Читать книгу Три Африки для Миши и Лизы - - Страница 8

Поднялись с первыми лучами солнца. Надо было быстрее уходить с этого места, потому что, судя по изобилию человеческих костей вдоль дороги, это обычный путь для караванов с невольниками. В любое время мог появиться другой караван, и тогда придется принять бой. Поэтому Миша во сне с трудом распрощался с Лизой, которую привел домой знакомиться с мамой. Пусть пока посидят, чай попьют в ожидании возвращения своего героя с подвигов. У него на сегодня большие планы.

Утром оказалось, что все собаки мертвы. Кто уж это сделал, разбираться Миша не стал. Последними дежурили Узома и Бомани, а бывший полицейский неоднократно слышал, что Узома был очень зол на собак охраны, ведь оба раза после побегов его находили именно собаки. В общем, ругаться не стал, но очень пожалел, что с вечера не обсудил этот вопрос со своей гвардией.

Времени на расследование не было. Предстояло разобраться с добром, которое вез Диего в караване. Наверняка у него было что-то очень ценное.

Узома в этом деле оказался незаменимым, у него явно оказался талант хорошего завхоза. Он вместе с Нгози и Иму мигом разобрался, где что лежит, и активно складывал в одну большую кучу все, что могло пригодиться в дороге. Куча росла и обрела название «Очень полезно в дорогу».

Плененную охрану накормили тем, чем весь путь кормили невольников. Бывшим невольникам выдали еду из хозяйских запасов. Миша всем объяснял необходимость начинать есть понемногу, чтобы не болели животы, но он не был уверен, что его поняли. Очень кстати оказалось свежее заготовленное мясо бонго. Его тоже понемногу всем раздали, хотя Миша очень переживал, что голодные бывшие невольники сразу на него набросятся, и потом будут болеть.

Что касается своей команды, он был уверен, чтобы не даст никому переесть, в первую очередь – себе. Тем более, что опытные Абубакар и Бомани сами хорошо понимают, какое последствие может быть от переедания после голодовки.

Также бывшим невольникам выдали ножи из тех, что забрали у охранников, и часть товаров, которые несли в тюках. Там оказалось то, что обычно являлось предметом обмена: одеяла, ткани, украшения, одежда, посуда, бусы, мука, крупа, сушеное мясо. Действительно ценные товары из тюков решили людям не раздавать, чтобы их никто не заподозрил в воровстве.

Найденные бумаги и деньги в сундучке отдали Мише. Он тщетно надеялся увидеть хотя бы дату чеканки на монетах, но не смог разобраться в странных значках. Бумаги развернул и снова свернул, поскольку пока было не до них.

Особо Мишу порадовало, что в товарах оказалась абсолютно новая одежда. Он нарядился в простую небеленую рубаху и штаны и был почти счастлив. Все же предложенная дикими обстоятельствами форма одежды его напрягала, уж очень она вольная. Глядя на него, оделись и все остальные члены команды. Женщинам тоже нашлась одежда. Яа, обрадовавшись новому наряду, чуть подзабыла о своем ранении. Правда, ни женской, ни мужской обуви почему-то не было.

Вещи, отложенные Узомой в кучу, которая называлась «Очень полезно в дорогу», сложили в тюки и навьючили на лошадей. На все про все ушло часа полтора – не больше. Все понимали, что надо действовать молниеносно. Решили сначала отъехать подальше, и там уже поговорить, что делать. Лошадей было даже слишком много, но решили брать пока всех. Хозяйственные Узома, Бомани, Иму и Нгози носились по лагерю, собирая все нужное, и не упускали возможность поиздеваться над бывшими охранниками, уныло сидевшими в рогатинах в ожидании продажи в рабство. Другого развития событий они не ожидали. Возможно, так бы и произошло, если бы неудачливый лейтенант из будущего не взял власть своей твердой рукой.

Все утро Миша умудрялся быть в трех местах разом, весело насвистывая мелодию про Владимирский Централ, ветер северный. Через некоторое время навязчивую мелодию напевали почти все.

Когда освобожденные невольники разбежались, поминая духов предков, осталось решить, что делать со свитой Диего и Арнальдо и с ними самими. Все друзья Миши были за то, чтобы хозяев ликвидировать, а бывших охранников отвезти на невольничий рынок.

