Читать книгу Штабс-капитан Круглов - - Страница 2

Круглов стоял посреди комнаты, и задумчиво глядел на разбросанные по полу вещи.

Наконец отмер, прошел к застеленному клеенкой столу, прочитал короткую фразу, размашисто выведенную на тетрадном листке.

«Пропади ты»..

Куда пожелала пропасть ему жена осталось неизвестно. Очевидно сломался карандаш. Однако продолжения и не требовалось. – Ольга давно обещала послать все подальше, и вернуться к родителям.

– Семейная лодка разбилась о быт. – Вздохнул Сергей, осторожно поправил листок, нагнулся за лежащей на грязных половицах варежкой.

Узорчатые, с красивым скандинавским орнаментом, рукавички он привез жене в прошлую осень, после командировки в Прибалтику.

Оля долго разглядывала подарок, а после вздохнула и, невесело улыбнулась. – Спасибо, милый…

Сергей опустил забытую вещь на стол. – Вернется? – Вопрос без ответа. Олька могла долго терпеть, но когда прорывало, шла до конца.

Он вновь обвел взглядом убогую обстановку временного жилья: Громадная печь с черной от копоти чугунной дверцей, бугристые, окрашенные серой от времени известью стены, тусклая лампочка на витом проводе.

Да уж… как не понять – не царские хоромы. А впрочем, не это и главное. Остров он и есть остров. Пять месяцев туман, остальное морось. Зимой колючий от летящей каменной пыли ветер, стылое море, корявые деревья на безснежных сопках, а летом сырость от извечных приморских туманов, плесень…

– Дверь скрипнула, приоткрылась, в проеме возникла голова старшего матроса Иванчикова. – Товарищ капитан, разрешите? Вас в часть, срочно. Товарищ командир приказал.

Старослужащий стрельнул взглядом, мгновенно зафиксировав творящийся в комнате беспорядок, и благоразумно исчез в полутьме коридора.

Сергей скривился, точно от зубной боли, однако поправил воротник выцветшей полевой куртки, натянул на лысеющую голову черную форменную пилотку и шагнул к выходу.

На ходу привычно потянул руку к карману, отыскивая ключ, однако раздумал, и плотно впечатал обитое дерматином полотно в косяк. – Кому, а главное что здесь теперь брать..

– Капитан Круглов по вашему приказанию прибыл. – Доложил Сергей, входя в кабинет.

Командир с трудом выбрался из-за стола. Громадное тело нависло над обманчиво щуплой фигуркой подчиненного.

– Ты чего такой? Неужто обиделся, что с выходного дернул?

– Никак нет. – Вильнул Круглов взглядом, но поняв, что отмолчаться не выйдет, раскололся. – Ольга уехала. Домой. – Думал в Арсеньев смотаться, поговорить.

– А, ну это понятно. – Командир привычно потер шрам на щеке. – Вот что, Сергей, не гони волну. Пусть успокоится, с матерью поговорит, поплачет. А потом, в субботу, приедешь.…

– Ты не сопи, ты меня слушай. – Чуть смягчил наставление старший товарищ. Моя, знаешь сколько раз уходила? Я в этом деле уже стратегом стал. Поэтому не спеши. К тому же и не получится сейчас разговора у вас.

Он неодобрительно глянул на выцветшую брезентуху, обтягивающую плечи капитана, и построжел. – У тебя форма есть? Ходишь, как не пойми чего, а на тебя глядя и бойцы…

– Виноват, – смутился Круглов. – Форму дома оставил. Только там плесень, боюсь, тужурка уже зеленой стала.

Командир посопел перебитым в юности носом. – Ладно, черт с ним, обойдутся. Только ботинки почисти. – В Штаб поедем.

– Круглов аккуратно двинул бровью, обозначив вопрос, но промолчал. – Захочет сам скажет, нет, спрашивать бесполезно.

– К начальнику штаба вызывают.– Уточнил командир..

– Неужели меня там знают?

– Тебе не по фиг? Знают, не знают… – Буркнул командир привычно дернув, проверяя, дверцу сейфа. – Может и хорошо, что не знают. А то бы долго ты послужил. Ладно, шагай, шагай, а то до вечера провозимся.

Полчаса перехода на стареньком разъездном катере пролетели незаметно. Сергей сидел, на затертой суконными брюками сослуживцев скамейке, подставив лицо прохладному ветру.

Мелкие брызги от разбивающихся о форштевень «горбача» волн приятно холодили кожу, но мысли крутились вокруг семейных проблем. Впрочем, думалось как-то лениво и беспредметно: Думай не думай…, какая разница, все равно ничего не изменишь: Очередь на жилье подойдет бог знает когда, зарплаты ей на неделю, а мне даже майорская звездочка ближайший год- два не светит.

– В тридцать лет ума нет, и не будет. – Всплыла в памяти затертая пословица. Круглов поднял голову, глянул на белоснежный лайнер, пришвартованный к причалу Морского вокзала.

