Читать книгу Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей - В. Р. Дольник, Виктор Рафаэльевич Дольник - Страница 8

Такое крупное существо, как человек, не могло бы прокормиться собирательством ни в степи, ни в северном лесу, ни в тундре. Да и в саванне плотность заселения первобытными людьми была очень невелика. Чтобы увеличивать численность, расселяться, осваивать новые ландшафты, нужно было расширять свою экологическую нишу – найти новые способы добывать пищу. Спектр питания современного человека необычайно широк – от почти исключи тельной плотоядности эскимосов до почти полного вегетарианства некоторых племен в Индии. Схематизируя процесс расширения ниши, выделяют этапы охоты, скотоводства, земледелия и индустриального производства. Но представление о том, что каждое племя, каждый народ проходил эти этапы, – неверно. Разные популяции людей специализировались в разных направлениях – охоты, земледелия и скотоводства, и процесс этот шел параллельно. Первые шаги специализации могли быть бессознательными, поддерживаться и направляться естественным отбором. Сознательные действия являлись основой решения конкретных задач, встававших перед одним человеком или группой людей, но к чему они приведут, могло оставаться неведомым.

Вот современные датировки, полученные радиоуглеродным методом. Пшеницу культивировали как дополнительный источник питания уже 50 тыс. лет назад. Саванну начали регулярно выжигать (это делается для примитивных посевов) тоже 50 тыс. лет назад. Земледелие как основной источник питания некоторых племен существует 910 тыс. лет. И столько же лет назад уже был домашний рогатый скот – овцы, козы, коровы. Лошадь одомашнена позднее, и с ней человек заселил степи. Без лошади степь непригодна для жизни: до появления европейцев американские степи оставались незаселенными, но, когда европейцы завезли лошадей, конные индейцы быстро заселили степи. Коллективная охота на крупных животных началась 3040 тыс. лет назад.

В последние годы неожиданно раскрыли одну тайну современных человекообразных обезьян: изредка они охотятся на небольших животных. Если этот инстинкт имелся и у предков человека, специализация некоторых популяций собирателей на охоте очень упрощалась. И до сего дня у многих сытых, занятых совершенно иной деятельностью людей проявляется инстинктивная страсть к охоте. Причем одни любят ходить с ружьем в одиночку, для других главное – особые отношения в коллективе мужчин-охотников.

Бурундук-садовод. Набив защечные мешки орешками, бурундук бежит подальше, делает в земле ямку-кладовую, быстро ее закапывает и бежит к кедру за следующей порцией орехов. Закончив сбор урожая, бурундуки переносят запасы в общественные тайники. Часть орехов остается в земле, давая начало новым «кедровым рощам».

Кто-то предпочитает мелкую дичь, кто-то – крупного зверя. Есть поклонники охоты – изнурительного преследования и поклонники охоты из засады. Люди, для которых удовольствие – убийство животного, и люди, для которых удовольствие – точность собственных действий, а добыча – только неоспоримое свидетельство мастерства. (Вторых вы можете уговорить охотиться с фотоаппаратом, а первых – никогда.) Все эти варианты нами унаследованы.

Но наш охотничий инстинкт в одном не похож на инстинкт хищного зверя: врожденных программ методов охоты мы не имеем. Тигр от рождения владеет несколькими способами поимки и убийства жертв; рысь знает, как затаиться на дереве над тропой, как прыгнуть на косулю, куда вонзить когти и куда клыки; сокол знает, как сделать ставку на утку и как, проносясь мимо в пике, рассечь ее одним когтем. В течение жизни хищники совершенствуют искусство применять программы, а не выдумывают новые. Врожденная же программа человека побуждает его только подкрадываться, догонять, хватать, возможно, чем-то ударить. Человек сам находил методы охоты, частично наблюдая действия настоящих хищников, частично изобретая новые.

Именно новые приемы позволили ему не конкурировать с другими хищниками. И поэтому у охот ничьих племен нет ненависти к хищникам, которая так сильна у скотоводов. Канадские зоологи так описывают отношения эскимоса-охотника к волку: «Он охотится по-своему, а я по-своему; карибу хватит всем. Когда мне понадобится его шкура, я убью его. Когда он захочет моего мяса, он попробует напасть, но я начеку, и он это знает». Очень долго, около полутора миллионов лет, охота являлась все же лишь вспомогательным занятием, а добычей становились мелкие звери. Период же охот на крупных животных как главного занятия настал поздно, около 10 тыс. лет назад.

Питание животной пищей сыграло важную роль в развитии интеллектуальных способностей наших предков: установлено, что нехватка белков животного происхождения (в том числе от тепло кровных животных) в диете детей сильно задерживает их умственное развитие, вплоть до маразма.