Читать книгу Звезда Сварога: Быль Первая - - Страница 3

Он притаился среди дубовой кроны, вцепившись крючковатыми острыми когтями в толстую ветку.

Отличное место, чтобы спрятаться от палящего солнца и оставаться при этом совершенно незримым для двуногих.

Не смотря на утомляющую жару, ветер приятно освежал, игриво гуляя по оперению.

В самый раз для охоты!

Да и от голода так скрутило желудок, что уже попросту не сиделось на месте.

Вчерашнего гада, с трудом вытащенного из мышиной норы на пшеничном поле, хватило только на вечер, а с утра так ничего путного и не попалось.

Нужно срочно раздобыть еды. Ему нужны силы! Конечно же для неё…

Ох…, она – большой, красивый клюв, широкие серо-бурые крылья. Мечта, а не птичка!

Она ждала его и, хорошенько отобедав, он обязательно полетит к ней.

Запах рыбы, разносимый ветром над поселением двуногих, вновь заставил желудок болезненно съёжиться.

Всё, выжидать больше нельзя…!

Зрачки сузились, и он стал внимательно следить за всем, что творится внизу, в поисках приличной добычи.

С этой высоты он видел всех. Его же – никто.

Двуногие сновали туда и сюда, громко кричали, стучали в кожу, натянутую на железо, и издавали разные звуки через полые палки.

Он не понаслышке знал, что такое железо.

Ещё птенцом двуногие пронзили им мать прямо на его глазах.

Он ненавидел двуногих…

Не только за то, что они жили в теплых деревянных норах, защищающих их от палящего солнца, дождя и снега.

Не только за то, что им доставалась самая лучшая еда, которой они делились со своими зверями.

Их он тоже ненавидел. Предатели звериного рода. Они бы отлично сгодились на обед…

Кстати, об обеде… Наконец-то нашлась подходящая добыча!

Мелкий зверь, охотник, с хвостом и усами, крался по деревянной ограде, в надежде схватить ничего не подозревающего голубя, жадно собирающего разбросанные по земле семена.

Глупые голуби… Их он тоже терпеть не мог, как не мог и позволить навредить собрату птице! Пускай даже помойной.

Взмах крыльями, стремительное пикирование вниз.

Мгновение и когти уже вцепились в шкурку зверька, оторвали от земли и понесли ввысь.

Как назло, помешали поганые, глазастые двуногие… Его заприметили!

Тут же снизу раздались встревоженные крики их самки, подхваченные многими другими, и в него полетели камни.

Один, что поострее, достиг цели, ударив под ребро.

От острой боли когти разжались сами собой, чудом спасённый зверёк полетел вниз, мягко приземлился на землю и стремглав скрылся в кустах.

Какая досадная, позорная неудача…!

Гнев и обида вырвались в протяжном крике. Он пронёсся над соломенными крышами и поспешил отлететь подальше от жилищ двуногих.

Вот, за что он их так люто ненавидел!

Верхние конечности, которые они называли – «руки», отростки, помогающие двуногим издалека пускать камни и палки с железом в него и его сородичей, оставаясь при этом вне досягаемости.

Для всех больших птиц считалось великой победой – убить двуногого.

Поэтому самые отважные из его рода и им подобные никогда не упускали возможности сразиться с этими лысыми, кожаными мешками в поле, где они уже не могли спрятаться в своих норах.

Самые подлые из тварей…

Никогда не дерутся честно, не пользуются тем, чем наградила их мать сыра-земля.

Будь иначе, тогда он бы вышел на бой с двуногим одним из первых.

Он частенько, с удовольствием представлял себе, как легко рвётся их мягкая тонкая кожа, под его когтями…

Никчемные, бесполезные создания, гнусные вредители, уродцы!

Скачут голышом по полям, нацепив на себя шкуры и перья.

Омерзительные!

Не то, что он – красавец, мечта любой птички, всегда ухоженный, без единого грязного и старого перышка.

Голод снова напомнил о себе, сжав желудок, и о его неудаче, вызвав приступ злости.

Решено! Сегодня он – первый из змееловов, что придёт к ней убившим двуногого…!

