Читать книгу Видеть и верить - - Страница 3

Говорят, что почувствовать утрату Бога невозможно без искренней веры в его существование, как невозможно потерять то, чего нет.

До открытия проекта своей мечты – капеллы в Хьюстоне, спроектированной полностью по всем его указаниям, Марк Ротко не дожил лишь год. В 1970 году художник покончил жизнь самоубийством.

Утром 25 февраля того года помощник Марка Ротко Оливер Стейндекер по привычке вошел в студию художника на 69-ой улице. Но ответа на свое приветствие не получил. Ранним утром Ротко принял большое количество антидепрессанта, который прописал ему его психиатр, потом он снял обувь, повесил одежду на спинку стула, оставшись в нижней рубашке, кальсонах и длинных черных носках. В какой-то момент он взял лезвие бритвы и сделал надрез на обеих руках выше локтя. Наиболее быстрый способ совершения самоубийства. Художник действовал недвусмысленно и даже методично, с обдуманностью свойственной человеку, который долго размышлял о насилии.

Летом 1952 года супруги Джон и Доминик де Менил – борцы за права человека и коллекционеры современного искусства, бежавшие в Америку из оккупированной Франции, знакомятся с отцом Кутерье, который показывает им новое религиозное искусство. Супруги де Менил восхищены тем, какую возвышающую атмосферу способен создать художник, если дать ему полную свободу действий, и задумывают построить капеллу в Хьюстоне на территории Университета Святого Фомы, в котором преподает Доминик.

Чета де Менил задумывает проект как сотрудничество великого архитектора с великим художником.

Строить капеллу пригласили Филиппа Джонсона, а оформлением интерьера должен был заняться Марк Ротко. Ротко принимает предложение с большим энтузиазмом. Он давно ждет возможности создать особенное пространство для экспонирования своих метафизических полотен, но в процессе работы художник упрямо отвергает все решения, продуманные Джонсоном. Кроме того, Ротко просто сильно его недолюбливает и относится к нему как к легкомысленному дилетанту. В итоге проект передают архитекторам Говарду Барнстоуну и Юджину Обри, которые создают минималистичное восьмиугольное сооружение из кирпича с плоской крышей в соответствии со всеми скрупулезными замечаниями Ротко.

Капелла абсолютно отгорожена от внешнего мира, в ней нет окон, а главный вход выглядит как темная дыра, ведущая куда-то в неизвестное. Единственный путь проникновения света – это пирамидальное стеклянное перекрытие потолка. Но по настоянию художника эта форма закрыта черным тентовым перекрытием, чтобы рассеивающийся свет проникал только из щелей. Большинство посетителей никогда не видели часовню без этого темного космического корабля, парящего над их головами, и даже не подозревают, что в часовне есть мансардное окно.

Октогональная форма капелла была задумана для того, чтобы окружить посетителей живописью с нескольких сторон. Восьмиугольное пространство, в отличие от типичного прямоугольного, к которому мы привыкли, предлагает зрителю обзор всех работ прямо из центра, что создает эффект окутывания. Картина дышит и живет, окутывая зрителя своим сложносочиненным цветом, и буквально физически выходит в то пространство, где он находится.

Пожалуй, в оформлении капеллы не было такой детали интерьера, которую Ротко посчитал бы незначительной. Он контролировал абсолютно всё. Художник настаивал на том, чтобы стены были серого цвета, но окрашены не полностью, а путем распыления штукатурки на бетонные блоки, что создавало бы эффект зыбкости и туманности.

Для оформления капеллы в Хьюстоне Ротко создает двадцать картин высотой около 6м. Из них устанавливают в капелле только четырнадцать. Ротко отрицает, что серия символизирует четырнадцать остановок Христа на пути на Голгофу и отвергает любые аналогии с религиозным искусством.

Лишь однажды он упоминает о сильном впечатлении, которое произвела на него Византийская церковь Санта-Мария-Ассунта в Торчелло. Он был глубоко потрясен мозаикой с изображением Страшного суда, помещенной над алтарем, но тут же его страхи рассеялись при виде мозаики напротив, на которой была изображена Мадонна с младенцем на золотом фоне. Это было именно то напряжение между осуждением и обещанием, трагедией и надеждой, которое Ротко и захотел воссоздать в своей капелле.

Каждый его холст для капеллы – результат тонкого расчета. Многочисленные посетители его мастерской могли наблюдать, как художник часами стоял перед полотнами с сигаретой в руке, без конца просчитывая, каким будет их визуальное воздействие на зрителя и пытаясь понять, как можно это воздействие усилить.

Вместо грунтовки он покрывает холст тонким слоем пигментированного клея из кроличьей кожи, а затем слоем белой полимерной эмульсии, что создает такой зеркально-мерцающий эффект поверхности. Затем на все холсты художник последовательно наносил слои из синего, черного и красного пигментов. Затем следовал слой акриловой пропитки с черным пигментом, который Ротко делал самостоятельно из смеси масляной краски, цельных яиц, натуральной смолы и скипидара. Полученная таким образом живописная поверхность обладает своеобразным бархатистым качеством. Такое ощущение, что полотна Ротко словно сотканы из прозрачной кисеи.

Художника увлекает способность черного вбирать в себя свет, и его холсты становятся темнее и темнее, как будто он стремится подвести нас к трагической тайне нашего бренного положения в этом мире. Для Ротко единственный источник искусства – это трагический опыт.

«Мне интересно только выражение основных человеческих эмоций. Трагедия экстаза, отчаяния и так далее, и тот факт, что многие люди начинают рыдать перед моими картинами, означает, что я могу сообщаться с этими основными человеческими эмоциями. Люди, плачущие перед моими полотнами, переживают тот же религиозный трепет, что переживал я, когда их писал».

Неконфессиональная часовня Ротко репрезентирует понятие духовности, как получение полностью индивидуального опыта. В своих темных суровых работах художник обращается к темам человеческой трагедии, смертности и возвышенного. Чтобы предоставить посетителям возможность получить глубоко личный духовный опыт.

После смерти Ротко перед капеллой устанавливают стальную скульптуру Барнетта Ньюмана «Сломанный обелиск». Две части этой скульптуры соединяются в одной точке площадью всего пару дюймов. Символизм «Сломанного обелиска» искусствоведы связывают с искусством Древнего Египта, где пирамиды и обелиски считались символами смерти.

Также к торжественному открытию капеллы Доминик де Менил заказывает специальную музыку Мортону Фельдману – близкому другу Ротко.

Капелла Ротко представляет собой нечто возвышенное, темный космос, который способствует мощным духовным переживаниям. Идея, лежащая в основе этой часовни, заключается в том, что вы сидите и смотрите, смотрите, смотрите… Через некоторое время вы входите в состояние глубокой медитации. Ротко очень любил цитировать Ницше: «Нужен целый мир мучений для того, чтобы человек мог достигнуть искупительного зрения и спокойно сидеть в своей качающейся лодке посреди моря, погруженный в созерцание».