечества нет проблемы, что часть денег выпадает из оборота в виде сокровищ. Центральный банк всегда через кредит коммерческому банку добавит денег в оборот и изымет их, когда вдруг сокровища двинутся в товарный оборот. Поэтому криптовалюта должна быть «инфляционной», иметь свойство бесконечно расширяться, чтобы удовлетворять современное человечество, а это противоречит главному постулату любой криптовалюты.

___________________

Экономика как искусство

Цена биткойна превысила 40 тыс. долл.

С точки зрения возможной цены 40 тыс. долл. – это копейки. Если этот фетиш электроэнергии стал бы участвовать в качестве всеобщего эквивалента мировой торговли, то его цена сегодня равнялась бы 4 761 904 долл. Его количественное ограничение толкает его цену до бесконечности, т.к. производство и товарный обмен в то же время неограниченно растут. Даже добываемое золото не успевало за растущим оборотом товаров и было вытеснено из денежного оборота. Нам же предлагают нечто а-ля ценное, которое необходимо поделить на 4,8 млн частей, чтобы рассчитаться за чашечку кофе в придорожном кафе.

Весьма и весьма неудобный в обиходе всеобщий товарный эквивалент. Современные деньги, в основе которых лежит кредит центрального банка, куда практичнее и точно отражают действительность растущего производства и торговли. Практичное человечество не валяет дурака и, несмотря на азарт и алчность некоторых капиталистических персонажей, строит экономические отношения без эмоций, сообразуясь с объективной действительностью, где деньги – обменивающиеся товары. При этом с учетом имеющихся средств анализа и контроля можно представить обмен как обмен вообще всех товаров и в национальном, и в мировом обороте. Тогда и деньги могут быть деньгами вообще, без привязки к какому-либо товару, возникая в производстве как расширение товарной массы и материализуясь через дополнительный кредит центрального банка в торговле.

Я смеюсь, когда мне говорят, что К. Маркс устарел. Это открытие он сделал еще 160 лет назад: деньги возникают в производстве, а материализоваться они могут исключительно в торговле. Тогда совершенно не важно, добавляем ли мы в оборот золото или новый кредит; главное, чтобы количество новых денег точно соответствовало обороту новых товаров. Согласитесь, это высокое искусство, в котором нужен межотраслевой баланс Ведуты, точно отражающий реальные процессы в реальной экономике.

Биткойная возня – это детская возня в феодальной песочнице, где собрались наивный обыватель, авантюристы, жулики и проходимцы. С таким же успехом я могу предложить публике свое…

8 января 2021 г.

______________________

Некоторые нюансы в современном ипотечном кредитовании

Анализ показывает, что современное ипотечное кредитование в совокупности с инструментами расчета строительных мощностей и системой рефинансирования центрального банка открывает возможность расширения ипотеки на те категории заемщиков, доходы которых лежат, по мнению коммерческих банков, в области рисков возврата кредита. Автор доказывает, что достаточно учитывать главный критерий потребительной стоимости квартир, а именно величину жилой площади, для того чтобы отрегулировать спрос и предложение. При этом инструментарий центрального банка по рефинансированию кредита строительства и кредита ипотеки не запускает инфляционных процессов в экономике. Отсюда делается вывод, что все нюансы полного оборота капитала в строительной области создают стройную систему динамичного и устойчивого развития национальной экономики независимо от мировой конъюнктуры.

Как только производство всеобщего товарного эквивалента (денег) с возросшим мировым оборотом товаров перешло от добычи золота к системе рефинансирования кредита, которое стал осуществлять центральный банк государства, деньги приняли абстрактную форму. Уже с конца ХХ в. система рефинансирования коммерческого кредита через различные финансовые инструменты добавляет определенное количество денег в товарный оборот или изымает их из него, стремясь достичь баланса между денежной массой и товарным оборотом. Оптимальным результатом системы рефинансирования кредита является контроль над инфляционными процессами в экономике. В зависимости от целей коммерческого банка, прибегающего к рефинансированию своей кредитной деятельности, деньги попадают в сферу производственного потребления или в сферу личного потребления.

В сфере производственного потребления деньги служат капиталом, выполняющим функции поддержки текущего производства до момента реализации товара, расширения действующего производства и создания нового производства. В любом случае до момента появления денег предшествует появление товаров в виде как товаров личного потребления, так и товаров производственного потребления в виде предметов труда или средств производства. В сфере личного потребления деньги не служат капиталом, когда направляются на расширение личного потребления. В этом случае, при невозможности прогнозировать предпочтения личного потребления, мы сталкиваемся с инфляционными процессами и нарушением баланса спроса и предложения. Деньги, появившиеся в сфере личного потребления, могут быть перенаправлены через депозит в сферу производственного потребления. Это изъятие из личного потребления, несомненно, не вызывает инфляции денег. Более сложный механизм инфляционных процессов возникает при направлении денег из сферы личного потребления в спекуляцию – в биржевую торговлю. Таким образом, достигнутый уровень развития денег через практику кредита точно указывает на то, что деньги в виде инвестиций или кредита, направляемые в сферу производственного потребления, не только не вызывают их обесценивания, но, наоборот, блокируют инфляцию за счет увеличения товарной массы. При этом масштабы расширения или создания нового производства должны быть определены спросом и соответствовать ему.

Ипотека как инструмент покупки квартиры – только часть кредитного процесса, который обслуживает полный оборот капитала. Возникновение ипотеки – кредита в личном потреблении – обусловлено разрывом в обороте капитала. В идеальном обороте капитала в производстве квартир предложение, строительство квартир, должно быть равно спросу, заработной плате или доходу покупателя за период производства квартир. В действительности заработная плата (доход) не равна стоимости квартиры. Поэтому деньги кредита, направленные в производство квартир, остаются в сфере обращения на счетах подрядчиков и субподрядчиков строительной компании, которая обменивает кредитные деньги на квартиру и направляет ее в личное потребление в виде товара, не находя массового покупателя. С этого момента возникает потребность во втором кредите, чтобы ускорить оборот капитала и поддержать продолжение процесса производства квартир. Без второго кредита у строительной компании недостаточно средств для продолжения процесса производства даже в рамках простого воспроизводства.

