Читать книгу Метафизика. Современное введение - - Страница 14

Субъектно-предикатное предложение – элементарная форма высказывания. Примерами таких высказываний являются следующие предложения:

(1) Сократ отважен.

(2) Платон – человек.

(3) Сократ – учитель Платона.

Произнося подобные предложения, мы выбираем партикулярию (или ссылаемся на нее), а затем нечто о ней говорим, тем или иным образом характеризуя ее или описывая, указывая, к какому виду она относится, или с чем-то ее связывая. Например, произнося предложение (1), мы отсылаем к Сократу и говорим о нем, что он отважен. Такая интерпретация (1) подразумевает, что в предложении (1) референтную роль играет (или указывает на объект) лишь субъект «Сократ». Но метафизические реалисты настаивают на том, что такая интерпретация недостаточна. По их словам, любой добросовестный анализ предложения (1) покажет, что предикат «отважен» также обладает референтным значением[17].

Предположим, что предложение (1) истинно. Совершенно очевидно, что его истинность определяется двумя факторами: во-первых, значением предложения (1), а во-вторых, тем, как устроен мир. И то и другое обусловлено структурой: значение предложения (1) зависит от составных частей предложения и их взаимного расположения. С другой стороны, устройство мира обусловлено неязыковой структурой и зависит от того, какие предметы находятся в определенной части мира и как они соотносятся друг с другом. Таким образом, истинность предложения (1) зависит как от языковой, так и от неязыковой структуры, и реалисты полагают, что предложение (1) истинно вследствие соответствия между двумя этими структурами. Предложение (1) истинно потому, что языковая структура (1) соответствует неязыковой структуре определенной части мира или отражает ее[18]. Вполне понятно, что, чтобы добиться требующегося соответствия, мы должны располагать предметом, отвечающим имени собственному «Сократ». Но реалисты утверждают, что предложение (1) может быть истинным лишь при условии, что понятие «отважный» также соотносится с каким-то неязыковым объектом. Как видно из предложения (1), понятие «отважный» играет не чисто формальную роль наподобие той, что приписывается словам, не вступающим в какие-либо отношения с существующими в мире объектами (например, союзам «или», «если» или определенному и неопределенному артиклям в английском языке). Поэтому для того, чтобы предложение (1) было истинным, у его субъекта и предиката должны быть референты, соотносящиеся между собою таким образом, чтобы сказанное в предложении (1) было истинным. Но тогда – как это происходит в предложении (1) – понятие «отважный» соответствует такой сущности, что референт «Сократ», в силу своего к ней отношения, является – как сказано в предложении (1) – отважным.

Однако метафизические реалисты сразу же отметят, что «отважный» – это общее понятие: его можно использовать применительно не только к Сократу, но и другим индивидам, а потому оно может выступать в качестве предиката не только в предложении (1), но и в других субъектно-предикатных предложениях. Например, допустим, что истинно не только предложение (1), но и предложение

(4) Платон отважен.

Здесь также применим аргумент, использованный в случае предложения (1). В предложении (4) понятие «отважный» играет не менее значимую референтную роль, чем в предложении (1). Но каково отношение между референтами этих двух случаев использования понятия «отважный»? Вполне очевидно, что, применяя в предложении (4) предикат «отважный» к Платону, мы говорим о нем ровно то же самое, что и о Сократе, применяя предикат «отважный» к последнему в предложении (1). И, по мнению реалиста, из этого следует, что, каким бы референтным значением ни обладало понятие «отважный» в предложениях (1) и (4), в обоих случаях оно одинаково. Это позволяет реалисту сделать вывод, что в предложениях (1) и (4) понятие «отважный» отсылает к одной и той же сущности – той самой, в силу причастности к которой и Сократ, и Платон считаются отважными.

Разумеется, те же аргументы применимы в случае других субъектно-предикатных предложений, где в роли предиката выступает понятие «отважный». В любом таком предложении понятие «отважный» обладает референтным значением или относится к какому-либо объекту. Если во всех этих предложениях понятие используется в одном и том же смысле, то во всех них оно обладает одним и тем же референтным значением. В любом подобном предложении оно относится или отсылает к одной сущности – такой, что, в силу отношений между нею и референтом субъекта предложения, последнее оказывается истинным. Но какой метафизический механизм необходим, чтобы можно было таким образом описать условия истинности предложений (1), (4) и им подобных? Реалисты уверяют, что лежащая в основе их теории онтологическая схема делает такое описание возможным. Если существуют повторяемые сущности или универсалии и отношение экземплификации, связывающее их с партикуляриями, то наше описание условий истинности таких предложений, как (1) и (4), не вызывает нареканий. Предложения (1) и (4) истинны, поскольку референтом понятия «отважный» является определенная универсалия – добродетель отваги – и поскольку и Платон, и Сократ эту универсалию экземплифицируют.

