Читать книгу Ангел Специального Назначения. книга первая - - Страница 5

Андрей Кармазин, по кличке «Камаз», которого Алексей посчитал земляком сутенеров, был потомственный русак, в заблуждение ввел Ахмед, привычно добавивший к имени уважительное обращение Оглы. Однако продажа девчонок на потребу ближневосточным контрагентам приносила неплохой доход. Поэтому, не без оснований полагая неприличным самому заниматься этим прибыльным, но слегка неавторитетным бизнесом, он нанял для этого дела южан. А в ответ шел другой товар. Огнестрельный. Связи в таможне позволяли гнать его дальше на запад, почти не засвечивая себя. С Кавказа на Украину или в Белоруссию по коридорам, оплаченным на самом верху.

Отсутствие вестей от подчиненного несколько удивило авторитетного предпринимателя, но встревожился он лишь на третий день. Устав от неустроенности тюрем и пересылок, «Камаз» полюбил свою дачу, выстроенную в ближнем Подмосковье, и почти все время жил там. Вот и сегодня он сидел на террасе и беседовал с начальником собственной безопасности.

– Понимаешь Макс, – Авторитет, разменявший пятый десяток, однако сухой и жилистый, как настоящий шоферюга, отхлебнул сок из высокого стакана и продолжил. – Последняя партия товара с Кавказа едва не засветилась. Накладки. Тема ушла какому-то журналисту. По пьянке болтанул один человечек. Земля ему, – небрежно обмахнулся «Камаз». – Писака нацарапал статейку и приволок в редакцию. Тут повезло, вовремя перехватили. Журналиста мы прижали. По нашему приказу он вызвал редактора на встречу, где его должны были слегка предупредить, чтобы отбить охоту совать нос в чужие дела. И вот тут началось странное. В разборку влезла какая-то девка. Уложила всех наших. А сама вместе с редактором села в машину Ахмеда и свалила. На следующий день пацаны решили прихватить дочку этого «папараца», однако, все та же девка увела ее из-под носа и опять на этой тачке.

Пацаны завелись и отправили гопника, вскрыть хату и навестить семейку, благо, что мужика ихнего все же в лазарет приняли. Тихарь получил удар пером. От кого, неизвестно. А поутру из подъезда вышла жена этого хмыря, дочка и девка. Как тебе история? – Наконец закончил монолог бандит. Собеседник его, светловолосый средних лет мужик, слушал внимательно, умело.

– Хорошая история, – наконец высказал он мнение, – Ахмед, надо думать, так и не объявился?

– А то? – среагировал хозяин, – Сами ищем. С утра людей по его точкам отправил.

– Что за накладка с товаром? – Привыкнув выяснять тему досконально, специалист вернулся к деталям.

– Да, там много накручено. – Нехотя процедил «Камаз».

– А все-таки? – Макс пристально взглянул на собеседника.– Сам знаешь, в нашем деле мелочей не бывает.

– Вот, блин…, ладно. Короче. Контейнер джигиты, с той стороны, подогнали. Мы послали деньги. Все как всегда, но тут пошли косяки, Контора прознала место стрелки и через вояк снарядили засаду со снайпером. У басмачей среди федералов оказался свой человечек, отмаячил. На перехват абреки кинули своих боевиков.

Цель была: спеленать cнайпера и повесить на него срыв ликвидации. Что там вышло, неясно, но войсковик уделал нашего связного и старшого с той стороны. Через «сливного» известна была и точка, где этого снайпера должны были подобрать. Боевики попытались взять стрелка там, но тот успел подорвать себя и еще троих духов. В этот момент подоспели вертушки, в общем, унести тело не смогли.

Макс, до этого слушавший молча, покачал головой: Что за вояки? Казалось, все знали, а упустили.

– Во-от, – покрутил сиреневыми от перстней пальцами «Камаз», – и я о том же.

Стали «кубатурить». Как это палево вышло? Контрразведчики не дураки. Враз просекли, что был информатор. Чтобы отмазать своего человека духи подкинули на тело стрелка деньги и бумажку с компроматом. Вышло так, будто этот снайпер был в теме и хотел прибрать деньги за товар себе. Жалко бабки, но агент важнее. Ты, кстати, имей в виду – если звон пойдет, то лишь от нас двоих. Знаю, что не трепач, но предупредить обязан. Голову снимут, обоим.