Если деньги первого кредита на очень длительное время остаются в обороте сферы производственного потребления и попадают в сферу личного потребления через выплату заработной платы постепенно, то деньги второго кредита, а именно ипотеки, появляются в сфере личного потребления только для того, чтобы конкретный товар поменял своего владельца и перешел из рук строительной компании в руки покупателя квартиры. В сущности, это учетные деньги, которые гасят первый кредит, полученный строительной компанией. Сумма второго кредита равна стоимости квартиры – расходной и доходной части строительной компании, доходу банка как части заработной платы покупателя. Таким образом, деньги второго кредита участвуют в обороте сферы личного потребления исключительно для того, чтобы деньги первого кредита вернулись в банк из сферы производственного потребления. В таком случае важно понимание, что сумма всех вторых кредитов – сумма ипотеки как часть полного оборота капитала – не должна превышать суммы всей стоимости произведенных квартир. Ускорение оборота через второй кредит не увеличивает количества денег в общем обороте за счет быстрого возврата денег в банк, а через систему рефинансирования в центральный банк государства, но позволяет коммерческому банку дважды получить доход, выдав первый и второй кредиты. В то же время весь процесс, несмотря на двойное кредитование, не вызывает инфляционных процессов.

Существующая практика производства жилой площади указывает на действующее ограничение в расширении производства, связанное с невозможностью точного определения спроса и, соответственно, гипотетических прогнозов потребления, что приводит к волнообразному финансированию как процесса производства, так и процесса личного потребления. Увеличение финансирования производства, приводящее к избыточному предложению, сменяется увеличением финансирования потребления через доступность для покупателей ипотечного кредита, приводящим к избыточному спросу. В то же время квартира как специфический товар длительного пользования содержит потребительную стоимость в части величины жилой площади, регулирование которой решает вопрос точного определения спроса. Если другие части потребительной стоимости квартиры, связанные с качеством коммунальных коммуникаций; наличием нескольких источников энергии: газа, электроэнергии, тепла; коммуникаций связи; разнообразием готовности к проживанию; использованием материалов разного качества при подготовке квартиры к проживанию и др., не могут быть определены как относящиеся к предпочтениям потребителя, то величина жилой площади, соотнесенная с величиной дохода потребителя и стоимостью квартиры, является главным критерием спроса – возможностью иметь и пользоваться определенной величиной жилой площади без снижения своего жизненного уровня.

Таким образом, определяя величину спроса и замыкая этот процесс на систему рефинансирования центрального банка государства как кредитора последней инстанции для кредитных организаций, мы обеспечим соответствие спроса и предложения. Зная величину спроса будущего периода, кредитные организации и строительные компании могут не только обеспечить регулирование своей текущей деятельности, но и спланировать расширение своих мощностей для удовлетворения величины регулируемого спроса. При этом появляется возможность осуществить рефинансирование второго кредита через деятельность и финансовые инструменты государственных институтов, участвующих в ипотечном кредитовании, направленные на расширение этого вида кредитования для тех категорий потребителей, доходы которых находятся на границе и в области повышенных рисков предоставления кредитов. Действующее законодательство предоставляет такую возможность для государственной корпорации развития «ВЭБ.РФ» и ее структурного подразделения – единого института развития в жилищной сфере «ДОМ.РФ» через передачу в доверительное управление облигаций центрального банка государства как обеспечение оборота второго кредита.

Наши расчеты показывают, что таким кредитованием достигается величина ежегодного удовлетворения потребности (спроса) в улучшении жилищных условий для более чем 7 млн граждан ежегодно, а величина первого кредита в течение 9—11 лет возрастает до 24—32 трлн руб., по мере развертывания необходимых строительных мощностей и мощностей смежных отраслей промышленности. Расчеты учитывают действующие в 2021 г. средние заработные платы в каждом регионе, сегментированные по доходам в городах и сельской местности, соотнесенные с коммерческими ценами на жилую площадь в сельской местности и в городских поселениях регионов и с нормой в обеспечении 57,6 м² / 1 чел. в новом жилом фонде, а также с предельной границей расходов на обслуживание ипотеки в размере 20% от доходов заемщика в течение 10—11 лет. В этом случае величина облигации центрального банка государства составляет 70% от величины второго кредита.

Обеспечение полного оборота указанным финансовым инструментом не только ускоряет оборот и раздвигает границы ипотеки, но и не генерирует инфляционных процессов, несмотря на величину рефинансирования второго кредита. При этом первый кредит также должен быть инициирован центральным банком государства. Этим достигается баланс спроса и предложения без потери свободы частной инициативы в производстве качественного жилья в размере 57,6 м² / чел. в новом жилом фонде.

Инфляция ограничена прежде всего мимолетным, в сущности учетным, появлением дополнительных денег у покупателя, точно соответствующих стоимости планово произведенной квартиры под плановый спрос. Дополнительным ограничением инфляции служит невозможность покупателя квартиры увеличить свое текущее годовое потребление, т.к. не увеличиваются его заработная плата или доход; наоборот, заработная плата уменьшается на 20% – величину выплаты кредита по ипотечному договору. Возможность через 10 лет после выплаты ипотеки реализовать квартиру на вторичном рынке, которая была произведена с использованием финансового инструмента центрального банка государства – облигации – для рефинансирования второго кредита коммерческому банку, также ликвидирует любой инфляционный процесс и обеспечивает равномерное снижение цен новых квартир.

Текущий уровень строительных мощностей и потенциал (время) их наращивания ограничивают предложение. Поэтому для регулирования спроса до момента выхода на запланированный уровень строительства целесообразно использовать определенные ограниченные группы заемщиков, которые могут быть включены в программу ипотечного кредита с использованием инструмента облигаций центрального банка государства. Такой фокусной группой, довольно многочисленной для устойчивого наращивания строительных мощностей, являются молодые специалисты в возрасте 23—27 лет. Это, с одной стороны, довольно мобильная группа, которая может участвовать в программах районирования трудовых ресурсов; с другой стороны, они нуждаются в улучшении своих жилищных условий. Таким образом, в зависимости от времени расширения и ввода в строй мощностей строительной отрасли и смежных отраслей, которые обеспечивают строительные компании сырьем, материалами и оборудованием, легко рассчитать через межотраслевой баланс не только материальные, но и трудовые ресурсы и их районирование в зависимости логики размещения производства и тех целей, которые определены, например, в национальных проектах или государственных программах развития. Немаловажным обстоятельством является также то, что это самая активная в планировании семьи группа. В совокупности все качества группы молодых специалистов позволяют обеспечить быстрый, сбалансированный по спросу и предложению рост удовлетворения потребности в доступной жилой площади, соответственно, повышение реального жизненного уровня для 7 млн чел., высокие (до 25—28%) темпы развития экономики и через современный, рассчитываемый на существующей полной, достоверной и актуальной экономической информации межотраслевой баланс рассчитать динамическую модель научно обоснованного плана районирования производственных мощностей и трудовых ресурсов.