От этой мысли восторг лёгкой судорогой пробежал по телу, и он громко, радостно закричал.

Опустился к воде, налету набрал в клюв воды и вновь взмыл в высь.

Внизу копошились полёвки, тут и там ползали сочные змеи, рыба плюхалась в реке.

Лови – ни хочу!

Только теперь все его мысли занимало совершенно другое…

Длинная река, лес вдоль неё, три больших развесистых дуба и множество земляных каналов, разделяющих покрытые сухой травой норы двуногих, сверху сильно походившие на гнезда.

Ветер снова приятно прошёлся по перьям, придавая уверенности, и он стал кружить над окрестностями, выслеживая добычу.

Сверху двуногие казались обыкновенными муравьями: они быстро сновали туда-сюда, перенося с места на место странные предметы, сваливали в кучу сухую траву и палки, обливали друг друга водой из деревянных посудин и сопровождая всё это таким шумом, что его начинало мутить.

Странные, непонятные создания… Зачем их вообще создала природа?!

Острый взор уловил добычу!

Детёныш двуногого, совершенно один, ползал возле одной из нор.

Конечно, не взрослый, но какая разница? Двуногий есть двуногий…!

Даже за такого самки сами будут распушать перед ним хвосты.

В предвкушении отведать человечинки, змеелов издал радостный крик и вновь спикировал вниз.

Сердце колотилось от волнения. Это его шанс!

Земля стремительно приближалась, а вместе с ней и долгожданный обед.

Он широко растопырил острые когти и приготовился к атаке.

Всего-то добраться до нежной, жирненькой шеи…

Он уже слышал, как кровь пульсирует по венам жертвы. Молодая, вкусная горячая кровь.

Последний взмах крыльями, и он прижал добычу к земле.

И всё опять пошло не по плану…

Двуногий дергался, вопил от страха и размахивал руками, не давая подобраться к артерии.

Проклятые руки!

Он хотел унести добычу, пока не подоспела подмога, но мелкие пальцы мёртвой хваткой вцепились в крылья.

Откуда у какого-то сопливого детёныша столько сил?!

Слишком много возни и шума. Он опять облажался…

Со стороны норы послышались крики старших двуногих и перья вздыбились от устрашающего собачьего лая.

Какой позор! Ни одна птица не должна прознать о его неудаче!

Сейчас же нужно было спасаться бегством.

Огромный волкодав, угрожающе клацая зубами, стремглав несся прямо на него.

Запах молодой крови сводил с ума, но змеелов смог пересилить себя и разжать когти.

Оттолкнулся от земли, жгучая боль пронзила крыло.

Пёс всё же настиг его, вцепился зубами и поволок по земле.

От страха и боли змеелов закричал! Он не мог так закончить!

Один из старших двуногих поднял орущего детеныша и унес в нору. Второй заскочил в другую нору, поменьше.

Змеелов мигом смекнул зачем… Теперь у него остался только один шанс и без боя он сдаваться не собирался!

Рывок когтями по морде заставил пса разжать пасть и с визгом отскочить в сторону. Кровь ручьем полилась из выцарапанной глазницы пса, вызвав у змеелова мимолетную радость и вселяя надежду на спасение.

Крыло ломило от боли, но он ещё мог им шевелить. Он хотел жить!

Взмах, ещё один и ему удалось взлететь. Неуклюже, но взлететь!

Он поднимался всё выше и выше. Крыло горело огнём. Перья слиплись от крови, не позволяя набрать скорость, от чего он, то и дело, терял высоту.

Во что бы то ни стало он должен скрыться, залечить раны!

Она ни за что на свете не должна узнать о его позоре…

Неожиданно что-то со свистом пронеслось мимо головы.

От ужаса сердце замерло, и змеелов истерично замахал крыльями, в надежде улизнуть от преследователей.

Как он и думал, мерзкие двуногие схватились за палки с железом…

Он ловко увернулся от одной, поднырнул под другую, но крыло всё же подвело…

Почувствовался холод железного наконечника, резкая боль под ребром и ужасающее осознание того, что больше он её никогда не увидит…

Полный обиды и разочарования крик вырвался из груди. В глазах потемнело.

