Читать книгу Mindfulness. Главная книга о том, как осознанность помогает улучшить все сферы жизни - - Страница 4

Однажды в штате Коннектикут жителям дома престарелых предложили выбрать комнатные растения, за которыми они хотели бы ухаживать, а также решить, каким будет распорядок дня. Полтора года спустя эти люди оказались более жизнерадостными, активными и внимательными, чем постояльцы данного учреждения из аналогичной группы, не делавшие подобного выбора. Да и просто живых среди них осталось гораздо больше – из тех, кто сам выбрал распорядок дня и ухаживал за растениями, ушли из жизни почти в два раза меньше людей, чем во второй группе. Этот эксперимент положил начало более чем десятилетнему исследованию огромного влияния того, что мы с коллегами стали называть майндфулнесс, или осознанность, а также ее обратной стороны – столь же мощного, но деструктивного состояния неосознанности[2].

В отличие от экзотических измененных состояний сознания, о которых так много говорят, осознанность и неосознанность настолько обыденны, что мало кто ценит их важность или использует их силу, чтобы изменить свою жизнь. Эта книга о цене, которую платят наши душа и тело за преобладающую неосознанность, и, что более важно, о преимуществах более высокой степени контроля, о богатстве выбора и возможности преодоления барьеров – о том, что может дать нам осознанность.

Хотя результаты данного исследования уже опубликованы в ряде научных статей, я давно хотела представить их более широкой аудитории: выгоды от повышения осознанности кажутся слишком ценными, чтобы скрыть их в архивах социальной психологии. Каждый раз, когда получаю запрос на публикацию моей статьи от руководителя компании или журналиста, я сожалею, что не могу пропустить ее через некую машину мгновенного перевода, которая удалила бы ненужные профессиональный жаргон и статистику, чтобы выявить главные практические результаты. Эта книга, хотя и не была создана мгновенно, представляет собой именно итог данных более пятидесяти экспериментов и попытку продемонстрировать их значение за пределами лаборатории – как в литературе, так и в повседневной жизни.

Первый раз я столкнулась с серьезным риском, который несет в себе неосознанность, когда училась в магистратуре. Моя бабушка жаловалась врачам на змею, которая ползала у нее в черепе и вызывала головные боли. Ее описания были яркими и образными, не буквальными – просто она так говорила. Однако молодые лечащие врачи не обращали особого внимания на слова этой очень пожилой дамы из другого культурного поколения.

Они диагностировали старческий маразм. В конце концов, маразм действительно приходит в старости и заставляет людей говорить глупости. Когда ее страдания и спутанность сознания еще больше усилились, они порекомендовали электросудорожную (шоковую) терапию и убедили мою мать дать согласие.

И только после вскрытия обнаружили, что у бабушки была опухоль головного мозга. Я разделяла мучительное чувство вины моей матери. Но кто мы такие, чтобы сомневаться в словах врачей? Спустя много лет я продолжала думать о реакции врачей на жалобы бабушки и о нашей реакции на слова врачей. Они выполнили диагностическую процедуру, но не отнеслись с должным вниманием к тому, что говорила пациентка: помешала мысленная установка о старческом маразме. Мы не задавали врачам вопросы – мешала установка об экспертности. Со временем мои исследования в области социальной психологии позволили увидеть некоторые причины наших ошибок, что подтолкнуло меня к дальнейшему изучению неосознанного поведения.

Социальные психологи обычно ищут ответ на вопрос, каким образом поведение зависит от конкретной обстановки, или от контекста. Однако когда люди лишены осознанности, они относятся к информации так, как если бы она была контекстуально независимой – истинной в независимости от обстоятельств. Для примера возьмем утверждение: героин опасен. Насколько это верно для умирающего человека, испытывающего невыносимую боль?

Мои знания об опасности неосознанности и о том, что добиться большей осознанности в жизни совсем не сложно (вспомним эксперимент в доме престарелых), помогли понять, как этот обоюдоострый механизм работает в самых разных условиях.

В качестве примера рассмотрим события, которые привели к крушению самолета авиакомпании Air Florida в 1982 году – тогда погибли семьдесят четыре пассажира. Это был обычный рейс из Вашингтона во Флориду с опытным летным экипажем на борту. Командир и второй пилот были абсолютно здоровы. Никто не был усталым, не находился в состоянии стресса или алкогольного опьянения. Что же пошло не так? Расследование показало, что экипаж проводил контрольные проверки перед взлетом. Командир экипажа и второй пилот, как всегда, проверили все системы управления. Они выполнили обычную работу и отметили «Выключено» в списке напротив антиобледенителя – автоматически. Однако этот полет отличался от всех предыдущих в их летной практике: он проходил не в теплую погоду, которая характерна для юга. За бортом подмораживало.

Выполняя контрольные проверки – как обычно, одну за другой, – пилот, казалось бы, размышлял, но на самом деле это было не так[3]. Процедуры, выполняемые командиром экипажа и вторым пилотом перед взлетом, имеют много общего со скучной демонстрацией средств безопасности, которую бортпроводники с безучастным взглядом проводят перед бывалыми пассажирами. Когда мы слепо следуем шаблону или бессознательно выполняем бессмысленные приказы, действуем как автоматы, это может привести к серьезным последствиям.

Не все позволяют себе действовать неосознанно. Некоторые концертирующие пианисты стараются запоминать музыку, находясь вдали от клавиатуры, чтобы избежать затруднительного положения, когда их пальцы знают музыку, но они сами – нет. По сути, эти профессионалы относятся осознанно к своим выступлениям. При отсутствии клавиатуры они не могут воспринимать свою игру как нечто само собой разумеющееся.

В следующих главах я покажу, как и почему возникает неосознанность, как мы можем стать более осознанными и концентрироваться на настоящем в самых разных аспектах нашей жизни. Затем рассмотрим природу неосознанности и ее связь с привычкой и бессознательным. В главе 3 исследуются истоки неосознанности, важная роль контекста и характер дошкольного образования. О последствиях неосознанности и ограничениях, которые она накладывает на наши способности, ожидания и личностный потенциал, поговорим в главе 4. В главе 5 я рассуждаю о природе осознанности и ее отличиях от родственных концепций, встречающихся в восточной философии. В главах 6–10 покажем, как применяются результаты исследований, будь это старение, творчество, работа, негативное влияние предрассудков и здоровье.

Самые интересные для меня аспекты исследования, включая преодоление неуверенности на рабочем месте, связь между неосознанностью и ловушкой дуализма разума и тела, рассматриваются в главах о работе и здоровье (8-й и 10-й). Это имеет значение и для многих других областей. Вслед за Иваном Ильичом, который, критикуя технологии, лишающие людей самостоятельности, объяснял, почему он выделяет среди прочего образование, транспорт, а затем медицину, я могла бы то же самое написать о почте (или политике, если уж на то пошло)[4].

Поскольку строгое следование правилам и осознанность несовместимы по определению, в книге не будет никаких рецептов. Размышления об осознанности и неосознанности сами по себе изменяют взгляды на мир. Становится легче идти на риск и принимать перемены, люди меньше боятся неудач. Кто-то почувствует контроль там, где когда-то чувствовал беспомощность. Или станет свободнее там, где когда-то чувствовал скованность. Я надеюсь, что читателям понравится знакомство с нашим исследованием, они осознанно подвергнут сомнению его выводы и проверят их на практике в собственной жизни.