Читать книгу Казачий домострой - - Страница 1

"Казаки это особая каста. В истории России они занимают особое место"

В.В. Путин. Президент Российской Федерации

Наконец то сказаны эти слова, которые снимают противоречие в неразрешимом споре "казаки – этнос или сословие?", и сказаны они на самом высоком уровне. Каста! Это и народ, и сословие. Каста – понятие, казалось бы канувшее в Лету, исторически изначально связанное с древней Индией. Однако, понятие "касты" шире исторических рамок. Вот два научных определения: "Каста (исп. – casta род, от лат. castus – чистый) Замкнутый класс народа, который передаёт свое состояние, занятие, нравы и обычаи потомкам, не имеющим права переменить образа жизни своих предков", В социологии "Каста – социальная группа, которая определяется по рождению и наследуется из поколения в поколение. Члены касты обладают общими характеристиками, такими как профессия, религиозные обряды и правила поведения"

Относительно профессии и рода занятий в 21 веке говорить сложно. До революции в Российской Империи основным родом занятий казаков считалась военная служба и землепашество, хотя после реформы 1874 года эти строгие установления уже действовали частично Без изменений оставалась только поголовная воинская служба и снаряжение за собственный счет. Многие запреты были сняты. Из казачьей среды вышло значительное число учёных, писателей, художников и др. далеких от военной службы, однако, сохранявших стереотип мышления и поведения, то есть всё, что свойственно национальному характеру и культуре. Они продолжали упорно считать себя – казаками, хотя это не только не давало никаких льгот, но временами становилось смертельно опасно.

""Казачество – такое, какое оно есть сегодня – государство, т.е. власть, не устраивает. С 1990 года возрождение стихийное. В 21-м веке казачество с его "навозным" патриотизмом – анахронизм; общины, традиции – средневековое мракобесие. "Упёртое казачество" современному государству европейского уровня просто вредно. Мы создадим новое казачество – из чего угодно, без так называемых казачьих потомков, тянущих нас назад к феодализму" считал Советник Президента Российской Федерации по делам казачества генерал Трошев. Очень характерное высказывание. К сожалению, усилия в создании нового казачества "из чего угодно" продолжаются, пока что они увенчались появлением категории, которых народ абсолютно точно поименовал "ряжеными". Ничего кроме раздражения и неприязни в обществе они не вызывают. А казаки – как были, так есть и будут независимо от политической коньюнктуры и какая бы социальная и псевдокультурная подмена невольно или сознательно не происходила. Какие бы "схемы" и "структуры" не порождал чиновный бюрократический мозг, какое бы поголовье ряженых не изображало казаков, а казаки есть и, как сказал в 1990 году поэт Александр Городницкий: "…длится их странная каста". Именно, тогда впервые прозвучало это слово, ныне сказанное Президентом. В от очень простой и показательный пример: в СВО воюют добровольцы, в том числе и в отдельные казачье формирования, состоящие в основном из потомственных этнических казаков, но и не только Воюют честно, умело и доблестно, но , собственно ничем , как это было в Русской Императорской Армии от других современных военнослужащих в военном смысле не отличаются. Но разница не очень заметная в стереотипе поведения все же есть. Один из казачьих командиров был представлен к высшей награде "Герой России", но к удивлению, бравшего у него интервью на ТВ известного артиста Харатьяна, получать награду в Москву не поехал. " Ну , если наградили, то награда то никуда не денется. Рано или поздно вручат. А я ведь не только моим казакам – командир, я им атаман – отец! Ата- ман – отец воинов. Я в Москву поеду, а мои – тут останутся. Я за них перед матерями и перед Богом в ответе… Казаки – воины Христовы. А награду, если жив буду, понятное дело – вручат…"

«Перед Господом не постесняюсь

Называться донским казаком»

Н. Туроверов.

Мой рассказ о казачьей жизни может показаться излишне романтичным, но ведь другим он и не может быть, потому что это прошлое. Нет таких казаков! Нет молодцов в косо посаженных фуражках с лихими чубами и гвардейскими усами, на которых восторженно смотрели, побросав своих кукол, наши бабушки в своем раннем детстве, нет благообразных стариков и гордых красавиц. Нет тех станиц и хуторов, садов, пасек, баштанов. Нет уж и наших добрых бабушек, шептавших по вечерам молитвы перед темными иконами и крестившими нас перед сном натруженными пальцами, сложенными в щепоть, а то и двуперстие. Сгинули на фронтах, пропали по лагерям и зонам лучшие сыны и дочери казачества. Да, что там – лучшие… И лучшие, и худшие! Все!