– Александр Пушкин. – Прочитал он латинские буквы, выведенные на громадной трубе воздуховода. – Живут же люди…

С круизного судна, горой возвышающегося над проходящим мимо катером донеслась заводная песенка про белый теплоход.

«Горбач» миновал остроносые обводы выстроившихся у причала кораблей, и ткнулся бортом в кранцы совсем рядом с пижонским катером ЧВСа.

Выбрался из каюты командир. Зевнул, потянулся, разминая громадные, по медвежьи покатые плечи, и одернул кремовую рубашку на вполне оформившемся животике. – Кочегарка, с колько себя помню, дымит… А я вот… все толстею. – Невнятно на что посетовал он, двигаясь по квадратным плитам.

– Скажите, товарищ подполковник. – Кинулся к офицерам плюгавый паренек с зажатым в ладони микрофоном едва сослуживцы оказались вне территории базы. – Что вы думаете по поводу неуставных взаимоотношений в армии?

Корреспондент призывно кивнул наползающей камере, которую держал в руках узкоглазый, одетый в модную, вареную джинсу азиат.

– Мы снимаем передачу для японского телевидения, и нас очень интересует мнение простых офицеров… – Кочетом разливался ведущий.

– Не знаю, как в армии, а я на флоте служу. – Буркнул капитан второго ранга, ненароком отворачивая лицо от объектива.

– А вы? – переключился гламурный корреспондент на Круглова. – Простите, не знаю вашего звания, товарищ военный.

– От..сь. – Лаконично попросил Сергей и легонько придержал запястье репортера.

Искатель жареных фактов ойкнул, и выронил обтянутый поролоном атрибут на бетонку Корабельной набережной. – Что вы…

Офицеры, не обращая внимания на стоны и причитания начинающей звезды масс медиа, двинулись в направлении возвышающегося над площадью здания.

– Ты смотри, чего творят. – Усмехнулся Овчарук. – Под окнами у штаба флота, японы мать, кино снимают.

– Да, ладно. – Бесстрастно отозвался Круглов. – Как говорится – поздно пить боржоми..

Он потянул тугую дверь парадного входа и пропустил вперед командира. – Прошу, ваше превосходительство товарищ подполковник.

Овчарук сердито покосился на скомороха, и повернулся к часовому.

– Пожалуйста, предъявите пропуск. – Заучено пробормотал морпех.

Сослуживцы прошагали по заляпанной сухой пылью ковровой дорожке мимо часового, неподвижно стоящего у пирамиды с бархатным знаменем, и приблизились к сидящему за стойкой офицеру.

Дежурный оторвался от заполнения журнала и глянул на посетителей.

– По вызову, к начальнику штаба. – Коротко проинформировал Овчарук. – Товарищ со мной.

Полковник снял трубку прямой связи. – Товарищ вице-адмирал. Прибыл… э, капитан второго ранга Овчарук – Есть.

– Одну минуту. – Заметив висящий на поясе у спутника капитана второго ранга нож, добавил дежурный по штабу. – Оружие придется сдать.

Круглов покрутил головой, решив, что тот обращается к кому-то еще.

– Да, да, ваш нож. – Подтвердил офицер.

Ножны негромко стукнули о дно сейфа.

– Проходите. – Разрешил дежурный.

– Охраннички, ети его… – Недовольно пробурчал Сергей, шагая по лестнице. – Ножик он углядел, а ствол в наплечнике, промухал. – Круглов незаметно поерзал локтем. – Да их тут всех в три смычка можно спеленать. Чисто дети.

– Хватит Сергей. Сразу скажу, деталей не знаю. Позвонил начальник управления, приказал отобрать самого надежного из боевых офицеров. Прибыть с ним к Начальнику штаба флота, срочно. Все.

– Виноват, товарищ командир, молчу. – Круглов озадачено потоптался возле лифта. – А нам на какой? В управление?

– Нет. Сказаго сразу к НШ. – Потянул его за рукав командир. Они поднялись по широкой, устланой ковровой дорожкой лестнице на третий этаж.

– Георгий Николаевич ждет. – Поднял голову от бумаг порученец.

Овчарук поправил фуражку, скосил глаза на потертый комбез Сергея, выдохнул и отворил тяжелую дверь.

– Здравствуйте, товарищи офицеры. – Начальник штаба, стоящий у широкого, во всю стену окна, прошел по скрипнувшим доскам неровного паркета. – Пожал руки, кивнул на виднеющийся в оконном проеме кусок набережной и пирс БПК. – Видели? Под носом у штаба, империалисты кино снимают. А выгнать нельзя, Москва разрешила… Новое мЫшление… Мать его…

Адмирал вернулся за громадный, уставленный телефонами стол. – Присаживайтесь, товарищи.

Он переложил несколько бумаг, словно собираясь с мыслями. – Крамской доложил, что вы подберете лучшего… – Глянул он на невзрачную фигурку Круглова.

– Так точно. – Произнес Овчарук, сделав попытку встать.