Судорожный взмах крыльями, стремительная потеря высоты, быстро приближающаяся земля, но он этого уже не видел.

***

Только Яромир и Траян выехали из Темнолесья, как над головой засвистели стрелы и раздался пронзительный крик змеелова. Мгновение и его бездыханное тело, пронзённое одной из стрел, рухнуло поодаль, в заросли крапивы, куда следом нырнул и огромный, окровавленный волкодав.

– Дела, конечно… – Яромир удивлённо почесал затылок. – Добром встречают!

Траян остановился на холме и недовольно фыркнул, не оценив сарказм Яромира.

Да и какая разница, что там не поделили змеелов и волкодав, когда уже отсюда Яромир слышал доносившиеся со стороны Трех дубов звуки балалаек, бубнов и свирелей.

Ярилин день гуляли во всю!

Траян дернулся, показывая Яромиру, что дальше он не поедет.

– Благодарю тебя, добрый друже! – Яромир аккуратно спрыгнул на землю и низко поклонился Траяну.

Конь мордой подтолкнул Яромира в сторону деревни и поспешил скрыться в тени деревьев.

Яромир, наверное, никогда не перестанет удивляться необычным повадкам Траяна. Зачастую он казался даже более человечным, чем сами люди.

Звуки музыки снова привлекли внимание Яромира, и он быстрым шагом отправился в их сторону.

Только Яромир прошёл несколько первых дворов, как перед ним проскакал ряженый, в соломенной шапке и красной рубахе, увешанной медными колокольчиками.

Ряженый прыгал с ноги на ногу и весело играл на маленькой дудочке, а следом по всей улице растянулась смеющаяся и скачущая вокруг него детвора.

Дети рекой пронеслись мимо Яромира, чуть не сбив его с ног, а один мальчонка, зим семи от роду, так нёсся, что воткнулся в богатыря лбом и плюхнулся на зад.

Мальчишка быстро пошаркал по лбу маленькой ручкой и поднял взгляд на богатыря, громко смеющегося и протягивающему ему руку. При виде Яромира глаза мальчика округлились, и он расплылся в широкой улыбке, которой недоставало нескольких выпавших молочных зубов, после чего вскочил на ноги и бросился в объятия.

– Дядюфка Яломил! Ты плифол! Вот тятька-то с Елёмой обладуются! – радостно воскликнул шепелявый мальчик, оказавшийся сыном Ермолы, брата-близнеца жениха, и стал прыгать вокруг Яромира.

– Пришел, пришел, Матвей. – Яромир пожурил мальчика по растрепанным русым волосам. – Батька твой где?

– У Елмолы они, с маменькой! – ответил Матвей и махнул рукой в сторону, где музыка и песни были слышны громче всего. – Хосес пловосу?!

– Полно Матвей, дорогу знаю, – улыбнулся мальчику Яромир. – А ты ступай к другим, гляди, как далеко удрали!

Матвей огляделся и, поняв, что все его друзья действительно ушли далеко за ряженым, кивнул Яромиру и что есть мочи побежал за ними вслед, на ходу поправляя спадающие штаны.

Яромир еще некоторое время стоял посреди улицы и смотрел на радующихся, беззаботных детей. Ему вспомнилось свое детство, в котором кроме старика, домашнего скота, изнурительных тренировок и скучной учебы у него никого не было, от чего на душе стало очень грустно и тоскливо.

Он почесал пальцами шею, зудевшую от комариных укусов, отер мокрый от пота лоб, осушил бурдюк, тяжело вздохнул и отправился дальше.

На небе не было ни облачка и стояла невероятный зной. Как-никак самый жаркий день в круге. Благо хоть немного спасал прохладный северный ветерок.

От жары Три дуба стали пахнуть навозом и заплесневелым силосом сильнее обычного. Но даже Яромир, привыкший к этим обыкновенным деревенским запахам, временами морщился и задерживал дыхание, стараясь побыстрее пройти мимо самых зловонных дворов.

