Читать книгу Чужая свадьба - - Страница 2

 Охотился я в районе небольшой речушки с характерным в наших краях названием Адьба. Тайга не особо богатая, и достоинство её заключалось в том, что туда было удобно добираться. В самом деле – 70 километров по трассе, затем два часа пешком по тайге до зимовья по сибирским меркам пустяк. А с другой стороны, чего уж Бога гневить – и зверь постоянно держался, и белки бывало в достатке. Конечно, год на год не приходится, но…  Белковать можно. Соболь же, надо признать, встречался нечасто. Зимовье стояло за речкой, на сопке, у подножия которой круглый год тихо журчал незамерзающий родник с живой водой. Подниматься от родника к зимовью, тем более тащить ведро воды было трудновато, и мы с напарником набивали на стволы деревьев вдоль тропы жерди, за которые потом брались рукой при подъёме.

Зимой воду из родника использовали только для готовки, а для мытья топили на печке в вёдрах снег. Благо вокруг его было много – и весь он белый, чистый, слегка начинённый хвоинками сосны, словно сдобная выпечка изюмом. Печка в избе стояла большая, из железной бочки. Вернее, из её половины. Превращение бочки в печку дело нехитрое. Вначале эта самая половина, обычно нижняя, отделяется от верхней с помощью двух топоров: один топор режет металл, а другой стучит по нему – а поскольку бить приходится со всей мочи, то желательно иметь и запасной топор, потому что обух «битого» часто даёт трещину.

Затем уже отделённая нижняя часть бочки переворачивается днищем вверх, и в днище тем же манером делается отверстие для трубы. И, наконец, внизу вырубается отверстие для закладки дров. Остаётся приладить хоть какую-то дверцу или заслонку – вот и вся технология. Такая печь хороша тем, что зимой на ночь можно набросать в неё толстых чурок листвяка, которые будут долго гореть, и подольше поспать, не подбрасывая. Ещё на неё можно поставить сразу несколько вёдер со снегом – места хватает. С вечера загрузишь – а утром у тебя два ведра тёплой, очень мягкой, с плавающими хвоинками воды. Какая роскошь!

 Интерьер зимовья без затей, можно сказать, под стать печке. Под потолком вокруг трубы висят на проволоке жерди для просушки одежды. Внизу вокруг печки – квадратный короб в одну доску, пространство между ним и печкой заполнено золой – от греха подальше. За печкой широкие нары – зимовьё просторное, позволяет. Входная дверь изнутри обита войлоком и шерстяным одеялом. Слева от двери на подставке ведро с питьевой водой, прикрытое фанеркой. На гвозде – железная кружка. Дальше на стене, немного повыше, прибита затейливая сухая ветка с торчащими вверх обрезанными особым манером короткими сучками. Это наш канделябр. При необходимости в избе можно добавить света – свечи всегда имелись в наличии. На боковой стене небольшое окно, возле которого примостился грубо сколоченный стол. У стола – постоянно падающая скамейка, всё руки не доходили довести до ума. В торце стола, справа – засиженная до блеска толстая чурка вместо табуретки. Керосиновая лампа то на подоконнике, то на столе. По стенам набиты гвозди, на которых висят ружья, одежда, рюкзаки и всякая всячина. На тех же стенах, под потолком –немудрёные, основательно загруженные полки.