Вояки оказались в дерьме и назначили бойца «иудой», сообщили журналистам. Все написали, как полагается, а этот… или пронюхал, или кто подсказал, дескать, не все чисто, вопросы начал задавать. Похоже, что-то успел нарыть.

– Вроде? – Поднял бровь слушатель.

– Сдох, не успели выяснить, сердце у него, вишь ты, отказало.– Повторил, чьи-то слова «Камаз». – Вот такая вот история. Самое главное, ичкеры товар придержали и не отправляют. Мол, разрулите ситуацию, тогда. Им главное, чтобы на того человечка не дунуло. Задача тебе Максим будет: Выяснить, чья это девка. Что с Ахмедом, и как уладить с редактором.– Обтекаемо намекнул на возможную ликвидацию помехи авторитет.

Проигрыш «Таганки» отвлек внимание «Камаза». Глянув на экран телефона, он недовольно нажал кнопку ответа: Ну? И затих, слушая голос в трубке. По мере доклада его лицо, изрезанное глубокими складками, мрачнело.

– Как, от Вити, говоришь? Ладно, сваливайте, не топчите. Все.

Он уперся недобрым взглядом в заросли. Наконец, взяв себя в руки, продолжил: Ахмеда и подельников нашли. Все дохлые. На хате одной, типа отстойник для транзитных девок. Перед смертью пытали. Ахмеда удавили, остальные постреляны. На зеркале надпись: Привет от Вити.

Мы неделю как с «Маленьким» косяки заровняли. И, на тебе? Теперь ясно, почему машина его светилась в городе, но все равно, если это Витина работа, что за девка? Надо выяснять. Давай, Макс, впрягайся в тему.

Он дал понять, что беседа окончена, и замолк.

Максим Геннадьевич Праскудин ушел из контрразведки в сорок пять. Мог бы еще послужить, но начальство в кадрах решило иначе. Подполковник особенно не расстроился и, пройдя выбраковку, направился к своему знакомому, который вышел на него еще в начале девяностых и понемногу платил оперу за благосклонность. Однако времена изменились. «Камаз» поднялся в реального бизнесмена и на компромат, образно говоря, чихал. Но, зная Максима как грамотного опера, взял на работу. Тот ломаться не стал и, придавив гордость, впрягся. Дело оказалось почти родное, те же разработки, слежка, агентура. Только с гораздо более щедрым финансированием и почти без оглядки на законы.

Семья, неизбалованная доходами, с удивлением обнаружила, что можно жить, не считая дни до зарплаты, и отдыхать не в деревне, нюхая навоз, а на курорте в Анталии.

Привыкший все делать на совесть, Максим Геннадьевич вел дела фирмы с педантичностью и на совесть. Поэтому приказ выяснить воспринял с должной серьезностью. Прибыв на квартиру в Останкино, осторожно прошел в комнату. Вид покойников его не смутил. Прикрыв нос платком, осмотрел тела и обстановку. Прихватив ствол, из которого были застрелены подручные Ахмеда, отправился в свой рабочий кабинет.

«Что мы имеем? – Размышлял он, сидя за столом, уставленном сувенирами со всего света.– Работал специалист. Жестко, но без садизма. Только одного завалил на эмоциях, может, сказал что поперек? А в остальном чисто и грамотно. Школа. Может наш? Нет, скорее вояки. Методика потрошения их. Спецназ? Или из бывших? Выяснить – есть ли у Вити разведчики и с каким опытом. Второе: Была девка. Куда делась? Изготовить портрет. Третье. – Судя по следам, работал один. Не стыкуется. Значит – Витя для отвода глаз? Или наоборот: „Маленький“ послал настолько крепкого спеца, чтобы показать силу. Ерунда. „Камаз“ количество ликвидаторов и не просек бы. Значит, это кто-то третий. Скажем, девкин приятель или старые разборки Ахмеда. Все равно, нужно брать эту малолетку». Наметив план, он вызвонил своего помощника. Григорий, прапорщик из разведбата, прошел три компании и в свое время приглянулся Максу полным отсутствием принципов и рассуждений.

«Приказ отдан, значит должен быть выполнен». – Любил повторять бывший «кусок».

– Гриша, – сказал Макс, когда тот по-военному четко представился в трубке.

– Подскочишь к ребятам, они у Автомобилиста служат, покажут объект. Надо быстро и аккуратно его заснять и отправить в проявку. Все понял? Главное, не засвети пленку. Кадр очень ценный.

