Читать книгу Золотой череп - - Страница 5

Из одного неонового пьяного моря в другое, один бар за другим, робо, мужские, женские лица, лица скрытые масками, табачный дым и шум. Я сбился со счету. Мешанина из виски, пива и каких то ещё субстанций вдруг утихомирила Машину, она дремала, оставив меня в покое. Лица что-то говорили и сливались в одно....мое лицо в зеркале, в туалетной кабинке кого-то тошнит. Уф, холодная вода немного отрезвила – на улице сырой воздух города показался чистейшим.

Наверное этот, на сегодня последний – бар с "вывеской", намалеванной белой краской на стене. Она лаконично гласила:"БАР" и завершалась стрелкой, указующей в подвал. Охранник в старинной силовой броне кажется, спал. Внешний динамик выдавал приглушённый храп. Повесив шляпу на покрытую царапинами стальную голову охранника я пошатываясь, побрел вниз по лестнице.

В баре гремела древняя рок-музыка, клубился дым и было почти ничерта не видно – идеально. Освещённая слабыми огнями стойка бара была пуста. Посетители гурьбились возле музыкантов – не считая женщины в строгом костюме, но уже слегка расхристанном и группы молодых обормотов со светящимися волосами торчком. Женщина бросила на меня взгляд, тоскливый и затравленный. Лицо было точь-в-точь как из древних кинокартин, которые сейчас смаковала богема. Сходство было таким, что в голове машина затрещала музейным кинопроектором, а отдаленный голос что-то сказал (отец?). Кажется вот она, мой свидетель. Но могу ли я быть уверенным, что Машина шутки ради вытащила это лицо из тех самых киношек? Никак не могу, я ей, бляди, доверяю. Уверенность – в нашем деле иллюзия, чтоб ее мать так.

Я точно видя себя со стороны, подсел и поправив волосы, заказал два виски, себе и даме. Потом ещё два и ещё. Робот-подавальщик был таким древним, что на четвертой порции его заклинило – металлическая рука с облезлой позолотой замерла, зажав бокал. Мы до сих пор не сказали друг другу ни слова. Она нетвердо привстала на барном стуле и выудив соломинку из недопитого кем то коктейля, резво втянула порцию. Улыбнулась, наконец.

Цветастых молодчиков я из виду упустил, а зря – рывок и мое тело упало в летящие со всех сторон кулаки и ноги – налетели со спины.Свернулся в клубочек. Тряхнуло раз – видимо огрели стулом, треск и щепки. Да какого черта, спрашивается?!

Время вдруг загустело запоздало заработала Машина, я нащупал в недавно пустой руке шершавую рукоять старинного револьвера – бах, бах! Двое самых ретивых свалились, держась за ноги. Кряхтя – поднялся с грязного пола. Музыка стихла – толпа напряжённо молчала и смотрела на меня, на нас двоих в круге света над барной стойкой.

Барабанщик начал тихонько отбивать ритм. Под вопли раненых. Я взял её за руку, рука была холодная и по ней бегали мурашки. Цветастые, но одинаково ряженые в броню из старых покрышек, сбились в кучу и отводили глаза. Мы бегом поднялись наверх.

Наверху шел мелкий мокрый снег, охранник наведя на нас кустарное копьё принял угрожающую позу, древние электроприводные суставы костюма-старика взвыли.

Голос его вместе со стрекотом помех был неуверенным: Сканер показал,эээ-э- сэр, что вы были без оружия и имплантов… Но стрельба, я вынужден вызвать полицию. В этой зоне огнестрельное оруж…жие строго, воспр…

Я и есть полиция, сканируйте внимательней. И разберитесь, как участники банды протащили револьвер. Это точно был револьвер.

С неба спускался полицейский флаер. Нацелив ствол небольшого орудия на охранника. Пораженные электрическим артрозом бронированные руки бросили копьё и поднялись вверх, навстречу бурлящему ветру и снежинкам вокруг флаера. Этой ночью там, наверху совсем охладели. Безымянная знакомица жалась ко мне и слегка дрожала. Я вернулся к охраннику и снял с него свою шляпу.

Внутри флаера было потеплей. Ее зовут Фрея – откуда я знаю это имя? Ей Богу, как будто попал в старое кино и решительно не хотел выбираться. Стрекотал флаер, как старый кинопроектор, потом – черно-белый шум. Я заснул?

В моей берлоге мы продолжили веселиться, как бывшие любовники, которые встретились спустя много лет, когда былые обиды истерлись.За окном была особо сильная непогода, усиленные стекла пружинили под порывами ветра и струями дождя, усиленные ледышками, бьющими в стекло точно водяные змеи. Фрея спала – как положено киногероине, обворожительна. Никаких там храпов и слюны на подушку.

Я уже был изрядно пьян, в углу выделилась и зачернела широкоплечая фигура – опять треклятые потусторонние гости, чтоб им провалиться. Фигура была вся сама космическая темнота, выделяясь среди обычной, на лице светился единственный глаз, янтарный-хищный блеск. Голос пустил волну мурашек по коже: Du kommer til å angre, Mimir, Frigg tilhører meg!

В глазах на какой-то момент потемнело, в этой темноте я вскинул руку и выстрелил, Машина угодливо сформировала револьвер, судя по весу – особенно тяжёлый. Фрея на этот грохот только едва заворочалась. Какая фигура, черт возьми, подумал я. Стоит наверное, меньше пить – но, при такой-то работе… Побрел в туалет – пуля прошив стену разбила зеркало, старомодное из стекла. Теперь, в нем я был тоже разбит.

Вздохнул и принялся убирать осколки, некстати началась эта катавасия с черепом, чтоб ему провалиться.