– Ну, хорошо. Тогда, так. Я пообщаюсь с товарищем, а вы обождите в приемной. – Распорядился хозяин кабинета.

Дверь за командиром морского разведывательного пункта закрылась.

Начальник штаба снял очки в толстой оправе и потер глаза. – Сегодня убываете в Москву. Командировочное предписание будет оформлено в управление Главного штаба ВМФ.

– По прибытии вы поступаете в распоряжение первого заместителя начальника главного разведывательного управления Максимова. Он поставит задачу. И еще. Убыть в гражданской форме одежды. Адрес и цель командировки секретны. Ваш командир будет проинформирован в полагающемся ему объеме. Все понятно?

– Разрешите? – Капитан поднялся. – Будет ли мое задание связано с тропиками?

– А отчего вас это интересует?

– У меня окончился срок вакцинации, поэтому…

– Понял. – Оборвал его начальник штаба. – Тебе все сообщат на месте.

Он выдержал паузу, и продолжил уже другим тоном. – Сергей Михайлович. Я и сам не в курсе задачи, которую вам предстоит выполнять. Могу сказать только одно. Я пообещал, что пришлю надежного и опытного человека. Не подведи.

– Так точно, товарищ вице-адмирал. – Вытянулся Круглов.

– Пригласи зайти твоего командира. – Распорядился начальник штаба. – А тебе…

Он протянул ладонь, подводя итог. – Удачи, товарищ капитан.

Обратно на остров Русский катер шел уже в темноте. Прошел створы, миновал узкий пролив и обогнув мыс, причалил к пирсу. Территория базы, встретила непривычной тишиной. Личный состав, убыл на выполнение курсовой задачи:

Мероприятие ответственное, поэтому Овчарук, который получил распоряжение с вопросами к подчиненному не приставать, а считать его с завтрашнего дня убывшим в командировку, рассудил здраво. – Меньше знаешь, спокойнее спишь.

А сейчас он куда сильнее переживал за бойцов из молодого пополнения, для которых это ночное погружение было первым.

– Бывай здоров. – Пожал он жесткую, словно березовая доска ладонь диверсанта. – Ни пуха, ни пера. А с Ольгой я сам поговорю. Объясню, и мозги вправлю. Служи спокойно.

– И удача тебе в купол. – Окончил он инструктаж прибауткой, поправил фуражку и двинулся к ярко освещенному зданию штаба. Ночь предстояла не спокойная.

Топать через весь остров в поселок Круглов не стал. Да и зачем? – Документы с собой, гражданский пиджак и брюки висит в кабинете, а поспать можно и на диване.

«На катере, который пойдет за живущими во Владике офицерами и доберусь. – Резонно рассудил он, укладываясь на продавленный диван в своем служебном кабинетике.

Заснул сразу, словно и не было этой необычной поездки и странного задания.

А ночью приснилась тягучая, словно нуга, арабская мелодия…

Однако проснулся за полсекунды до звонка будильника. Привычно хлопнул по пластмассовой кнопке и рывком соскочил с продавленного дивана.

Быстро привел себя в порядок и натянул пропахший сыростью пиджак. – Никак толстею? – мимоходом удивился капитан, пытаясь застегнуть оторванную пуговицу.

Доспать на катере не удалось. Помешал вовсе не утренний туман. Вспомнилась странная, если не сказать больше, беседа с высоким начальником. Виданное ли дело, командировка в Москву. И не просто, а…

Выкинуть из головы неуместные рассуждения не удалось, но и придумать логически правдоподобную версию, тоже.

– Скорый поезд Владивосток-Москва отправляется с первого пути низкой платформы. – Оповестил неразборчивый голос диктора. Капитан легко запрыгнул на ступеньку и шагнул в пропахший гарью от закипающего титана вагон.

«Место номер…, – Теперь этот мирок на долгие восемь суток станет его временным домом. – Посетовал пассажир на скаредность флотских финансистов. – Казалось, что проще, выписать проездные документы на самолет? Однако, нет. И плевать сонному прапору из ВОСО, что командировочное удостоверение подписал сам Начальник штаба. Дурдом. Одно слово – перестройка.

Уложив легкую сумку на верхнюю полку, вздохнул, и двинулся в сторону расположенного в конце вагона клозета. Когда он вернулся обратно, уже в старом, видавшем виды спортивном костюме, обнаружил, что в купе уже появился сосед.

Мужичок, не утруждая себя условностями, уже раскладывал на столике немудреную снедь.

– Будем знакомы. – Протянул он Сергею влажную ладонь. – Игнат.

Круглов ответно представился и неприметно вздохнул. – Тип известный. Пролетарий, без особого интеллекта, но уверенный в своем праве судить всех и обо всем. Хорошо, если подобный субъект проедет пару сотен километров, и сойдет на неизвестной станции, оставив после себя лишь газетный мусор и яичную скорлупу, куда хуже, если он едет далеко… Тогда придется слушать его треп всю дорогу.

– На посошок, за знакомство… – Хитро глянул сосед на отвернувшегося к окну Сергея, едва поезд отошел от перрона.