Миша даже крякнул от неожиданности, потом сделал скидку на местный менталитет и предложил свой вариант.

Гуманное предложение своего предводителя повстанцы выслушали, лекцию о том, что все люди братья – тоже, но Бомани все же проворчал:

– Убить было бы вернее. Можно хотя бы кисти отрезать, я ведь уже предлагал. Духи родовые нас поймут, ведь Диего и его компания убивала людей, и твою семью убили. Странные какие-то в твоих краях обычаи, Миш. Не забывай, Диего и Арнальдо – наши враги. Зачем их оставлять живыми? А про позорное рабство – так они же хотели нас продать. Почему мы теперь не может сделать то же самое?

Даже Абубакар не понял человеколюбивое предложение нового друга, но сопротивляться не стал.

Сделали так, как предложил Миша. Он же пошел разговаривать с Диего, бормоча себе под нос:

– Ну что, граждане хулиганы, тунеядцы, алкоголики. Кто хочет поработать? Песчаный карьер – два человека! Цементный завод – два человека! Но нет здесь цементного завода здесь, и песчаный карьер не вижу. Эх, где мои хулиганы, тунеядцы, алкоголики! Расцеловал бы всех!

Подойдя к лежащему Диего, Миша разомкнул его рогатину:

– Диего, вставай.

Диего поднял красные, воспаленные глаза на своего бывшего раба:

– Что тебе еще нужно? Ты погубил моего сына.

– Вспомни, кого ты убил у меня. Но сейчас я пришел поговорить. Вставай.

Диего освободил шею от рогатины и медленно встал.

– Вот так, хорошо. Диего, твой сын еще жив. Ему плохо, но он жив, ты это знаешь. Я могу подарить вам обоим жизнь за обещанье никогда не преследовать меня и моих друзей и за то, что ты бросишь это грязное дело – торговлю рабами. Дай слово. Надеюсь, ты его будешь держать.

Нисколько Миша не стал бы обнадеживаться, что Диего пообещает и выполнит. Но небольшой торг надо было изобразить.

– Хорошо, обещаю.

– Вот и отлично. Сейчас мы с моими друзьями уйдем. Тебе оставим двух коней, людей и оружие для защиты. Еды оставим. Думаю, своих людей сможешь освободить. Надеюсь, ты это сделаешь, они тебе в дороге понадобятся. Ты куда, в какой город пойдешь? – спросил Миша с тайной надеждой разобраться в местной географии.

– Не знаю. Наверно, в Лагос, или в Абуджу. Здесь всюду далеко, а надо идти туда, где смогут оказать ему помощь. Ты его крепко приложил, – Диего перевел взгляд на застонавшего сына, – ты точно меня отпустишь?

– Мы же договорились. Мои друзья уже собрались. Постарайся больше на глаза мне не попадаться. Во второй раз я уже не буду таким добрым.

Миша направился к своей группе и не видел, как недобро блеснули глаза Диего. Очень недобро.

А перед Михаилом в полный рост встала новая проблема. Давно забытый курс обучения верховой езде в школе полиции опирался на оснастку, существующую в двадцать первом веке. Да и сам курс был просто ознакомительным, очень коротким, ведь из них не готовили конную полицию. И Миша не был там лучшим студентом.

А здесь…

На каждой лошади из оснастки было накручено что-то свое. На некоторых не было вообще ничего, неужели всадник ездил без седла и без стремян? Во всяком случае, Нгози и Иму, взявшие на себя задачу по обслуживанию лошадей, ничего не нашли, но что-то накрутили из веревок и лиан. Во всяком случае, весь полезный груз как-то распределили по всем лошадям, которых собирались забирать. В сторонке стояли только кони Диего и Арнальдо.

Как сейчас не оконфузиться?

Все уже сидели по коням, ожидая Михаила. Он шел к единственной лошади без седока и мучительно вспоминал свое короткое безрадостное общение с лошадкой по кличке Каир. Та зараза каждый раз пыталась сбросить его на землю и злорадно ржала в ответ на команды двуногого глупого существа.

Но там было не очень стыдно, ведь почти все такие были. Деревенских ребят в группе не было, да и деревенские ребята в двадцать первом веке с лошадьми не всегда ладят. К концу курса фанатов конной полиции в группе не обнаружилось. Но это там, в двадцать первом веке.

Здесь, судя по всему, отсутствие навыка езды на лошади может вызвать вопросы. Оказалось, что даже многие женщины довольно свободно сидели в седлах.

Миша вообще опасался, что соратники считают его серьезным парнем, а потому могут выдать самого лихого коня. А вот тогда будет фиаско.

Он подходил к группе всадников, крутя в голове фразу из песни:

– Сяду я верхом на коня,

Ты неси по полю меня,

По бескрайнему полю моему,

По бескрайнему полю моему… (Автор А.Шаганов)

А дальше он не помнил. Хотелось верить, что песенный конь седока не свалил на землю.

Ну, что же. Мерседес-Бенц G-класса не подогнали. Эх, увидеть бы еще такую брутальную красотку! Но придется брать то, что есть.

Конь, приготовленный для предводителя, выглядел не слишком страшно. Михаил помнил, что инструктор говорил всегда устанавливать контакт с животным. Потому сначала подошел к лошадиной морде, заглянул в огромные выпуклые глаза, похлопал по шее, почесал слегка за ушком и с обреченным «господи, благослови» вставил босую ногу в стремя. Раз конь не сопротивляется тому, что трогают его уши, если он их не прижимает, не скалит зубы, это значит, что он тебя принимает – это Миша помнил.

Все же первый владелец этого тела явно был неплохим наездником. Во всяком случае, тело само оказалось в седле, тронуло пятками бока крепенького жеребца, и вся компания направилась налево вдоль леса. Нгози и Иму говорили, что в той стороне находится небольшая река. Вот как раз реку Миша хотел найти в первую очередь, а потом было необходимо отыскать надежное место для отдыха. Братья уверяли, что знают такое.

Михаил не очень верил Диего и боялся, что тот направит в погоню за ними своих работников из числа проводников. Даже без собак хороший проводник мог бы отследить путь, по которому движется большая группа всадников. А группа получилась достаточно большая: шестеро мужчин, две женщины и шесть вьючных лошадей. Четырнадцать лошадей – это очень большой отряд! Поэтому была задача найти неглубокую реку и пройти по ней, чтобы запутать следы. И это надо было сделать максимально быстро, поскольку слишком долго задержались со сборами.

Насчет ближайших планов поговорили на ходу. Когда Миша понял, что легко держится в седле и позорное падение ему не грозит, он приободрился. Теперь от него только требовалось не смотреть вниз под ноги лошади, а только вперед. Так не возникало чувство легкого головокружения. Все же Мишины мозги еще сопротивлялись телу, считая, что за рулем автомобиля надежнее. Поскольку автомобилей в ближайшее время не предвиделось, Миша поговорил сам с собой:

– Кто генерал? Я генерал! Лиза, ты видишь, какой я лихой всадник?

Добравшись до неширокой ленивой речушки, все остановились, чтобы скорректировать планы. Нгози и Иму достаточно толково рассказали, что ждет всадников на том берегу, и все двинулись вниз по течению. Мише не очень хотелось оставаться в воде долго, поскольку недостаток общих знаний про Африку у него усиливал панический страх перед теми существами, которые в этих речках обитают, например, крокодилами.

На короткое время остановились, чтобы сделать то, что Миша считал жизненно необходимым: помыли емкости, в которой была старая вода, затем набрали свежую из реки.

Потом очень недолго шли по воде, выбрались на пологий берег, постарались там наследить. Приходилось хитрить, чтобы люди Диего, если они за ними пойдут, решили искать именно там. Через несколько десятков метров снова вошли в воду, очень осторожно, стараясь не оставлять следов на покрытом галькой берегу. Через некоторое время повторили трюк, но уже не оставляя явных следов. Опытный следопыт, конечно, во всем разберется, поскольку целый конный отряд не может не наследить, но была надежда, что очень опытных работников у Диего нет.

Только после этих нехитрых действий углубились в подступавшие к самой воде джунгли и быстро направились к известному проводникам месту. Уже через полчаса ехать стало совсем невозможно. В густой чаще прорывались, используя огромные тесаки. Лианы были повсюду: обвивали деревья, стлались по земле, свешивались толстыми стволами с верхушек занятых ими деревьев.

Сильные руки сами работали острым тесаком, прорубая дорогу, а мозг продвинутого человека фиксировал удивительные создания природы, окружавшие со всех сторон. Даже те же лианы, которые приходилось беспощадно рубить, были разнообразными.

Одни из них были снабжены природой пучками острых длинных колючек. Они сначала свисали сверху, потом внезапно круто изгибались и росли, направляя свои опасные колючки так, чтобы нанести максимальный вред существам, которые решат пройти рядом.

Другие лианы были настолько ползучими, что покрывали по земле огромные расстояния от места, где начинался их рост. У них есть цветы, напоминающие цветы алоэ.

Росли лианы, напоминающие длинные веревочки, хищно ловили свои жертвы такие, на которых по всему ходу растут острые крючья. Освободиться от их захвата непросто.

Некоторые разновидности лиан были толщиной как молодые деревья, некоторые – не более пяти сантиметров в диаметре, а некоторые – совсем тонкие и эластичные.

Михаил немного переживал, что их проводники заблудились, раз ведут такими нехожеными тропами, но и Нгозу, и Иму наперебой уверяли, что все правильно, просто они обходят более людные места, чтобы никого не встретить. Здесь же может встретиться только зверь, но он предпочтет не сталкиваться с человеком.

С самого утра были очень жарко, сильно парило, но в чаще леса стало чуть прохладнее. Правда, приходилось активно работать тесаками! В самых глухих местах встречались завалы из окаменевших деревьев. Они лежали здесь не первый десяток, а то и не первую сотню лет. Некоторые деревья падали на уже лежавшие деревья и застывали на века, поражая ощущением постапокалипсиса.

Сильно досаждали насекомые. Как только вошли в чащу, они налетели так, как будто ждали именно эту группу вкусных теплокровных существ. Сначала Миша яростно начал отмахиваться от этого звенящего и жужжащего гнуса, потом обратил внимание на то, что остальные члены группы нисколько не реагируют на эту атаку. Потом понял, что физически ему действительно не было очень дискомфортно. Казалось, что на него накинулись только из-за его активных попыток защищаться, размахивая руками и сорванным листом папоротника. Типичное поведение нашего современника, когда вокруг поднимается тоненький назойливый писк.

Видимо, это мозг человека двадцать первого века пытался командовать телом, для которого все, что было вокруг, являлось естественной средой обитания. Не сразу получилось задавить в себе обреченное «сожрут заживо». Но когда получилось, то и впрямь оказалось, что не все так плохо. Ну, летают. Ну, звенят противно. Ну, и ладно.

Миша в очередной раз принялся мурлыкать без слов облюбованный с утра «Владимирский Централ, ветер северный». Коллектив радостно присоединился. Даже показалось, что утомительная работа по прокладке дороги уже не такая бесконечная.

Вскоре стали появляться небольшие открытые полянки, которые сменялись зарослями деревьев и лиан. Потом вышли на очень большую территорию, заполненную окаменевшими деревьями. Этакий обширный полигон локального стихийного бедствия. Поваленных деревьев было так много, что живые растения не могли конкурировать с ними, и росли только небольшими островками, используя любой свободный участок, даже иногда на самих окаменевших стволах, на которых за многие годы нанесло плодородный грунт. Таких островков было довольно много, поэтому в целом район не казался мертвым. Только ехать на конях было не очень удобно. Еще очень беспокоило, что солнце клонилось к горизонту, и совсем скоро должно было стать темно.

***

Справка для Миши (палео-минералогическая).

То, что видел Миша, не было в полной мере тем, что называется окаменелыми деревьями. Сейчас специалисты называют окаменелыми деревьями группы голосеменных растений (то есть, хвойные деревья, ели и сосны) возрастом не менее двухсот восьмидесяти миллионов лет. Окаменелые стволы замещены минералами кремнезема, в основном халцедоном. Эти деревья в Африке не росли, а были занесены на эти территории в результате наводнений от массового таяния льдов в древние времена. Деревья засыпало песками, и в условиях недостатка воздуха гниение древесины было затруднено, потому и произошло окремнение. Так предполагают ученые.

