Читать книгу Четыре Края земли. Часть 1. ДВУХЦВЕТНАЯ ДЕВУШКА - - Страница 2

Уже никто из ныне живущих не помнил времен, когда все люди жили вместе в Срединных землях и говорили на одном языке. Многие столетия события этого времени оставались просто легендами, которые жители Регриндии передавали друг другу из поколения в поколение. Упоминания о том, что эти времена были на самом деле, сохранились только в старых рукописях в библиотеке, которой заведовал дедушка Аиси, Муал-учитель. Старый библиотекарь всю свою жизнь посвятил тому, чтобы расшифровать ветхие письмена, написанные на древнем языке, который больше никто не знал. Он сумел составить словарь, находя аналогии в старых словах собственного языка и языка Зоалы, откуда был родом отец Аиси. В словаре все еще оставались белые пятна, но собранных Муалом-учителем слов хватило для того, чтобы перевести большую часть текста о происхождении четырех Краев земли.

Так повелось, что каждый вечер перед уходом домой Муал-учитель перечитывал написанную им историю, сам не зная зачем. Быть может, причиной тому была тоска по почти забытому древнему миру, а может быть, так старику открывался путь к мечтам о будущем. Вот и сегодня он как обычно на закате дня устроился у окна в своем кабинете с маленькой потрепанной рукописью, чтобы успеть прочитать ее снова, пока еще солнце, освещавшее исписанное размашистым почерком полотно, совсем не скрылось за горизонтом. Перед тем, как начать читать, старик ненадолго задумался, пытаясь понять причины смутной тревоги, терзавшей его последние дни, но в конце концов строгий ум ученого отверг бесплотные переживания и обратил внимание Муала к им же написанным строкам.

«Тысячелетия назад все люди жили в Срединных землях и говорили на одном языке. Они были народом, проживающим в центральной части земли, где чистой воды было в изобилии. Это позволило людям создать по-настоящему цветущий мир. Они построили множество каналов, идущих от спрятанных в Красных скалах источников в самом центре земли, и питающих почву далеко за их пределами. Красные скалы смыкались в кольцо, каменные стены которого по всему периметру пронизывали отверстия, из которых устремлялись наружу потоки воды. Земля в Красных скалах была причудливо изрыта каменными гребнями, между которыми зеленела буйная растительность. Здесь жили люди и звери, сумевшие достичь согласия: люди не трогали зверей, а те – их. Человеку было позволено лишь брать молоко от животных, которые сами желали им поделиться в обмен на выращенные в садах сладкие плоды.

Все пространство вокруг Красных скал тоже утопало в зелени так далеко, насколько было видно глазу. Повсюду росли высокие деревья, образуя преграды ветрам, которые дули с морей, омывавших далекие окраины земли. Основные же земли у подножия Красных скал занимали поля, где люди растили съедобные плоды и растения для изготовления тканей. О, каких только плодов тогда не выращивали! Возделанные земли пестрели фруктами и овощами самых разных цветов, а изумительный букет из их ароматов витал повсюду. Из волокон растений делали удивительные ткани и шили одежды для воздушных, переливчатых нарядов и простых, но невероятно удобных костюмов, способных подстраиваться под тело человека, словно вторая кожа…».

Муал остановился. Всякий раз, читая этот абзац, он не отказывал себе в удовольствии вообразить те самые плоды, чудесному вкусу и пользе которых в старых рукописях уделялось большое внимание. Чтобы не смущать неизбалованных теперешним разнообразием вкусов читателей истории четырех Краев земли, Муал не стал расписывать богатство былых времен, но и потерять эту важную часть истории он не мог, поэтому сделал отдельную рукопись с подробным описанием некогда выращиваемых съедобных растений. Он верил, что когда-нибудь люди смогут снова воспользоваться этими знаниями, вырастить и отведать вкусных плодов.