– Не пью. – Хотел буркнуть капитан, однако произнес совсем не то, что собирался. – Святое дело. – Вырвалось у него, как показалось даже против его воли.

Он так удивился, что даже не заметил, как в руке оказалась наполненная предусмотрительным спутником походная дюралевая стопка.

Закусив выпитое куском вареного мяса, Сергей взглянул на сидящего против него куда внимательнее. Благо, что кроме них в купе еще никто не подсел.

– Ага… – Словно подслушав мысли капитана, отозвался мужичок. – После Уссурийска сядут… А пока… – Он ловко, в два движения разлил водку. – Опыт. – Усмехнулся Круглов, глянув на идеально равные порции.

И вновь показалось, что сосед услышал его невысказанные слова. – Ни какой сложности. Раз-два. И только. Главное не смотреть, а ориентироваться на слух. – Пояснил тот технологию правильного разлива.

– Бывает. – Только и смог ответить Сергей.

Он выслушал короткий тост собутыльника и бездумно махнул свою стопку. Спиртное мгновенно впиталось в стенки желудка, стало легко и спокойно. Отпустило. – Как говорят в таких случаях.

– Вот я и говорю… – Словно продолжая начатый разговор, произнес Игнат, смачно пережевывая тонкий пластик сухого, явно купленного в привокзальном буфете сыра. – Зачем Сергеич виноградники порубил? – Кому от того польза?

– Началось… – Вздохнул Сергей, отодвинув пустую тару. – Ты извини, сосед… Устал я, спать хочу. Спасибо за угощение…

– Да брось ты… – Не на шутку расстроился мужичок. Провел короткопалой ладонью по редким, цвета прелой соломы волосикам. – Только начали…

Сергей, не слушая уговоров назойливого соседа, ухватился за верхнюю полку, собираясь выбраться из-за стола. И не сумел.

Грешить на детскую для бывалого моряка, а тем более офицера, дозу было смешно. Однако, факт остался фактом. – Тело его не слушалось.

– Правильно. – Усмехнулся сосед. – Куда спешить? Дорога дальняя. А для тебя, так и вовсе… Он не закончил.

– А почему это для меня… особенно? -Невольно удивился Сергей, точно помнивший, что не успел сказать о конечной станции своего путешествия.

– Выпьем, потом… – Игнат смахнул с губы крошки, и протянул налитую стопку.

– Когда он успел это сделать? – Сергей мог поклясться, что не спускал с сидящуго напротив глаз. – Странно.

Любопытство победило. Он пожевал сваренное вкрутую яйцо, перебивая вкус водки, и вопросительно глянул на собутыльника.

«Ничего особенного. Возраст за сорок. Потрепанный жизнью… Морщинки в уголках губ, плохо пробритые щеки. Работяга. Слесарь…»

– Сам ты слесарь… – Прозвучал голос.

Круглов закашлялся. – Как? – Переспросил он у деловито жующего соседа.

– Чего? – Удивленно поднял глаза Игнат.

– Кхм. – Сергей смутился и наморщил лоб. – И правда… Тогда кто это сказал, если не он?

– Не грузись служивый. – Пробормотал тот, покончив с закуской. – Хочешь знать? Или так… спросил? Попутчик согнулся и выудив откуда то из под стола еще пару бутылок белоголовки, водрузил их на стол..

– Ладно… Предположим… видел билет. – Попытался выстроить логическую цепочку Сергей. – Там мог прочитать, что военный.

– Ничего я не читал. – Зевнул сосед, и потянулся к бутылке. – Очень надо… Ты это…, Не мучай себя, Серега… Давай лучше… по чуть-чуть…

– Странный ты мужик. – Сохраняя непроницаемое выражение лица, потянулся Сергей к стопке.

– Сам ты… Мужики в поле, пашут. – Прозвучал в голове обиженный голос. – А я ангел.

– Кха. – Круглов поперхнулся и закашлялся. – Твою… ать, что за хрень?

– Да расслабься ты… – Произнес Игнат, молодецки опрокинув свою порцию. – Ну ангел…, и чето?

– Убила Сергея не дикость сказанного, а именно это местечковое чегоканье. – Точно… Придурок. – Охнул про себя моряк, и тут же одернул себя. – Ну, хорошо… Этот напротив – псих, но кто же тогда говорил?

– Правильно рассуждаешь. – Ухватив щепоть сочной капусты, сосед хрустнул крепкими, ослепительно белыми зубами. – Ярлыки вешать ума много не надо. Ну ангел, ангел. Делов-то?

– И правда, делов… – Капитан сдержал усмешку. – А чем ты, ангел, занимаешься? Ну, кем работаешь?

– Им и работаю. Ангелом. Мы ведь тоже разные. Одни спасают-охраняют. Другие там на перепутье. Шестикрылят… – Он и сам усмехнулся сравнению… ну а я это… встречаю… тех кому срок подошел.

– Как это… встречаете. – Сергей внезапно растерял ироничность. – Всмотрелся в простоватое невыразительное лицо собеседника. – Кого встречаете?

– А тех, кому срок пришел на тот свет отправляться. Тех и встречаю… Провожаю. Ангел смерти слыхал?

Сказанное подпитым шутником вызвало нехорошее чувство. Словно тот ненароком коснулся такого, о чем не принято говорить…

Сергей смутился. – Может хватит? – Он кивнул на начатую бутылку. – Чего-то тебя развезло…

– Игнат усмехнулся. Криво, уголком губ. – Не верить твое право. Суть от этого не меняется. – Тогда ответь… А почему нет? Ну а вот явись я тебе в саване… с косой. Тогда как, поверишь?

– Ладно. – Круглов ответно хмыкнул, принимая правила странной игры. – Ну, тогда может и поверю.

– Кто-ж меня с косой в вагон пустит. – Игнат хихикнул над собственной шуткой, умудрившись одновременно покоситься на бутыль. – А ты все равно не поверишь. – Я что не помню, как ты новобранцев на кладбище привел. – Проверочку им устроил… А сам за той, свежеоткопаной сидел. Ждал, что делать станут.

А вот тут Сергею точно поплохело. Еще бы ему и не помнить…

Набранные в отряд «молодые» народ разный. На людях все духовитые. А спецназ дело такое. Что твой минер. Тут ошибки быть не может. Пока в ком разберешься… А времени нет. Вот и устроил Шарик этакую проверку. Ночью на кладбище. Кто пересидит, можно дальше учить. А струсит… еще легче, списать в хозвзвод, и всех дел.

– Только как о таких делах может этот, знать? Откуда? – Круглов хлопнул глазами и промолчал, не найдя что сказать.

– А ты ведь меня как-то видел… – Продолжил собутыльник. – Тогда… В мае. Отчаянные тебе попались ребятишки. Могилку раскопали, да косточки потрошат. Золотишко ищут. Музыка из приемника орет… Ты им разгон дал, а когда обратно шел…, помнишь, из-за дерева чего увидел…?

Напугать Шарика, имевшего за сотню парашютных прыжков, и десятка полтора выходов из торпедного аппарата с глубины в сотню метров было не просто. Да если честно, до последнего времени он и сам считал, практически невозможно. – А от сказанного простоватым собеседником вдруг повеяло такой непостижимой тайной, что Круглов невольно поежился.

– Не знаю, о чем ты. – Решительно мотнул он лысоватой головой. – Не понимаю.

– Да и не надо. Согласился Игнат. – Налито уже. – Но за твое здоровье не пьем.

– Он ткнул краем своей стопки о Серегину, ах…, хороша, злодейка. – Зажмурился он и сладко, словно после ложки клубничного варенья, облизнул губы. – Ты пей служивый…, там то не нальют.

– Там не нальют. – Согласился с затертой сентенцией Круглов. – И уже выдохнув, поинтересовался. – А ты почем знаешь, что не нальют?

– Хы. Наш человек, уважаю. – Уже чуть пьяным голосом похвалил сосед. – Не, точно скажу… Не нальют.

– Слушай… – Круглов, чувствуя, что его тоже слегка повело, включился в дикую беседу. – Не знаю… чего ты там про меня напридумывал. Я в порту служу докером, только если ты этот, как его… ангел, то чего ты ко мне пришел? Мы вроде не на войне… В поезде едем. Если он с рельсов сойдет, то и остальные тоже… Ну, ты понял. Почему ко мне?

– Почему. – Переспросил Игнат. – А вот. Сам как думаешь? Какая разница, почему. Выдалась вот минутка свободная. Решил передохнуть чуток. Стопку выпить. С кем еще посидеть, как не с душегубом обученным? Другой то в крик. Воли-сопли. А ты мужик крепкий. Я и подумал. Чего не посидеть.

– Так может ты и не ко мне вовсе? – Мимоходом, как ему показалось, поинтересовался капитан.

– Это, извини… Рад бы, но увы. К тебе, Серега. К тебе. Ничего не попишешь. Судьба. – Игнат глянул на летящие мимо поля. – Да ты наливай. Чего все я, да я?

Однако Круглов пропустил заманчивое предложение мимо ушей. – Погоди… -Он навел резкость. – Ты не спеши. Пусть. Предположим. Но вот, я всяко видал. Ни разу ничего такого. – Слегка невнятно поделился он сомнением. – А ты уж поверь, такое было. Тебе и не снилось… Так почему именно сейчас. – С пьяной настойчивостью уточнил он.

– Значит не пора тогда еще было. Не время. Вот и не видел. Это только в песне поется Как там? … Тысячу раз ей смотрели в глаза. Шалишь. Те, кто смотрели, уже не споют.

– Амба. – Устав дожидаться когда Сергей наполнит посуду, сосед плеснул по стопкам. – Подняли? – Предложил он, ловко, не расплескав ни капли из налитой до краев посуды, поднес ее ко рту.

