Читать книгу Пленница Сапфировых ветров - - Страница 5
Ловушка для Грифона
Оглавление«Да, девочка… Этот мир – он такой…»
«Но ведь это неправильно, дядя Зенон!»
«Почему неправильно? Враг никогда не станет тебе другом. А вот друг… Как раз друзей и нужно больше всего опасаться».
29.12
Гульнара открыла глаза. За окном проплывали предрассветные сумерки. Через пару часов она окажется дома. Из заснеженной Москвы – на крайний юг…
Совладелица и шеф службы безопасности концерна «Азамат» поезда любила больше самолетов. Она не боялась летать. Просто… Дорога успокаивала, давала возможность и время поразмышлять.
Попив остывшего кофе из термоса («Дрянь, тепло уже не держит, менять пора!»), Гульнара попыталась раскладывать пасьянс на столике, шатающемся в такт движению, потом плюнула и вышла в коридор. Красная дорожка, улыбающаяся проводница (СВ все-таки!) – и однообразный пейзаж за пыльным стеклом…
На вокзале её встретил Роман. Лакированный джип «Тойота Ленд Крузер» повез их в центр. Роман трещал без умолку, но Гульнара слушала его вполуха – во-первых, устала с дороги, а во-вторых, знала, что основные новости, если они есть, помощник расскажет уже в офисе – там, где не будет ненужных ушей водителя и включится система антипрослушки. Она сядет в кресло, развернув его боком, скинет туфли, прикроет глаза, а Роман, опустившись рядом на корточки, примется массировать ей ступни и докладывать о действительно важном…
Нет, любовниками они не были (еще чего!), но отношения у них сложились… вполне такие доверительные. Роман лишь с виду похож был на стандартного офисного недотепу. На деле же он успел повоевать на Кавказе, говорил на четырех языках, владел боевым гопаком и лихо водил гоночный мотоцикл. Гульнара считала его находкой для фирмы.
– Ром, приготовь чаю, хорошо?
– С корицей? – услужливо уточнил Савченко.
– Да. Зайдешь минут через десять.
Оставшись одна, Гульнара выдвинула ящик стола, достала небольшой образок и, поставив его перед собою, принялась шептать слова молитвы. Затем быстро перекрестилась, поцеловала иконку и спрятала ее на место.
А через пару минут раздался осторожный стук в дверь…
– …Вачаевский холдинг, считайте, уже разорен. Олег Иваныч из окна выбросился, с девятого этажа, в новостях передавали. Люди болтают, опять Грифон постарался…
Гульнара обратилась в слух. Умелый массаж стоп в исполнении помощника почти усыпил ее, и тут…
– Грифон? – переспросила она.
– Ага, – подтвердил Роман. – Он самый. Сколько фирм уже к рукам прибрал… А всё мало ему.
– Ладно, об этом потом. Рената не звонила?
– Нет, кажется. Хотя… Не уверен, надо бы у секретарши спросить.
– Все, Ром, спасибо. Иди, отдохни.
Как только Савченко ушел, в дверях появилась секретарша.
– Гульнара Азаматовна, ваш отец на линии.
– Переключи.
На мониторе возникло морщинистое, загорелое лицо хозяина холдинга.
– Здравствуй, Гульнара.
– Здравствуй, отец.
– Ты уже вернулась?
– Да, только что.
– В Москве все в порядке?
– Отлично. Банк Венгерова согласился с нами сотрудничать.
Азамат Султанович едва заметно усмехнулся.
– Иного я и не ожидал. Ладно, извини, у меня много дел. Привет тебе от Мартины.
– Спасибо, – сухо проронила Гульнара.
Сеанс связи закончился. И Гульнара тут же набрала другой номер. Откликнулся автоответчик.
– Ренатик, привет. Я приехала. Заскочишь вечерком? Буду ждать.
Природу этой дружбы Гульнара, наверное, не смогла бы внятно объяснить. Рената Федько была капитаном женской футбольной команды «Стальные амазонки». Концерн «Азамат» оказывал спортсменкам спонсорскую поддержку.
Как-то раз после победы на областном турнире Гульнара сняла банкетный зал в ресторане, чтобы отметить событие. За столом они оказались рядом – черноволосая, смуглолицая азиатка в деловом костюме и бритоголовая, смешливая уроженка Украины в красном «Адидасе».
Рената держалась раскованно, шутила, а к спиртному не прикасалась категорически. И быстро расположила к себе Гульнару. Вскоре они стали подругами, начали делиться маленькими женскими тайнами. Гульнара всегда выкраивала время, чтобы посетить матчи «Амазонок». Но в том, что Рената ей нравится по-серьезному, она долгое время боялась признаваться даже самой себе.
Как-то в межсезонье «Амазонки» отправились на серию товарищеских матчей в Прибалтику. Привыкшая уже к ежевечерним, хотя бы телефонным, разговорам с подругой, Гульнара не находила себе места. А когда через две недели девушки-спортсменки возвратились домой, всё и случилось впервые…
Гульнара, поскучав немного в офисе, спустилась на лифте в тренажерный зал. Переодевшись в кимоно, сделала разминку, села на шпагат, а затем поработала на «макиваре». К концу тренировки в зале появился Леон Лазар, он же Ленька Лазарев, гражданин Швейцарии, который владел глянцевым журналом, чья редакция находилась двумя этажами выше офиса «Азамата».