Расчеты показывают, что нюансы современного ипотечного кредитования, дополненные возможностями расчетных моделей межотраслевого баланса и действующим инструментарием центрального банка государства – рефинансированием первого и второго коммерческих кредитов, участвующих в строительстве и приобретении жилой площади, решают многоуровневые задачи экономического развития. Эта система верна для всех разорванных оборотов капитала, требующих двух кредитов и обеспечивающих ускоренную реализацию любых строительных объектов. При этом все нюансы полного оборота капитала в строительной индустрии создают стройную систему динамичного и устойчивого развития национальной экономики независимо от мировой конъюнктуры.

Литература:

1. О Центральном банке Российской Федерации (Банке России): федер. закон от 10.07.2002 №86-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. №28. Ст. 2790.

2. О банке развития: федер. закон от 17.05.2007 №82-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. №22. Ст. 2562.

3. Жилищное строительство: аналитическая записка. 2020. №1 (2), апр. М.: Банк России, 2020. 39 с.

4. То же. 2020. №2 (3), окт. М.: Банк России, 2020. 49 с.

5. Россия в цифрах. 2019: краткий стат. сборник. M.: Росстат, 2019. 549 с.

________________________

Потенциал инфляции в инвестиционном процессе

Анализ показывает, что потенциал инфляции любых видов финансирования производства, таких как кредиты, инвестиции, прямые иностранные инвестиции и даже эмиссия центрального банка, имеет очень конкретные значения, зависящие от величины заработных плат сотрудников создающегося производства и начисленных на эти суммы налогов. Авторы доказывают, что потенциал инфляции в сфере оборота индустриальных производителей очень мал, т.к. инвестициям противостоят расширение производства и новые товары, в то время как в обороте индивидуальных потребителей потенциал инфляции высок, т.к. лишним деньгам не противостоит оборот новых товаров. Отсюда делается вывод, что любой объем эмиссии центрального банка, направленный целевым кредитом в востребованное обществом производство, имеет низкий потенциал инфляции и высокий потенциал роста экономики.

Всякий инвестиционный процесс содержит в себе в большей или меньшей степени потенциал инфляции. Этот потенциал обусловлен нарушением нормального оборота капитала при расширении той деятельности, в которую добавляют деньги. Совершенно не важно, о каком масштабе деятельности идет речь. Говорим ли мы об определенном виде деятельности, или отрасли промышленности, или национальном рынке, – в любом случае деньгам в указанном сегменте расширения не противостоят товары в достаточном количестве на определенном промежутке времени. Ажиотаж на тот или иной вид товара при отсутствии достаточных мощностей только увеличивает давление на конъюнктуру спроса, т.к. в эту сферу оборота устремляются и кредиты коммерческих банков, и накопления населения прошлых периодов. Телефоны, дома, автомобили, продукты питания, бытовая техника – всё может быть подвержено росту цен даже при условии, что со стороны центрального банка нет эмиссионных вливаний. Излишний приток капиталов в отрасль уже сам по себе является причиной повышения цен, не говоря о спекулятивных капиталах, стремящихся получить максимальный выигрыш от торговли на повышенном спросе. Для понимания того, каким потенциалом инфляции обладают кредиты, инвестиции, прямые иностранные инвестиции, эмиссия центрального банка и накопления населения, мы должны будем известную формулу К. Маркса

К = с + v + m (1),

где c – это постоянный капитал (основные средства, сырье и материалы),

v – переменный капитал (заработная плата работников),

m – прибыль (прибавочная стоимость, прибавочный труд работников),

записать в ином виде (последовательности):

К = [с + m] + v (2).

Именно в таком виде совершается оборот капитала, где образуются две сферы оборота денег и товаров – прежде всего сфера оборота индустриальных производителей и потребителей (c + m) и сфера оборота индивидуальных потребителей (v). В первой зарождается кризис перепроизводства (инфляция товаров) и вращаются деньги, отражающие оборот основных средств и прибыли; во второй – перепроизводство денег (инфляция денег) и вращаются деньги, отражающие оборот заработных плат и потребительских товаров.

Классическим примером, на котором мы покажем потенциал инфляции всех пяти вышеуказанных видов инвестиций, является российский рынок, который на довольно коротком историческом промежутке времени прошел все возможные экономические кризисы. Поэтому мы можем найти разнообразные примеры из практики, подтверждающие те или иные выдвигаемые нами тезисы и утверждения.

Важным моментом для понимания потенциала инфляции является то, каким образом современный капитализм генерирует новые деньги. Это является также ключом к простому открытию, что деньги создаются в производстве товаров как необходимое условие обмена, а реализуются в их материальной форме через эмиссионный кредит центрального банка (регулятора) коммерческому банку, который обеспечил ими расширение указанного производства. Подобно тому как прибыль, созданная в производственном процессе, материализуется в торговле, в обмене товарами, так и современные деньги материализуются в кредите. Если при золотых деньгах для добавления денег в оборот требовалось добыть дополнительно золото, а при обеспечении этим золотом бумажных денег приходилось печатать новые купюры, то при современном состоянии мирового обмена, который вытеснил золото из денежного оборота и вернул нас к «абстрактным» деньгам, требуется эмиссионный кредит как воплощение будущих денег. Эмиссионный кредит, ежедневно направляемый в производство и ежедневно возвращающийся к регулятору, его выпустившему, порождает новые деньги, распределяемые между всеми участниками обмена в виде прибыли тех, кто прикоснулся к кредиту.

