Читать книгу Искажённый мир - - Страница 2

По возвращении в палату, я бросил сумку возле тумбочки и заметил, как А-Чжэнь, удерживая свой красно-янтарный глаз закрытым, поскольку боялся показывать посторонним свой недостаток, молча наблюдал за заботой медсестер. Им пришлось тщательно обрабатывать и аккуратно перевязывать его раны заново, так как пациент только что с моей помощью смог принять душ, а для этого пришлось снять бинты.

Когда девушки покинули палату, он открыл второй глаз и взглянул на меня, а на его бледном лице моментально появилась мягкая улыбка.

Оставшись наедине я вновь занял место на кушетке, рядом со своим возлюбленным.

Больничная палата окутана сумерками, проникающими сквозь полупрозрачные занавеси и создающими игру света и теней на стенах. Воздух пропитан запахами дезинфицирующих средств с примесью запаха лекарств и дезодоранта, который так характерен для больницы. Звучит тихий гул вентилятора, а тепло от обогревающего люка создает уют в палате. Я снова ощущаю тяжесть бытия в стенах больницы, обремененной различными страхами и ожиданиями, но рядом с Люй Фэйчжэнем это становится каким-то отстранённым и неважным.

– Чем займемся теперь? Кстати, ты не голоден? А не хотел бы лечь спать? Я немного поспал, но а ты? –  спросил он с явным беспокойством и указал на сумерки, которые сгущаются за окном, и на стремительно темнеющее небо.

– Я не голоден, мне принес еду Тошиюки Сано, пока ты спал. Не беспокойся, я ведь останусь с тобой до утра, так что сможем вместе поспать. О, кстати, поскольку Лунный дракон сбежал, и  я теперь босс, я повысил Тошиюки до исполнителя и попросил его собрать информацию о том, в каких областях проседает моя организация.

Не без моей помощи, пациент вернулся в лежачее положение, я взял его за руку и нежно придвинул к себе.

– А, шестерка теперь исполнителем стала… – задумчиво протянул он, – Ангелочек, следи, чтобы это не привлекло внимание посторонних, а то чревато серьезными последствиями для тебя и твоего друга. – предостерег А-Чжэнь, услышав о повышении Тошиюки.

Услышав слова мужчины касательно нового исполнителя и его предостережение, я кивнул:

– Имеешь ввиду сторонних организаций или моего сбежавшего опекуна?

А-Чжэнь тяжело выдохнул перед тем как ответить на мой вопрос:

– Я искренне рад, что ты не допускаешь таких масштабных мыслей о предателях в своей организации, но сколько же людей в ней действительно уважают твое мнение, не из-за того, что ты приемник Бая? Сколько считают тебя достойным лидером и не станут ли пытаться свергнуть для достижения собственных целей? Я молчу про другие организации, но их интерес в устранении близких к тебе людей и тебя самого – очевиден. А Лунный дракон… Думаю, он и сам сейчас прячется, поджав хвост. Он, конечно, сбежал, но все его люди сейчас при тебе, ну или по крайней мере подавляющее большинство. Так что каким бы сильным лидером он не был, он никто без поддержки масс. Скорее всего сейчас Бай попросит защиты у глав других организаций, моих врагов в частности.– тяжело вздохнув он вновь заговорил. –  Ооох, мой милый Ангел, жизнь сейчас станет крайне неспокойной, многие попытаются убить нас, ну или хотя бы меня. Бай, возможно, приложит усилия лишь чтобы поймать тебя и наказать, а мою жизнь ему сохранять незачем. Я такое бельмо на его глазу.. – усмехнувшись А-Чжэнь продолжил говорить. – Уверен, если б он знал, что станет с моей организацией в будущем, то не пошел бы на сделку 10 лет назад, а наоборот убил бы меня на месте, что тогда пытались сделать многие.

Я молча выслушал Фэйчжэня, понимая, что в его словах есть логика и здравый смысл.

– Сколько людей уважает мое мнение и выбор? – задумчиво произнес я – Мне кажется, таких людей могу пересчитать по пальцам одной руки. У нас есть закон: приказы босса абсолютны и подчинённые, не считая исполнителей, не имеют права даже обдумывать решение главы. Увы, я не знаю, что у людей в голове и, конечно же, будут те, кто не согласен с моим решением. О повышении пока знают только сам Сано и госпожа Идзанами, она там сейчас во главе, а моего друга ранее никто не уважал, считая лишь моей шестеркой, которому даже в главный штаб входить запрещалось.