– О-о, Гуля, привет! Когда вернулась? Сегодня?
– Скучал, небось?
– Еще бы! Слушай, ты в этом кимоно такая… такая…, – Ленька не мог подобрать слов, но взгляд его был красноречивее всяких эпитетов.
– Ну? Какая я? – поддразнила его Гульнара.
– Э-эх!.. – выдохнул разочарованно молодой человек. – Знаю я вас… Кофе выпьешь?
Гульнара задумалась на секунду.
– Ладно, переоденусь только. И Ромку предупрежу, чтобы знал, где я нахожусь.
Кафе расположено было через дорогу от высотного здания, где работали Гульнара и Леонид. Их тут уже знали как постоянных клиентов. Официант без слов принес два двойных «Эспрессо», а Гульнаре – еще и свежевыжатый апельсиновый сок.
– Грифон, говоришь? Слышал, слышал. Но Вачаева мне, честно говоря, не слишком жаль. Жадный был мужик. Грубоватый. Да и, опять же, с бандитами знался…
– «Огонь сначала на себе испробуй. Не обожжет – тогда уж на другом…", – тихо и задумчиво произнесла Гульнара.
– Что-что?
– Туркменская пословица. Если представляешь себя на месте того, кому причинили боль, то не захочется быть палачом…
– Ты – идеалистка!
– Да нет. Просто пытаюсь осознать всю несправедливость этого мира.
Леня махнул рукой.
– Нам-то чего жаловаться? Помнишь слова Дональда Трампа?
– «Есть много способов сделать карьеру, но самый надежный – родиться в нужной семье»? Это правда. К сожалению… Те, кто говорят о равных возможностях людей, о том, что надо просто трудиться не покладая рук – либо глупцы, либо… Разве у мальчишки, родившегося в трущобах Дели, и у сына арабского шейха – равные возможности? Бред!..
– Да что с тобой сегодня? Какая муха тебя укусила?
Гульнара устало провела ладонью по лицу.
– Не знаю, Лёнь… Просто иногда я перестаю понимать законы бытия. А Грифон – он меня беспокоит не на шутку. Мне кажется, что…
Гульнара не смогла закончить свою мысль – сидевший напротив Леня показал большим пальцем в сторону окна; Рома сломя голову несся к кафе через дорогу. И Гульнара поняла – что-то стряслось.
…Бегом, бегом – по больничному коридору. Та самая больница, где много лет назад довелось оказаться и самой Гульнаре. А теперь вот – Рената…
Когда Роман ворвался и выпалил: «В Ренату стреляли!», Гульнара оцепенела на миг, а затем подумала – ну все, теперь Новогодний кубок точно проиграем. Порою происходит большая беда, а человек почему-то сосредотачивается на малых ее последствиях. Защитная реакция психики, что ли?..
– Она вас не слышит.
Гульнара перевела взгляд с лежащей на койке Ренаты на врача-реаниматолога. И спросила хрипло, не узнавая собственного голоса:
– Какие у нее шансы?
Врач мягко взял ее под локоть, вывел из палаты.
– Ближайшие часы решат всё. Она молодая, у нее сильный организм, но… Четыре пули, сами понимаете.
Общую картину произошедшего Гульнаре удалось восстановить далеко не сразу. По словам следователя, покушение случилось ранним утром («Я как раз была в поезде», – отметила про себя Гульнара).
Рената вошла в подъезд своего дома и стала подниматься по лестнице – она жила на четвертом и лифтом не пользовалась принципиально.
На площадке второго этажа она столкнулась с киллером, который начал стрелять в нее практически в упор. Рената скатилась по ступеням вниз, а стрелявший скрылся. Соседи вышли на шум и вызвали «Скорую» и полицию.
В больнице девушка ненадолго пришла в себя и попросила позвонить в офис «Азамата». В суматохе это сделали не сразу, а спустя лишь пару часов…
Гульнара стояла в больничном коридоре, в накинутом поверх костюма белом халате, и задумчиво смотрела в окно. Кто-то подошел сзади и обнял ее за плечи; она обернулась.
– Дядя Зенон!.. А вы-то как здесь?
– Рома позвонил, сообщил. Как она?
– Плохо. Может потребоваться еще одна операция. О спорте ей можно забыть…
– Да лишь бы выкарабкалась, – вздохнул Зенон Венцеславович.
Азамат Фаритов планировал встретить Новый год в Европе. Мартина категорически воспротивилась: она давно мечтала съездить в страну Восходящего Солнца. Мартине недавно исполнилось тридцать два года, и она была почти вдвое моложе мужа. Азамат Султанович познакомился с будущей супругой на одном из бизнес-семинаров в Праге – Мартина работала там как репортер. Фаритов, похоронивший первую жену, почему-то тешил себя мыслью, что молодая, стройная блондинка с ним не только из-за его денег.
