Читать книгу Новичок 3. Чемпион, часть вторая - - Страница 2

Церемония закрытия олимпиады это что-то особенное. Вроде, как и праздник, но какой-то грустный.

Только что закончился очень короткий и очень важный период в жизни любого спортсмена, который принимал участие в олимпиаде, в этом празднике чистого спорта. Олимпиада, притом не важно, первая она у тебя или шестая, всегда останется в памяти как одно из ярчайших событий в жизни.

Для меня так уж точно. Идя по теперь уже засыпанному снегом олимпийскому стадиону в Калгари, я думал не о том, что случилось сегодня, и не о моей золотой медали, которая заняла своё место у меня на груди. Нет.

Я думал о судьбе и о том, что сейчас, в 1988 году у меня получилось то, что я не сделал в другой своей жизни. Даже если сборная и выиграла тот новосибирский финал, я этого не узнаю.

Зато сейчас вот! Олимпийский чемпион Калгари по хоккею с шайбой Александр Семенов, ведет за собой всю советскую делегацию, гордо неся алый флаг на вытянутой руке. Чертовски приятное чувство.

К слову, Катарина сегодня тоже знаменосец, мы с ней успели перекинуться парой слов перед началом парада, девушка совершенно на меня не в обиде. Она умная и всё понимает.

Так что мы обменялись телефонами, правда я не представляю как сейчас из Нижнего Тагила или даже из Свердловска позвонить в Карл Маркс Штадт. Но всё равно, пусть будет.

В общем, я шёл по стадиону, думал о разном и радовался жизни.

Жалко, только что не вся хоккейная команда решила принять участие в церемонии закрытия. У большого количества моих партнеров по команде нашлись дела поважнее.

А именно, магазины.

Вылет в Москву уже завтра днём и нужно успеть сделать очень многое. Поэтому и носятся сейчас олимпийские чемпионы по городу, вместо того чтобы получать заслуженные почести.

Мне это тоже предстоит, но завтра. Я с Игорем и Ильёй решили, что не можем пропустить церемонию закрытия и решили пройтись по магазинам на следующее утро.

Нашим Вергилием в этом потребительском раю, ну или аду, это смотря с какой стороны посмотреть, вызвался побыть Третьяк. Проявил, так сказать, командную солидарность.

Но это всё завтра, а сейчас я просто наслаждался моментом.

Как и вся советская делегация.

Мы на этой олимпиаде выступили просто блестяще. Большая сборная Советского Союза взяла 29 медалей. Из них 11 золотых, 9 серебряных и 9 бронзовых.

Настоящая лебединая песня для советских спортсменов, выступавших в зимних видах спорта. На своей последней Олимпиаде, а дальше уже этой команды, как и страны не будет, не только выиграли общекомандный зачёт, но и добились лучшего результат в своей истории.

Так что да, прощание с олимпийским движением, хотя никто и не знает что это так, у советской команды получилось что надо.

А еще меня радовали призовые, которые мне выдали за индивидуальные достижения, дополнительно к тем восьми тысячам долларов, мне выплатили еще двенадцать. В итоге получившиеся двадцать тысяч были чем-то абсолютно неординарным для советского спорта. Подозреваю что я, своим выступлением на олимпиаде установил еще один рекорд, правда, неофициальный.

* * *

Причина, по которой мне выплатили так много, открылась на следующий день. Когда рано утром я уже собирался в забег по магазинам вместе с другими игроками из «Автомобилиста» но буквально на пороге своего номера столкнулся лично с товарищем Грамовым и Сан Санычем Асташевым.

Саша, – вместо приветствия начал Грамов, – вчера вечером, сразу после вашей игры с финнами ко мне подошел господин Скоттхайм из JOFA, производителе экипировки для нашей сборной. JOFA хочет, чтобы ты стал европейским лицом их новой рекламной кампании.

– Игорь, – обернулся я внутрь номера и обратился к Лукиянову, – ты спускайся пока, мне нужно с Маратом Владимировичем и Александром Александровичем поговорить. Думаю, что это не долго.

– Так, минут пять, не больше, – подтвердил Асташев.

Лукиянов кивнул головой и вышел.

Когда дверь за ним закрылась, я спросил:

– И что это значит для меня и какая польза от этого нам, советской сборной.

– Для тебя это значит то, что мы выплатили рекордные призовые исходя из того, что ты согласишься. Можно сказать, что это был аванс. Для советского спорта это означает безвозмездные поставки экипировки для сборных всех уровней и части команд чемпионата. И дополнением идут еще специально разработанная под тебя экипировка. Произведенная с учетом всех твоих пожеланий.

Сколько с этого поимеет лично товарищ Грамов и чиновники из госкомспорта мне оставалось только догадываться.

– Индивидуальная экипировка это отлично, – только и сказал я. – Я так понимаю, будет подписан контракт между нашим госкомспортом и шведами? А на какой срок?

Вопрос был не праздный, два из трех сезонов, которые я проведу в ЦСКА будут моей службой в рядах непобедимой и легендарной Советской Армии. И после окончания этой службы я планировал сразу же подписать контракт с одним из клубов НХЛ, хоть с тем-же Калгари, если местные рискнут и выберут меня на драфте.

И к моменту моего появления в НХЛ мне бы не хотелось иметь какие-то контрактные обязательства, да еще и те, которые от меня что-то требуют, а взамен ничего не дают. Я планирую сразу же зарабатывать не только на льду, но и за его пределами. Контракт с JOFA может этому помешать.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, Саша, – улыбнулся Грамов, – контракт на три года.

– Тогда у меня вообще нет вопросов и возражений. Где поставить подпись?

– Ну, подпись будешь ставить не ты, а один из твоих родителей, я так понимаю что отец. Ты же еще не совершеннолетний. Переговоры с JOFA будут в Москве уже через неделю, у нас нет каких-то разногласий, так что всё сделаем быстро. А потом тебе, скорее всего, нужно будет снова лететь в Канаду ну или в США. Не одному, конечно, а в сопровождении представителей госкомспорта.

– А зачем?

– По задумке шведов будут фотосьемки вместе еще с нескольким спортсменами. И часть из них не может поехать в Европу из-за графика соревнований.

– И о ком вы говорите?

– Это не секрет. У тебя будет фотосессия с Уэйном Гретцки.

Новости одна лучше другой, познакомиться с легендой мирового хоккея еще до старта карьеры в НХЛ, да еще и в неформальной обстановке. Что может быть лучше.

Однако я не мог не задать еще один вопрос.

– А как на это всё смотрит товарищ Кулагин и его ведомство? Неужели закроют глаза?

– В той ситуации было допущено недопонимание и излишнее рвение отдельных исполнителей, не более. Но сотрудники в любом случае будут сопровождать тебя в этой поездке. Как и товарищ Асташев.

– Буду следить, чтобы ты дров не наломал, – улыбнулся главный тренер «Автомобилиста».

– Отлично, а теперь с вашего позволения я пойду ребят догонять. А то еще уедут без меня.

* * *

Главной проблемой во время нашего забега по магазинам стало даже не то, что у нас очень мало времени. Главной проблемой стала ограниченная грузоподъемность. Но в итоге мы справились.

Я не стал ничего покупать на перепродажу, хотя и мог. Решил, что такая вот меркантильность никак не соответствует моему возрасту. Так что ограничился только тем, что сам собирался дарить или использовать.

Видео- и аудиомагнитофоны, фотоаппарат, одежда родителям и себе и прощальный подарок для Ники.

Я хорошо понимал, что если с моими канадскими выходками мне всё сошло с рук, спасибо старшим товарищам и моей игре, то вот с личной жизнью нужно что-то делать.

В моём случае, что-то делать – это расстаться с Никой. Только сделать это по-хорошему.

И цацки от Cartier для этого подходят лучше всего.

Для чего они мне, ребята не спросили, а сам я решил не акцентировать на них внимание.

В результате, мы уложились за три с небольшим часа и на такси вернулись в олимпийскую деревню как раз вовремя.

Потом была поездка в аэропорт, паспортный контроль и вот мы уже в небе, взяли курс на Москву.

Кучу денег я потратить не смог, но менять их на валютные чеки для Березки я не собирался. Как-никак, совсем скоро я обратно полечу, там и дотрачу.

* * *

Встречали нас как героев. Торжественная делегация, плакаты, цветы, журналисты и обязательные речи официальных лиц.

От лица всех советских спортсменов говорил Третьяк.