Чтобы смахнуть робкие попытки голода заставить Муала оставить чтение и удалиться домой, где его по обыкновению ждала бы чашка с пататой, сдобренная душистыми травами и маслом, Муал протянул руку к столу и взял оттуда другой сборник, прилагавшийся к его истории. Сюда он поместил собственные эскизы древних нарядов и описания старинных способов выделки растений, благодаря которым ткани приобретали чудесные свойства. Быстро полистав свой труд, Муал в очередной раз мысленно посетовал на то, что сегодня людям не доступно почти ничего из того, чем люди обладали раньше. В сознании Муала промчался образ улыбающейся внучки в нарядном платье радужного цвета и тут же пропал, спугнутый воспоминанием о том, какую простую и невзрачную одежду приходится носить теперь. Поежившись от подкрадывающейся в наступающей темноте вечерней прохлады, старый библиотекарь вздохнул и вернулся к чтению истории.

«Большая часть живших в те счастливые времена людей работала за пределами Красных скал. Они обслуживали каналы, нуждавшиеся в регулярной очистке русел, прокладывали новые водные маршруты, ухаживали за угодьями, собирали урожай, осваивали новые поля и месторождения полезных субстанций, а потому уходили все дальше и дольше жили вдали от центра земли.

В каждой из четырех сторон от центра земли древние люди образовали города, во главе которых стоял правитель с помощниками, жившие вместе с их семьями внутри Красных скал. Правителя избирали из числа лучших людей. Надо сказать, что достойных претендентов на должность правителя земель было немало, так как в те счастливые старые времена многие направляли всю свою энергию на развитие благородных черт и полезных навыков».

Упоминание правителя заставило старика встрепенуться. Нащупав призрачный мостик к причинам своего необъяснимого беспокойства, Муал призадумался о том, что в последнее время правитель Регриндии стал каким-то странным. Библиотекарь уже давно привык к тому, что правитель иногда куда-то надолго пропадает или просит Муала подбирать рукописи из библиотеки на неожиданные темы. Но не в этих поступках Муал увидел истоки своего беспокойства. Несколько дней назад, когда правитель зашел в библиотеку за очередной рукописью, он странно посмотрел на Муала, будто бы хотел ему что-то сказать, но не мог. Покрутив в голове воспоминания того момента, Муал все же решил не отвлекаться на них, тем более что они не давали никакой ясности, а только усиливали тревогу. И Муал снова принялся читать.

«Уже тогда люди искусно владели лекарским ремеслом, придумывали и строили сложные здания, умели извлекать из недр земли самые разные руды. Этим людям были знакомы технологии создания замысловатых устройств, которые облегчали работу в полях и каналах. Но что самое главное, жители Срединных земель освоили сложнейшее искусство сосредоточения собственной энергии.

Эта энергия буквально пронизывала тела средиземцев от ступней до макушек, откуда безудержным фонтаном взмывала ввысь. Она перетекала от человека к человеку, когда те разговаривали, касались друг друга или просто встречались взглядами. В зависимости от настроения у людей менялись сила и цвет потока энергии, поэтому пространства, где собирались средиземцы, переливались множеством оттенков. Со временем они научились собирать излишки своей энергии, которую они называли белой, в особые ловушки. Для этого нужно было подумать о чем-то хорошем и мысленно направить возникший поток энергии в камешек, сжатый в руке. Накопленную энергию можно было использовать, если вдруг на человека нападала грусть или тоска по дому, или когда он уставал, но обстоятельства не позволяли как следует отдохнуть. А еще ловушка с белой энергией была единственным, что оставалось от человека после смерти. Тогда, как и сейчас, энергию умершего бережно перемещали в общую ловушку – огромный сияющий камень, который называли Таш. Желая остаться на земле, пусть даже в виде сгустка светлой энергии, заключенной в камне, каждый житель Срединных земель стремился скопить как можно больше доброй энергии, а потому всю жизнь развивал в себе добродетели. Еще Таш пополнялся белой энергией в моменты всеобщего счастья, когда тысячи людей одновременно чувствовали радость и вдохновение. Такое многоцветное ликование происходило во время праздников: открыли ли новый канал или собрали урожай, вернулись ли из Крайних земель в Красные скалы или просто собрали столько энергии, что захотелось поделиться ей с другими – древние люди непременно устраивали праздник».