Сфера оборота заработных плат и пенсий в России, по данным государственного статистического агентства (Росстат) и Центрального банка (ЦБ, Банк России), оценивается в сумму 35,4 трлн руб. Соответственно, на эту же сумму промышленность производит потребительские товары. Вся сумма заработных плат и пенсий распадается на три части: первая – это необходимое потребление, вторая – накопления на депозитах в банках, и третья – это накопления на руках. Если две первые части вовлечены в оборот общественного воспроизводства, одни – как прямое потребление, другие – как капитал, через банковский депозит, участвующий в функционировании производства, то третья часть выпадает из оборота. Накопления на руках имеют потенциал инфляции, т.к. эти выпавшие из оборота деньги через кредит возмещены производителям и их эквивалент продолжает участвовать в создании новых товаров до момента банкротства, кризиса перепроизводства, выпуска другой номенклатуры, но востребованных товаров или оседает на счетах банков. В любом случае на рынке присутствует двойная сумма денег. На данный момент накопления на руках составляют 5,1 трлн руб., или 14,4% потенциала инфляции. С 2012 г. такие накопления только растут. Опросы показывают, что накопления связаны с будущими крупными приобретениями: покупкой квартиры, машины, строительством дома и т.д., при этом иррациональное поведение проявляется в критические моменты экономических или финансовых кризисов. Тогда эти деньги устремляются на потребительский или валютный рынки, еще больше обесцениваясь и одновременно обрушивая курс национальной валюты. Ярким примером может служить обвал валютного курса и спекулятивный ажиотаж населения в России в 2014 г. Расчеты показывают, что на валютном и потребительском рынках одномоментно оказалось около 6 трлн руб. Кризис был связан с тем, что бюджет страны ориентировался в своих доходах на очень высокие нефтяные цены, что привело к огромному дефициту, когда последние снизились в 2 раза – со 112 до 52 долл. / баррель. Именно поэтому правительство предприняло попытку сбалансировать бюджет за счет снижения курса рубля к корзине мировых валют и направило на валютную биржу 2,5 трлн руб. За этой операцией последовали спекуляции банков и населения, а импортеры вынуждены были перманентно повышать на свои товары цены в рублях. По данным Банка России, инфляция в марте 2015 г. составила 16,9%. Высокая (17%) ставка рефинансирования ЦБ, сдержавшая дальнейшее поступление через коммерческие банки лишних денег, убедительно свидетельствует, что в спекуляциях участвовало около 6 трлн руб. (16,9% потенциала инфляции).

Другим примером, показывающим, что сфера оборота заработных плат и пенсий имеет большой потенциал инфляции, является политика правительства, которая проводилась с 2004 по 2014 г., с постоянным повышением заработных плат бюджетной сферы и пенсий населению. Пенсии за 10 лет выросли на 473%, заработные платы выросли в 14 раз, а производительность труда за этот же период выросла только на 34,4% (Росстат, 2018). Это требовало держать высокую ключевую ставку Центрального банка – в среднем на уровне 10,5% (Банк России, 2018), снижая риски инфляции.

Если кредит коммерческого банка не содержит в себе эмиссионного кредита центрального банка, а является исключительно продуктом собственных накоплений, займов у других кредитных организаций или займов населения (депозиты), то это всегда прошлые, действительные деньги, результат прошлых расширений производства и прошлых торговых операций. Такие деньги не должны содержать инфляционных рисков, но при определенных обстоятельствах и они могут запускать механизм инфляции. Первое обстоятельство – когда они устремляются на валютную биржу без обеспечения экспортно-импортного товарного оборота, второе – когда избыточно предлагаются в высокодоходные производства и высокодоходные торговые операции. Во всех остальных случаях кредит коммерческого банка не имеет потенциала инфляции. Доходы кредитных организаций в России на 2017 г. составили 790 млрд руб. (Росстат, 2018). Сумма прибыли банков составляет 53,3% от суммы торгов на валютном рынке, по данным Московской биржи. Но отношение к 6 трлн руб., которые, как было показано выше, породили 17% инфляции в 2015 г.. В это же время потенциал инфляции, который содержит прибыль банков, равен только 2% в год. Станут ли эти деньги спекулятивным капиталом или производственным капиталом, зависит от политики государства.

Банковские доходы складываются из перераспределения доходов населения и предприятий, деятельность которых предвосхитила создание прибавочного продукта. Поэтому ссуды (кредиты), направленные в материальное производство для поддержания текущей деятельности предприятия, не содержат потенциала инфляции. Потенциал инфляции возникает, когда кредиты идут на расширение производства или на создание нового производства. Потенциал инфляции отражает заработные платы людей, которые заняты в расширении или создании нового производства. Здесь большая зависимость от организации работ. Если работы по расширению производства выполняют те же сотрудники, что работают на старом производстве в рамках своих обязанностей и заработных плат, то инфляция будет равна нулю. Найм дополнительного персонала, что обычно бывает при большом расширении производства и при создании нового производства, генерирует потенциал инфляции и будет равен сумме фонда оплаты труда нового коллектива и всех налогов на этот фонд. В среднем фонд оплаты труда равен 8—10% от годового дохода предприятия. Поэтому при объеме кредита, направленного на создание нового производства, например, в 1 трлн руб. потенциал инфляции в денежном выражении составит 100 млрд руб. Возрастание не обеспеченной товарным оборотом денежной массы по отношению к сумме всех заработных плат сферы оборота индивидуальных потребителей (v = 35,4 трлн руб.) составит 0,28%. При этом рост ВВП составит 1%, т.к. на 900 млрд руб. возрастет объем товарной массы, обеспечивающей создание нового производства (при ВВП текущего года, равном 90 трлн руб.).

Таким образом, потенциал инфляции всегда меньше реального роста экономики, если деньги направляются в сферу производства (c + m). Процесс роста ускоряется при увеличении суммы, поступающей в сферу производства. Так, 10 трлн руб. обеспечат при текущих показателях ВВП рост в 11,1%, а инфляционный потенциал – всего лишь 2,86%. Предел объема денег, направляемых за счет кредита, обусловлен общественной необходимостью нового производства и наличием у банковского сообщества необходимых сумм.

Инвестиции, как и кредиты, – результат прошлой деятельности, если участники инвестиционного процесса не прибегали к эмиссионному кредиту центрального банка. Таким образом, инвестиции производят тот же положительный эффект, что и кредиты. Отличие инвестиций от кредита исключительно в распределении доходов будущего производства: у кредитора – за счет ссудного процента, а у инвестора – за счет распределения доли прибыли предприятия. Для кредитов и инвестиций прошлых накоплений инвестиционный потенциал может быть записан следующим образом:

Pi = ∑ (wn, tax) × 100 / ∑ (w, p) (3),

где Pi – потенциал инфляции, выраженный в процентах,

wn – заработная плата строящегося производства в годовом исчислении,

tax – налоги на заработную плату строящегося производства,

w – заработные платы всех предприятий и организаций,

p – сумма пенсий в годовом исчислении.

Если инвестиции являются прошлыми накоплениями, то любые иностранные инвестиции выступают как деньги, появившиеся ниоткуда, являются «лишними» деньгами безотносительно того, являются они прямыми иностранными или портфельными инвестициями; при этом первые имеют низкий потенциал инфляции, т.к. направляются в расширение или создание нового производства, а вторые – высокий, т.к. не связаны напрямую с производством и могут попадать как на валютную биржу, так и в сферу оборота заработных плат.

