Читать книгу Rock`n`Love - - Страница 7

Николь.

Пора капитулировать. Именно с такой мыслью я проснулась. В моей жизни и без того было не протолкнуться от проблем. И наше противостояние с Киллианом – первое, от чего стоило избавиться, чтобы облегчить свое существование.

Днем я поехала к Мурам собрать свои вещи и освободить комнату. Но стоило открыть шкаф, как меня накрыла паника. Вся моя одежда превратилась в лохмотья. Разглядывая изрезанные толстовки, продырявленные футболки и шорты, я чувствовала, что готова убивать. Ни секунды не сомневалась, кто именно так постарался. Дьявол! Как же он меня достал!

Со злостью захлопнув створку, я заглянула в комод. Ясно, мерзавец и здесь постарался. Невольно взгляд переместился на зеркало. Взлохмаченная, раскрасневшаяся, с безумными горящими глазами. Чувствовала себя и того круче, словно по венам тек раскаленный металл. Но вместо того, чтобы бежать на поиски ублюдка, я присела на край кровати. Для начала надо успокоиться и все хорошенько обдумать.

Все мои вещи безнадежно испорчены. Подонок изрезал даже трусики и бюстгальтеры. Откуда ему было знать, что здесь хранилась вся более-менее приличная одежда? В доме матери оставались лишь обноски. Я ей не доверяла, уверена, решив выставить меня за дверь, она бы не позволила взять ни единой шмотки, опасаясь, что я прихвачу что-нибудь ценное. А потому давно перетаскала в дом Муров почти весь свой гардероб, как и те немногие драгоценности, которые можно легко заложить в ломбард.

Черт! Кто ж знал, что Килл осмелится орудовать в моей комнате? Но, едва подумав об этом, осеклась. Стоп!

Ники, эта комната никогда не была твоей.

Муры позволили тебе здесь жить. Временно.

А сегодня тебе четко показали, кто ты и где твое место.

Твоего здесь нет и никогда не было.

Стало горько и, как никогда прежде, одиноко. Резко поднявшись, вышла к лестнице и спустилась на первый этаж. Эмбер с Эйденом резвились в бассейне. Некоторое время наблюдала за ними сквозь занавески, оставаясь невидимой. Похоже, им хорошо вместе. Лицо подруги светилось счастьем и беззаботностью. Надеюсь, им удастся продлить этот этап отношений как можно дольше. Тихонько выскользнув из своего укрытия, я приблизилась к бассейну.

– Привет!

– Привет, Ники! – одновременно крикнули голубки.

– Присоединяйся! – благодушно кинула Эм.

– Не могу. Заскочила взять кое-какие вещи. Мне нужно поработать над проектами, так что… увидимся на неделе.

– Все в порядке? – мигом насторожилась подруга.

– Конечно, не волнуйся. Хорошего вам дня! До встречи!

Так пора убираться, пока Эм не раскусила мою очевидную ложь.

Я просто не имела права омрачать их настроение очередной паршивой историей своей жизни. Поэтому, так и не рассказав об изрезанных вещах, уехала домой.

При моем появлении мать нахмурилась. Явно не ожидала столь скорого возвращения.

– Ты надолго?

Ты, черт возьми, издеваешься? Хотелось крикнуть мне. Что не так с этим миром? Что не так со мной? Даже в собственном доме меня заставляют чувствовать себя бродяжкой, ненужной, обременительной и лишней.

– Это и мой дом, – пришлось напомнить.

Но судя по выражению ее лица, так думала только я.

Как дела Ники?

Что у тебя нового?

Как проходят летние каникулы?

Спросила бы нормальная мать. Моя же ограничилась репликой:

– Я сейчас еду в клуб на йогу.

Никак не прокомментировав столь бесценную информацию, я молча поднялась в свою комнату. Внешне я оставалась абсолютно спокойной. Тогда как маленькая девочка внутри меня забилась в темный уголок и лила горькие слезы. От обиды, невыносимого чувства покинутости. Умоляла, посылала матери сотни мысленных просьб, мечтая, чтобы хоть раз, хоть на мгновение она снова обняла ее, провела ласково по голове и сказала, что все еще любит свою малышку. Глупые, глупые терзания. Давно пора смириться, что все хорошее, доброе покинуло этот дом вместе с отцом.

Далеко не сразу мне удалось вернуть привычную собранность и безразличие.

Расположившись за столом, включила лэптоп и приступила к поиску очередного заказа. Работа всегда меня отвлекала, помогала хоть на какое-то время забыться и переместиться в другую реальность. Реальность, где еще теплился свет, радость и воодушевление. Кроме того, затраты на машину больно ударили по моим накоплениям. Прибавьте к этому необходимость покупки одежды из-за выходки ублюдка Киллиана. Так что сантименты и жалость к себе лучше отсечь сразу. И взяться за дело.