Потянувшись через стол, Фаритов взял фотографию в позолоченной рамке. Двое мужчин в полевой форме цвета хаки, положив друг другу руки на плечи, улыбались в камеру. Азамат Султанович прикрыл глаза и откинулся в кожаном кресле…
Гульнара открыла полированную дверцу бара и, подумав пару секунд, достала непочатую бутыль виски. Забралась с ногами на диван, включила DVD. Финальный матч прошлого Новогоднего кубка… «Стальные амазонки» против «Столичных львиц». Рената «тащит» на себе всю игру, и уже на первых минутах забивает со штрафного. Затем, в начале второго тайма, судья назначает спорный пенальти в ворота «Амазонок». 1:1… Напряжение растет, трибуны волнуются… И тут, на последних секундах… Навес во вратарскую, прыжок, удар головой!..
Фантастический гол в исполнении Ренаты! Гульнара увидела и себя на записи – среди тех, кто выбежал на поле, чтобы поздравить счастливых победительниц.
– Я узнаю, кто это сделал, – прошептала Гульнара, сглотнув подступивший к горлу комок. – Обязательно узнаю. И накажу…
Валенский был другом отца Гульнары; когда девушка приехала из Узбекистана поступать в вуз, он взял на себя заботы о ней. Фаритов-старший намеренно отправил дочь не в Москву, а в областной центр на юге России, дабы уберечь ее от опасностей и соблазнов столичной жизни. Увы, не получилось…
На пьяной вечеринке по поводу окончания вуза Гульнаре подсыпали наркотик, а затем изнасиловали – ее же однокурсники. Фаритов-старший обрушил свой гнев на голову лучшего друга – за то, что не уследил… И хотя Валенский, в ту пору уже влиятельный бизнесмен, отыскал и сурово покарал каждого из обидчиков Гульнары, хотя он дневал и ночевал в больнице, куда угодила Гульнара после трагедии, Азамат Султанович его так и не простил.
Несмотря на всё, Гульнара после получения диплома приняла решение не возвращаться на родину. Замужество по родовым традициям было уже для нее невозможно. Какое-то время она вообще не могла смотреть на мужчин. А потом поняла, что ей гораздо комфортнее общаться с представительницами своего пола – во всех смыслах…
Много лет спустя Азамат Фаритов принял решение основать в России филиал своего концерна и назначил Гульнару ответственной за безопасность.
30.12
– Ты извини, Успат… Мне сейчас нужна правда. Откуда Рената могла возвращаться к себе рано утром?
Успат Халилов, менеджер и, по совместительству, главный тренер «Стальных амазонок», старательно прятал взгляд.
– Гульнара Азаматовна… Понимаете, какое дело… Я думаю, в ночном клубе она была.
– В ночном клубе? А что ей там делать? Она не пьет, не танцует. Чего она туда поперлась?
Халилов прикрыл рукой лицо.
– Успат, ты понял мой вопрос?
– Понял…, – вздохнул тренер, блуждая взглядом по стенам кабинета.
– Так отвечай. Кстати, в полиции с тобой уже беседовали?
– Да, говорили. Я сказал, что не знаю ничего.
– А на самом деле?
Успат угрюмо молчал.
– Посмотри мне в глаза, – мягко произнесла Гульнара. – Ты ведь наш родственник, пусть и дальний. Мы тебе первому предложили место тренера, хотя могли бы нанять иностранца. Концерн опекает твою команду, твоих девочек. Думаешь, Азамату Султановичу будет приятно узнать, что ты покрываешь преступника, который поднял руку на лучшего игрока «Амазонок»?
Аргумент подействовал. Успат побледнел и даже достал платок, чтобы вытереть пот со лба. Но Гульнара не собиралась давать собеседнику передышку.
– А то, что ты спишь с одной из девушек, с Галей Скворцовой… Это, по-твоему, нормально? У тебя ведь в Ташкенте – жена и двое сыновей.
Успат откинулся в кресле.
– Я все понял… Гульнара-ханум. Это тотализатор…
– Подробнее, пожалуйста, – попросила Гульнара, переходя на родной язык.
– Есть люди, которые… принимают ставки на наши матчи. И Рената… Она знала… Участвовала в этом. Я думаю, в клубе она встречалась с Хромым Арсеном.
– С Арсеном Багировым? Вы что, связались с уголовниками?
Гульнара с досадой ударила ладонью по столу, заставив Успата нервно вздрогнуть.
– И о каких суммах идет речь?
– Десятки тысяч… Долларов, – выдавил из себя Халилов.
– А ты?.. Ты тоже в этом замешан?
Успат лишь слабо кивнул.
– Мы что, мало тебе платим? Опомнись, Успат!..
– Простите…, – только и смог вымолвить тренер.
До открытия клуба было еще много времени, но Гульнара знала, что хозяин на месте. Да и охранник был с нею знаком давно…
– Кого я вижу! Гуля, салам!
Шкафообразный, бородатый, с волнистыми седыми волосами и в роговых очках, Арсен Багиров, как всегда, лучился дружелюбием. Уперев толстый конец бильярдного кия в ботинок, он посматривал на свою гостью так, будто и вправду ужасно рад был ее появлению.
– Арсен Витальевич, нам бы поговорить…
– Поговорить? Это можно. Но вначале, может быть – партейку, а?
Не дожидаясь согласия гостьи, Арсен быстро уложил тяжелые шары в деревянный треугольник и предложил:
– Разбивай!
Цветные снаряды раскатились по зеленому сукну, а один свалился в лузу.
– От двух бортов – в середину! – объявила Гульнара и положила еще один шар в цель.