– Здоров ты пить. – С уважением выдохнул Сергей, помотав головой после выпитой водки. – А все же ответь, кто ты такой? А?

– Снова здорово. – Хмельно удивился напарник. – Вот Фома… Ну, держись. – Он поддернул узковатые ему рукава пиджачка, обнажив полустертую татуировку" Memento more…", на запястье. – Ох, держись…

Впрочем, дальше слов дело не пошло. Собутыльник вдруг сник, и насупился. – Я ведь только и умею, что… а тут еще вон сколько осталось. Жалко бросать. Погоди, вот добьем, я тебе покажу…

Сергей, который успел позабыть о невероятных подробностях известных случайному попутчику, ехидно ухмыльнулся.

– Ничего, ничего…, бывает. – Он сдержал улыбку. – Сам порой такое по пьянке ляпну. Давай накатим… ангел.

– Если ты этот…, ну, как говоришь, то скажи, куда я еду? Зачем? – Выпив еще одну, Серега решил вернуться к неловкой выдумке простоватого собутыльника.

– Я тебе что? Кассандра? – Попытался выкрутиться Игнат. – Чумака, блин, нашел. Мы может знаешь, как устаем… Нам может молоко надо за вредность давать. А он… Что будет…

Он зажмурил один глаз, пытаясь разглядеть собеседника. – А впрочем, чего уж там. – Послали. Тебя. За туманом. – Но… тсс. Ни слова.

Речь его стала отрывистой. – Игнат примерился, и неловко ухватил уезжающую отчего-то в сторону бутылку. Налил в стоящий перед ним в блестящем мельхиоровом подстаканнике стакан, и залихватски выдохнув легко, словно воду, выпил убойную дозу спиртного.

– Молоко… Ты понял? – Он дико оглянулся, попытался разглядеть ткнувшегося в стол лбом собутыльника. – Чего я приходил-то? А, ладно. На посошок… Добил остатки второй бутылки, качнулся выбираясь из-за стола. Икнул. – После…

Стою на полустаночке…, в цветастом… – Пропел он нестройным фальцетом, поворачиваясь к дверям.

– Вот правду говорят – пьяным везет. – Разбуженная грохотом проводница заглянула в купе.

– И как это он в одиночку столько водки сожрал? – Мимоходом удивилась она. Мечущаяся на холодном ветру занавеска, сорванная с железной перекладины влетевшим в окно булыжником, хлопала по заставленному посудой столу. Сам камень лежал на застеленном ковровой дорожкой полу. В россыпи осколков разбитого в клочья стекла. А на полке, мирно подложив ладонь под щеку храпел чудом избежавший глупой смерти пассажир.

– Вот сволочи. – Всплеснула ладонями расстроенная проводница. Совсем хулиганье распоясалось. Хорошо хоть этот один в купе был.

Она недовольно оглядела следы разгрома, и решительно захлопнула дверь купе.

– До утра не замерзнет. – Рассудила привычная ко всему тетка, и отправилась в свое купе.

Огорчение проводницы было понятно: второй раз за поездку, это уже перебор.

Еще после первого начальник поезда сказал коротко и внятно. За следующее окно будет высчитывать. Поднимать шум никто не станет, да и бессмысленно. Транспортники тоже люди, им мчаться на триста лохматый километр перегона тоже нафиг не нужно.

Тетка задумчиво покрутила на тонком, костистом пальце сожженный перекисью водорода жиденький локон и нажала кнопку, вызывая едущего в соседнем вагоне сотрудника милиции.

Василий, худой огненно рыжий сержант, которого мучил жестокий отходняк после вчерашнего, явился не скоро. Он хмуро выслушал жалобу и укоризненно, словно это сама проводница раскокала окно, посопел шишковатым носом. – Везет тебе, Зинка…, как утопленнице. Бумагу писать, конечно, придется, только вот какой смысл…?

– Нет, бля! Я что за него, за стекло это проклятое, из своего кармана платить должна? – Взвилась склочная баба, понимая нежелание милиционера заниматься пустой писаниной.

– Там еще мужик спит. Датый в синь, хорошо хоть его не прибило, а то бы вообще караул. Вот суки… – Ненормативно охарактеризовала она нравы местной молодежи.

– Один едет? – Переспросил сержант, прищурив белесые ресницы. – Пойдем-ка глянем на этого пассажира.

Спящий на нижней полке Круглов, разбудить которого не сумел даже ощутимый сквозняк, впечатления на похмельного служителя закона не произвел.

– Ты смотри… – Недобро проскрипел он, глядя на следы вчерашнего застолья. Работяга. А водку пьет Посольскую…

– Странно, чего это он…, с двух стаканов? Или еще кто с ним ехал. – Сержант глотнул комок в горле, вызванный подкатившей тошнотой.

– Один он был. – Сунула голову в дверь проводница. – У меня вообще народу мало. Спят. После Байкала должны подсесть.