– Товарищи, мы очень рады что смогли с честью выполнить задание поставленное перед нами партией и правительством, и тем, что как следует порадовали простых советских людей, любителей спорта.

Там, в Канаде, хоть мы и были далеко от дома, но каждый из нас чувствовали вашу поддержку и свою ответственность за то, чтобы не подвести вас. И у нас это получилось.

Еще когда наш ИЛ-86 была над Атлантическим океаном выяснилось что сразу домой мы не полетим. Вылет в Свердловск у нас запланирован на следующий вечер, а днем все ожидают в госкомспорте для вручения правительственных наград.

Так что, вся команда сразу после того, как заселилась в гостиницу Космос отправилась в ресторан.

А потом в следующий, и следующий и следующий.

Это был ну просто легендарный загул. Мы заходили в один ресторан, пили, много, а потом шли в следующий. Я в этом всём, правда, не участвовал, как-никак семнадцать лет.

Так что мне досталась роль фотокорреспондента, и я на свою новенькую Минолту снимал всё происходящее.

Утром, большая часть команды даже не вышла из своих номеров, и наиболее живых из гуляк, ну и мне как единственному кто вообще не пил, да и вообще самому молодому, пришлось идти за пивом для всех остальных. Такое вот проявление дедовщины, так сказать.

Но я был не против, видно же что мужикам плохо, а вечером у нас важное мероприятие. Нужно помочь.

В итоге все успели прийти в себя и как огурчики отправились в госкомспорт.

В отличие от Брежнева, который спорт любил, практически весь, или постсоветских руководителей, которые не упускали случая пропиариться на нашем брате, и вручить награды и премии в Кремле, Михаил Сергеевич Горбачев был к спорту абсолютно равнодушен.

Настолько, что при нем количество спортивных трансляций на телевидении сократилось чуть-ли нее в несколько раз.

Поэтому никакого поздравления от первых лиц государства не было. Награждал нас всё тот же Марат Владимирович.

Кандидатов в мастера спорта среди нас нет, и в результате награждали исключительно заслуженным мастером спорта, ну а те уже имел это звание, как та же первая пятерка ЦСКА или Третьяк, просто получили крупные денежные премии. В общем, внакладе никто не остался.

Встреча в Кольцово, куда мы прилетели впятером, трое игроков, Асташев и доктор Нестеренко, превратилась, несмотря на раннее утро, или даже позднюю ночь в еще одну демонстрацию.

Встретили нас товарищи Петров, первый секретарь Свердловского обкома, Владимир Михайлович Власов, председатель областного исполкома и Завьялов, председатель спорткомитета.

Ну и чуть-ли не половина зала аэропорта была полна теми, для кого мы собственно и играем, простыми болельщиками.

В итоге, после всех важных слов мы еще несколько часов фотографировались и общались с народом. Взять и уйти никто не решился.

О том, что отцу предстоит лететь в Москву, я рассказал сразу же, как только мы сели в машину.

Не сказать, что он сильно обрадовался, а мама так вообще закатила очи горе.

– Опять в эту Канаду проклятую лететь! – в сердцах сказала она. И зачем? Ради пары фотографий! Так у тебя же фотоаппарат есть, сам сказал, что хороший купил. Давай тебя отец на него щелкнет пару раз и всё.

– Э, нет, мам, к сожалению это так не работает. Надо лететь.

– Ну, надо так надо, – вздохнула мама, а потом резко сменила тему. – Твоя Вероника, кстати, уехала в командировку, она просила передать. Какие-то там эксперименты ставят за полярным кругом. Вернется только в середине марта.

– Понятно, значит, поговорю с ней после возвращения из Канады.

– Поговоришь о чём?

– О расставании.

– Ну, наконец-то, – а вот эта новость маме понравилась, – давно пора.

Так за разговорами мы приехали домой, родители поохали-поахали над подарками, а потом сели за стол, который к нашему приезду приготовили мамины подруги. Пропустить такое событие, как возвращение домой целого олимпийского чемпиона, друзья семьи никак не могли.

Ну а на следующий день «Автомобилист» в полном составе, кроме Третьяка, которому дали мини отпуск, как-никак он москвич, был уже на базе в Курганово и приступил к подготовке к первому матчу второго этапа чемпионата СССР. Он должен был состояться уже пятого марта.

Дома мы сыграем с «Трактором».