Проиграв, Багиров с довольным видом поднял вверх большой палец.
– Браво! А теперь скажи – ты пришла из-за Ренаты?
– Да.
– А я тут ни при чем. Я просто принимаю ставки, и всё.
– Так вы в курсе, что произошло?
– Ну, разумеется. Это ведь мой город. Какой-то отморозок решил пострелять, и выбрал твою подругу… Но поверь – если бы я нанял того киллера…
– …То он бы не промахнулся, верно? – продолжила за него Гульнара. – А на кого Рената ставила вчера ставила? На какую игру?
– На финал Новогоднего кубка, разумеется. На победу «Стальных амазонок».
«Итак, Багиров…»
Гульнара раскрыла блокнот и принялась задумчиво рисовать в нем замысловатые узоры.
«Арсен намекнул, что в Ренату стрелял дилетант: четыре пули – а жертва жива. Похоже, что так. Мотив? Зависть кого-то из девчонок, ревность к успеху… Нет, не верю. Тогда что? Может, это личное?..»
Размышления ее прервал Рома Савченко.
– Извините, я тут… По поводу Нового года. Корпоратив отменять или как?
– А сам как думаешь? – не очень любезно отреагировала Гульнара. – Распорядись, пожалуйста, насчет круглосуточной охраны в больнице… Ну, ты понял.
– Думаете, они попытаются… снова? – тихо спросил Роман.
– Откуда я знаю – попытаются-не попытаются… Но наши люди там быть должны.
Едва помощник прикрыл за собою дверь, раздался звонок телефона.
– Гульнара Азаматовна? Это Рыбников, из полиции. Я веду дело о покушении на гражданку Федько. Нам бы встретиться и поговорить…
– Хорошо. Давайте завтра, часа в четыре. Вас устроит?
– Вполне. Договорились.
Уснуть не получалось. Гульнара ворочалась с боку на бок.
«Если это из-за тотализатора… Рената ведь поставила на „Амазонок“, значит, это не договорная игра. А если… Всё же договорная, но только не мы, а соперницы решили „слить“ финал, чтобы подзаработать?.. В принципе, схема не такая уж сложная. И, к тому же, навряд ли кто заподозрит… Всё, хватит! Спать! Спать!..»
31.12
Гульнара поняла, что день не задался, когда утром в приемной увидала Леона-Лёньку, сидевшего у стены с убитым видом. Чтобы у жизнелюбивого Лазарева было такое лицо, требовалась более чем веская причина.
– Ну, проходи.
Лазарев протянул ей листок формата А4, который до этого сжимал в руках.
– Час назад, по факсу получил… подарочек новогодний, – выдавил из себя Леон. – И до меня, значит, гад, добрался…
Гульнара внимательно вглядывалась в изображение грифона, пытаясь поймать ускользающую мысль.
– Лень, успокойся. В конце концов, это может быть чья-то неудачная шутка.
– Шутка? Да ты сама в это веришь? Ему нужен мой бизнес, мой журнал! Он не успокоится, пока меня не угробит!
– Ладно, Леня. Иди, я подумаю, что можно сделать. Держи меня в курсе.
Раскрыв ноутбук, Гульнара принялась за поиски.
– Грифон… Мифическое крылатое существо с туловищем льва и головой орла… Объединяет Добро и Зло… Согласно легенде, грифоны охраняли сокровищницы в Древней Индии. Символизируют могущество, власть и силу… Силу и власть…
Гульнара смежила веки и помассировала кончиками пальцев виски, пытаясь сосредоточиться. Помешал стук в дверь.
– Рома? Что там? Я же просила меня не беспо…
– Простите, Гульнара Азаматовна. Тут… Вот…
Савченко протянул ей листок, такой же точно, как лежал сейчас перед нею на столе. С таким же самым желтым грифоном, с красной головой и белыми крыльями.
– С какого номера пришло? – быстро спросила она.
– Уже проверяем. Наверняка левый какой-нибудь.
– Хорошо, Рома, иди. Но пока никуда не отлучайся из офиса.
Положив два листка рядом, Гульнара снова попыталась размышлять.
«Если это предупреждение, то почему двоим сразу? Все-таки Лёнькин журнальчик не сравнить с концерном „Азамат“. У того, кто нам угрожает, должны быть или большие возможности, или… Или личный мотив. Но тогда выходит, что я знаю этого Грифона. А он за что-то мстит. Кому? Отцу? Мне?..»
Гульнара набрала мобильный номер Фаритова.
– Алло, папа? Ты где? В Токио? Вот это да… Ну, и как там? Я хотела… Хотела поздравить тебя с наступающим Новым годом. У меня все хорошо. Звони, когда вернешься.
Визит Рыбникова был краток и носил формальный характер. Дело о покушении на Ренату было для него очередным «висяком», и даже перспектива сделать карьеру и получить «звездочку» не могла сподвигнуть этого «Пинкертона» на активные следственные действия.
Попрощавшись с майором, Гульнара решила ехать домой: предстояло еще нарядить елочку и приготовить хотя бы салат к новогоднему столу.
– Гульнара Азаматовна! – окликнул ее Савченко у самого выхода из офиса.
– Да, Рома?