Прослушки бывший чекист не боялся, шифровался скорее по привычке. Отдав распоряжение, Максим связался с «Камазом» и попросил выручить людьми. Хотя он и был уверен в навыках опытного вояки, но… «Девчонка может начать дергаться, всякие там восточные дела, устроит шум. Пусть лучше с гарантией. А что подумает шеф – вопрос третий. Главное – дело».

Лехина беседа с редактором не задалась. Узнав последние новости, он побледнел, засуетился, начал звонить каким-то связям в УВД. В общем, потерял лицо.

«Хотя, легко говорить, это ведь не моих девочек пытались украсть. С другой стороны, знал, куда влез. А так не бывает, чтобы мухи с котлетами в разных тарелках. Спасибо, конечно, сказал, но и все, никакой информации больше не дал, понятлив. Теперь его разговорить трудненько будет». – Расстроился Алексей.

Оставив Виктора убеждать жену в необходимости уехать, Леха вышел из главного входа больничного корпуса и, размышляя о своем, тихо пошел к воротам. Тут его и сработали. Упаковали здорово. Неприметный мужичок, до этого тихо читавший прессу, едва девчонка поравнялась с ним, потянулся и легонько ткнул в спину «шокером», спрятанным в газете. Отработать на рефлексе Леха успел, но подвело нетренированное тело. Тряхнуло и свело мышцы, а еще один разряд окончательно вырубил сознание. В себя пришел быстро, однако, только для того, чтобы сообразить: лежит на полу машины, сверху крепко прижимает чья-то, обутая в пыльную кроссовку, лапа. Рот и глаза завязаны, руки тоже.

«Взяли меня люди „Камаза“, это к бабке не ходи. Высветили через контакт с Машей и джип Ахмеда. Сам виноват, расслабился, посчитал людей дурней себя. Закономерно, теперь хлебну горячего». – Не подавая вида, что пришел в себя, определил расклад диверсант.

Ехали молча, один раз только мужичок отзвонил кому-то, доложил о захвате. Судя по ухваткам и обращению, мужик из бывших. Говорил коротко, без имен, прокололся лишь под конец.

««Так точно» братки не говорят. И «до связи» – не прощаются. Отставник. Судя по возрасту, не в больших чинах, скорее прапор или младший офицер, до капитана. Но чтобы уйти капитаном, нужно пить по-черному. Этот вроде не пропитый, да и не взяли бы алкаша к себе бандюганы. Значит прапор. Основы знает, следовательно, учен. Служака. Все, хватит о нем.

Строить планы не стал, бессмысленно. Слишком велика погрешность, и много неизвестных. Значит, ждем и терпим».

Перескочив через бугорок, машина снизила скорость и остановилась. Выдернули, особо не церемонясь. Кто-то здоровый взвалил на плечо и поволок. По дороге слегка потискал, но в пределах.

Алексей втянул носом, – «Одеколон пахучий, не дешевый, но и не супер, главное – запоминается. Разберемся с владельцем, бог даст».

Уронили совсем мягко, на диван. Сорвал повязку, руки оставил связанными. А вот это лишнее, чувствительный хлопок по щеке едва не пересчитал все зубы.

«Да встаю я, встаю». – Открыл глаза, показывая всем видом, что жертва очухалась, незаметно огляделся.– «Подвал в коттедже, рядом теплотрасса, бойлер, оборудование. Все дорогое, качественное. Ухожено, чисто. Скорее всего, логово «Камаза» или… В углу, спиной к закрытой плафоном лампочке, стоит человек, «Камаз?» Вряд ли, контору за версту видно, встал по науке.

Одет привычно, неброско, украшений ноль, прическа короткая, уставная. Седина. Точно, контора. Безопасник, наверное. А кто у нас лучшие цепные псы, правильно, особисты. Не лает, не кусает, а в дом не пускает. Умный, дурака не возьмут, на службе не прижился, это плохо. Умный и не прижился, значит, с амбициями и работает на совесть. Такой иголки под ногти загонит и не сморщится. А ты? И я тоже. Но до пыток доводить не резон. Я, конечно, перетерплю, но тогда у него появится куда больше вопросов, начнет «мотать» всерьез. Значит, играем. Только бы не проколоться взглядом. Искра проскочит, и готово. Свой своего по глазам узнает».