И конечно же, тогдашняя жизнь не была сказочно прекрасной, какой выглядит она в рассказах редких, уцелевших до дней нашей юности, стариков, вспоминавших роскошные праздники и обильные столы. Война и голод, были постоянными спутниками их советской жизни. Страх бесславной гибели. Все дни и ночи жизни. Моя мама о станице даже вспоминать не любила, говоря, «А что я там видела хорошего? Раскулачивали, расказачивали, выселяли, да из школы выгоняли за "непролетарское происхождение" Первый раз досыта наелась в 37 году, в Москве. А так все «лишенка», «чуждый элемент»….

Это бабушка моя, чья молодость прошла до революции, рвалась на Дон – домой… Хотя давно никого там не осталось из родни! Да и родовых куреней, сложенных из самана тоже. Груды пережженных печных кирпичей, среди загаженной железным ломом, истощенной степи, на берегах обмелевших, а то и вовсе высохших рек…

Читая документы, о том, по рассказам бабушки, благословенном времени, понимаешь, что никогда оно, в действительности, таким не было. Революцию 46% донских казаков встретили не имея в хозяйствах тяглового скота! Какое уж тут благополучие! Было бы благополучие не поверили бы они, первоначально, россказням революционных вождей, не держали бы нейтралитет, когда всевозможные инородцы и собственные преступники и дураки начали убивать Россию. Могли ведь не допустить! Могли не дать разгореться пожару! Однако, сколько же можно было казакам спасать Россию, если она в 1917 году сама, почти единодушно, рвалась в погибель! А те дореволюционные времена казались нашим старикам прекрасными, потому что после них для казаков начался ад!

Когда в 1990 году поднялись потомки казаков, мечтая о возрождении казачьего народа, они пытались возродить тот сон о привольной казачьей жизни до 1914 года. В 90 году очевидцев той жизни практически уже не осталось! Жила только вековая мечта, отдаленно напоминающая реальность вековой давности. Мечта живет и сегодня! И сегодня казаки вспоминают жизнь своих, сравнительно недавних, предков, живших в Х!Х веке, собственно, только это время и считая подлинно казачьим, понимая, однако, та жизнь – всего лишь – сон о прошлом. Ностальгия. Непреходящая, унаследованная нами от дедов и наследуемая детьми нашими, постоянная, привычная душевная боль. Вернуться в то романтическое прошлое, каким оно, скорее всего, не было, невозможно, да и вернувшись, если бы вдруг такое случилось, мы, нынешние, увидели бы иную жизнь чем та, какой она нам кажется из нынешнего времени, и уж, конечно, жить в том времени, вряд ли, смогли бы.

Так зачем же его вспоминать? Какая в том польза?

Прошлое незримо живет в нас, воплощается в стереотипе поведения, в нравственных установках и оценках происходящего ныне. От прошлого можно отказаться, можно его забыть, но нельзя искоренить его в себе. Оно живет и проявляется… И его нужно знать, чтобы порой не удивляться, а то и не ужасаться самому себе!

Казаки – народ призрак. И стал он таковым не вчера. При том, что казаки сегодня, безусловно, русские люди. Точнее: казаки подобны русским, однако, не тождественны! Хотя, наверное, нет абстрактного среднестатистического типичного русского, как нет таких же среднестатистических казаков. Гадкое это дело – стериотипизация: все кавказцы – гордые, все евреи – хитрые, все казаки – храбрые, все русские – пьяницы, все хохлы – упрямы…

Прославленный академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, узнав, что я казак, тут же спросил:

– А где ваш чуб?

Он, к сожалению, не пошутил. Пришлось ответить:

– Мой казачий чуб, помимо моей воли, торчит из каждой написанной мною строки!

Но продолжать разговор с академиком мне расхотелось. Он знал о казаках не более тех прибауток, которыми пробавляется и до ныне «около интеллигентная» публика.

Некий "историк" Егор Холмогоров, не имеющий даже законченного высшего образования, ляпнул в очередном опусе, что "казаков, считающих себя народом, нужно выводить на снег и расстреливать!" Вообще то это классическая 262 статья УК РФ. За что расстреливать? Не за противоправные деяния, не за создания ОПГ , а даже не за то , что они говорят , а за то что "думают"! Достойный наследник красных карателей, утопивших казачество в крови. Сто лет прошло, а поди ж ты – сохранился!

