Читать книгу Филька - - Страница 4

Вскоре после смерти мужа Анна Степановна взяла к себе Авдотью Тихоновну, чтобы позаботиться о ней. Закончив вуз по обществоведческой специализации, Маша не стала работать по своей специальности, а устроилась в больницу медсестрой. Пока она доучивалась в институте, работала, за Филькой смотрели бабушка и прабабушка.

Они увидели первую улыбку малыша, услышали первое его слово «Аня» – имя бабушки, при них он стал ползать, потом – ходить. «Ба-ба…» – радостно лепетал он при их появлении.

Филенька был светленький, с красивыми, правильными чертами лица, с лазурно-голубыми улыбающимися глазами; Анна Степановна не могла припомнить, чтобы внук когда-нибудь сердился или плакал – с самого младенчества он был очень жизнерадостным. Он любил стишки, потешки, песенки, которых бабушка и прабабушка знали немало.

Но стоило им на секунду отвернуться – он пропадал: бежал играть на улицу к ребятам или прятался где-нибудь, а когда его находили, смеялся. Игрушки у него были простенькие – те, что смастерили дядья или дед, когда был жив.

– Какой у нас Филенька? – спрашивала его баба Дуся.

– Ха-ро-ший!

– А ещё?

– Кра-си-вый!

Он рано научился говорить, и говорил хорошо, всё выговаривал чётко.

В короткой и славной жизни Фили было немало загадок, одной из них была Золушка. Филька очень любил сказки и порой не мог заснуть, если ему чего-нибудь не расскажут на ночь. Особенно ему понравилась сказка про Золушку, она даже стала восприниматься им как реальный человек, и каждый вечер, сидя у двора, он ждал её прихода. И Анна Степановна не могла донести до него, что это всего лишь сказка.

– А какая она, твоя Золушка? – спросила она однажды.

– Такая же, как Ульяша, – ответил Филя, имея в виду соседскую девочку, с которой он играл и которая была постарше его; она уже теперь была настоящей красавицей – с пышными тёмно-русыми волосами и большими чёрными глазами. – Она ведь придёт, да, бабушка?

– Придёт, придёт, – говорила бабушка, чтобы успокоить внука. – Ты не жди, она сама знает, когда ей прийти. И не беспокойся из-за неё. Я тебе ещё много сказок расскажу…

Каждый вечер он слушал новую сказку или быль, но Золушку не забыл. Дядья даже поддразнивали его из-за этого. Они чинили избушку Анны Степановны, перекрывали крышу и, бывало, кричали:

– Филька, вон твоя Золушка идёт!

И он, счастливый, выбегал со двора, но её нигде не было. Расстроенный, с покрасневшими глазами, он возвращался к бабушке, и Анна Степановна ругала сыновей-шутников, что опять довели малыша до слёз.

Потом случилась загадочная история, о которой Филя позже, летом 1940 года, написал в дневнике:

«Сорок лет назад мои бабушка с дедушкой поженились. Народа на свадьбе было много. Понятно, что чужого человека среди родни, друзей, знакомых было трудно заметить, да и не до этого было. Но всё же моя бабушка зорким оком углядела среди гостей женщину средних лет в тёмном платье и белом платочке – та сидела поодаль от неё, ни с кем не общалась, а просто сидела опустив голову. И бабушка спросила у моего деда: «Кто это?» – и кивнула в её сторону. Он пригляделся и тоже не узнал её. А потом разговорился с другом и забыл про ту гостью. После свадьбы бабушка долго думала, кто же это могла быть, спрашивала про неё у тех, кто был на застолье, но её никто не знал, даже баба Дуся, которая тоже приметила её. И они стали постепенно забывать про неё.

Прошло несколько лет. У бабушки и дедушки родилось четверо детей. Однажды Миша – мой дядя – заболел, у него был жар, и долго его не могли сбить. Той ночью кто-то негромко постучал в окно. Бабушка не спала; она выглянула в окно и испугалась: на неё с улицы смотрела та женщина в белом платке. Баба Аня тут же в ужасе метнулась к деду, разбудила его. Он вооружился на всякий случай кочергой, вышел на улицу, но там уже никого не было. Его удивило то, что на месте, где стояла женщина, не было следов – ведь земля была мягкая. Мои мама и тётя с дядьями были испуганы, но на следующее утро жар у Миши прошёл, и он совершенно выздоровел.

Гостья появлялась ещё раз – уже когда я был маленький. Мы с бабой Дусей были дома вдвоём. Моя прабабушка шила мне рубашку, я пытался ей помочь, а тут она что-то в окне увидела, напугалась, положила вышивку и на кровать легла спиной к окошку, меня рядом положила, обняла. Я услышал, как скрипнула калитка, и мне любопытно стало, кто же это пришёл, и я попытался вскочить, но баба Дуся сказала: «Лежи спокойно». Так мы лежали какое-то время, пока не пришла баба Аня…

Только сейчас бабушка рассказала мне о той странной женщине; больше она к ней не являлась. Остаётся только гадать, кто же это такая…»

***

Это случилось, когда Фильке было два с половиной года. Ясным летним днём он игрался во дворе, скакал на игрушечной лошадке, потом побежал играть с ребятами – и возле калитки замер: перед ним стоял старик с длинной бородой, в тёмном пальто и строгом костюме. Филька удивлённо оглядывал его, пока из дома не вышли мама и бабушка. Ему помнилось, как старик прижимал его к себе, целовал, называл «сынком», как подарил игрушечный деревянный самолётик. Потом они с мамой и бабушкой прошли в летнюю кухню, а Филька, оставшись во дворе, долго прислушивался к их разговору…

Профессор Леонид Константинович поздно спохватился – однажды он кое-как вспомнил ту ночь и понял, что та девушка могла забеременеть. На время поисков он почти поселился в Луганске и многих опросил, прежде чем её найти. Теперь же он, как порядочный человек, стал звать её замуж. Она пообещала подумать, обратилась к матери, но Анна Степановна оставила вопрос на её усмотрение.

А Леонид Константинович уже долгие годы мечтал, чтобы у него была семья, чтобы в его пустой квартире зазвучал детский голосок… А теперь оказалось, что у него есть сын – такой маленький, хорошенький, весёлый… И это было великим счастьем для старика.