– Извините, вы не подбросите меня до дому? Понимаете, у моего «корейца» движок забарахлил…
– Конечно, Ром, какой разговор…
Они спустились на лифте на подземную стоянку. Сигнализация «Ленд Крузера» откликнулась на нажатие кнопки пульта характерным звуком. Водителя Гульнара отпустила еще утром: он спешил закончить праздничные приготовления и порадовать семью.
– Сто лет сама не водила, – смущенно улыбнулась Гульнара, заняв место за рулем.
– Гульнара Азаматовна, вы… простите меня, – тихо произнес Савченко, не глядя ей в глаза. – Но в данном случае я даже не могу сказать эту идиотскую фразу: «Ничего личного»… Потому что личное – есть…
– Что-что? – не поняла Гульнара. – Рома, ты это о чем сейчас?
Вместо ответа Роман внезапно выбросил вперед правую руку с зажатым в ней продолговатым предметом, вроде авторучки. Ощутив укол в шею, Гульнара удивленно глянула на своего помощника и провалилась в чернильную тьму.
…Помещение было большим и напоминало гостиную. Стоявший посередине стол ломился от яств, а в углу переливалась цветными огнями новогодняя елка. Гульнара присела на кожаном диване (на котором до этого лежала) и, оглядевшись, поняла, что она тут не одна.
Голова не болела, но кружилась изрядно. А еще во рту был противный, кисловатый привкус.
– Чем же это меня угостили? – пробормотала она.
– Черт, где мы вообще?
Недовольный голос принадлежал Леньке Лазареву, который полусидел, привалившись к стене, и растерянно озирался. В комнате был еще и третий, но он пока помалкивал.
– И вы здесь, Арсен Витальевич? – спросила его Гульнара.
Багиров, который находился в большом кресле в углу салона, снял очки и сильными движениями стал растирать щеки.
– Да хрен его поймет… Похоже на похищение. Я домой ехал, на трассе менты тормознули. Заставили из машины выйти. Пока один документы проверял, второй зашел за спину и… по голове меня, видать, шарахнул.
– Леня, тебя тоже похитили?
– Я на стоянку на лифте спустился… блин, как голова трещит!.. Короче, там трое меня поджидали… Больше ничего не помню.
Гульнара внимательным взглядом прошлась по помещению. Окон не было; наличествовали две двери, и одна была полуоткрыта.
– Я проверил, это туалет, – ехидно заметил Багиров, перехватив направление ее взгляда. – Вы как хотите, а я выпью. Новый год все-таки…
Он взял со стола графин с водкой и наполнил один из бокалов, явно предназначенный для вина. Только сейчас Гульнара догадалась взглянуть на наручные часы.
– Девять-двадцать пять…, – задумчиво произнесла она. – А из офиса я вышла в четыре-пятнадцать. Накинем еще минут пять на лифт и на разговор с Ромой в машине… Получается, я пробыла без сознания около пяти часов… Извините, а кто первый в себя пришел?
– Похоже, что я, – откликнулся Багиров. – Увидал вас двоих, решил не пороть горячку, прошелся туда-сюда… А тут и этот… зашевелился. Ну, и вслед за ним ты, Гуля.
– Меня, между прочим, Леонидом зовут, – обиженно проворчал Лазарев из своего угла.
– Очень приятно, – насмешливо хмыкнул Арсен. – Ничего. Как только я узнаю, кто это все замутил, я им устрою! Эти пи… Эти дебилы дебильные у меня попляшут!
«В комнате наверняка видеокамеры, и за нами сейчас наблюдают», – подумала Гульнара. А вслух сказала:
– А я знаю, кто за этим стоит, Арсен. Это Грифон. Слыхал про него?
– Кто-кто? – презрительно скривил губы «авторитет». – Какой еще… Грифон, мать его?
– Тот самый. Который отжал уже несколько крупных фирм у серьезных людей. Про вачаевский холдинг знаешь?
Багиров поскреб в затылке.
– А я думал, это всё байки. Мало ли что коммерсы напридумают… Думал, Олег Иваныч того… умом тронулся и из окошка сиганул.
– Его разорили. А теперь вот и за других принялись.
– Ну это уж дудки! – Багиров опрокинул в себя бокал водки и быстро наполнил его вторично. – Не родился еще тот фрайер, который у Хромого Арсена что-то отжать сумеет!
Азамат Султанович открыл глаза и резко присел на постели.
– Что случилось, дорогой? – сквозь сон пробормотала Мартина.
– С Гульнарой беда, я чувствую. Мне позвонить надо…
«Эх, Рома, Рома, змей ты позорный…, – едва сдерживая себя, думала Гульнара. – Но ты, при всем своем сволочизме, Грифоном-то быть не можешь. А кто мне тебя рекомендовал? Дядя Зенон. Значит, что ж это получается?..»
Гульнара нервно заходила по комнате, и даже скинула пиджак. Развалившийся в кресле Багиров отреагировал мгновенно:
– Продолжай-продолжай, мы не против.
Гульнара, не обратив внимания на пошлую шутку, вдруг остановилась как вкопанная посередине зала.
– У нас два часа, чтобы что-то придумать. Думаю, Грифон решил сделать себе новогодний подарок и отжать бизнес у троих сразу. И время выбрано не случайно – впереди десять выходных дней, нас никто не хватится.