В школах нас учили, что казаки – разбойники, потомки беглых, вот стали себя хорошо вести, получили «монаршей милостью русского Государя» всевозможные льготы, за эти льготы служили царю и били «пролетарьят»! Но попадались нам в руки, крошечным тиражом изданные, а то и вовсе запрещенные советской властью книги, а там было другое, и домашние предания говорили о другом, да и те обломки казачьей жизни, что нам еще удалось застать на руинах уничтоженного нашего народа, убеждали – мы не из беглых, мы – народ! Это – давняя проблема и давняя вековая боль. Кстати, в СССР в энциклопедии Народы мира казаки, равно как поморы, причислялись к особой формации "субэтнос" – народ в народе. Современные этнографы предлагают категорию этно-социальная группа и находят подобные в Венгрии – секеи, в Чехии (бывшей Австро-венгерской Империи) – ходы, есть подобная группа даже в Азербайжане и др. Причем, все эти этно – социальные группы объединяются не только тем , что несли обязательную воинскую службу, сколько тем, что имеют самобытную культуру, несколько отличную от культуры основного населения (нации) страны, в которой проживают. В результате каких исторических и социальных обстоятельств подобная группа возникает – разговор сложный и долгий, однако, если речь идет о казаках, то по крайней мере пять столетий замкнутые в военное сословие, они безусловно сложились в этнос. Сами

казаки всегда были убеждены в своей самобытности и всегда пытались восстановить свою родословную. А ведь строго говоря, национальность это то , кем сам человек себя считает, несморя на то, что думают о нем окружающие его представители других этносов и социумов.

Есть и ещё дополнение: современные казаки, безусловно, представители Русского Мира, но история свидетельствует, что казаки не выделились из великоросского суперэтноса, а сложившись изначально в Степи, влились в него, а поскольку произошло это относительно недавно то не растворились, ассмилируясь, как например, финские племена мери или муромы и др.

«Прежде, нежели начну я писать историю жизни моей, долгом моим почитаю сказать то, что я слышал по изустному преданию от старых людей, относительно действительного происхождения всего Войска Донского. Донское войско, по словесному преданию, дознанному мною еще в 1781 г. от самых старых жителей Дона, которые сказали по нарочитому моему розысканию так: первые донские казаки пришли на Дон из-за реки Терека, но были не татары и не имели сходства ни в лицах, ни в обычаях с азиятскими народами, а в сем сообразны были с великороссиянами. Поселились они от Голубинской станицы или Пятиизбянской вниз по реке Дону, с правой стороны, малыми отделениями, как бы полагать надо, что одно семейство составляло целое селение. Сии селения, вниз реки Дона, не были далее устья реки Донца. Некоторые (из жителей) доказывали мне, что (поселения) кончались Цимлянскою, а другие – Каргальскою станицею, которые прежде назывались городками и все были укреплены земляным валом. Каждое селение имело своего начальника под именем «Станичной атаман»; а всех тех селений был ли общий начальник – никто не показал. Сии начальники были выбираемы обществом каждого селения также по их усмотрению; непременных начальников и чиновников не имели, и положение всех городков было – никогда не иметь оных. Все дела общественные решались в собрании всего селения; одно селение не мешалось в дела другого. Они другой войны сначала не имели, кроме оборонительной, или мстили за обиду, и тогда сговаривались одно селение с другими по доброй воле, а не по наряду или приказу». – писал более двухсот лет назад выдающийся донской атаман, герой из героев, генерал лейтенант Андриан Карпович Денисов, которому, казалось бы, при его блистательной карьере, незачем было копаться в родословной казачьего народа. Но болела душа, хотелось истины. Хотелось вывести свой народ из тени забвения.

С тех пор времени прошло много, теперь исторических фактов, свидетельств, научных исследований хватает, но все равно проблема осталась. Повторяю: казаки народ – призрак, вроде бы о них все слышали, но, как выясняется, мало что знают. И это еще одно обстоятельство заставившее меня написать – собрать эту книгу!

К какому жанру ее отнести? Назвал наш великий писатель Н.В. Гоголь «Мертвые души» поэмой. И это моя книга, наверное, поэма, только упоминаемые в ней души умерших людей – живы! И мы живы пока их помним!