То, что видел Миша, скорее всего, не было окаменелыми деревьями, а просто очень давно поваленными, причем, в месте своего постоянного роста. Но древний вид стволов наводил на мысли об окаменелости.

***

Иму и Нгози о чем-то посовещались и скорректировали маршрут. Уже через полчаса группа всадников, изрядно утомленная необходимостью пробираться между окаменевшими деревьями, вышла на небольшую полянку. Она была образована грудами лежавших стволов. Несколько упавших деревьев сплелись в причудливой форме и образовали полость. За долгие годы эта полость покрылась плотным слоем мха и налетевшего мусора. На нем даже выросли не очень большие, довольно хилые деревья и густой кустарник. Такое уже видели на своем пути по этому кладбищу растений, но конкретно в этом месте у братьев Нгози и Иму был секрет.

Они откатили небольшой валун, который придавливал сплетенную из тонких лиан крышку. Эта крышка закрывали вход в пещеру, которая образовалась из самой естественной полости. Внутри было прохладно и сухо.

Это было очень кстати. Сумерки сгущались, и с минуты на минуту должно стать совсем темно. Довольные беглецы с удовольствием растянулись на сухом полу пещеры, наслаждаясь прохладой и ощущением конца пути. Пещера казалась достаточно обширной, а когда-то нападавшие тонкие деревья и ветви за многие десятилетия превратились в своеобразные стены, делящие большое пространство на ряд более мелких. Это с трудом можно было рассмотреть в свете костра, который разжигал Нгози, используя место старого кострища.

Он вытащил из-за какого-то камня две спрятанные палочки из определенной породы дикой смоковницы. На тупой конец одной палочки он сначала поплевал, потом окунул ее в песок, чтобы налипли песчинки. Все. Мобильная зажигалка была готова. Потом Нгози зажал между ладонями одну палочку, примостил ее в другую, и принялся энергично вращать. Вскоре на сухие травинки, приготовленные Иму, упали первые искорки.

– Хм-м-м. Нам достался неплохой дом с черной отделкой. Сантехники, водоснабжения и канализации не предусматривается. Плиты и холодильника нет, но крыша над головой неплохая. Кажется, ей даже серьезный дождь не страшен, – чуть циничный разум человека из будущего оценивал условия.

После минутного отдыха Миша вскочил на ноги и в свете костра отправился обследовать ближайшие видимые закоулки доставшегося помещения.

Абубакар отправил мужчин расседлывать лошадей, женщин – готовить пищу, а сам подошел к Мише, стоявшему с задумчивым выражением лица у входа в пещеру:

– Миш, думаю, что у тебя такие же мысли, как у меня. Это очень хорошее место для людей, которые не хотят, чтобы им мешали жить.

– Абсолютно верно, друг Абубакар. Хотя недалеко ушли от дороги, по которой везут невольников, вряд ли кто захочет повторять наш путь и пробиваться нехожеными тропами. Там и постоянные дороги зарастают. Мы почти весь световой день добирались.

– Да. То, что мы сегодня прорубили, очень скоро зарастет. Джунгли возьмут свое. Если только Диего не направил за нами следом хорошего следопыта, который разберется в наших хитростях на реке и дальше по ходу. На ночь все равно охрану поставим. Духи нам помогут, они любят отчаянных.

– Да, друг. Пока женщины готовят еду, надо занести товары в пещере. Пора отдыхать.

– Нгози, Иму, куда можно деть лошадей?

– Мы сейчас с братом принесем им корм, здесь есть для них удобное место. Все будет хорошо, господин Миш.

– Какой-такой господин Миш? Я просто Миш. Обращайтесь только так.

В свете костра занесли узлы, разметили их в одной из естественных ниш. Потом всей компанией походили с факелами по всем закоулкам доставшегося убежища, колотя палками и освещая особо темные места светом, чтобы выгнать возможных опасных жителей. Показалось или нет, но пара змеек шмыгнула в темноту.

Хозяйственные Бомани и Узома нашли тюки с одеялами, и после скромного ужина из вяленого мяса все улеглись спать. Слишком устали, чтобы разговаривать. Охранять покой спящих договорились по парам, запас боеприпасов на всякий случай подготовили. Дым от костра, который всю ночь должны были поддерживать дежурные, отгонял назойливых насекомых