Сосредоточенный вид милиционера выдавал глубокое раздумье. Наконец он принял решение и деловито оглядел купе. – Вот что, Зинаида. Есть у меня к тебе предложение. – Негромко произнес он потянув хозяйку вагона за рукав форменного халата. – Ну ка, зайди, и дверку прикрой, а то дует.

Смышленая Зинаида с интересом выслушала деловое предложение напарника. – А чего, правильно… Пьют, свинячут… Вот пусть и платит… Она сноровисто собрала куски битого стекла и выбросила в оконный проем.

Сержант внимательно всмотрелся в простоватое лицо спящего. – Выйди, Зина, постой… Он дождался, когда проводница покинет купе, и аккуратно со сноровкой опытного карманника, проверил висящий в головах пьяного пиджак.

– Ишь, посольскую… – Едва слышно пробормотал следопыт, вынимая из внутреннего кармана вишневые корочки. – Ага… вояка… Ну и хрен с ним…

– Круглов Сергей Михайлович… Капитан… – Перелистал сержант страницы удостоверения личности офицера. Командировочный.

Ловко отогнул корочку и вытянул наружу спрятанные под обложкой деньги. – Сто, двести, триста… Пятьсот… – Не слабо. Видно сослуживцы на заказывали. – Ну и хрен с ним. пить меньше будет.

Василий спрятал купюры в карман измятого кителя и вернул документы в карман пиджака. Нагнулся, собираясь тряхнуть спящего, однако передумал.

Кто его знает… Что он за тип? Начнет потом права качать… – Посетила воспаленный перепоем ум сержанта осторожная мысль. – Такой- же поди, буквоед.

Правильный, на службе…, – живо вспомнился недавно демобилизованному Ваське его армейский командир, не дававший спуску шебутному солдату. – Ничего… Был капитан, да весь вышел. Пусть тебе политотдел кровь попьет, как ты солдатикам… – Раззадорил себя охранитель покоя. Он воровато глянул на неподвижное тело и неприметным движением снял пиджак с крючка. Миг и подхваченная сильным потоком холодного осеннего ветра, одежда выскользнула в разбитое окно.

– Вот так значит… Теперь можно и делом заняться. – Повеселевший сержант дернул створку купе. – Входи, Зинаида, протокол писать будем.

Проводница зыркнула в сторону пустого крючка, перевела взгляд на окно, однако, промолчала, и, смахнув с полки крошки битого стекла, опустилась на полку. – Ну?

Сержант привычно заполнил бланк и принялся вписывать в графы нужные предложения.

– Та-ак… Значится, в процессе распития спиртных напитков пассажир… Кто он кстати? Билет у тебя есть?

Так я забрать не успела… – заполошно охнула Зинаида. Думала потом, потом… А где его шмотки-то?

– А они были? – Василий оглянулся по сторонам. – Я так и не вижу. Он, поди в окно выбросил. По-пьяне? А, как думаешь, мог? Если он из двух стаканов квасил? Мало ли чего ему в голову долбануло? Может белочка? Или чертики. В окне. Вот он их гонять и принялся. – Нарисовал сержант картину правонарушения. Слышала шум? Правильно. А дверь закрыта была. Пока за ключом бегала, пока меня звала, он стекло кокнул и спать завалился. я вот

– Ох, спекся голубь. – Проводнице стало жаль непутевого пассажира. – Может не стоит так Вася?

– Поздно, Зина, пить боржоми. – Ухмыльнулся мент, пошурудил в кармане, – я вот тебе должок отдать хотел. Держи.

Проводница покосилась на зажатый в веснушчатом кулаке золотисто оранжевый профиль вождя.

– Ты мне? Сотенную? – Она хлопнула глазами, соображая. – Ну да ладно, отдал и отдал. Сунула купюру в складки фартука. – Иде тут подписать?

Вот и ладно. – Милицейский аккуратно сложил бланк. – Теперь самое интересное. Посмотреть хочешь? – Он глумливо усмехнулся, блеснуло золото коронки. Щас он от страха уделается.

– Ой, Васенька, может я того, пойду. У меня станция скоро. – Вильнула взглядом проводница.

– Ладно, давай. Иди работай. А я вечерком к тебе в купе подгребу. – Неуловимо мигнул нахальным глазом приятель. – Посидим, о делах наших грешных покалякаем. – Фальшиво спародировал он хрипотцу Горбатого.

Проводница, смущенно усмехнулась, и двинулась по коридору, игриво покачивая костлявыми бедрами.

– Эй, гражданин, вставай. – Веско, казенно холодно произнес сержант, с силой толкнув разоспавшегося терпилу.

Однако прежде чем тот начал проявлять признаки жизни менту пришлось постараться.

Да? – Раскрыл глаза спящий. – Что? Он зафиксировал взглядом нависшего над полкой милиционера, перевел глаза на разбитое окно.

– Ты где, Игнат? – Круглов рывком опустил ноги на усыпанный стеклом пол. – Приснилось? Надо-же.

Посмотрел на уставленный посудой и заваленный объедками стол. – Или нет?