– У троих сразу? – скривился Арсен. – Что ты плетешь, Гуля? Какой-то клоун вздумал тягаться с Багировым? Да я его!..
– Арсен! – резко оборвала его Гульнара. – Ты же не дурак, в конце концов! Раз он на такое решился – значит, все рассчитал.
В этот момент дверь приоткрылась, и на пороге возник Рома Савченко собственной персоной, почему-то в маске зайца. Сдвинув эту маску на лоб, Рома расстегнул пиджак и достал из плечевой кобуры пистолет с глушителем.
– Нет у вас двух часов, голуби мои. Грифон ждать не любит. Условия просты – отдаете свой бизнес и остаетесь в живых. А кто будет кочевряжиться… Всем все понятно? И, кстати, дом хорошо охраняется.
– Мне непонятно. Да кто ты есть, козёл?!. – поднялся со своего кресла Хромой Арсен. – Что себе вообразил?
Вместо ответа Савченко преспокойно расколотил выстрелом бутылку шампанского на столе, заставив присутствующих вздрогнуть.
– Следующую всажу тебе в колено, жирная свинья! Наслаждайтесь праздником, правда, уже без шампанского. Банкет засчёт Грифона!
С этими словами он удалился.
– Ты видела? – возмутился Багиров, обращаясь к Гульнаре.
– Погоди, Арсен… Я, кажется, начинаю понимать…
– Что понимать-то?
– Взаимосвязь… Прежде всего, вопрос: где мы находимся?
– Да какая разница? Гостиница или… пансионат какой-нибудь.
– Не уверена. А ты, Лень, что думаешь?
Гульнара повернулась, ища глазами Лазарева. Тот сидел в углу комнаты, обхватив голову руками и, похоже, впал в прострацию.
– Ясно, – махнула рукой Гульнара. – Понимаешь, Арсен… Он мне так и сказал тогда, на стоянке – «в данном случае это личное», я про Рому. Грифон ведь просто отжимает бизнесы, верно?
– Верно, – согласился Багиров.
– А что может быть личного у Грифона ко мне? Только если… Я его знаю, и где-то перешла ему дорогу. Понимаешь, о чем я?
– Нет, – честно признался Арсен.
– Я пока тоже еще не все понимаю, но… Не исключено, что и тебе он мстит. А отжать фирму – это уже так… Прикрытие одного мотива другим.
Багиров вновь почесал в затылке.
– Думаешь? Но тогда получается…
Их с Гульнарой взгляды одновременно обратились на съежившегося в углу Леньку. Хромой Арсен заковылял к парню со сжатыми кулаками. Лазарев, почуяв недоброе, выпрямился и, вытянув вперед руки, запричитал:
– А что – я? Что – я? Он меня заставил! Понимаете – за-ста-вил! Я не виноват!..
Багиров схватил Леньку за грудки.
– Я тебе сейчас…
Услыхав угрозу, Лазарев побледнел, выпучил глаза.
– Я не… Ну не мог я отказать ему, понимаете? Он бы меня просто убил…
– Отпусти его, Арсен, – твердо приказала Гульнара, подойдя поближе. – Леня, ты знаешь, кто такой этот Грифон?
– Откуда? Со мною говорил этот твой… хлыщ.
– Ромка, что ли?
– Он…, – потупился Леонид.
– И чего он хотел? Чем конкретно тебя прижал?
Лазарев засопел на манер обиженного ребенка.
– Чем-чем… Банкрот я, вот чем. Пролетел со своим журналом… Продавать все придется за бесценок. А тут – он… Я, говорит, тебе хорошую цену дам. Помоги только чуток.
– Значит, этот спектакль – часть их плана? И тебя никто не похищал? – возмущенно сверкнул глазами Арсен.
– Теперь это очевидно, – сказала Гульнара. – И где же мы находимся?
– Я… Я не знаю, правда… Меня сюда с мешком на башке привезли.
– Врет, – убежденно заявил Арсен. – Слушай, Гуля, давай я ему рыло начищу, и он сразу все расскажет!
– Погоди. Арсен, скажи – у тебя с кем-то были «тёрки» за последнее время? Ну, там, деньги не вернули, или еще что?
Багиров насупился, вспоминая.
– Вроде нет. Хотя, постой… Да нет, не может быть!
– Говори, Арсен! Сейчас не до секретов. Скорее всего, нас просто собираются убить.
– Ну… Короче, полгода назад пришла ко мне одна из твоих футболисток, и сделала большую ставку на матч. Двадцать тысяч баксов. Она была уверена почему-то, что ваши выиграют, а мне «жучки» донесли, что шансов нет, и ставки я принимал десять к одному.
«Полгода назад… Кубок Причерноморья, финал», – пронеслось в голове у Гульнары.
– Кто приходил? Рената? – быстро спросила она.
– Нет. Другая. Как же ее?.. Шатенка такая, с короткой стрижкой, глаза большие…
– Вот черт!.. – вырвалось у Гульнары. – И что случилось? Мы ведь проиграли…
– Ну да, проиграли. А она притащилась ко мне и стала умолять вернуть деньги, хотя бы половину. Мол, она их в долг взяла, и всё такое.
– А ты? Вернул?..
Арсен замялся.
– А я что, не рисковал, что ли? Если бы вы выиграли тогда – дяде Арсену пришлось бы двести штук выкладывать. Соображаешь?