Муал снова отвлекся, а его лицо растянулось в довольной улыбке при мысли о том, что уж что-что, а умение устроить веселый праздник люди смогли сохранить. Он прикинул в уме, что до дня посевного гуляния, где ему удастся вкусно поесть сладкой мякоти лаоны, специально выращиваемой к этому празднику, поглазеть на фокусы экров и даже сплясать, несмотря на негнущиеся колени, осталось совсем немного. Муал отложил в сторону рукопись и подошел к небольшому шкафу в углу своего кабинета, чтобы взглянуть на свой праздничный костюм. От повседневной одежды он отличался только ярко-изумрудным цветом как символа сочности и радости жизни. Налюбовавшись нарядом, которому, к слову, было уже очень много лет – Муал получил его в подарок от родителей на день совершеннолетия – старый библиотекарь осторожно прикрыл створки шкафа, вернулся на прежнее место и снова погрузился в рукопись.

«Со временем свой Таш появился в каждом из четырех городов, куда неизбежно расселялись люди. Каждый из тех городов был уникальным в своей красоте. Ничто не повторялось в дивном убранстве внутри и снаружи домов. Запасы белой энергии в Ташах вдохновляли мастеров тех времен воплощать все новые и новые идеи. Искусное обращение с белой энергией позволяло использовать ее даже для насыщения во время разведки новых земель со скудными запасами еды. Среди людей стали появляться и те, кто мог не только собирать белую энергию в ловушки, но и извлекать ее оттуда, чтобы потом использовать по своему усмотрению. Извлеченной из собственной ловушки энергией люди, которых стали называть экрами, могли сдвинуть с дороги упавшее дерево или направить воду в русло нового канала. Воистину, еще никогда человечество не достигало такого расцвета, как во времена незадолго до начала господства леденящей душу тьмы в Срединных землях».

Услышав шаги внучки, прохаживающейся среди библиотечных полок, Муал перевел взгляд на дверной проем из кабинета в библиотечный зал, откуда доносился звук. Он задумался. Наблюдая, как она взрослеет, он замечал, что Аиси не только внешне отличается от всех остальных, но и по своей внутренней сути она иная. Муал снова вернулся к идее, что, быть может, у Аиси есть способности экра, но сразу же напомнил себе, что его предположение на этот счет не подтвердилось – она не показала никаких способностей к управлению энергиями стихий, как бы этого не хотелось ему, ее дедушке. Остановив свои размышления о внучке на том, что время все покажет, Муал принялся читать дальше.

«Пока одни средиземцы в поисках новых земель уходили все дальше от центра земли, другие, из числа умнейших и достойнейших, кто оставался жить внутри Красных скал, начали чувствовать внутри себя нечто плохое, что невозможно было усмирить белой энергией, скопленной в их ловушках. Все чаще и чаще сознанием людей, оставшихся в цветущем мире Красных скал, овладевали скука и пресыщенность, непреодолимая лень и отвращение ко всему вокруг, а позже и жгучая злость. Очень скоро ловушки уже болтались на их шеях пустыми камешками, вычерпанные хозяевами до дна. В попытках справиться с агонией зла, все глубже расползавшегося в душах жителей Красных скал, они неистово прикладывались к Ташу, пока не опустошили и его. Тогда-то мрак окончательно поселился в жителях Красных скал, которые отныне назывались в преданиях Черной стаей.

Теперь тела людей Черной стаи уже не источали белую энергию, а окутывались черной дымкой, засасывающей все хорошее, что встречалось на ее пути, а взамен изливавшейся волнами душной мглы. Чтобы насытить бездонную дыру в своих душах, люди из Черной стаи совершали то, что раньше считалось немыслимым. Они увечили и убивали животных, вырубали деревья, уничтожали цветы, оскверняли дома ушедших в далекие поля людей, которых раньше они называли добрыми соседями, и совершали много других омерзительных поступков. В конце концов, неутолимая жажда новых ощущений, несущих хотя бы временное удовлетворение, заставила их замыслить нечто чудовищное. Черная стая нуждалась в постоянном источнике энергии, которую могли дать только вечные страдания и страх других людей.