Яромир издали приметил толпу людей, собравшуюся возле Ермолиной конюшни, и остановился. Сердце застучало, зачесались мочки ушей, а в горле еще сильнее пересохло. Такое количество человек в одном месте Яромир видел впервые. Он закрыл глаза, крепко сжал кулаки и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, как учил старик. Дрожь в руках и коленях утихла и Яромир пошел дальше.

Люди, заприметив богатыря, встретили его появление одобрительными возгласами, но больше всех радовались приходу Яромира его друзья – жених Ерема и его брат-близнец – Ермола.

Братья были из тех немногих ремесленников, кто остался жить на селе, а не ушел искать по соседним городам лучшей жизни и не подался к князьям на службу ратную за сущие гроши, как их батька. Только тот так и не вернулся, оставив жену с двумя сыновьями и хозяйством на шее.

– Гой еси, добрый друже! Страшно представить, что ты такого должен был сделать, чтобы старик тебя к нам отпустил? А сам то он где?!

Ерема вышел к Яромиру и крепко его обнял.

– Дома остал…

Не успел Яромир закончить фразу, как Ермола неожиданно хлопнул его по плечу.

– Это ты вовремя! – подхватил улыбавшийся Ермола. – Чего такой натужный? Не парь шкуру! Гляди, сколь девок! Одна другой краше!

Ермола обвел рукой собравшуюся толпу, но быстро осёкся, поймав на себе пристальный взгляд Офелы – его жены, прекрасно всё слышавшей.

Ермола постарался сделать самый невинный вид, какой мог, но жена уже манила его пальцем.

– Щас будут ему и девки, и мавки! – Ерёма улыбнулся брату и подтолкнул плечом Яромира.

Ермола лишь бросил злой взгляд и, склонив голову, пошел к Офеле.

– А сколько девок будет у Алеси – голова кругом пойдет! – продолжил за братом Ерема. – Ну, раз все здесь… А, что ты говорил про старика?

– Дома… Сам знаешь, как он людей любит. – ответил Яромир.

– Еще как… – Ерема задумчиво почесал затылок. – Тогда можем начинать! А ну поезд – становись!

Ерема вставил два пальца в рот и громко протяжно свистнул, подавая сигнал людям занимать места в свадебном поезде.

– Хоть воды дайте с дороги, – попросил Ерему Яромир, перевернув бурдюк, из которого не вылилось ни капли. – Пекло такое, что во рту пустыня – всё сухо!

– Это поправим! – крикнул Яромиру вернувшийся Ермола и выплеснул на него ведро прохладной воды.

Яромир от неожиданности лишь развел руками. Вода приятно освежила тело. Стало легче.

– Как никак Ярилин день! А это – горло смочить! – улыбающийся Ерема протянул Яромиру расписную ольховую кружку.

Яромир отер рукавом лицо, принял кружку, сделал глоток и тут же прыснул содержимым на землю, чуть не забрызгав рассмеявшихся над ним братьев, которые успели вовремя отскочить в сторону.

– Что за дрянь?! – спросил Яромир, сморщив нос и отирая ладонью рот, наполнившийся кислым вкусом браги и меда.

– Так это ж медовуха, – ответил ему Ермола. – Али не признал?

– А чего кислая такая?

– Чай не грудень на дворе. – подхватил Яромиру Ерема. – Забродила на солнце, но так даже пуще в голову даёт.

– Ты хлебай давай! – Ермола подтолкнул руку Яромира. – Это она сначала кислая, а во вкус войдешь, за уши от бочки тебя не оттащим!

Яромир недоверчиво посмотрел на братьев.

Медовуха была отвратной, но пить хотелось сильнее.

– Была – не была!

Яромир задержал дыхание, до дна осушил кружку и закашлялся. Он чувствовал, что медовуха вот-вот готова была выйти обратно, но он сумел удержать все внутри.

– Вот и славно! – Ермола похлопал Яромира по спине. – Давай еще одну?! Закрепим!

Яромир лишь помахал рукой в знак отказа. Второй раз пить на столько прокисшую медовуху ему совсем не хотелось. Яромир продышался и поискал жениха взглядом. Ерема уже стоял в стороне и наказывал мужикам, окружавших бочку с медовухой, что она просто обязана дожить до конца выкупа.