Перебрав не меньше двадцати заявок, мне удалось найти подходящую. Заказчица была из Северной Каролины и просила разработать интерьер детской комнаты для одиннадцатилетнего сына. Она хотела спокойные оливковые тона и деревянную мебель. Уверена, сынишка бы с ней поспорил. Поэтому я сделала два эскиза: один по требованиям заказчицы, второй отражал мои собственные представления о пожеланиях мальчишки. Жаль, нет возможности переговорить с ним лично и узнать о его предпочтениях и хобби. Единственное, что было указано в анкете – книги и коллекционирование камней. И, как всегда, в таких случаях картинка возникла сама собой. Стена с яркими граффити, витрина для коллекции и кровать в стиле лофт на колесах – куда захочешь, туда и ставь. Немного свободы в личное пространство мальчишки точно не помешает. Поразмыслив, я добавила на свободную стену турник с брусьями для подтягивания и пресса. Надеюсь, миссис Северная Каролина покажет этот вариант сыну. Отправив эскизы, я откинулась на спинку кресла и удовлетворённо вздохнула. За окном разгорался закат. Оказывается, я проработала несколько часов! Оранжево-желтый диск солнца клонился к горизонту. По небу, как акварель в воде разливались розовые и голубые тона, смешиваясь причудливо и пронзительно-красиво. Давным-давно я пыталась писать на холстах. Папа хвалил мои работы, мне же они всегда казались фальшивкой.

От праздных раздумий меня отвлекло жалобное урчание. Живот требовал еды, а не пейзажей. Ничего удивительного, вот уже почти сутки я ничего не ела. Пришлось тащиться на кухню. На пустых полках только хлопья. Отыскав в холодильнике початую пачку молока, я залила хлопья и уселась за стол.

У входной двери послышался шум, и вскоре на пороге показался Грэг. Только его здесь не хватало!

– А где Луиза? – он вошел на кухню как хозяин и сразу направился к холодильнику.

– На йоге.

Обрюзгший, с вечно лоснящейся мордой и липким взглядом, он скорее походил на скупщика краденого, чем на работника банка, как затирал матери. Уткнувшись в телефон, я сделала вид, что его здесь нет. А сама на всякий случай включила диктофон. Матери дома нет, мы одни. Лучшего момента не придумаешь.

Как в воду глядела!

– Мы не с того начали, – раздался нарочито ласковый голос.

Он медленно обогнул стол и приблизился. Послышался звук расстегиваемой ширинки, а меня накрыла удушливая паника. Откинув ложку, я вскочила со стула.

– Не подходи ко мне!

Мерзкий ублюдок продолжал наступать.

– Ты же не хочешь расстраивать мать?

– Мне плевать на нее.

– Ну же детка, я умею щедро платить. Что там у тебя под футболкой, покажи.

Урод полез в расстёгнутую ширинку, явно намереваясь мастурбировать.

– Пошел отсюда на хер!

В прорези показался бледный отросток. Обхватив его пухлой ладошкой, он начал водить вверх-вниз.

Схватив тарелку с хлопьями, я запустила в него. Теперь все его лицо, одежду покрывал мой недоеденный ужин.

– Какого черта!? – взревел он, отплевываясь.

– Что тут происходит?

В дверном проеме стояла мать и в ужасе смотрела на нас. А дальше она сделала то, чего я ей никогда не прощу. Схватив полотенце, она кинулась к своему дружку и принялась вытирать его лицо, одежду, напрочь игнорируя мое состояние.

– Скажи своему пихарю, чтобы не распускал руки. А ты, урод, еще раз подойдешь ко мне, и я заявлю в полицию, понял?!

С этими словами я выбежала из кухни и помчалась к себе. Но далеко уйти не успела. Мать догнала меня на втором этаже и яростно выкрикнула:

– Прекрати вести себя как шлюха!

– То есть, по-твоему, я виновата? Думаешь, я позарюсь на такое ничтожество?

В ответ мне прилетела звонкая пощечина. Лицо взорвалось от боли, но матери было мало, она била в самое сердце:

– Дрянь, какая же ты дрянь! Мало тебе, что ты забрала у меня Стива, так еще крутишь задницей перед Грэгом?

Я ошеломленно смотрела на стоявшую напротив женщину. Кто она? Чудовище, зловонная слизь, уродливое ничто. Ее худое лицо исказилось до неузнаваемости. Кожу прорезали глубокие морщины, они складками собирались вокруг глаз, рта, горящие глаза полыхали отвращением. Отвращением ко мне.

– Как только ты родилась, Стив смотрел только на тебя. Обо мне словно забыл. Ты забрала всю его любовь и внимание. Ты забрала его у меня!

Она бурлила, брызгала слюной, говорила рвано, с надрывом, выплескивая на меня всю копившуюся годами ненависть. Слова стрелами вонзались и застревали прямо в сердце. И я точно знала, мне никогда от них не избавиться.

Как она может так говорить?

Неужели она ненавидела меня всю жизнь?

Зачем вообще родила?

– Так что не смей показываться мне на глаза!

Последние слова уже долетели словно издалека.

Развернувшись, я влетела в свою комнату и с грохотом захлопнула дверь.