Черная стая перекрыла почти все источники чистой воды в Красных скалах, что орошала земли вокруг. Они оставили лишь несколько протоков чистой воды в обмен на съедобные плоды, ведь все растения Красных скал погибли, задохнувшись черной энергией. Тела людей Черной стаи стали столь же ненасытными, как и их души, поэтому они истребили и всех местных животных. Владея источниками чистой воды, Черная стая на многие годы поработила людей Срединных земель, которые не могли им сопротивляться. Той пищи, что оставалась у жителей Срединных земель, хватало лишь на то, чтобы кое-как обрабатывать поля. Но даже в такие сложные времена люди находили возможность пополнять белой энергией свои ловушки и Таши в городах».

Эта часть истории заставила и без того морщинистое лицо Муала сморщиться еще больше. Он медленно провел ладонью по лицу, чтобы смахнуть неприятную сцену поедания животных, которая сегодня задержалась в его голове дольше обычного. Однако на смену этого видения взбудораженному Муалу пришло другое – как он жадно откусывал руку своему старому другу при встрече. Тут уж Муалу стало совсем не по себе. Он раздраженно отбросил рукопись на стол, старательно похлопал себя по щекам и, чтобы окончательно избавиться от наваждения, произнес вслух: «Ну и сравнения иногда приходят на ум! Наверное, сегодня я слишком устал или проголодался раньше обычного. Дочитаю и пойду уже, пожалуй, домой».

Звук собственного голоса и мысли о скором ужине чуть успокоили старика, и он поторопился дочитать рукопись, пока ему не придумалась еще какая-нибудь нелепость.

«Из опасения за свою власть люди из Черной стаи решили не только лишить остальных людей возможности когда-либо вернуться в Красные скалы, но и навсегда разделить их, согнав к морям на Края земли. Подобно экрам, приручившим белую энергию, люди Черной стаи научились управлять и черной, превратив ее в страшное оружие. Они могли сгущать черную энергию во мглу, которая медленно отправляла все живое. Тьма быстро расползалась от Красных скал, и человек, попадавший в такую мглу, навсегда лишался рассудка и вскоре погибал, снедаемый всеми печалями.

Люди уходили все дальше от центра земли, пока не достигли окраин. Они навсегда покинули свои города, унося оттуда Таши, только лучистая энергия которых могла противостоять преследующей людей черной мгле. Земли на окраинах, где теперь жили люди, стали называть Краями. Краев было четыре и у каждого появились свои названия. На севере расположилась Регриндия, на востоке – Зоала, западный Край стал называться Бартаной, а южный – Наталикой. Каждый край с трех сторон был окружен землями, где господствовала тьма, а с четвертой – морем, откуда дули ветра. Море не давало сомкнуться кольцу мглы вокруг Краев, а потому власть Черной стаи хоть и была велика, но не безгранична».

«Когда-нибудь власти Черной стаи придет конец!» – прошептал старик, глаза которого грозно сверкнули на только ему заметного противника, но уже через пару мгновений безнадежно опустились обратно к истории, чтобы не будоражить себя еще больше пустыми надеждами.

«Связи между Краями практически не было. Люди знали о том, что на остальных окраинах живут люди только потому, что выменивали у Черной стаи вещи, сделанные в других Краях. О да, Черная стая позаботилась о том, чтобы люди, покинувшие Срединные земли, зависели от них! Окраины земли были совсем не предназначены для жизни Природой, заботливо подготовившей людям, растениям и зверям место в самом центре земли. Ни в одном Краю не было всего необходимого для жизни. А потому люди из каждого Края вели обмен с Черной стаей, приспешники которой свободно перемещалась по отравленным мглой Срединным землям.

Северная окраина, где расположилась Регриндия, была равниной с землями, пригодными для выращивания съедобных плодов. На Севере было мало пресной воды. Для получения ее из грязной морской, регриндцы использовали старинную технологию очистки специальной субстанцией, которую называли темиз. Одной крупицы темиза хватало, чтобы очистить огромную бочку воды, но хотя расход темиза был мал, ценился он высоко, ведь его добыча была невероятно сложным делом. Чудесные свойства темиза люди обнаружили задолго до времен господства Черной стаи, когда увидели рядом с морем множество пресных ручьев, которым неоткуда было там взяться. Со временем стало ясно, что морская вода опреснялась кристалликами темиза, вкрапленными в камни, которых она касалась во время прилива. Это открытие позволяло людям уходить далеко от Красных скал, взяв с собой только несколько крупиц темиза. И позже благодаря этим кристаллам жители Регриндии смогли выжить, выращивая на своих землях продовольствие для себя, жителей остальных Краев и Черной стаи.