– Ерема, тут это…

Дарить подарки Яромиру тоже доводилось впервые.

– Возьми это… от старика… от нас… Это… Желаем вам удачи и долгих, спокойных лет. – быстро протараторил Яромир, подошел к Ереме и протянул сверток с подарком старика.

– Не ожидал… – ответил немного оторопевший Ерёма, принимая подарок Яромира, на лице которого читалось неприкрытое волнение.

Жених развернул сверток. В белом полотенце оказался завернутым золотой браслет, выгравированный старым письмом, такими же, как на рубахе и посохе старика.

– Удивили, так удивили! С великой радостью приму! Передай отцу, что бью челом в благодарность! – Ерема недолго полюбовался браслетом и надел его на руку.

Только сейчас волнение пропало и Яромир смог расслабиться и присоединиться ко всеобщему веселью. Радовать людей оказалось для Яромира очень приятным занятием.

– Трогаем! – крикнул Ерема, надел на голову норковую шапку и дал знак брату.

– А ну, скоморохи, пускай пляс!

Ермола глубоко вдохнул, вложил два пальца в рот и сделал сильный выдох. Раздался громкий протяжный свист и заиграла музыка.

Деревенские, под громкие звуки гуслей, свирелей и бубнов, заканчивали занимать места в свадебном поезде.

Народ закружил вокруг Яромира, и он потерял братьев из виду. Яромир стоял посреди движущихся людей и понимал, что совсем не знает, что ему делать. Хотелось поддаться веселью и пуститься в пляс с манящими его девками, но старик строго наказал с ними не связываться.

Может присоединиться к мужикам, что окружили бочку медовухи и только что и успевали, как передавать друг другу полные кружки? Но тут же вспомнился как медовуха кислит, и эта идея отпала сама собой. Нет уж! К такому Яромир тоже готов не был.

Но Яромиру повезло: Офела разглядела его в толпе, крутящего во все стороны головой и, подойдя к нему, игриво подтолкнула широкими бедрами.

– Потерялся, богатырь?! – спросила Яромира улыбающаяся Офела. – Не страшись! Покажу что делать.

– Я, да боюсь?! – ответил ей Яромир, пытаясь скрыть вновь накатившее волнение. – Надивиться всё не могу! Кругом столько всего…

– Так это ж ещё начало! – улыбнулась Офела в ответ и, взяв Яромира под локоть, повела его в сторону конюшен.

Молодые девушки, стоящие вдоль ограды, увидев невысокую Офелу, идущую под руку со статным Яромиром, собрались в кучку и стали перешептываться и посмеиваться.

Офела это приметила и просто так пройти мимо просто не могла.

Когда они с Яромиром поравнялись с девушками, то она отпустила богатыря и встала напротив них.

Офела резво махнула черной косой, повела бровью, выпрямила спину, расправила плечи, подняла подбородок, подбоченилась и так посмотрела на шушукающихся молодок, что Яромиру показалась, что если бы она могла, то превратила их в золу прям на этом же месте.

Офела была известна на всю округу своим буйным нравом и каждый в Трех дубах знал – под горячую руку ей лучше не попадаться…

Смех прекратился и девушки, опустив глаза в землю, быстро разошлись по разным сторонам.

Офела проводила глазами последнюю из них, повернулась к удивленному Яромиру и улыбнулась, слегка прикусив пухлую нижнюю губу.

– Вяжихвостки! – выпалила она, взяв богатыря под руку. – Думают ничего не вижу и не знаю… растетёхой за спиной зовут. Тьфу! Доски сопливые! Завидуют!

Офела задорно рассмеялась и поправила руками выдающихся размеров грудь, после чего они продолжили путь к конюшне.

– А ещё… – начала Офела, перебирая свободной рукой длинную черную косу. – Быть тебе сегодня дружином!

– А?!

– Значит – помощник ты Ерёмин. На выкупе жениху подсобишь.

– Так я же ничего не знаю!

– А и не надо. – Офела хитро подмигнула Яромиру. – Силушка твоя нужна будет, богатырская! Вот, гляди!