Дополнительно к сказанному. Иностранные инвестиции могут быть результатом накоплений прошлой деятельности, т.е. быть реальными деньгами, а могут представлять собой «будущие» деньги – эмиссию центрального банка иностранного государства. Практика американской резервной системы совместно с Департаментом казначейства Соединенных Штатов, а также Европейского центрального банка, проводящих так называемую политику количественного смягчения, наводнила мировые финансовые рынки триллионами долларов и евро. В то же время их потенциал инфляции зависит исключительно от способа применения: направленные в производство, они совершенно не отличаются ни от кредита, ни от инвестиций, ни от прямых иностранных инвестиций, основанных на реальных деньгах; но направляемые как портфельные инвестиции или на валютную биржу, они выступают исключительно как лишние деньги в обороте. Прямые иностранные инвестиции в экономику России в 2016—2017 гг. составили более 40 млрд долл., или 2,8 трлн руб. Эти суммы лишних денег не только не вызвали инфляции, но, наоборот, способствовали ее снижению, потому что были направлены в сферу оборота индустриальных производителей и потребителей – производственную сферу.

Прямые иностранные инвестиции указывают нам на то, что эмиссия Центрального банка России, направленная на развитие востребованного обществом производства, имеет низкий потенциал инфляции, ограниченный фондом заработных плат вновь создающегося производства, т.к. по форме может быть сравнима с прямыми иностранными инвестициями. С другой стороны, кредитный механизм, участвующий в создании новых денег, указывает нам на процесс, когда «будущие» деньги, будучи лишними деньгами, постоянно поступают в экономику в виде эмиссионного кредита, но благодаря тому, что бо́льшая их часть участвует в реальном производстве, а Центральный банк регулирует наличность в обороте, эти деньги не имеют потенциала инфляции и становятся реальными деньгами.

Несомненно и то, что эмиссионный кредит при избыточном предложении может способствовать развитию инфляционных процессов. Для неограниченного эмиссионного кредита без рисков инфляции необходим целевой эмиссионный кредит, который обеспечит не только адресное кредитование отдельных крупных производств, но и развитие целых отраслей. Именно сфера применения определяет потенциал денег к обесцениванию. Даже реальные деньги, направляемые в сферу оборота заработных плат и пенсий, могут оказаться лишними деньгами с большим потенциалом инфляции, в то время как эмиссия – «будущие» деньги, – по сути является лишними на рынке деньгами, но, направленная в сферу расширения производства, она будет способствовать снижению инфляции. В этом случае требуется стратегическое планирование с детальной проработкой отраслевых и межотраслевых проектов, направленных на динамичное развитие промышленности. Например, межотраслевой проект гиперскоростных грузовых перевозок на принципах магнитной левитации – магнитолевитационные скоростные магистрали (МЛСМ), разрабатываемый Петербургским государственным университетом путей сообщения Императора Александра I совместно с корпорацией «Росатом» и еще 60 предприятиями и научными организациями. Инвестиции в первую магистраль составят 8,4 трлн руб. с объемом контейнерных перевозок в количестве 18,6 млн шт. С учетом синергии эффект составит 6,2% роста ВВП ежегодно; инфляция за этот период всего лишь 0,79% при создании производства в течение 3 лет. С введением в строй трех магистралей объем перевозок возрастет до 60 млн шт. контейнеров, сделает компанию крупнейшим мировым перевозчиком с оборотом в 12 трлн руб. и ежегодными отчислениями в бюджет в сумме более 3,5 трлн рублей.

Именно стратегическое планирование через динамическую модель межотраслевого баланса с целевым эмиссионным кредитом как неограниченным финансовым ресурсом может обеспечить динамичное и устойчивое развитие государства.

Таким образом, все виды инвестиций, даже основанные на эмиссии, но направленные в общественно востребованное производство, имеют низкий потенциал инфляции, легко вычисляемый и контролируемый центральным банком. В то же время неограниченным ресурсом динамичного развития может выступать целевой эмиссионный кредит, в сущности имеющий все свойства прямых иностранных инвестиций, основанных на эмиссии Европейского центрального банка. Его инфляционный потенциал вычисляется по формуле (3), имеет низкие значения при высоких темпах развития.

Литература:

Информация о социально-экономическом положении России. 2017 год: бюллетень. М.: Росстат, 2017. 122 с.

Информация о социально-экономическом положении России. Январь – февраль 2018 года: бюллетень. М.: Росстат, 2018. 99 с.

Вестник Банка России. Нормативные акты и оперативная информация. №119—120 (1953—1954). М.: АзиПрайм, 2017. 193 с.

Вестник Банка России. Нормативные акты и оперативная информация. №102 (1936). М.: Банк России, Ази Прайм, 2017. 72 с.

Статистический бюллетень Банка России. №12 (295). М.: Банк России, Ази Прайм, 2017. 316 с.

Доклад о денежно-кредитной политике. Март 2018. №1 (21). М.: Банк России, Ази Прайм, 2018. 70 с.

_________________

Диалектика новой парадигмы развития

Анализ показывает, что диалектика развития общественного института денег претерпела качественные изменения; об этом говорит переход общества к кредитным деньгам. Авторы доказывают, что кредитные деньги, т.е. деньги, которые отражают всеобщий обмен вообще товаров и не привязаны к конкретному товару, в сущности, являются абстрактными деньгами. Отсюда делается вывод, что современный оборот капитала в парадигме абстрактных денег переходит в новое качество – неограниченного ресурса общества.

Развитие института денег, как любой диалектический процесс, неизбежно вернет нас в исходную точку – туда, откуда процесс, зародившись, совершал движение через свою противоположность к самому себе. Первым признаком, который указывает на причину появления денег, является обмен, при этом равный обмен неравных сущностей, возникновение которых только и возможно при разделении общественного труда. Одновременно с этим фактом нам известно, что на протяжении длительного времени (возможно, около 200 тыс. лет) при уже существующем разделении общественного труда внутри общины и, соответственно, обмене разного труда деньги не возникают в материальной форме. Вернее, они выражаются в эквиваленте общественной справедливости и целесообразности выживания общины, т.е. имеют абстрактную форму. В сущности, абстрактные деньги прошлого выражали потенциал общины, ее ресурс развития. Направляемый в различные сферы общественной деятельности, ресурс общины, возрастая в ходе указанной деятельности, совершив оборот, вновь приобретал форму возросших абстрактных денег – справедливого обмена, распределения материальных жизненных благ. Пока этот оборот ресурса совершался внутри общины, где были понятны и соизмеримы через общинную справедливость все нюансы частей общего ресурса, деньги – эквиваленты справедливости – оставались абстрактными, но как только возникла потребность обменять часть ресурса за пределами общины149, так абстрактные деньги устремились к своей противоположности – материальным деньгам, к материальной форме денег.