Глядя в переносицу, срывающимся голосом крикнула что-то вроде, – Палачи… Сатрапы… – Короткий удар по затылку ткнул носом в диванную подушку. «Не больно, но обидно. Для девчонки этого достаточно. Замолкла, глядим испугано, голос в дрожь, горло перехватило. Вроде верю, как сказал бы Станиславский. Этот тоже поверил. Кивнул помощнику, остановив готового ударить еще раз.»

– Ну что, милая? – Начал разговор дознаватель. Говорить будем долго, поэтому, ты не ори, а послушай меня. Он пересказал факты и задал три простых и короткий вопроса. Кто убил Ахмеда? Кто ранил человека, пытавшегося залезть к Журналисту? Кто избил людей в кафешке? Все пока.

«Кто, кто? Конь на лыжах» – Время изобрести правдоподобную версию у Лехи было. Рассказ Ольга начала с Краснодара. Как приехала в Москву, как нашла фирму Ахмеда. Что случилось дальше, в деталях.

«Пусть слушает, это ему не диссидентов наркотой обставлять. А про групповуху не хочешь? Молчит, слушает внимательно. Без эмоций. Ох, помучаемся мы с тобой. Трудно с умными. Таких легче сразу закопать».

Наконец, подошли к главному. Ее голос сорвался, зазвучал с дрожью. Дескать, решили они меня напоследок еще раз попользовать и отправили в ванну, я ведь у батареи трое суток просидела, а по нужде не отпросишься. Вот, они, извращенцы, в ванну и загнали.

«Верит, нет? – Поди, пойми. Я бы поверил. Врем дальше. Стук, удары. В щелку видела. Человек, в черной куртке. Открыл ему Руслан, повернулся спиной, тот его по затылку и стукнул.

– Стоп, – прервал слушатель, – он что, его знал?

– Кто?

– Ну, Руслан, того, вошедшего.

– Да. Похоже. Впустил ведь.

– Дальше.– Распорядился зануда.

– Он в комнату зашел, а Руслан у порога остался лежать. Выстрел, один, потом второй. Потом кому-то приказал на пол сесть, руки за голову. Я ждать не стала. Оделась. Выскочила потихоньку из ванны, а на полочке барсетка Ахмеда, ее прихватила и в дверь. В подъезде посмотрела, нашла ключи от машины. На ней и уехала. Там еще деньги были, в себя пришла, купила одежду, макияж и остальное. – Протараторила пленница, сбивая внимание.

– Значит, мужика этого ты в лицо не видела?

«Плохо спросил, не верит. Почему?» – Озадачился Алексей.

– Нет, не заметила, он спиной был ко мне и немного боком. Среднего роста, волосы короткие. – Ответила, вспоминая детали, пленница.

«Так, хорошо.– Видно было, что какие-то вопросы у него остались. Однако, не спешит».

«Особист» подошел ближе, уперся взглядом в лицо Ольги: Рассказывай, что дальше.

«Что дальше, что дальше? О-хо-хо. Дальше сказка сказывается, и чем дальше, тем страньше.– Это Алексей пробормотал уже про себя, в раздумье.– Не сходится уже много, а после очередного эпизода куда больше вопросов появится. То ли дело Штирлицу. «Где мог залапать чемодан? А коляску нес. Спросите, у кого хотите.

– Ну, извини тогда.

С этим горлохватом такой номер не пройдет. Расколет он меня. Надо форсировать».

Делая вид, что поперхнулась, Оля жалобно спросила воды.

«Смотрит, эх, слезы бы не помешали.– Отстраненно наблюдал за реакцией Леха. – Так, повелся, налил в стакан, подает и, бог мой, кивнул сторожу. Неужто развяжет? А это еще зачем? Джентльмен? Не похож. Пьем. Успокаиваемся, но медленно.

А он все смотрит. Зараза. Опа, стакан взял, за донышко. Точно, они на хате до ментов были и, скорее всего, отпечатки со ствола взяли. Сейчас сравнит, и привет легенде. Вот и карачун тебе, сказочница. Как же я ствол-то не протер? Ну, извини, бывает.

Обыскать они Олю, конечно, не забыли, выгребли все.