Конечно же, реалисты хотят расширить область применимости сказанного нами о предложениях (1) и (4), с тем чтобы дать общее теоретическое описание субъектно-предикатного дискурса. Предикаты отсылают к универсалиям. Истинным субъектно-предикатное предложение делает именно то, что референт его субъекта экземплифицирует универсалию, являющуюся референтом его предиката. Как правило, реалисты заявляют, что существуют различные виды универсалий, которые могут быть референтами предикатов. Референтами предикатов субъектно-предикатных предложений наподобие (1), где мы характеризуем объект или говорим, каков он, являются свойства. Существуют также такие субъектно-предикатные предложения, как

(2) Платон – человек.

Они позволяют нам сказать, чем является тот или иной предмет или к какому виду он принадлежит. Референтами их предикатов являются виды. Наконец, есть такие субъектно-предикатные предложения, как

(3) Сократ – учитель Платона.

Они позволяют нам сказать, как различные объекты относятся друг к другу; референты их предикатов – это отношения.

Но, чтобы этот анализ был исчерпывающим, нам следует сказать о том виде референтного отношения, которое связывает предикаты со свойствами, видами и отношениями. Ярким примером референтного отношения является для нас отношение, связывающее имя и его носителя: имя Сократ и человека, которого так зовут. Некоторые реалисты полагают, что именно такое отношение связывает предикаты с универсалиями[19]. Обычно они приводят в пример такие предложения, как

(5) Это является красным,

где мы определяем цвет некой партикулярии. Нам говорят, что в предложении (5) есть два имени, связанных друг с другом глаголом-связкой «является»: словом «это» именуется конкретная партикулярия, словом «красный» – конкретная универсалия, а глагол-связка выражает отношение экземплификации между партикулярией, именуемой «это», и универсалией, именуемой «красный». В таком изложении идея, что субъектно-предикатная истина предполагает наличие соответствия между языковой и неязыковой структурами, описана очень ясно, ибо здесь наблюдается взаимно-однозначное соответствие между языковыми оборотами, из которых состоит предложение (5), и неязыковыми предметами, которые должны делать это предложение истинным. Но если в случае таких предложений, как (5), предположение, будто предикаты отсылают к универсалиям, может показаться многообещающим, то в случае других субъектно-предикатных предложений оказывается, что подобный анализ не вполне применим. Обратимся снова к предложению

(1) Сократ отважен.

Вряд ли можно утверждать, что его предикат является именем. Там, где понятие является именем сущности, оно может играть роль субъекта в субъектно-предикатном предложении – в этом случае оно отсылает к предмету, чьим именем является. Однако понятие «отважный» этой проверки не проходит: с точки зрения грамматики оно не может занять в предложении место подлежащего. Если существует понятие, являющееся именем универсалии, которую реалист хотел бы соотнести с предикатом «отважный», то это понятие – «отвага». И, подобно тому как понятие «отважный» не может быть подлежащим, «отвага» не может стать предикатом. Эта пара понятий не является каким-то исключением. Возьмите предложения

(6) Эта монета круглая.

(7) Платон мудр.

И

(8) Алкивиад изнурен.

Ни в одном из этих случаев нельзя сказать, что предикат выступает здесь в качестве имени для универсалии, к которой, предположительно, должен отсылать. В каждом из них есть иное понятие («округлость», «мудрость», «изнурение»), которое гораздо лучше подходит на роль имени соответствующей универсалии. То, что предикаты предложений (1), (6), (7) или (8) не могут быть именами универсалий, позволяет предположить, что и понятие «красный» в предложении (5) этой роли не играет, – и так оно и есть. «Красный», как и остальные обозначения цветов, – слово двусмысленное. Оно может выступать в роли существительного (например, «Красный – это цвет») – в этом случае его вполне можно считать именем соответствующего цвета. Однако оно может также выступать в роли прилагательного (например, «красный дом» или «красное лицо») и в этом случае не являться ничьим именем. В предложении (5) слово «красный» выступает в роли прилагательного, а потому является именем не в большей степени, чем слово «отважный» в предложении (1).