Люди, которые ушли от центра земли на восток, не нашли там плодородных земель. Вся восточная часть земли была каменистой, а в тех редких участках почвы, что прятались между камнями, кустилась только сухая желтая поросль. Единственное, что спасало этих людей, была добыча темиза, которым изобиловали местные камни, для обмена с Черной стаей.

Бартана на западе была Краем изобретений и механизмов, потому что сюда ушли умнейшие из числа сохранивших чистоту энергии средиземцев, ожидая найти здесь земли, подобные Срединным. Но они ошиблись в своих предположениях. На западном берегу их ждало разочарование, потому что здесь, куда ни брось взгляд, все пространство устилал безжизненный песок. Струящуюся поверхность песка рассекали гористые гребни, которые тянулись извилистой нитью вдоль всей линии моря. Туманные очертания этих гребней и обманули когда-то людей, приходивших к их подножиям за особыми бесцветными камнями, из которых делали крошечные ловушки и огромные Таши, принадлежащие городам. Нигде среди этих гор не было ни плодородной земли, ни запасов пресной воды. Но пути назад в Срединные земли не было, а потому предкам нынешних бартанцев пришлось поселиться в этих горах, получая у Черной стаи еду и темиз в обмен на Таши. Со временем бартанцы научились добывать из горных пород и другие субстанции, которые они использовали для изготовления полезных изобретений. Эти изобретения высоко ценились, а потому вскоре бартанцы стали самым богатым народом, в чьих прохладных пещерах, по слухам, начали скапливаться запасы еды и темиза.

Немного больше остальных повезло наталиканцам, жившим на юге земли. Там нашлись скудные источники пресной воды, окруженные малоплодородными землями, где умелые руки наталиканцев выращивали съедобные плоды для себя и растения для ткачества, чтобы торговать ими. Наталиканцы гордились своей независимостью и верили, что смогут выжить на том, что дает их земля, даже если Черная стая перестанет вести с ними обмен. В то же время они были беднейшим народом, потому что за ткани, по доносившимся слухам, Черная стая давала им немного – ровно столько продовольствия, сколько им недоставало после сбора своего урожая.

За столетия существования четырех Краев земли люди, чьи предки когда-то пришли из Срединных земель, сильно изменились. Народ каждого края говорил на своем языке, а внешность, поддавшись напору местной погоды, разительно преобразилась. Кожа людей Регриндии из-за постоянного пребывания под открытым небом была нежно-бронзового оттенка, а кожа зоалийцев, живших в самых жарких местах, стала коричневой. Бартанцы, вечно прятавшиеся в горах, имели кожу иссиня-белого цвета. А как выглядели наталиканцы, никто и не знал, так как в течение многих веков эти люди показывались из-за своих укрытий для обмена с Черной стаей, с ног до головы укутанные в цветные покрывала, узоры которых напоминали о временах расцвета Срединных земель.

Такова была история, и таков новый порядок, установленный Черной стаей. Четыре Края земли навсегда должны были остаться домами для всех людей».

Дочитав рукопись, ученый отложил ее в сторону и, глядя в окно, за которым уже плотно рассеялись сумерки, крепко задумался над окончанием своего труда. С недавних пор он все больше противился такой обреченности во взглядах на будущее, хотя поводов к этому, кроме его необъяснимых ощущений грядущих перемен, не было. Наконец, не выдержав натиска новых веяний, Муал зажег огонь в чаше, стоявшей на его столе, взял в руку остро заточенный черный мелок и принялся решительно что-то писать.

Вскоре довольный своим поступком старик отложил мелок в сторону, задул огонь и, насвистывая какую-то веселую мелодию, отправился домой. Муал, как ученый, не мог переписать историю, но имел право определить ее ход, которым он и воспользовался. К концу своего пересказа он дописал лишь одну строчку: «Но этому не суждено было случиться…», оставив за многоточием пути к воплощению мира, о котором он так мечтал.

***

– О чем ты снова задумалась? – донеслось до Аиси, словно издалека.

Девушка торопливо повела головой, глубоко вздохнула и виновато посмотрела на дедушку, который в очередной раз перекладывал рукописи на полках по какому-то только ему известному правилу. Книжные этажерки в небольшом здании библиотеки, состоящей всего из нескольких залов, кабинет Муала и пара подсобных комнат стояли так близко друг к другу, что иногда перемещаться между ними можно было только приставными шажками, подбираясь к полке с нужными фолиантами. Это и стало причиной того, что Муал сносил часто используемые рукописи к более свободным полкам и устраивал их там по своему усмотрению, смешивая работы из разных эпох и областей. Любой, кто пытался разобраться в этом бумажном ворохе, непременно терпел неудачу, в то время как умудренные долгой работой в библиотеке руки Муала непостижимым для других образом могли извлечь из завалов сочинений искомый труд так скоро, как в нем возникала потребность.

– Дочка, тебе следует больше общаться с людьми. Тебе уже восемнадцать, а ты все время проводишь в библиотеке со стариком. Ты же понимаешь, что так себе друзей не заведешь, да и о семье уже пора бы подумать…

– Дедушка, пожалуйста, давай не будем снова об этом! Ты же знаешь, как люди ко мне относятся! – горько произнесла Аиси, которой снова напомнили о том, что и так угнетало ее всю жизнь.

Она по привычке схватилась за маленький зеленый камушек, висевший на веревочке у нее на груди, в попытке найти утешение, выбежала на улицу и уселась на каменные ступеньки парадного входа в библиотеку. Она снова и снова гоняла в голове одни и те же вопросы о себе и о других и не находила на них ответа.

Аиси была двухцветной девушкой. В их мире двухцветными называли людей, чьи родители были из разных Краев земли. Мать Аиси была регриндкой, а отец – зоалийцем, и потому-то на ее светло-бронзовой коже красовались коричневые пятнышки разных размеров. Самый большой темный лоскут, который не удавалось скрыть, был на правой щеке Аиси, откуда он спускался на шею до самых ключиц. Эта, казалось бы, незначительная деталь внешности красноречиво рассказывала окружающим историю появления Аиси на свет. Хотя легенды и говорили о том, что все люди родом из одного Дома, за тысячелетия люди позабыли об этом, а потому считали людей из других Краев чужими, а значит, опасными. Люди остерегались Аиси, потому что она была для них загадкой. Как знать, возможно, за внешними отличиями скрывались и внутренние, и можно ли в этом случае ей полностью доверять? К тому же она была воспитана чужаком, неизвестно как и зачем пришедшим из Зоалы в Регриндию много лет назад.

Юная Аиси обладала уникальным даром – буквально всей кожей она умела улавливать чувства и невысказанные мысли других людей, неосознанно источаемые ими в виде потоков энергии. Чем старше становилась Аиси, тем больше оттенков человеческих чувств она различала, а потому, подавленная вечными потоками настороженности и необъяснимой враждебности, в свои восемнадцать она уже прослыла чудачкой. Аиси проводила в библиотеке почти все время, помогая дедушке, потому что только здесь она чувствовала себя на своем месте. Ей было нелегко находится среди людей еще и потому, что она никак не могла научиться справляться с собой, когда на нее сразу обрушивались чужие чувства и мысли. Места скопления людей были подобны морю, с которого на Аиси неслось цунами, что сбивало ее с ног, не давало перевести дух, чтобы выплыть из этой гигантской волны. Аиси теряла дар речи, ее тело деревенело, а время для нее замирало. Для окружающих она выглядела застывшей статуей, лишь горящие глаза которой выдавали отчаянные попытки стряхнуть оцепенение. Этой реакцией девушка еще больше пугала людей. Аиси старалась вести себя незаметно, хотя на самом деле она очень хотела беззаботно слиться в веселье с остальными, ощущать себя точно такой же, как все вокруг.

Не единожды Аиси обещала себе, что выйдет к людям и совладает с собой, но всякий раз, как только начинала чувствовать доносящиеся до нее вибрации чужих энергий, она откладывала это на потом. Она побаивалась людей, а люди побаивались ее.

Но, что удивительно, всю свою жизнь Аиси неудержимо интересовалась людьми. Сидя на крошечном балкончике своего дома, сплошь увитым вечноцветущими стеблями, она любила наблюдать за ними, когда те работали в полях или собирались вместе шумными компаниями. Глядя на них, Аиси гадала, о чем они думают, что им пришлось пережить, и что только предстоит. Еще больше подобных размышлений Аиси нравились душевные разговоры с дедушкой и друзьями. О да, несмотря на особенности, люди, знавшие ее хорошо, любили Аиси за доброе сердце.

Зеленый крошечный Таш на шее Аиси, как и ее глаза, всегда горел дивным светом и, как ночник, манящий к себе мотыльков, привлекал людей, которым довелось разглядеть этот свет. Не меньшей притягательностью обладал и острый ум двухцветной девушки. Аиси говорила на языках Регриндии и Зоалы, знала содержание многих книг из библиотеки дедушки и разбиралась во многих науках, в том числе в премудростях выращивания съедобных плодов, хотя работа в полях ей не удавалась. Помимо знаний, работа в полях требовала мастерского владения собственным телом, чего нельзя было сказать об угловатой Аиси, которой никогда не удавалось сонастроить свои движения с остальными, а потому вместо помощи она только вносила сумятицу в слаженно действующий организм, где каждое движение было точным и своевременным.

В последнее время Аиси все чаще грустила. Она чувствовала, что отдаляется от своих и без того малочисленных друзей и подруг, потому что их жизни становились все более разными. Все мысли друзей Аиси теперь занимали поиски любви и мечты о создании семьи. Молодые парни с интересом присматривались к девушкам, а те старались показать себя в лучшем свете. Аиси тоже хотела бы окунуться в эти приятные тревоги, но она не могла себе этого позволить, потому что знала, что ни одна семья в Регриндии не даст согласия на то, чтобы принять в семью странную чужачку.

Лучи жаркого солнца скользнули по лицу Аиси, заставив ее ненадолго отвлечься от круговорота своих мыслей. Девушка с удовольствием вытянула спину и оглянулась по сторонам. В это время дня улица уже была сплошь залита солнечным светом, не оставившим и шанса для прохладной тени ни в узких проходах между домами, обросшими ползучими зелеными стеблями, ни под раскидистыми кронами деревьев. Аиси поводила взглядом из стороны в сторону, ожидая увидеть хоть кого-то, но в этот час, когда взрослые работали в полях, а дети учились, это было напрасным занятием. В конце концов, не найдя стоящего объекта для своего внимания, Аиси снова задумалась о себе.

Она знала, что ее дедушка втайне надеялся на то, что Аиси сблизится с Адмаром, ее другом еще со школьной скамьи, уже год как работавшим в библиотеке. Уверенный в том, что молодые люди не догадываются о его намерениях, Муал-учитель под разными предлогами оставлял их в библиотеке наедине или давал им поручения, которые, по его наставлению, непременно нужно было выполнять вдвоем. Дедушка был убежден в том, что если уж кто и женится на Аиси, то только Адмар, и был очень даже не против этого. Несмотря на молодость, темные волосы Адмара уже были чуть тронуты сединой, а в глазах отражалась не свойственная годам мудрость. Адмар был чрезвычайно умным молодым человеком и этим напоминал Муалу самого себя в юности. К тому же он происходил из близкой к правителю Регриндии семьи, свободной от многих предрассудков.

Аиси с Адмаром посмеивались над попытками старого библиотекаря состряпать из них пару, так как они видели друг в друге лишь добрых друзей. Да и Адмар был слишком увлечен науками, чтобы думать о чем-то другом. Мечты Аиси о будущем тоже были неопределенными. Временами ей очень хотелось, как и всем девушкам ее возраста, завести семью и тихо работать в библиотеке, но чаще всего ее беспокойный разум блуждал в неизвестных далях, где Аиси была той, кем на самом деле себя чувствовала. В этих грезах счастливая Аиси была свободной от собственных страхов и грусти, всегда точно знала, что она может делать лучше других, и что она делать должна, чтобы достичь какой-то важной цели. Но какой? Этого Аиси не знала, хотя много раз настойчиво пыталась это понять.

Впрочем, сидя на ступенях библиотеки, Аиси еще не знала и того, что ее мечты уже начали воплощаться в реальность.