Нет необходимости повторять хорошо исследованную историю диалектической трансформации денег через различные материальные формы, которая совершалась на протяжении последних 5 тыс. лет. Достаточно указать, что конкретные формы определялись величиной возрастающего обмена сначала в первых государствах древности, а в последнее время, с ускорением, в феодальных национальных государствах и в нарастающем международном обмене. Единичный обмен требовал разнообразия товарных денег, от верблюдов у бедуинов до раковин моллюсков у китайцев. Обмен между народами порождал металлические деньги – серебро, золото. Расширение обмена и его разнообразие вводят в общественный оборот бумажные деньги, привязанные к величине золотого запаса. Мировой обмен огромной массы дешевых товаров потребовал удешевлять бумажные деньги, уменьшая в них золотую крупицу. Производство золота просто уже не успевало за производством товаров, и таким образом терялся всякий смысл привязывать одну тысячную, а в дальнейшем и одну миллионную грамма золота к единичной бумажной банкноте. Чем дороже становилось золото, тем меньше его оставалось в бумажном эквиваленте. Человеческое общество в своем развитии подошло к кредитным деньгам как форме абстрактных денег во всё еще капиталистической действительности. Еще Карл Маркс указал на тот факт, что с развитием общественного процесса производства и на его более высокой ступени развития человечество перейдет к кредитным деньгам150. Широкой материальной основой к использованию кредитных денег, порожденных глобальным обменом, и отказу от привязки денег к конкретному товару послужили телеграф и электронно-вычислительные машины. Ускорение процессу придал интернет, заменивший телеграф.

Теперь деньги олицетворяют абстрактный обмен всех товаров вообще и, таким образом, обмен вообще. Всеобщий абстрактный процесс обмена породил и соответствующую материальную форму денег – безналичные деньги, записи в учетных организациях, а производство денег – в форме кредита кредитора последней инстанции, которым выступает центральный банк. Для производства денег в указанной системе общественно-производственных отношений достаточно вбросить в расширение производства товаров некоторую величину кредита, чтобы, совершив оборот, часть денег осталась в общественном воспроизводстве, или в виде записи на счете производителя, или в виде товарной массы на складе, отражая возросший товарный обмен. При этом совершенно безразлично, добавил кредитор последней инстанции денег в кредит из своих запасов или произвел эмиссию, т.к. деньги, находящиеся в резервах центрального банка и не участвующие в общественном обороте товаров, не существуют для указанного оборота вообще до тех пор, пока они не материализуются в кредите. В сущности, деньги центрального банка, активы или эмиссия, – это и есть потенциал общественного ресурса, который реализуется в организации материального производства. Абстрактный характер этих денег обеспечивает их неограниченное возрастание через кредит материального производства, и, таким образом, задача сводится к организации сбалансированного по спросу и предложению, расширенного общественного воспроизводства.

На этом пути стоят капиталистические отношения, где неограниченный ресурс общества при переходе к абстрактным деньгам зажат узкой формой капитала, когда частная инициатива уже не может реализоваться с наибольшей эффективностью, не выходя за границы капитала. Оставаясь в парадигме противопоставления «капитал – рабочая сила», расширение общественного производства перманентно воспроизводит разрывы в обороте капитала, требуя всё нового и нового кредита, пока система не приходит в равновесие через очередной кризис перепроизводства, который с определенного времени поднялся с национального до мирового уровня. Диалектическое развитие любого процесса содержит в себе не только противоречие, но и разрешение противоречия через само себя. Разрыв в обороте капитала за его границей в парадигме абстрактных денег, отражающих всего лишь будущий ресурс общества, становится решением в динамичном общественном развитии, где частная инициатива реализуется с наибольшей эффективностью.

Современный процесс расширенного общественного воспроизводства подразумевает кредит центрального банка опосредованно через систему кредита или рефинансирование коммерческих банков производителю, который производит общественно значимые товары. Наиболее значимые для потребителя товары имеют наибольшую общественную стоимость, выраженную высокой ценой на потребительском рынке, которая недоступна для определенной категории потребителей. Невозможность производителя реализовать свой дорогой, но общественно значимый товар и, соответственно, вернуть кредит коммерческому банку, а последнего – погасить долг перед центральным банком, заставляет коммерческие банки использовать систему рефинансирования – получение дополнительного кредита для смены одного заемщика (производителя) на другого (потребителя) для возврата первого кредита и поддержания устойчивого оборота дорогих товаров; по существу, для устойчивого оборота денежного капитала. При этом второй кредит не выражает стоимостных отношений, они реализованы в первом кредите. Указанное обстоятельство открывает неограниченные возможности для всех участников процесса при балансе между спросом и предложением.

Первый кредит, т.е. вся денежная масса за минусом заработной платы и налогов участников сферы производственных потребителей, остается в обороте. Ему противостоит произведенная масса товаров, и чем выше стоимость указанных товаров, тем дольше деньги находятся в обороте производственной сферы. В общественной стоимости товаров, выраженной в их цене, заложены процент центрального банка, процент коммерческого банка и прибыль производителя – заемщика первого кредита. Поэтому когда на рынке возникает второй кредит, цель которого – ликвидировать разрыв в обороте капитала первого кредита и таким образом вернуть деньги в исходный пункт, он покрывает все издержки и в нем содержатся все доходы участников, а также дополнительные доходы от второго кредита, получаемые центральным и коммерческим банками от нового заемщика. При этом второй кредит, как было замечено ранее, не несет в себе стоимостных отношений, он всего лишь меняет местами слагаемые – одного заемщика, у которого вместо полученных от первого кредита денег на руках находится товар, на другого заемщика, у которого деньги с убедительно доказуемой вероятностью будут появляться с постоянной периодичностью частями на протяжении долгого времени151. От перестановки заемщиков, реализуемой посредством второго кредита, не возникает ни новой стоимости, ни новой прибавочной стоимости, ни новой материальной ценности. Именно поэтому деньги второго кредита появляются на потребительском рынке мимолетно, только для того, чтобы учесть первый кредит и таким образом завершить оборот капитала по известной формуле Д – Т – Д», а товар от производителя переместить к потребителю. Ни деньги первого кредита, остающиеся в обороте производственного потребления, ни деньги второго кредита, появляющиеся в сфере личного потребления исключительно на день подписания тройственного договора купли-продажи как финансовый инструмент ипотеки не вызывают инфляции, если спрос точно равен предложению. При всех остальных случаях мы будем наблюдать или перепроизводство товаров, или перепроизводство денег. Равновесие достигается инструментарием целевого спроса, когда под существующие мощности производства мы имеем целевой, но разнообразный спрос индивидуальных предпочтений. Одной единице целевого спроса противостоит одна единица определенного целевого предложения как в материальном, так и в денежном выражении. Тогда, используя финансовый инструмент центрального банка, имеется возможность уменьшить величину второго кредита до размеров, которые без риска для кредитных организаций расширят круг потребителей в рамках целевого спроса, обеспечат доходную часть коммерческих банков, ускорят оборот и возрастание капитала, а также резко повысят благосостояние участвующих в целевом спросе потребителей.