«Да и ладно. „Смерша“ я все равно дома оставил, а вот „Осу“ не нашли. Слабо им наши женские ухватки пробить. – Горделиво усмехнулся разведчик. – Ножик-то есть, одно плохо, доставать трудно. Джинсы, хотя и клешеные, под коленкой не видно, но пока вытянешь…, не будут они стоять и ждать. Если руки вязать начнет, придется рисковать, нет, тогда погодим. Не стал, прелестно».

«Особист» вышел, прихватив с собой тару.

«Ясное дело, отдаст на сравнение и вернется дослушивать. А как ясность появится, тогда и пентотальчиком могут уколоть. Вот удивятся, когда правду узнают. Ведь не поверят. Решат, что препарат просроченный». – Несмотря на пиковую масть ситуации, Алексей поймал себя на мысли, что на удивление спокоен. Должен мандражить, волноваться. Или после смерти так? Да, но ведь живой как бы. – Короче, тело ее я этим уродам курочить не дам.

«Порву, кого смогу, а там по легкому и успокоят.– Твердо решил он.– А если повезет, то и сам… Но самому – это в последний момент нужно. Пока надежда есть, погодим о грустном. Как это у классика? – Со мной был нож, решил я, что ж.– Может, тоже стихи писать?

– Нашел время, «идиет», – вспомнился ему голос Папанова в знаменитой комедии.– Нормально. Девочка уже все, что могла, потеряла, а меня, считай, вороны доели. Значит, повоюем. Хорошее настроение, бойцовое. С таким настроем на горке бы не взяли. Там я один был, на работе, здесь – другое дело. Ой, ребята, на вашем месте я бы еще троих подтянул, для страховки. И то, хватит ли?»

Вернулся опер.– Ну что, Оля, продолжим.

Он вдруг насторожился, видно шестым чувством уловив исходящие от пленницы уверенность и опасность.

«Пригасим». – Девушка потупилась и сжалась в комочек.

Он постоял, качаясь на носках модельных туфель, видно раздумывая, как поступить. Связать или нет.

«Результат сравнения будет скоро готов, тогда и свяжем» – Видимо, решил контрразведчик и поторопил.– Давай, девочка, говори дальше. Все, все. По- хорошему.

Алексей выдохнул, сосредоточился и старательно испортил воздух.

– Ой, – пискнула девчонка, – живот, скрутило. Ой, не могу.

Понимая, что реакция на непроизвольный страх проявляется именно таким образом, хозяин не удивился, только досадливо, как от лишней заботы, поморщился.– «Диван портить, оно ни к чему, и, вообще, пока ничего не ясно». Поэтому кивнул соглядатаю, приказав отвести пленницу в сортир. Шли недалеко, из подвала на первый этаж. Лоб открыл дверь и пропустил ее в туалет.

Леха напрягся: «Интересно, зайдет или нет?»

Однако топтун осмотрел помещение, в котором не было ничего, кроме рулона бумаги и ароматизатора на стенке.

– Иди, – здоровяк посторонился, запуская девчонку в клозет.

«Ах ты, рыбий глаз, – припомнил Алексей запах одеколона недавнего грузчика, чья кроссовка испачкала дорогущую футболку. – Ничего личного, но за козла ответишь».

Выдернуть нож – секундное дело.

– Дяденька.– Жалобно окликнула Оля стоявшего за дверью сторожа, – здесь вода…

Амбал сунул в дверь голову, и, увидев, что Ольга, согнувшись, заглядывает в унитаз, приблизился.

– Ну, чего там? – брезгливо поинтересовался он, наклоняясь. Закончить не успел. Пошла работа. Напоровшись на лезвие, хрипнул и удивленно открыл рот. Еще один удар и еще. Это в кино люди падают с одного удара. В жизни надо бить до последнего. Чем больше, тем лучше. Маленькая ладошка зажала рот охраннику.

«Сейчас уходит, может закричать».

Осев на пол, сторож дернул кроссовками и затих.

«Извини, – вытер Алексей лезвие о куртку покойника, – я тебя к ним на работу не гнал. Сам выбрал. Не обессудь. Жалости к поверженному не было, приходилось, знаете, сталкиваться с подобными кадрами. Такой туповатый, исполнительный кадр, ежели скажут, и по частям нашинкует, и кожу на ремешки со спины живьем спустит. Война есть война».

«Оружие, конечно, в наплечке. Как же иначе, секьюрити и без ствола. «Иж», но полностью снаряженный. Все, время пошло.

– Диверсант оттащил тело в угол, прикрыв банным халатом: – Совсем не укрыть, но хотя бы время потратят, пока будут открывать, разглядывать, а мне и секунда лишняя на пользу.

– Глянув в зеркало и не обнаружив следов крови, тихонько приоткрыл дверь.

– Никого. Отлично. Служивый минут пять точно будет ждать. Время есть». – Неторопливо двинул по коридору.

В приоткрытую дверь слышен голос. Дальше – лестница, возле нее сопляк с бритым черепом, играется четками, изображая нож-бабочку.

«Чисто дети». – Не давая опомниться, перебил готовый сорваться возглас.

– «Камаз» там? – Кивок наверх. – Его Данилов зовет.

– Нет, он на веранде.– Автоматически среагировал «шестерка». – Какой Данилов?

Посыльная отмахнулась.– Не твое дело.

Сделав шаг к выходу на просторную, укрытую зарослями вьющихся лиан, террасу, Леха, определив, где может находиться объект, низом проскочил дверь и перекатом, преодолев три метра, вынырнул у плетеного кресла, в котором дремал крепкий мужик в спортивном костюме.

«Один, прекрасно. – Девчонка шагнула за спину и, ухватив левой рукой за короткий чуб, блокировала движение. Нож плотно зажал горло.– И впечатляет, и не заорет сдуру».

Выпучив глаза, «Камаз» потянулся встать. Громким шепотом, одновременно усилив нажим, в самое ухо предупредила.– Сидеть, прирежу.

Кожа лопнула от нажима отточенного клинка.

«Когда кровь чувствуешь и не видишь, это страшно». Ощущения склонны преувеличивать.

– Все, все.– Он опустил руки на подлокотники. – Что тебе надо?

Фразу Алексей произнес медленно и разборчиво, делая поправку на стресс жертвы: – Скажи охране, пусть подгонят машину. Мы с тобой отъедем. Если все как надо, через пять километров тебя отпущу. Начнешь дергаться, прирежу или пристрелю.

На сдавленный крик хозяина в беседку влетел давешний пацан.

– Машину подгони. – Хрипло приказал «Камаз».

Струйка крови, текущая по шее хозяина, впечатлила, и, не задавая вопросов, боец кинулся во двор.

– Прикажешь всем отойти, особенно твоему «Особисту». Он, может, и сумеет отбить, а, может, и нет. Тебе к чему рисковать? – Холод клинка убеждает лучше слов.

– Еще одно, за нами не гоняться. Увижу хвост, отрежу руку. – Уточнил, тебе – руку. Давай.

Вернулся посыльный, доложил: Готово.

Он с любопытством обвел глазами веранду и снова исчез. Прижав ствол к плешивому затылку, Леха вытянул из джинсиков узенький ремешок. Накинуть его можно и одной рукой, было бы умение. Прихватив руки пленника за спиной, обмотал другой конец вокруг шеи.

Во дворе одиноко стоял Мерседес, чуть поодаль, рассредоточившись и выставив стволы, залегли охранники.

Алексея разобрал смех. – «Камаз», скажи ты им, пусть не позорятся. Что за детство?

Заложник сердито засопел носом, но промолчал, не дав сорваться с языка резкому слову в адрес наглой девки.

Не торопясь, преодолели десяток метров от дома к машине.

Ольга пристроилась за спиной стреноженного авторитета, контролируя его движения нажимом ствола в бок.

Открыв дверь, шмыгнул на сиденье и рывком, без церемоний, прямо за пояс втащила задохнувшегося пленника в салон. Хлопок дверцы, и тут же, рукояткой пистолета, Леха выключил жертву.

«Камаз» ткнулся носом в боковое стекло. Однако глубокая тонировка скрыла варварское обращение с заложником от глаз охраны.

Мерседес тронулся мимо застывших телохранителей и выскочившего из дома начальника охраны.

Как ни подмывало Леху приоткрыть окно и влепить ему пулю в колено, но пришлось сдержаться.

Не обремененные интеллектом соратники «Камаза» могли отреагировать агрессивно просто на уровне рефлексов. Машина перескочила водосток и, вывернув на асфальтированный проселок, рванула к трассе.

Алексей гнал машину, поглядывая на привалившегося к дверце «Камаза», и прикидывал, как его потрошить. Допросить было необходимо, но дорогая машина наверняка имела систему слежения, поэтому остановиться на достаточное для беседы время не получится.