– Соображаю, ближе к делу.
– Ну… Дядя Арсен-то – добрый. Иногда даже себе в убыток. Половину я ей вернул, конечно. Жаль было девчонку…
– Просто так вернул? – наседала Гульнара.
– Да считай – просто так, – развел руками Арсен. – В любом случае, это самое дело десяти «косарей» уж никак не стоит! Мои красотки в клубе и за двести «бакинских» рады…
– Ну ты и!.. – Гульнара схватилась за голову. Перевела дух. – Я знаю, где мы находимся, и кто нас сюда привез. Первым делом надо вырубить камеры наблюдения.
– Какие камеры? Я никаких камер не вижу. Так что первым делом я выпью.
Арсен закосолапил к столу.
– Хорошо, хоть в водку не выстрелил, падла. Интересно, а ее тортом можно закусывать?
Гульнара поставила у стены стул и вскарабкалась на него.
– Что ты там нашла? – оскалился Арсен.
Запустив руку в вентиляционное отверстие, Гульнара извлекла небольшую черную коробочку с проводком.
– Вот она! А теперь, Арсен, нужно сделать так…
Два человека в камуфляжных комбинезонах, лежа у раскаленных Солнцем камней, следили за пыльной дорогой сквозь оптические прицелы винтовок. Из-за поворота вот-вот должна была показаться машина, которую они ждали уже несколько часов, изнывая от жары и нервного напряжения. Оба надеялись, что цель того стоила. На рукавах их комбинезонов, ближе к плечу, красовались одинаковые шевроны с изображением мифического существа – льва с орлиной головой.
Наконец, до чуткого слуха лежащих в засаде людей донеслось слабое урчание двигателя.
– В водителя и по колесам, – напомнил один другому. Второй лишь кивнул, не отрываясь от прицела…
Едва открылась дверь – Багиров попытался огреть Романа коньячной бутылкой. Но Савченко удалось отскочить, Арсен промахнулся и, в свою очередь, получив удар ногой под колено, грузно осел на пол.
Рука Романа нырнула под борт пиджака; однако Гульнара не зевала и тоже вступила в схватку. Роман, с трудом парируя ее атаки, стал отступать. В какой-то момент он и сам с криком взвился в воздух. Но его удар прошел мимо. Гульнара старалась не снижать темпа, чтобы не дать Роману времени вытащить пистолет. Савченко же, будучи непредсказуемым противником, справлялся с ее выпадами и в какой-то момент точным ударом кулака в район диафрагмы заставил Гульнару согнуться пополам. Мастерская подсечка завершила дело – Гульнара рухнула навзничь у стола, а Роман достал-таки ствол.
– Вот и все… Хозяйка, – нехорошо усмехнулся Савченко. – Мне тебя будет не хватать…
Бутылка со звоном разбилась об голову Романа, и он, закатив глаза, повалился на бок.
– С Новым годом… козёл, – не злобно, а, скорее, растерянно проговорил Леня Лазарев, глядя на «розочку», зажатую в кулаке.
Подоспевший Арсен помог Гульнаре встать. Первым делом она обезоружила поверженного Савченко.
– Что это было? Парень дерется необычно…
– Боевой гопак, – ответила Гульнара. – Опасная штука, если кто понимает.
– И что теперь? – покосившись на входную дверь, поинтересовался Багиров. – Прорываться будем?
Гульнара ответить не успела – до них донеслись звуки стрельбы; вскоре в комнату ворвались несколько человек в черных комбинезонах, с оружием наперевес. А вслед за ними появился и их главный – в сером плаще и модном белом кашне.
– Дядя Зенон! – воскликнула Гульнара, бросаясь ему на шею.
– Ну всё, девочка, всё… Теперь ты в безопасности. А что это у тебя за пистолет?
– Это его…, – кивнула Гульнара на лежащего у стола без чувств Савченко. – Думаю, из него и стреляли в Ренату… Дядя Зенон… Вы его… взяли?
– Взяли, взяли. Он в кабинете, наверху.
– Можно мне?..
– Пойдем, – вздохнул Валенский. Они поднялись по лестнице на пару этажей и вошли в комнату, где под охраной автоматчиков сидел на стуле сгорбленный человек.
– Здравствуй, Успат, – сказала Гульнара. – Новогоднего сюрприза не получилось?
Халилов поднял глаза. Но ничего не ответил.
– Пойдем, Гуля, – произнес Валенский, мягко беря ее за плечи. – Ни к чему тебе с полицией объясняться.
Уже в дверях она услыхала отчаянный вопль Успата:
– Правду, дядя Зенон! Скажи ей правду!..
Пару дней спустя Валенский и Гульнара встретились в городском парке. Выпавший накануне снег быстро растаял, и детишки не успели даже налепить традиционных снеговиков.
– Отец, значит, вам позвонил. Представляю, чего ему это стоило. И как он только почувствовал?..
– Интуиция, наверное, – пожал плечами пожилой бизнесмен.
– Ну, а вы как узнали, что меня надо искать именно на новой базе нашего клуба?
