Читать книгу Легенды и судьбы - - Страница 2

Если вам приведется когда-нибудь плыть по реке Амге, перед вашим взором предстанут в удивительной своей красе, приводящие в неописуемый восторг всех увидевших это, устланные зеленым бархатом, открытые всем ветрам горы Мырыла. Они вызывают невольный интерес, а так ли силен дар игры воображения, безудержной фантазии саха- якутов как эта невероятная мощь и захватывающая дух красота окружающей их природы?!

Бывая в разных местах, мне доводилось слушать людей, которые произвели на меня неизгладимое впечатление. Но подобных им великолепных рассказчиков, увы, не так уж и много мне довелось встретить за мою жизнь.

Верно говорят, что все красивое и прекрасное радует глаз, пленяет душу. А кому не хотелось бы познать в чем суть и в чем тайна этого, так ведь?

* * *

Связующая нить легенд и преданий – Человек. Лишь он может вдохнуть в них жизнь, рассказать их так, что они смогут пережить века. Лишь он может передавать их из поколения в поколение, вызывая незатухающий интерес, тем самым даруя им вечность.

Судьба свела меня с седовласым, белобородым, похожим на сказочного Сэркэна Сэсэна Константином Лукичом Федоровым на берегах Амги у гор Мырыла. Почтенному старцу тогда исполнилось восемьдесят три, в старину бы сказали, что на его плечах растаял снег уж восьмидесяти трех зим.

Горы Мырыла со двора Константина Лукича были видны как на ладони. Вначале, расспросив почтенного старца о его родных местах, земляках-сородичах, я поинтересовался, а есть ли легенды или предания, сложенные об этих великих горах. На что он, словно собираясь мыслями, устремил свой взгляд вдаль, на горы и ответил:

– Приводилось слышать…

После недолгого молчания, губы старика дрогнули и он, всем своим видом, выражая радость оттого, что, наконец, можно поделиться тем, что долгие годы хранил в себе, начал свой рассказ…

* * *

Еще с тех незапамятных времен, как был сотворен этот мир, на берегу неспешно несущей свои воды Амги, появились горы Тейер Хайа, Кёбдёх Хайа и Кыыс Хайа.

Несравненная красавица Кыыс Хайа – драгоценная единственная дочь Тейер Хайа и Кёбдёх Хайа росла и хорошела изо дня в день: наливались румянцем щеки ее, длиннее и пушистее становилась коса ее, родители глядя на дитя свое, не могли нарадоваться и прочили ей счастливую судьбу. В эту пору рядом с ними появился молодой да удалой сосед Тёнгюлю Хайа. Был он силен и крепок. И нравом хорош, и ликом пригож.

Запала в сердце его прекрасная дева, но он долго не смел признаться в своей любви. Да как-то раз не смог стерпеть сердечные муки и ранним летним утром, когда небо на востоке зарделось, словно сбрызнутое брусничным соком, пришел к ее родителям и стал держать такую речь:

– Настал день обратиться мне к вам, к людям, которых чту как своих родителей. Батюшка мой, Кёбдёх Хайа! Матушка моя, Тейер Хайа! Зеница ока вашего, дитятко золотое, пташка ненаглядная Кыыс Хайа пришлась мне по сердцу. Со смирением склоняю голову, с почтением преклоняю колени пред вами, с мольбой-просьбой обращаюсь к трем теням, духам вашим. За век свой, прожитый с дочерью вашей, не позволю и мыши пробежать под ногами ее, не дозволю птице пролететь над головой ее, будет она равной подругой мне, спутницей долгой счастливой жизни. Кто, кроме вас, лучше знает свою дочь, ее думы и помыслы?! Так передайте же ей, что Тёнгюлю Хайа просит ее руки, – так изливал душу, открывая свое сердце влюбленный.

Приосанившись, как и подобает добру молодцу, он с надеждой во взоре, полыхающим светом восходящих лучей солнца, застыл в молчаливом ожидании ответа от возлюбленной.

С тем и пришли Тейер Хайа и Кёбдёх Хайа к своей красавице дочери Кыыс Хайа. Она встретила их еще более цветущей и прекрасной, чем прежде – лицо ее светилось дивным светом, а глаза сияли, словно драгоценные камни. Стала расспрашивать родителей, что же привело их к ней, чем они спешат обрадовать ее.

Зная нрав своей дочери, мать с отцом начали издалека, подбираясь к причине своего прихода окольными путями. Кыыс Хайа как раз была в той поре, когда юные да молодые ощущают себя средоточием вселенной. Восседая с чрезвычайно важным видом, она, ловко орудуя огромными ножницами, была занята изготовлением большого берестяного сосуда.

Услышав, что к ней сватается молодой сосед Тёнгюлю Хайа, уж и не знаю отчего, она аж личиком потемнела от гнева:

– А чего ж не сидится на месте этому Тёнгюлю Хайа, что решил свататься ко мне, как к ровне? Да как он посмел?! Ну, так уж и быть… дам ему знать, кто я. Ох уж не промахнусь я и попаду прямо в лоб его каменный. Получай! – с этими словами она со всего размаху кинула огромными ножницами, которые со свистом пролетели над головами родителей прямо в сторону опешившего от неожиданности Тёнгюлю Хайа, ждавшего ее ответа и… упали, едва не задев его.

Испустив истошный вопль, бедняга Тёнгюлю Хайа и не заметил, как одним махом перепрыгнул через реку Амгу, очутившись на другом ее берегу. Тейер Хайа и Кёбдёх Хайа были несказанно удивлены и очень огорчены таким поступком дочери. Тейер Хайа сказала дочери:

– По разумению своему якутскому думал я, что моя дочь, вобравшая красоту прекрасного солнечного мира, имеет такой же светлый и добрый нрав. Ты очень сильно разочаровала меня. Чем же тебе негож Тёнгюлю Хайа, чем не достоин? Видно, сказывается предначертанный свыше твой суровый удел… Ты и меня чуть не покалечила своими ножницами. Ну что ж. С этих пор, ты сама по себе, и я сам по себе. Пусть впредь будет так, как уготовано нам судьбой. Не говори теперь, что у тебя есть родители, не ластись больше к нам. Нет для тебя с этой поры ни отца, ни матери. Это мое последнее слово! – с этими горькими словами мать отвернулась от дочери навсегда.

Прошли века, а Тейер Хайа так и сидит на берегу Амги, повернувшись на юг, против течения реки, спиной к дочери.

А перепрыгнувший через Амгу, отвергнутый гордой красавицей, Тёнгюлю Хайа не захотел возвращаться обратно да так и остался на другом берегу. Он был сильно огорчен, что возлюбленная не приняла его, потому много и горько плакал. Да так много, что из его слез образовалось озеро, которое так и назвали – Озеро Тёнгюлю.

Только после всего случившегося, говорят, Кыыс Хайа поняла, что совершила непоправимое. И тогда, ужаснувшись содеянного, она невольно отпрянула, подалась назад и… застыла на том месте навеки.

С того несчастного дня, говорят, еще горше стал плакать и грустить Тёнгюлю Хайа. Он с сожалением думал, что не стоило так сильно обижаться на Кыыс Хайа. Возможно, пусть с другим, не с ним… но она прожила бы долгую и счастливую жизнь. С горя и досады, что невольно стал причиной непоправимого несчастья, Тёнгюлю Хайа решил навсегда укрыться в глухой тайге. С тех пор, посреди речки Туолума, текущей в непроходимых таежных дебрях, из воды выступает неизвестно откуда взявшийся в тех местах округлый камень, напоминающий темя человека.

* * *

На самом деле, легенды и предания – это ведь судьбы людей. А из судеб слагаются легенды и предания. Из них мы узнаем о наших предках, живших за хребтами далеких веков, узнаем об их чувствах, радостях и страданиях. Наши сопереживание и сочувствие вдыхают в них новую жизнь, пробуждают воображение, делая их еще ярче и ближе каждому новому поколению.

Эту историю о любви мне привелось услышать на берегах прекрасной реки Амги, в красивейшей местности Мырыла. Она стала легендой, передаваемой из уст в уста, из поколения в поколение и не перестала волновать сердца. Я вновь поверил в силу Любви и преклонился перед этим возвышающим человека чувством!