Читать книгу Мамадышские купцы Щербаковы - - Страница 13

Жизнь продолжалась.

В отличии от свекрови, Прасковья Тимофеевна71 с рождения находилась в купеческой среде. Судя по дальнейшим шагам, что не исключает возможности советов со стороны родни и друзей среди купцов, она крепко взяла нити управления торговым делом.

Для начала нужно было продолжать текущую деятельность. Так, 10 сентября 1838 года в Мамадышскую городовую ратушу «представлены мамадышским 2-й гильдии купецким сыном Михайлом Ивановым Щербаковым за прядильный завод в пользу градских доходов за текущий сей год всего 60 рублей»72.

Следующим шагом стало получение свидетельства на осуществление купеческой деятельностью.

Свидетельство давало право на торговлю в определенной местности, оно выдавалось только в городах, причём все города в империи были разделены на пять классов местностей. Стоимость свидетельства изменялась в зависимости от этого класса. Купеческое свидетельство выдавалось купцам, уплатившим гильдейский сбор. В этот документ, кроме главы семейства, вписывались члены его семьи. Указ Правительствующего Сената от 28 февраля 1809 года определял круг родственников, которые могли быть вписаны в купеческое свидетельство. Это могла быть жена, сыновья и незамужние дочери. Внуки включались только в том случае, если в свидетельство были вписаны их отцы, и не торговали от своего имени. Братья могли быть вписаны в свидетельство, если они объявили наследственный капитал, и уплатили с него налог на перевод наследства. Все остальные родственники не могли включаться в купеческое свидетельство. Они имели право состоять в сословии только от своего имени.

Если свидетельство выписывалось на имя женщины, то муж не имел права вписываться в свидетельство.

Дети, достигшие совершеннолетия, могли получить свидетельство на своё имя. Все вписанные в купеческое свидетельство имели право заниматься торговыми делами.

Данная система создавалась в фискальных целях и с различными изменениями просуществовала до 1890-х годов.

12 декабря 1838 года Прасковья Тимофеевна обратилась в Мамадышскую городовую ратушу об объявлении капитала по 2-й гильдии в размере 20 000 рублей на следующий 1839 год. При этом представила с капитала на земские и градские повинности 115 рублей и вспомогательный земской сбор 43 рубля 68 копеек. При этом просила, чтобы из уездного казначейства выдали свидетельство на себя, сыновей Михаила и Никанора, а также на дочерей Евдокию и Екатерину. Прошение было удовлетворено73. Такие объявления подавались в ратушу ежегодно, в декабре.

Затем, проанализировав состояние дел, Прасковья Тимофеевна решила избавиться от неликвидных активов.

Так, 25 декабря 1838 года она направила прошение в Мамадышскую городовую ратушу: «из числа имеемых у нея одного прядильного и другого кирпичного заводов находящихся на градской земле последний кирпичный по неимению в нем надобности она в 1838 году оный уничтожила». На этом основании просила освободить её от уплаты предполагаемого ежегодного оброка «за оный».

Бургомистр Сухопаров, ратманы Стуков и Чибирев обошли содержание прошения, приказав: смета доходов, в том числе взноса в размере 60 рублей за кирпичный завод, на 1838 год утверждена Казанским военным губернатором. Вследствие этого через Городничье правление и земской суд объявить в городе и уезде о продаже завода. При наличии желающих приобрести его, провести торги. Если таковых не найдется, то бургомистр с ратманами будут думать дальше, что делать74…

Придумали только 21 июля 1839 году: платить за ликвидированный кирпичный завод, который занимал место на городской выгонной75 земле ½ установленного акциза. Когда же Казанское губернское правление попыталось выяснить, когда и на каких условиях построены прядильный и кирпичный заводы, Прасковья Тимофеевна, «за давностью лет» не смогла вспомнить необходимых обстоятельств, а документов после умершего мужа не сохранилось76.

В то же время Прасковья Тимофеевна продолжила деятельность своей семьи по продаже хлеба.