Меня накрыла безудержная испепеляющая истерика. Я задыхалась, била кулаками по подушке и орала в нее же. Мне хотелось поджечь этот дом, взорвать все к чертям. Чтобы мать и ее дружок корчились в предсмертной агонии, сгорая заживо. Я мечтала, чтобы они захлебывались болью, так же как я сейчас, когда с их тел будет лоскутами сползать и обугливаться кожа.

Меня трясло и колотило, точно я попала в огромную мясорубку. Не помню, как схватила канцелярский нож и полосовала руку в лохмотья. В голове взрывались яркие вспышки боли, вытесняя ярость, страх, напряжение. И глядя, как алые струйки стекают с пальцев и впитываются в ковер, я чувствовала облегчение и почти удовольствие. Еще глубже, еще сильнее, еще ярче. На смену душевным страданиям спешило такое нужное и желанное опустошение.

Откинув нож, некоторое время я сидела неподвижно, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Рука горела, слезы высыхали, и сердце отстукивало гораздо спокойнее. Казалось, меня облили воском, и теперь он медленно затвердевает, избавляя от необходимости двигаться и дышать. Сначала онемело лицо, следом дюйм за дюймом и все тело. Даже кровь перестала сочиться из ран и свернулась.

Гребаный мир, гребаная жизнь, гребаная я.

Вот бы так окаменеть навсегда. Зачем жить дальше? Кому это нужно? Уж точно не мне. В эти минуты я всерьез обдумывала, где раздобыть канистру, чтобы наполнить ее бензином и спалить дом. Мне хотелось умереть, исчезнуть без следа, но при этом прихватить с собой двух уродов, что сейчас забавляются внизу.

До слуха доносились звуки музыки и их голоса.

Очнулась ближе к полуночи. Пришлось тащиться в ванную. Обработав порезы антисептиком, перехватила руку бинтом. Затем стерла следы на ковре и устало повалилась на кровать. Но уснуть так и не удалось. Стоило чуть смежить веки, как тут же чудились шаги за дверью. Или звук поворачивающейся ручки. Плавая в зыбком и тревожном забытье, я вскакивала от каждого шороха, как бездомный пес в подворотне. Издерганная, измученная бессонной ночью, к утру пришло осознание, ничего хорошего в моей жизни не будет.

Грэг не оставит попыток добраться до меня. Ему на смену придет очередной извращенец и продолжит дело предшественника. А мать будет делать вид, что ничего не происходит, винить во всем дочь-шлюху. И без конца созваниваться со своим астрологом, чередуя «Дни силы», когда она подолгу медитирует на террасе, с днями «Не в ресурсе», напрочь игнорируя мое существование.

Отец тоже не поможет. У него теперь подруга и опера.

Я была совершенно уничтожена. Не понимала, что делать дальше. Меня раздирали горькие мысли и чувства. Любые дальнейшие действия казались совершенно бессмысленными и не способными что-либо исправить в моей дерьмовой жизни.

Этим утром мне не хотелось никого видеть. Даже подругу.

Не придумав ничего лучше, я отправилась на побережье. Побыть в полном одиночестве, вдоволь насладиться собственной никчемностью и, возможно, сдохнуть. Сейчас это казалось лучшим исходом моей поганой истории.

Океан стал холодным и серым. Тяжелые волны с грохотом обрушивались на берег, оставляя белесую пену и спутанные клубки водорослей. Сгорбленные чайки и гаги одиноко сидели чуть поодаль. Нахохлившиеся, смурные, они с тоской смотрели вдаль, совсем как я в свое будущее.

Киллиан.

Не в силах избавиться от мерзкого послевкусия вчерашнего вечера, уже утром я стоял у кромки океана. Но сегодня побережье встретило меня шквалистым ветром и безумием. Волны обрушивались на берег, точно раненые звери. Некоторое время я наблюдал, как темные массы песка и водорослей поднимались со дна и мощными толчками выбрасывались на берег. До меня долетали холодные брызги, оседая на коже колкими прикосновениями. Подставив лицо и грудь прохладному соленому ветру, я с каким-то ожесточенным наслаждением чувствовал, как одновременно с кожей он охлаждает разум и чувства.

Вчера мы наконец-то поужинали в тесном семейном кругу. Ни дружков, ни подруг. А я уже и забыл, как это бывает, когда без посторонних. Родители увлеченно обсуждали предстоящий отпуск и в сотый раз уговаривали нас с Эмбер отправиться вместе с ними. Как будто мы упустим возможность остаться на две недели одни! Они все ещё не смирились с очевидным фактом, что время семейных отпусков безвозвратно прошло.

В какой-то момент мать вдруг поинтересовалась:

– А где Ники?

Едва удержался от колкого комментария.

– Сказала, что ей надо домой.

– У нее все в порядке?

– Не думаю, – расстроенно пробормотала Эмбер и перевела тяжелый взгляд на меня. – Киллиан испортил всю ее одежду. На ее месте я бы сбрила ему волосы, измазала суперклеем и посыпала сверху перьями.

Я внутренне чертыхнулся. Не ожидал такой подставы от сестры. Опешившие от неожиданной информации предки, молча уставились на меня. Пришлось объясниться: