Читать книгу Крылья. Как поверить в себя и начать побеждать - - Страница 5

Вспоминая то, что в итоге описано в книге, и то, что осталось лишь в памяти, сложно представить и осознать, как маленькая девчонка тогда со всем этим справилась. Иногда я даже не верю, что все это прожила, поскольку события кажутся такими далекими, будто это было очень давно, в какой-то другой жизни. Но не могу не заметить: внутри той маленькой девочки невероятная сила воина, смелость и любовь. Как нужно верить в себя и соответствовать своим сильным сторонам, чтобы прожить этот путь так, чтобы оставаться благодарным и продолжать любить себя, людей и жизнь.

Я ничем не отличаюсь от вас, я обыкновенная. В моем детстве я ходила в модных джинсах, потому что у нас были состоятельные соседи и мне выпала честь носить то, что они нам отдавали. Возможно, вы были такими соседями для кого-то или у вас тоже были такие знакомые, так что вы легко можете представить эту картинку. Я, наверное, как и многие, любила хлеб с маслом, который посыпан сахаром, а иногда это было еще и варенье, м-м-м, вкуснота невероятная. Или помните: идешь из магазина, а в котомке покупки и булка теплого хлеба, так вот, домой хлеб попадает без корочки, потому что по дороге ты с удовольствием грызла корку и при этом улыбка у тебя до ушей. Правда очень вкусно и как-то по-доброму.

Несмотря на то что у нас большой огород, а в деревне у каждого такой, слазить к соседу за огурцами и морковкой всегда интереснее. Даже какой-то азарт появляется. Причем мыть добытое точно не нужно, вытер о штанину — и вперед. Страшно, что поймают и уши надерут, но мы с ребятами никогда не попадались. Зато адреналин зашкаливал – так с риском знакомились.

В моем детстве не было ватрушек для покатушек, лично я каталась в алюминиевом тазике: скорость высокая и катишься дальше всех. Счастье. Зимой гуляли так долго, что варежки стояли колом, облепленные снежными сосульками. Летом обязательно ходили собирать ягоды, которые потом предстояло отделить от листьев и веточек. Если дожди и в лес никак, то садились перебирать гречку и пшено от мусора. А у вас было такое?

Я застала еще те времена, когда вещи стирали на стиральной доске с хозяйственным мылом, а телевизор, который показывал лишь три канала, переключали плоскогубцами. Все раны во дворе лечили исключительно подорожником. Масштаб раны был неважен – подорожник лечит все, главное – на него поплевать, чтобы он был чистый. Зимой чистили снег, летом пололи и поливали грядки. Уверена, что многим знаком быт советского прошлого.

Я обычная, такая же, как все. Но уникальная благодаря своим сильным сторонам. Они и у вас есть, поэтому каждый из вас тоже уникален благодаря своему прожитому пути. И в этом мы с вами тоже похожи — обычные, но уникальные.

У каждого было свое детство. Я поведаю вам свои истории, которые мне принесли боль, расскажу о том, что чувствовала тогда, поделюсь воспоминаниями и размышлениями, которые возникали уже во взрослой жизни. Пройдя весь путь со мной, вы увидите, как запятнанное, обидное, отрешенное и одинокое детство я сделала счастливым и полноценным. И эта глава как раз об этом: о темном и счастливом.

Порой когда я слышала чью-то историю про детство, то сильно удивлялась: ну не может быть так все гладко. Родители никогда не ругали, в угол не ставили, в цирк водили, море показывали, в лагерь отправляли, даже импортные шоколадки и газировку покупали, у кого-то вообще своя комната была.

На одном из тренингов я услышала фразу: «Никогда не поздно сделать свое детство счастливым». Тогда сложно было понять, как это возможно, ведь детство мое уже в прошлом и ничего нельзя изменить. Но со временем до меня дошло! Благодаря постоянному развитию, использованию полученных знаний и работе с тем, на что откликается внутренний ценностный барометр, я смогла создать другое «свое детство».

Оговорюсь: описанное в этой книге – это мои переживания, которые привели к осознаниям и поискам полезных инструментов. Если кого-то упоминаю, то не с целью обидеть, а искренне поблагодарить за возможность прожить этот опыт и стать сильнее.

Я не знаю, каким была ребенком для своих родителей: послушной или нет, правильной или неправильной, я не знаю, как меня родители воспринимали, но я помню слова мамы, когда я ее чем-то расстраивала. Она в гневе всегда произносила много разных слов, например: «Вот какая же ты упертая, ты и родилась потому, что упертая, ни одна попытка сделать выкидыш не получилась, все равно вылезла». А когда я маму спрашивала: «Почему меня чужие люди хвалят, а ты всегда ругаешь?», она отвечала: «Пусть лучше так, чем я тебя буду хвалить, а другие ругать». Когда такое слышишь, то в сознании маленького человечка поселяется мысль: никому ты не нужна и живешь только лишь потому, что каким-то чудом все равно появилась на свет. Я была уверена, что и другим до меня дела нет, а как иначе, если мне родная мать не рада.

Мое подсознание крепко-накрепко зафиксировало информацию о том, что я тут явно лишняя. И тогда же, наверное, я впервые в жизни испытала паническую атаку, только понятия о таком состоянии не имела. Сопоставив некоторые факты, могу предположить, что мне было лет пять-шесть. Был теплый летний день, окна в доме нараспашку. Мы с мамой вдвоем, я по какой-то причине плачу, рыдаю взахлеб. Вопли не могли не раздражать маму, она, периодически повышая голос, кричит: «Заткнись, заткнись, я сказала, быстро!» По команде остановить свой плач довольно сложно ребенку, а у меня настоящая истерика: дыхание частое и прерывистое, в горле стоит огромный и тяжелый ком, сопли и слезы уже перемешались, страх в глазах, потому что «маму надо слушать».

И тут мама хватает меня, кидает на кровать и, оседлав, кладет на меня огромную подушку. Раньше в селах подушки были не только огромные, но еще и тяжелые. Таким образом этот «кирпич» закрывает мне лицо и, соответственно, еще половину тела. Мама давила подушкой и приговаривала: «Заткнешься ты или нет?» до тех пор, пока я не затихла. Было сложно и плакать, и дышать в принципе – темно, душно, страшно.

Мама приподнимает подушку, орет, а я жадно глотаю воздух, снова в слезы, и снова подушка на мне – и опять темно и страшно. Какая-то женщина проходила мимо, увидев это через открытое окно, запричитала: «Люба, ты же угробишь ребенка». На что последовал ответ: «Ничего с ней не будет». Я не помню, как закончилась эта сцена, и конечно, не помню, с чего началась моя истерика, но очередное подтверждение тому, что я не нужна никому, я получила. Так я и узнала, что я нелюбимый, лишний, раздражающий ребенок. Но несмотря ни на что, мне нужно терпеть, точно нужно слушаться маму, нельзя плакать, когда она требует замолчать.

Вообще, я человек очень коммуникабельный, хоть в детстве и слышала от матушки: «Ленка, заткнись», «Ленка, помолчи», «Язык твой — враг твой». Она всегда находила повод закрыть мне рот, а когда я все равно вставляла свои пять копеек, мне за это попадало, однако у меня всегда было что ответить даже после хорошей порки ремнем. Только я продолжала говорить, потому что мне важно быть услышанной.

Вот она — сильная сторона: есть собственное мнение и мне не страшно его высказать. Необязательно, чтобы с моим мнением все вокруг соглашались. Важно быть услышанным и чтобы моему мнению дали жить.

Я никогда не видела своего отца родного, подозреваю, он меня – тоже. После того как я узнавала что-то новое о нем, хотелось познакомиться – я даже несколько раз писала письмо в телепередачу «Жди меня». Каждый раз, когда я смотрела, как близкие люди находят друг друга, я плакала, вот они, родные души, теперь вместе – это прекрасно, поэтому слезы радости за незнакомых людей текли рекой.

Мне хотелось и по-прежнему хочется увидеть своего родного отца хотя бы со стороны, узнать, жив ли он, похожа я на него или нет. Интересно, какое у него любимое блюдо, о чем он мечтает и вообще мечтал ли когда-то, как у него с давлением, ведь уже возраст, и какие, может, ему купить витамины, вообще, чем помочь, подарить бы ему подарок на Новый год и сделать совместный фотоснимок. Какие вредные привычки имеет, в чем он силен, характер, внешность – все интересно.

Конечно, мне хочется его увидеть. Мама лишь в двух словах о нем рассказывала. Когда я спрашивала про отца, то она отвечала неохотно. Мне известно, что у мамы случился служебный роман, оба находились в сезонной командировке, кажется, посевная была. Он из Сургута, мама из другого района, а встретились в поселке Московском Тюменской области, кстати, где я и проживаю сейчас — буквально в нескольких километрах, так сказать, притянуло меня на место зачатия.

Отца моего, со слов мамы, зовут Юра, фамилия то ли Кравченко, то ли Кравцов либо что-то созвучное. Год их свиданий – 1984-й, я родилась в мае 1985-го. Когда мама сообщила, что беременна, отец тоже «обрадовал»: женат и есть дочь, поэтому дополнительные проблемы в виде еще одного ребенка ему точно не нужны. Больше они не виделись. Конечно, можно понять, почему мама хотела сделать аборт, но это не отменяет того факта, что в сознании девочки поселилась мысль: «Я не нужна никому, папе в том числе, ведь у него даже не возникло желания на меня посмотреть».

Был период, когда мне пришлось жить у бабы Фроси. Это родная бабушка моего младшего брата, который младше меня на 5 лет, у нас с ним разные отцы. У бабушки по маминой линии я жить не могла, так как ее я тоже ни разу не видела, как и она меня. Мамина мама – это тоже история на целую книгу. Про нее я знаю только по фотографиям, а моя мама лет с 14-ти ее не видела и видеть не хотела.

Бабушка Фрося работала на ферме дояркой и на работу уходила в четыре утра. Прежде чем уйти, она меня будила, для того чтобы заплести косички к школе – я тогда ходила в подготовительную группу. В один прекрасный момент она явно была не в духе и заявила: «Надоели мне твои космы», после чего их отрезала, взяла ножницы и хладнокровно обстригла.