Сергей с силой потер лицо и вопросительно глянул на милиционера. – В чем дело, сержант?

– Товарищ сержант. – Предвкушая развлечение добавил в голос стали гость. – А вот спрашиваю здесь я. – Документы предъявите, гражданин.

– Да в чем дело? Что случилось? – Круглов вновь поморщился от хлопающей возле лица занавески.

– Повторяю. Последний раз. – Сержант вынул из-за ремня эластичную дубинку, прозванную в народе демократизатором. – Ну?

Сергей хлопнул себя по груди, покрутил головой, отыскивая пиджак. – О-па? А где мои вещи?

– Какие вещи? Гражданин. Вот заявление проводника. Вы напились, разбили стекло, дебоширили. Теперь оказывается у вас вещи попутали.

– Ксиву давай. – Рявкнул сержант. – Или что у тебя, справка? Я кому сказал.

– Эй, сержант, спокойнее. – Построжел Сергей начиная что-то понимать. – Я офицер Советской армии, капитан. _ Прошу соблюдать субординацию.

– Ты пока бродяга беспаспортный. – Издевательски рассмеялся мент. – Нет бумажки, ты букашка, а с бумажкой таракан… – Произнес он заученную остроту.

Нет документов. Вынужденно признал Круглов, проверив карманы брюк. – Тут такая история. Со мной сосед ехал. Игнат. Посидели. Ну…

– А потом он в окно выпрыгнул. – Оборвал сержант. – А может ты собутыльника в окно выбросил? А

– Не было в купе никого. Ты понял? – Сержанту надоел спектакль. – Значит так. Составляем протокол. Неустановленный гражданин, разбил окно в купе, дебоширил. – Сейчас будет станция, я тебя сдам местным властям. Пусть они и разбираются… – Военный ты, или там какой другой. Мое дело пресечь… нарушение.

Ох, сержант, темнишь ты что-то. -. – Или я вовсе ничего не понимаю. Темнишь. А не ты ли мои документы прибрал? Точно, деньги вынул. Вон из кармана торчат. – Веско произнес Круглов, пристально глядя в глаза сотрудника милиции.

Заметив, как невольно среагировали зрачки сержанта, утвердился в своей уверенности. – Ну теперь держись сержант. Деньги то меченые. На станции вызовем представителей Комитета и привет… – Закончить Круглов не успел. Он никак не ожидал того, что случится в следующий момент. Блеф оказался настолько артистичен, что милиционер не выдержал и потерял от страха выдержку. Он с силой махнул зажатой в руке дубиной. Модернизированная им свинцовым сердечником палка с хрустов влепилась в лысоватый затылок. Среагировать Круглов просто не успел. В глазах вспыхнуло, и взорвался миллион огней. Он покачнулся и клюнув носом вперед кулем свалился на стекло.

– Ать… – Ошалело визгнул сержант. – Зинка!

– Чего ты орешь? Люди спят… – Недовольно пробурчала проводница, заглядывая в купе. – Ох. Она зажал рот ладонью. -Чего это.

– Подстава… У нас в отделе уже двоих так закрыли. – Глядя на нее сумасшедшими глазами, выдохнул сержант. – Не хочу в зону…

– Значит так. – ОН втащил проводницу в купе. Заяву в печку. Билет его тоже. Не было никого. Поняла. Ты не думай, что отмаажешься. Паровозом пойдем… Он наклонился и ухватил безвольное тело под мышки. Помогай, ну! Перехватил поудобнее и воровато выглянул в окно. – Зашибись, поворот. С головы не видно. Василий крякнул и с силой толкнул худощавого пассажира в оконный проем.

– В-вот и все. – Трясущимися от возбуждения губами, произнес он, – Держи деньги, отдай бригадиру, пусть новое стекло вставят. Поняла? И прибери тут все.

– Ой, Васенька, это же… Как же? Ты его ведь убил! -Истерично выдохнула Зинаида.

– Ничего ты не видела, ничего. Поняла? – С угрозой произнес сержант. – Я спросил, поняла? Вот так. Все. Выпей, успокойся. – Он ухватил стоящую на столе бутылку и плеснул водку в заляпанные стаканы. – Пей. И я с тобой. Дрожащей рукой подхватил свой, и опрокинул в рот.

Проводница зажмурилась и выпила. – Теплая водка скользнула по гортани и проследовала в пищевод. Она открыла глаза и увидела перекошенное лицо стоящего напротив сержанта. – Что?

Однако произнести больше ничего не смогла. Полки купе вдруг качнулись, а в желудке вспыхнул огненный факел. Мгновение и все кончилось. Сильнейший, не имеющий земных аналогов яд впитался в кровь и за доли секунды достиг мозга.

– Кончено. – Прислушался к своим ощущениям некто, не имеющий ни лица, ни фигуры. – Однако, странное какое-то чувство, словно не один, а двое? Ничего не понимаю? Ну да, ладно, там разберутся.

Исполнитель стер слабый сигнал от выходящей с доски фигуры, и переключился на новую задачу.