«Что ж, будем говорить на ходу». Он застегнул ремень на безвольном теле и похлопал бандита по щеке. – Подъем.

«Камаз» дрогнул веками.

– Не надо придуриваться. – Леха дернул удавку. Пассажир открыл глаза и осторожно пошевелился.

– Не выйдет, – охладила его надежды девчонка.– Сиди тихо и отвечай на вопросы.

Авторитет грубо выругался, вспомнив ее родителей. Затем перешел к конкретике. Угрожать не рисковал, но намеками пытался запугать, конкретно.

«Дурачок, чего он этим добьется?»

– Сейчас ты мне расскажешь подробно. Что это за история с оружием и федералами. Возражения не принимаются. Ты видел результаты допроса Ахмеда и его шестерок, поверь, рука не дрогнет.

Он молча сидел, глядя на пролетающие мимо столбы.

– Так, тебя предупредили, ты не послушал. – Коротко размахнувшись, Алексей воткнул нож в локоть вывернутой руки. Если знаешь куда ударить, боль невыносимая. Реакция на нерв разрывает руку и всю половину тела от макушки до ноги. Выдернул, теперь кровь текла не только из пореза на шее, но и по руке.

– Слушай, кончай партизанить, так на кровопотере загнешься.– Пошутил диверсант.

– Что ж ты за тварь такая? – Выдохнул авторитет.

– А ты весь в белом? Как рояль. Вопрос задан. Пойми, ответить придется. Только, когда ты заговоришь по принуждению, легче будет добить, чтоб не мучился.– Леха глянул в зеркало: «Сопровождения пока не видать, но это дело времени. Появятся, не усидят».

Вопрос пришлось повторить дважды. Ненавидяще скрипя зубами, «Камаз» бессильно плюнул кровью в лобовое стекло и рассказал историю продажи контейнера с оружием, засады, В общем, все, что знал. А когда авторитет, между прочим, обмолвился о том, что снайпера сдали два раза, сначала чужие, а потом свои, то желание прекратить допрос стало невыносимым. Наконец, «язык» замолчал, на лбу у него выступили бусинки пота.

Алексей понимал: «Нужно заканчивать, скоро пост ГАИ».

– А ведь ты с этим снайпером сейчас и едешь, – глядя на дорогу, без эмоций произнесла девчонка.

Невероятно, но авторитет поверил, посерел еще больше. Он мог надеяться, что его отпустит посторонняя дурочка, но теперь надежда исчезла. В отчаянии дернулся, пытаясь достать ее головой. Лехе осталось только выставить клинок. Лезвие вошло точно между ребрами, пробив сердце. Откинувшись на сидение, бандит коротко всхлипнул, пытаясь вдохнуть мгновенно посиневшими губами, и замер.

Заметив аккуратный поворот на второстепенную дорогу, Алексей съехал к небольшому лесочку.

Сидя на сухом пеньке возле блестящей черным лаком машины, в салоне которой неподвижно завис пристегнутый к сиденью, теперь уже бывший авторитет, Леха подбрасывал на ладони маленький шедевр компьютерной техники. Его наличие меняло весь расклад. Первым желанием Алексея было оставить миникомпьютер на сидении и бежать, куда глаза глядят. Поразмыслив, торопиться не стал: «Все равно, не отстанут. А так, одной проблемой меньше, или больше, теперь без разницы».

Он с наслаждением вдохнул прохладный осенний воздух. Пахло травой, прелостью. Запахи осени, такие мирные и настраивающие на лирический лад, никак не вязались с этой кровавой суетой, в которую его затянула неудачная реинкарнация. Невесело хмыкнул и, стряхивая расслабленное настроение, хлопнул в ладоши.

– Рота, подъем.– Заорал голосом старшины Пилипенко.

С верхушки сорвалась одинокая ворона, каркнула, ругаясь на шебутного соседа, и, тяжело взмахивая крыльями, полетела к трассе. «Пора и мне». Встал и, сбивая сухую траву, двинулся к трассе, а уже через пару минут, остановив попутку, ехал в город, слушая веселую болтовню водителя Жигулей.

Паренек записал неизвестно чей телефон и довез Ольгу к самому подъезду.

Маша оказалась дома. Хотя, по идее, должна была свалить куда подальше.

– Где шлялась? – встретила она Олю интонацией столбовой дворянки.– За что тебе деньги платят?