Финансовый инструмент Центрального банка, который определен действующим законодательством Российской Федерации, обеспечивает возможность выпуска облигаций и передачи их в доверительное управление уполномоченному органу. Также законодательством относительно доверительного управления предусмотрены ограничения и целевое использование активов, находящихся в доверительном управлении. Использование указанных облигаций Центрального банка в целях погашения большей части второго кредита решает все перечисленные выше задачи для заемщиков первого кредита, коммерческих банков и заемщиков второго кредита.

Задача расчета баланса между спросом и предложением вполне тривиальна и легко решается современными методами вычислений – достаточно определить ресурсы и возможности производителей, рассчитать под ресурсные возможности спрос, обеспечить целевое коммерческое кредитование производителя, обеспечить целевое коммерческое кредитование спроса и уменьшить через финансовый инструмент центрального банка величину кредита спроса. Тогда, планово расширяя целевой спрос под плановое расширение ресурсов, мы на протяжении длительного времени, в сущности неограниченно, обеспечиваем высокие темпы развития независимо от мировой конъюнктуры.

Произведенные авторами предварительные расчеты при использовании указанных выше как финансовых, так и расчетных инструментов, основанных на современных решениях расчета цифровых межотраслевых балансов, показывают, что в течение 9—11 лет темпы экономического развития могут быть на уровне 25—28% ежегодного роста.

Капитал за его границами выступает общественным ресурсом, где с наибольшей эффективностью реализуется частная инициатива. Об этом свидетельствует институт денег, как и другие явления капиталистической действительности, возвращающие нас в свою исходную точку – к абстрактным деньгам, которые раздвигают горизонт возможностей для стремительного развития частного дела, в основе которого лежит стремительное возрастание благосостояния каждого члена общества, а значит, и в полной мере реализация общественного интереса.

Литература:

1. О банке развития: Федер. закон от 17.05.2007 №82-ФЗ.

______________________

За границей капитала

Анализ показывает, что трансформации капиталистических производственных отношений последнего времени продолжают процесс обобществления средств производства, хотя этого всё еще недостаточно для преодоления доминанты капитала. Автор доказывает, что процесс обобществления идет в различных формах, обусловленных сложностью социально-экономических отношений, и отражен непосредственно в технологических изменениях в средствах производства и опосредованно в организационно-правовых изменениях. В работе приводится практический пример, каким образом изменения технологий и организационно-правовые изменения позволяют выйти за пределы капиталистических отношений. Отсюда делается вывод, что если строго следовать определению будущего общества, которое развивается внутри капитализма, то современное состояние общественных отношений далеко от окончательного перехода к новой социально-экономической формации.

Ключевые слова: капитал, капиталистические производственные отношения, определение социализма, развитие, обобществление, социализм, трансформация капитализма.

За границей капитала прибыль вновь превращается в тривиальный прибавочный продукт, который общество распределяет оптимально в соответствии с задачами развития. Именно когда человек совершил свой первый шаг к социализации своих отношений дикости, тогда он навсегда потерял право безраздельно распоряжаться своим прибавочным продуктом. Указанное превращение прибыли становится возможным благодаря тому, что появляются такие средства производства, которыми может воспользоваться любой человек одновременно со всеми другими людьми, где бы он ни находился, для добывания средств своего существования. Это и есть простое и доступное для понимания определение социализма – общества, которое простирается за границей капитала.

Социализм – это такие производственные отношения, когда все люди одновременно могут использовать средства производства для добывания жизненных благ. Именно при этих условиях человек одновременно является и не является собственником средств производства, не является ни эксплуататором, ни эксплуатируемым. В последней форме, присущей капиталу, – ни капиталистом, ни рабочим. Для реализации этого положения «доминирующие» средства производства должны соответствующим образом измениться, чтобы удовлетворять определению социализма. Это может быть осуществлено не только непосредственно через технологию152, но также, как необходимо важное условие, через организацию владения, использования и распоряжения материальными средствами производства153.

При всей необходимости информации и, соответственно, информационным технологиям уже сейчас доминировать в процессе общественного воспроизводства, а тем более в социалистическом будущем, они всего лишь обслуживают материальный процесс, лежащий в основе нашего благополучия и развития. Исходя из этого, в человеческом обществе всегда существовали и будут существовать две формы использования средств производства: непосредственная форма, когда человек прямо применяет средства производства к созданию материальных вещей, необходимых ему для жизни, и опосредованная форма, когда человек через организацию общественного производства может воспользоваться средствами производства и получить в свое распоряжение важные для его существования материальные вещи.

Поэтому, следуя за Марксом, утверждавшим: «Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движения порождены имеющейся теперь налицо предпосылкой»154, мы оценим современное развитие капиталистического общества с точки зрения приближения к его границам и «имеющейся налицо предпосылки».

Технологической предпосылкой, несомненно, является интернет – объединение информации, формируемой всеми, как основы, на которой развивается вся it-инфраструктура, в той или иной степени используемая людьми для производства или распределения материальных благ. Если сегодня, в нач. XXI в., информационные технологии, непосредственно участвующие в повышении производительности труда в материальном производстве, всё еще недоступны для использования всеми, то информационные технологии перераспределения материальных ресурсов переживают бум, а компании, предоставляющие такие технологии, получают максимальные доходы. Это обусловлено тем, что впервые в истории частнособственнического периода развития общества, где доминирует частная собственность на средства производства, они стали доступны всем. Например, на it-площадках различных социальных сетей мира ресурсами, из которых любой человек может извлекать доход, пользуются более 2 млрд людей. При этом всех пользователей, по утверждениям владельцев it-компании, насчитывается около 4 млрд – это половина всего человечества. Гораздо более активно для добывания средств существования людьми используется it-площадка мирового гиганта, «Гугл», – это «Ютуб». Здесь своей информацией делятся и получают доход 1,9 млрд человек. В торговом сегменте две крупнейшие в мире интернет-площадки, «Амазон» и «Алибаба», предоставляют услуги для всех. Все эти факты указывают на реальный процесс обобществления новых средств производства.