Яромир и Офела подошли к березовым чуркам, на которых покоился пеньковый мешок с множеством заплаток. Возле мешка стоял Ерёма и обвязывал горловину конопляной веревкой.

– Дары для невесты. – уточнила Офела.

– На выкупе – под твоим смотром. – серьёзным тоном сказал Ерёма Яромиру и хлопнул ладонью по мешку, внутри которого лязгнул металл. – Силенок тебе раз-два на него, да и вдруг кто на золотишко глаз положит. К тебе точно не полезут.

– Отец невесты, Аяр, – подхватила Офела. – больно игры и шутки любит, тем более что Ярилин день на дворе – его любимый праздник. Как пить дать будет нашего Ерёму по Иному миру водить и испытания разные давать, чтоб злата с него на выкуп побольше стрясти.

– Вот и собрали целый мешок. То тут, то там. Всего помаленьку. – Ермола положил руку на плечо Яромира, плохо понимающего, чего именно от него хотят. – Занесёшь на двор, поставишь и всё дело.

Яромир почесал затылок и понятливо кивнул. Вроде бы ничего хитрого: принеси, унеси.

– Славно! Оставляю эту ношу на тебя! Офела, покажи богатырю воз. Ох, что будет! – усмехнулся Ерёма и, по-дружески, поцеловав Яромира в щеку, забежал в конюшню.

Яромир подошел к мешку и перекинул его через плечо. Снова зазвенел металл. Офела же указала на один из пустых возов, куда Яромир понес свою ношу.

Только Яромир опустил мешок на широкий воз, как со стороны конюшни послышалось громкое ржание, привлекшее внимание всех, кто находился на улице.

Массивная дверь резко отворилась и из конюшни вылетел Ерема на вороном коне. Длинный черный, как смоль, волос скакуна развивался на ветру ярко и блестел на солнце, привлекая к себе изумленные взгляды людей вокруг.

– Вот бы его Траяну показать! Ух, посмотрел бы я на его морду! – подумал Яромир и расплылся в улыбке.

Людям на потеху, уверенно держащийся в седле жених пронесся через расступившуюся перед ним толпу, одной рукой управляясь со скакуном, а второй придерживая на голове шапку. Ерема натянул поводья, резко остановив коня, от чего тот поднялся на дыбы и громко заржал. Деревенские восторженно смотрели на прекрасного скакуна, всего сверкающего в солнечных лучах. Яромир, как и остальные, стоял, открыв рот от удивления.

– Ну же, друзья мои! – прокричал Ерема и махнул рукой. – В путь! За Алесей!

Свадебный поезд тронулся.

Офела запрыгнула на зад воза и дала Яромиру знак садиться рядом с ней, чему богатырь и последовал.

Впереди поезда, важно выхаживая верхом на черном коне, шёл жених. За ним на возе ехали Офела и Яромир, приглядывающие за подарками для стороны невесты. Следом шли телеги с большими бочками медовухи, на одной из которых сидел низенький мужичонка, исполнявший роль разливного, подавая идущим рядом мужикам наполненные до краев кружки. После шли все остальные.

Яромир глядел на заливал и ему вновь захотелось пить, да так сильно, что он не отказался бы даже от кислой медовухи, но раз поручено было следить за подарками, значит будет следить на совесть. Благо солнце уже пошло на спад.

Яромира все это действо завораживало. Столь счастливого, беззаботного, танцующего и радующегося люда он не видел за всю жизнь.

Свадебный поезд даже пах по-другому. Смрад деревенского быта перебил приятный запах тлеющих веточек черной смородины и полыни, которыми молодые девушки размахивали в танце. Хмельной аромат льющейся рекой медовухи сильно кружил голову.

К тому моменту солнце так припекло Яромира, что даже та, первая выпитая им кружка, стала давать о себе знать.

Яромир только сейчас вспомнил про Ермолу, но сколько бы не вертелся по сторонам, разглядеть его нигде не мог.

– Офела, – обратился он к девушке, продолжавшей теребить пальцами голубую ленточку в косе. – а с Ермолой чего?

– А-а… не волнуйся. – спокойно ответила Офела, легко подтолкнув плечом. – Скоро всё увидишь!