«Что ты будешь? Гонору, как у комиссарши.– усмехнулся Леха. -Положим, денег мне еще не заплатили, а тон я бы поменял. Негоже со спасительницей так-то. Ну, да бог ей судья».

Не обращая внимания на взбалмошную дамочку, собрал вещи, проверил документы, сверху уложил два ствола и нож. «Арсенал – мечта ППС».

– Ты куда? – остановила ее Мария.

– Послушай, я русским языком сказала. – Нужно исчезнуть. Тебе муж повторил. Что, совсем тупая? – задал Алексей риторический вопрос.– Сама жить не хочешь, дочку пожалей. Последний раз говорю. Бежать нужно. Немедленно. Через час, максимум, придут люди, которые, прости за пошлость, из тебя дуршлаг сделают. Ты что, мазохистка? —

Ольга двинулась к выходу.

– Подожди, – Визгнула хозяйка. Мы с тобой.

– Лиза – крикнула она дочери, – собирайся, поедем к бабушке.

«Господи, снова здорово. Как вы меня достали».

– Давай так. – Алексей задумался.– Схожу за машиной, а вы собирайтесь. Посигналю, спускаетесь вниз. Только не к матери, вспомни каких-нибудь знакомых. Желательно, не в Москве, а в пригороде. Барахло не бери. Документы, деньги. Все.

Оставив их собираться, прогулялся на стоянку. Машина была на месте.

«Ох, не дело. Не дело. Этот белобрысый по своим каналам ментов наверняка озадачил. Теперь первый гаишник тормознет на раз. Но, что делать, не бросать же девчонок? Люди покойного сейчас в таком раздерганном состоянии, что не дай бог им в руки попасть. Жалко и ее, и дочку. Попробую вытащить».

Перекрестившись, завел двигатель и пополз назад. Не въезжая во двор, заглушил двигатель и тихонько прошел к подъезду. Вроде спокойно? Однако, в окне третьего этажа шевельнулась тень.

«Мужик, судя по габаритам. Выходит, опоздал?» – Присмотрелся внимательней и зацепился взглядом за стоящую в ряду машин Шевроле Ниву.

«Маска, маска, я тебя знаю. Точно, возле дома у „Камаза“ такую видел, номер правда не помню, а вот цвет соответствует. Пойду, проверю». Леха скользнул вдоль баков с мусором и вынырнул в мертвой зоне, чуть позади шедевра российско-американского автопрома. В машине, больше смахивающей на Оку-переростка, чем на джип, кто-то сидел. Девушка постучала в стекло и заблажила пьяным голосом малолетней шалавы.– Мужчина, угостите даму сигареткой.

– Да пошла ты… – Отмахнулся тот, не сводя глаз с окон.

– Хам.– Малолетка коротко ткнула сидящего стволом в висок.– И разиня.

Водитель завалился на пассажирское сидение.

«Потерял сознание, очнулся, гипс… Почему от субтильной девочки никто не ожидает подлянки? Психология? – Размышлял Алексей, приоткрывая дверцу и тихонько дергая застревающее в узком проеме тело. Добивать не хотелось.– Что я, зверь, что ли. Еще разок по кумполу, и на полчаса глубокий наркоз обеспечен».

Сев за руль, приготовился ожидать: «В доме шуметь не станут. Скорее всего, ждут. Маша наверняка раскололась. Слаб человек. Хотя, своя рубаха ближе…, это понятно. Только, ведь и их живыми не выпустят. Зачем им свидетели? А вот, если не появлюсь, девочек должны отвезти на базу и допросить с пристрастием. Ну, как и вспомнят? Что говорила, куда заезжала? Дело нудное. На психе, да в суете, много не выяснить. Опять же – соседи».

Не прошло и часа, как засадные хлопцы двинулись вниз. Снова мелькнул силуэт в окне, потом свет погас. Но, засаду все же оставили. Весь свет не выключили.

«Теперь внимание. Готовность раз. В машину входит пятеро. Минус водитель, четверо, минус один в засаде, а то и двое. Скорее один, больше для проформы оставили. Итак, трое. Плюс две барышни. Если одну в багажник сунут, вторую на пол. Уместятся. Нормально. Троих в рукопашке не осилю. Придется стрелять. Черт, не хочется шуметь. Резать тоже не с руки, мужики здоровые. Пока одного завалю, остальные навалятся, задавят. Решили».