До сих пор наше внимание было сосредоточено на грамматических препятствиях к истолкованию предикатов как имен – однако обусловлены они семантикой. Имя – понятие уникальное: оно соотносится исключительно со своим носителем. Предикаты же, напротив, являются понятиями общими, а потому вступают в референтные отношения с каждым из объектов, к которым могут быть применены. Как говорят специалисты по семантике, они являются истинными в отношении этих объектов или соответствуют им. Но если вступление в такие отношения мешает им выступать в роли имен универсалий, то возможен ли какой-нибудь иной вид референтных отношений, в которые они, несмотря ни на что, могли бы вступать с универсалиями? Многие реалисты уверены, что такой вид есть. Они заявляют, что предикаты не только являются истинными в отношении объектов, предикатами которых могут быть, или соответствуют им, но и выражают универсалии или коннотируют их[20]. Так, есть референция между понятием «отважный» и всеми отважными индивидами, и только с ними – это отношение соответствия; реалисты утверждали, что оно также выражает или коннотирует общую для всех этих индивидов универсалию (добродетель отваги). Равным образом понятие «круглый» соответствует всем круглым предметам, и только им, но реалисты говорят нам, что оно также находится в семантическом отношении выражения или коннотации с универсалией, к которой причастны все эти индивидуальные предметы, – округлой формой.

Чтобы пояснить тезис, согласно которому предикаты выражают универсалии, реалисты утверждают, что применить предикат к объекту – значит сделать нечто большее, чем просто определить объект как один из целого ряда объектов; нужно также выявить универсалию, благодаря которой объект принадлежит к этому ряду. Таким образом, говоря, что объект является треугольным, мы не просто говорим, что он принадлежит к ряду объектов, но также указываем на общее свойство всех объектов, принадлежащих к этому ряду, и утверждаем, что данный объект проявляет это свойство. По мнению реалистов, то, что субъектно-предикатные предложения наподобие наших (1) – (8) можно парафразировать так, чтобы отсылка к универсалии стала явной, доказывает, что использование предиката предполагает не просто выявление предметов, в отношении которых он является истинным. Например, предложение (1) можно парафразировать следующим образом:

(1′) Сократ экземплифицирует отвагу.

А предложение (6) так:

(6′) Эта монета экземплифицирует округлость.

В обоих случаях исходное субъектно-предикатное предложение заменяется предложением с единственным понятием, находящимся в отношении называния к универсалии, к которой, по мнению реалиста, отсылает предикат предложения. Таким образом, по мнению реалистов, подобные парафразы всегда возможны: любое субъектно-предикатное предложение вида «a есть F» можно преобразовать в предложение вида «a экземплифицирует универсалию F». Но если такого рода парафразы всегда возможны, то использование общего понятия F в качестве предиката объекта просто значит, что этот объект экземплифицирует универсалию F. А это означает, что, даже если предикаты не являются именами универсалий, их использование в контексте субъектно-предикатного предложения способно ввести универсалии в дискурс, стать упоминанием о них или отсылкой к ним. Следовательно, здесь присутствует референтное отношение – более слабое или менее непосредственное, чем отношение называния, но «паразитирующее» на нем. Это отношение реалисты и называют выражением или коннотацией. И опять-таки реалисты, как правило, будут утверждать, что предикаты могут выражать или коннотировать различные виды универсалий. Предикаты предложений наподобие (1) выражают или коннотируют свойство: сделать утверждение (1) – значит сказать, что данный объект экземплифицирует свойство, поскольку обладает им. Напротив, предикат предложения (2) выражает вид: утверждать (2) – значит сказать, что некий объект экземплифицирует этот вид в силу принадлежности к нему. Наконец, предикат предложения (3) выражает взаимное отношение: заявить (3) – значит сказать, что конкретная пара объектов экземплифицирует это взаимное отношение, поскольку вступает в него.

Таким образом, предикаты выражают или коннотируют свойства, виды и отношения; а там, где мы имеем дело с истинным субъектно-предикатным отношением, выражаемая предикатом универсалия экземплифицируется референтом субъекта. Реалисты полагают, что такое описание позволяет нам достичь поставленной цели: оно объясняет, каким образом субъектно-предикатные предложения способны соответствовать миру, причем делает это естественным и интуитивно понятным образом. По их мнению, естественным это описание оказывается благодаря своей связи с предлагаемой реалистами интерпретацией совпадения атрибутов. Общие понятия выполняют роль предикатов, и, какой бы теории мы ни придерживались, они маркируют случаи совпадения атрибутов: у всех предметов, в отношении которых конкретное общее понятие является истинным, совпадают атрибуты – или они являются в том или ином отношении одинаковыми. Но, по мнению реалистов, все предметы, у которых совпадают атрибуты, экземплифицируют какую-то одну универсалию. Общее понятие, маркирующее конкретный случай совпадения атрибутов, выражает или коннотирует в точности ту же универсалию, что в данном случае является основанием совпадения атрибутов. Таким образом, мы получаем описание предикации, неразрывно связанное с нашим описанием совпадения атрибутов, и два этих описания сочетаются именно так, как должны бы были, если бы мы захотели дать удовлетворительное объяснение субъектно-предикатной истине. Универсалия, являющаяся референтом предиката, – это в точности та же универсалия, которую должен экземплифицировать референт субъекта, если этот референт является примером совпадения атрибутов, обозначенного этим предикатом.