– Этого я, конечно, знать не мог. Зато знал, от кого может исходить угроза. Хотя… Эта его идея прислать тебе факс и перевести стрелки на Грифона…
– Сама не знаю, почему поверила, что он и есть Грифон. Ведь для того, чтобы разорять крупные компании, нужны, прежде всего, финансовые возможности. А Успат… Нет, он, конечно, не бедствует, но… Все, что сумел – это нанять нескольких мазуриков с «травматами», которых ваши ребята уделали за пару минут.
Они подошли к павильону с надписью «Кафе-Мороженое».
– Зайдем? – предложил Валенский.
Беседа продолжилась за столиком.
– А Рома? Ему-то чего от меня надо было? Что за личная неприязнь?
Валенский рассеянно помешивал свой кофе.
– Я немало удивился, когда узнал. Мои ребята, прежде чем сдать его в полицию, чуток с ним пообщались. Роман воевал в Чечне и там познакомился с симпатичной журналисткой. Опасность, горы… Романтика, одним словом. А потом она…
– Вышла замуж за моего отца?
Валенский кивнул.
– Роман был влюблен в Мартину Коштелову. Решив отомстить, познакомился со мною через Общество ветеранов локальных войн. Ненавязчиво так попросил устроить его к тебе в концерн. Ты как раз искала помощника, помнишь? Я проверил его, конечно. Он показался мне надежным человеком. Как видишь, я ошибся…
– Не вините себя, Зенон Венцеславович. Рома действительно хороший актер. Он изучил мои привычки, во всем старался угодить…
– Четкого плана мести у Романа не было. А вот у Халилова он был. Первым делом он перевербовал Савченко, который весьма обрадовался, узнав, что у тебя есть еще один враг. С согласия Успата он и совершил покушение на твою подругу. Мы исходили из предположения, что убийца – скверный стрелок, а оказалось – совсем наоборот; задачей Романа было не убить Ренату, а тяжело ранить, заставить страдать ее, а значит, и тебя. Что и говорить, психолог…
– Значит, забрав мою долю в концерне «Азамат», Успат бы все равно меня убил?
– Да, Гуля. Руками Савченко, конечно. А что касается Багирова… Его он тоже приговорил к смерти.
– Еще бы! Галя Скворцова наверняка рассказала ему, как Арсен, чтобы скостить часть долга, потребовал от нее интима… Идиот…
Она помолчали какое-то время. Гульнаре было трудно затрагивать эту тему, но и обойти ее тоже не получалось.
– Скажите, дядя Зенон, а… У вас с отцом тогда и вправду не было иного выхода?
– Не знаю… Шла война. Таджикское правительство попросило у Ташкента помощи, и нас прислали как военных советников. Мы подчинялись местному штабу, который и принял решение ликвидировать одного из лидеров исламистов. Но перед этим необходимо было изъять документы, которые при нем находились. Мы организовали засаду. Стреляли по колесам и по водителю. УАЗик занесло, он перевернулся. Мы вытащили из машины пассажира…
– И им оказался Рахим, отец Успата?
Валенский кивнул.
– Важных бумаг при нем не оказалось, зато были бриллианты, которые он вез главарю исламистов шейху Хамидулло. Азамат… Отец твой поступил благородно, насколько мог себе позволить. Он предложил Рахиму честный бой на ножах. Отцу твоему в этом не было равных, он нанес свой коронный удар и не стал добивать врага. А Рахим выжил… Его подобрали жители ближайшего кишлака, они сочувствовали исламистам. Рахим вскоре скончался. Но перед смертью попросил рассказать его сыну всю правду. Много лет спустя один из жителей кишлака выполнил последнюю просьбу умирающего…
– А бриллианты?
– Ну, а бриллианты… Они стали основой будущего концерна «Азамат». Да и мне помогли поднять свой бизнес, когда я уехал сюда из Средней Азии.
– Последний вопрос, дядя Зенон. Грифон – чья это была идея? Ваша или отца?
Валенский пожал плечами.
– «Грифон» – так называлось подразделение военспецов, куда входили мы с Азаматом. Не помню, кому первому пришла в голову эта мысль… Отец твой, как ты знаешь, был зол на меня. Условие моего прощения он назвал четко: я должен был помочь тебе стать самой богатой и влиятельной женщиной города. Вот я и сделался Грифоном… Который принялся разорять коммерсантов одного за другим, используя самые разные методы. Ты знаешь, мой ЧОП – лишь вершина айсберга. Есть еще структуры, которые принадлежат мне, но я этого не афиширую. Я старался выбирать одиозных, нечистых на руку дельцов, вроде Олега Вачаева… Кстати, никто его не убивал: он сам решил умереть, узнав, что разорен, и что его фирма теперь – не его.
– Так вы все это делали ради меня?
– Получается так. Компании, отобранные Грифоном, перешли бы в твою собственность.
– Нет, дядя Зенон. Я не могу принять такой подарок…
– Как знаешь. Ты – взрослая. Прошли времена, когда я учил тебя всему. Поговори со своим отцом. Возможно, вместе вы придете к какому-то решению…
Гульнара не заметила, как задремала, сидя на стуле. Ладонь Ренаты по-прежнему покоилась в ее руках. Только вот…
– Не может быть, – прошептала Гульнара. – Ренатик, ты… очнулась?
Лежащая на больничной койке девушка слабо (очень слабо!) сжала ее кисть.
– Доктор! – громко позвала Гульнара. – Она пришла в себя!