Капитал, продолжая владеть средствами производства, которые служат для создания, формализации, хранения и распространения (реализации) информации, вынужден для эффективного извлечения прибыли из указанного процесса отдавать эти средства производства всем людям без исключения. Другого способа извлекать гигантскую прибыль из современных информационных средств производства не существует.

Следующим шагом за границы капитала станут мощные вычислительные ресурсы и различные программные продукты на их основе, когда каждый человек сможет проектировать простые и сложные вещи. Доступность таких ресурсов обеспечит лавину технических идей, решений, изобретений, а также открытий в различных областях деятельности людей. Крупные технологические компании уже начали это делать. Процесс развития этой сферы ведет к тому, что технологические компании будут совладельцами будущего успеха той или иной технологической идеи, совладельцами всех успешных идей всего человечества. Здесь необходимо заметить, что человек уже становится не рядом с технологическим процессом производства на определенном этапе развития капитала, на что указывал в свое время К. Маркс155, а над ним, вообще вне его.

Другим, не менее важным, как указывалось выше, является обобществление в организации производственного процесса и, таким образом, в организации общественного воспроизводства, которое выражается в развитии акционерного капитала. По утверждению К. Маркса, развитие акционерного капитала – это «упразднение капиталистического способа производства в пределах самого капиталистического способа производства и потому само себя уничтожающее противоречие, которое prima facie [прежде всего] представляется простым переходным пунктом к новой форме производства»156.

Поэтому очень важны трансформации, произошедшие за это время в указанной форме капитала, которые состоят в том, что акционеров становится больше, чем собственно сотрудников и рабочих в крупных акционерных обществах. Соответственно, капиталистов становится больше наемных работников. Это совершенно новое явление в капиталистической действительности, подтверждающее тезис К. Маркса. Информационные технологии добавляют в процесс динамики, когда миллионы людей могут своим небольшим капиталом опосредованно участвовать в производственном процессе. Движение массовых небольших инвестиций в акционерный капитал продолжает происходить в капиталистической среде, поэтому оно также отражает и спекулятивные тенденции, которые ярко проявляются во время экономических кризисов.

За границей капитала лежат также общественные фонды (бюджет), но в рамках капитализма часть этих фондов используется для удовлетворения общественных интересов через частные капиталистические интересы.

Даже поверхностный анализ современного капитализма показывает, что все его трансформации всё же продолжают осуществляться в границах специфического товара – наемного работника157, который при всех возникших возможностях использовать частные средства производства в своих интересах всё еще ограничен технологически, организационно и экономически. Именно его социально-экономическое положение на рынке труда как наемного работника, не имеющего собственных средств производства, указывает нам на продолжение развития капитализма. В указанном современном развитии возникают отношения за границей капитала, но недостаточно широко, чтобы преодолеть их навсегда на данном этапе.

_____________________

Тайна центрального банка

Так как центральный банк государства является кредитором последней инстанции, а его кредит выступает инструментом регулирования количества денег в экономике страны, то его внутренняя бухгалтерия – учет кредиторской и дебиторской задолженности – кардинально отличается от бухгалтерского учета предприятия. Активы центрального банка, находясь внутри (вне реального товарного оборота), не оказывают никакого влияния на реальную экономику до тех пор, пока не поступают в виде денег в реальный производственный или торговый оборот.

И всё же центральный банк не может бесконтрольно проводить эмиссию денежных средств или вбрасывать свои резервы в экономику, не учитывая реальных материальных ресурсов, которым и должны противостоять вбрасываемые деньги. Такими ресурсами являются товары на складах от прошлого периода оборота капитала, а также объемы незагруженных производственных мощностей. Всякий раз при очередном обороте капитала возрастает прибавочный продукт, поэтому всякий раз требуются новые деньги под оборот вновь созданного прибавочного продукта.

Отсюда активы центрального банка при современной системе «производства» денег могут быть любой, какой угодно большой величины. Реальные активы равны новой товарной массе, произведенной в сфере производственного потребления. Активы центрального банка могут быть отрицательными по его бухгалтерскому балансу, но это не мешает ему проводить денежно-кредитную политику, вбрасывая в оборот необходимое для обеспечения обмена новой массы произведенных товаров количество денег.

Ярким примером является отрицательный баланс при аресте валютных активов Банка России в 2022 г. Если бы авуары Центрального банка не были черной дырой, откуда появляются деньги и куда они исчезают для наблюдателя со стороны реального оборота в экономике, то потери в 320 млрд евро представлялись бы сокрушительным цунами, сметающим всё на своем пути. В действительности «дыра» Банка России в 320 млрд евро не оказала никакого влияния на текущее состояние экономики. С таким же успехом Банк России мог сделать запись против 320 млрд евро как проданные за рубли активы, т.е. по своему курсу поставить количество рублей. При этом данная операция также не оказала бы влияния на экономику, т.к. осуществлялась бы внутри Центрального банка – кредитора последней инстанции, в его «черной дыре».

Поэтому любой отрицательный (убыток) или положительный (доход) баланс центрального банка к реальному его активу, которым является прибавочный продукт прошлого и текущего периода, не задействованный в производственном потреблении, никакого отношения не имеет.

Но это имеет прямое отношение к операциям центрального банка с облигациями ускоренного оборота капитала, когда мнимый убыток оборачивается выверенным действием по поддержанию устойчивости банковской системы в рамках кредитно-денежной политики через рефинансирование кредита, задействованного в программе проектного финансирования.

______________________

Количество денег в центральном банке

Со 2-й пол. ХХ в. (1971) денег в любом центральном банке ровно столько, сколько товаров обращается в сферах производственного и личного потребления. Именно этот возрастающий или сокращающийся оборот ежечасно через кредит и рефинансирование кредита обслуживает центральный банк. Монополия центрального банка на извлечение из его недр денег закреплена в функции кредитора последней инстанции. Соответственно, он может профинансировать любое состоявшееся расширение товарного производства, потому что деньги, вброшенные в оборот, обязательно вернутся к нему, перераспределив между всеми участниками процесса оборота прибавочную стоимость в виде прибыли или дохода. Если коммерческий банк непосредственно участвует в кредитовании процесса производства, то он с определенного момента увеличения производства перманентно прибегает к рефинансированию кредита, целью которого служит не только фиксация прибыли банка и его клиента, но в обороте капитала – фиксация новых денег в сфере производственного потребления.