Читать книгу Вик. Мы (не) поженимся - - Страница 12

Василиса

– Ужас – вырывается у меня.

Прикрываю рот ладошками и смотрю на Вика не отрываясь. Он тоже смотрит на меня, только вот во взгляде я читаю явное недовольство. Конечно, еще бы, это ведь из-за меня его лицо сейчас украшают распухший нос и огромный синяк, расползающийся от переносицы к глазам.Я, конечно, предполагала, что они с Кириллом подрались, но чтобы вот так?

Мне становится так стыдно, что я опускаю голову. Во всем, что произошло, виновата только я. Не послушала Вика, села в машину с Кириллом, а потом, когда он спасал меня от этого маньяка, сбежала как последняя трусиха. В свое оправдание могу сказать, что очень испугалась, так что даже сейчас все вспомнить не могу, только отдельные моменты, слова. Только кому нужны мои оправдания, когда у Вика вон что с лицом.

– У себя? – одаривает меня недовольным взглядом Вик.

Киваю быстро, но так и не отвожу взгляд от его лица. Больно, наверное. Если бы я не сбежала, смогла бы позвать его домой и оказать какую-никакую первую помощь. Ну, там лед приложить, мазью помазать… может, и не было бы такого страшного синяка.

Провожаю взглядом Бельских младшего и спохватываюсь.

– Кофе! Борис Аркадьевич кофе просил!

Бегу к кофемашине, забираю вторую чашку и ставлю на поднос.

– Салфетки, печенье, конфеты – бубню, пока пересчитываю все пальцем.

Подхватываю поднос и быстрым шагом направляюсь к двери генерального, но в последний момент останавливаюсь. Я все слышу. Они слишком громко говорят, даже кричат, а от рева Бориса Аркадьевича точно сотрясается весь этаж.

– Ты дурак?! Нет, сын, ты мне правду скажи? – орет Бельских старший.

Стою за дверью с подносом и боюсь зайти. Десять минут назад Борис Аркадьевич попросил приготовить два кофе, а потом в приемную вошел его сын. Не могу разобрать, что Вик отвечает, зато слышу, как отец его перебивает. Бельских старший очень зол, я еще ни разу не слышала, чтобы он так кричал.

– Да, плевать мне на остальных. Ты! Меня интересуешь ты и твое поведение! Как ты сейчас будешь работать? Как к поставщикам поедешь?

Слышу, как Борис Аркадьевич нервно ходит по кабинету, и что-то говорит себе или сыну.

Непонятно.

– Пименов такой же красивый сегодня?

– В пятницу был такой же, а сегодня не знаю – отвечает Вик.

– А-а-ах! – доносится до меня.

Тишина, а после звук шагов. Кто-то быстро идет к двери, за которой сейчас стою я. Начинаю паниковать. Понимаю, что надо отойти, но не успеваю сориентироваться и просто дергаюсь в сторону.

– Слишком близко, надо бы отойти еще на шаг— последнее, что мелькает у меня в голове.

Именно в этот момент дверь открывается, и я пытаюсь избежать столкновения, прижав перевернутый поднос с кофе и сладостями к себе. Более идиотский способ придумать невозможно.

Признаюсь, сглупила.

–А-с-с-с! – шиплю и наблюдаю, как по ткани расползаются уродливые коричневые пятна.

Горячий кофе обжигает. Пытаясь отлепить блузку от тела, хватаюсь за промокшую ткань, н получается плохо. Вот тебе и вторая кожа.

– Тренд сезона, выглядите секси – про себя коверкаю слова консультантов из бутика.

Секси уже не будет, а вот ожег ого-го какой будет, проносится в голове, и я, продолжая шипеть, выдергиваю блузку из юбки. Придется снимать и в обед ехать домой переодеваться. Принимаюсь аккуратно расстегивать пуговицы, но вовремя останавливаюсь, вспоминая, что я не одна. Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Виком. Секундное замешательство и непонимание, а потом он делает шаг ко мне и начинает расстегивать блузку. Свободной рукой, пытаюсь остановить Бельских, но он ловко отмахивается от меня. Цепляюсь за ткань, не давая ему раздеть меня, и вот тут его терпению приходит конец.

– Ожог будет нехилый, дура! – понимая, что я не сдамся, он хватается за полы блузки и тянет ткань в разные стороны.

Треск, звук падающих и прокатывающихся по полу пуговиц и мы замираем друг напротив друга. Я, пребывающая в шоке от происходящего, и Вик, бесстыдно рассматривающий мое тело.

Возвращение в реальность получается быстрым и жестким. Смотрю и вижу себя словно со стороны, стоящую в разорванной блузке посреди приемной в луже из кофе и плавающего печенья.

– Стыдно-то как!

А я ведь сегодня очень даже соответствовала, чуть не плачу от обиды. Опускаю руку и всхлипываю, роняя поднос, держать его уже не имеет смысла. Допрыгалась, теперь меня точно уволят. Шмыгаю носом и потихоньку разворачиваюсь, собираясь уходить.

Господи, за что? – поднимает глаза к потолку Вик – вот скажи, Василиса Премудрая, откуда ты на мою голову взялась такая? А?

– Ввв с-с-смысле? – заикаюсь я.

– В коромысле, Василиса! Везде, где ты, какая-то неразбериха начинается. Как ты всегда умудряешься оказаться в эпицентре? Нарочно это делаешь или это твоя сверхспособность?

– Я-я нич-ч-чего не делала, Б-борис Аркадисч – заикаюсь и проглатываю буквы я – кофе просил, два.

Вик

Меня трясет от злости, но не на эту дрожащую мышь в бюстгальтере, на себя. Это же не Василиса Премудрая, это ходячая катастрофа!

– Какого хрена я опять лезу?! Надо мне это все? Итак, с опухшей синей рожей теперь месяц придется работать из дома.

Но мысли опять возвращаются к Василисе. Надо бы с ней в больницу сгонять, вдруг и правда ожег. Смотрю на раскрасневшуюся кожу на груди, на красный след, спускающийся по животу ниже, за пояс юбки и не могу оторваться. Белье красивое, сидит идеально.

– Такая грудь в любом белье шикарна – признаюсь я сам себе. – Но белье и правда высший класс.

Трясу головой, сбрасываю морок и командую этой катастрофе собираться. Поедем сначала в травму, а потом блузку новую покупать. Нет, лучше бы наоборот.

– Нет, не лучше – сознаюсь сам себе – пусть так едет, в белье.

Мозг сразу подкидывает воспоминания, где я рву на девочке блузку. Вроде же спасал от ожога, действовал практически по инструкции, только в тот момент я ни о каком спасении не думал, я отчетливо ощущал, как мыслительный центр перемещается из верхней головы в нижнюю.

Снова смотрю на Василису. Сейчас я мыслю трезво, но при внешнем спокойствии, даже строгости, испытываю интересные, противоречивые чувства.

– Странно я на нее реагирую, очень странно.