Так, 27 марта 1848 года ею Мамадышской городовой ратуше было уплачено 1 рубль 20 копеек за «засвидетельствование контракта» с мамадышским мещанином Яковом Мордашевым о поставке у город Рыбинск Нижегородской губернии хлеба на 1 700 рублей77.

В то же время, сама «по сторонам и весям» старалась не ездить. Полагаться же только на своих сыновей не получалось. Так, в 1848 году сын Михаил Иванович занимал должность мамадышского бургомистра, то есть фактически ежедневно должен был идти на службу в ратушу. Одному Никанору контролировать всю семейную торговую деятельность тоже было не под силу. Поэтому приходилось нанимать приказчиков.

Так, 31 марта 1848 года в мамадышскую городовую ратушу было уплачено 1 рубль 10 копеек за изготовление доверенности от Прасковьи Тимофеевны своему приказчику мамадышскому мещанину Андрею Осинину.

В последующем Прасковья Тимофеевна продолжила практику получения совместного купеческого свидетельства на себя и на своих сыновей.

Так, 16 декабря 1848 года Мамадышская городовая ратуша удовлетворила её прошение об объявлении капитала по 2-й купеческой гильдии на 1849 год. При этом ею было уплачено сборов на 63 рубля 58 копеек:

– на общие земские надобности – 15 рублей,

– на вспомогательный земской капитал – 29 рублей 58 копеек,

– в городские доходы по ¼ % доходов – 15 рублей,

– в добровольную складку – 4 рубля78.

За ней не отставали и другие вдовы мамадышских купцов: в декабре 1848 года свой капитал на получение свидетельств купчих 3-й гильдии заявили Мария Яковлева Сухопарова, Марфа Иванова Захарова, Ольга Васильева Чаблина, Наталья Григорьева Стукова, Анна Максимова Леденцова79.

В целом о весомости в Мамадыше купцов Щербаковых, и Прасковьи Тимофеевны, в частности, может говорить факт приобретения ею земли для тканекулевого завода в 1851 году. В это время Никанору Ивановичу уже 30 лет, он полностью вошёл в силу. Однако, мать по-прежнему остаётся полноправной купчихой, занимаясь торговыми делами семьи.

Так, 7 октября 1851 года Мамадышская городовая ратуша рассмотрела торговую записку о прошении купчихи 2-й гильдии Щербаковой Прасковьи Тимофеевой выделить в 12-летнее оброчное владение участка размером в 140 квадратных сажень80 для строительства тканекулевого завода на землях, используемых под выгон скота. Ратуша ранее организовала для решения этого вопроса торги, результаты которых решили представить для утверждения в Казанское губернское правление.

На первые торги, назначенные на 28 сентября, явилась сама купчиха Щербакова, предложив за земельный участок 5 рублей 60 копеек. Других претендентов не имелось.

Пришлось провести «переторжку», назначив на 2 октября новые торги. К ним подготовились тщательно: пригласили претендентов (мамадышских мещан Тырышкина, Белоусова и Мельникова), которые предложили, естественно, размер оброка намного ниже, чем предлагала Прасковья Тимофеевна. Победа на торгах для последней была обеспечена. Правда, за купчиху по её личному «приказанию» в документах расписывался сын – Никанор Иванович.

Земля была получена. Однако вплоть до ноября 1853 года в Казанское губернское правление Мамадышская городовая ратуша так и не представила проект условий её использования, а также план и описание земли: «проэкты условий и описания земель занятых купчихой Щербаковой с прочими лицами под разные заведения имеют быть в скором времени представлены» писал ратман Леденцов81.

Вплоть до своей смерти, произошедшей из-за горячки 25 июня 1868 года82, Прасковья Тимофеевна, являлась главой семьи, продолжала принимать самое деятельное участие в купеческих делах. Менялся и её статус: вместе с сыновьями в 1853 году стала потомственной почетной гражданкой83, а в последующем и купчихой 1-й гильдии. Кроме того, она была восприемницей при крещении 11 внуков – детей Никанора Ивановича.