Читать книгу Атомная лопата: Достучаться до небес - - Страница 4

В общем, отплыл Хариус без каких-то торжественных речей и проводов. Печора от льда практически освободилась, ну и об отплытии мы узнали только по бодрому матерку Петровича и покачиванию судна. Выбрались, конечно: интересно всё же. Посмотрели на исчезающей Сталедар, ну и вообще окрестностями полюбовались. Я было активировал электрозрение, и зашипел, чудом не матом.

– Ты чего, Жора? – удивилась Светка, да и Бейго тявкнул вопросительно.

– Да ничего страшного, просто электромагнитные поля вокруг нас в страшном напряжении. Практически ослепили: так-то и нестрашно, но не ожидал, – ответил я.

– Понятно, – кивнула Света.

– Интересно, – уже всерьёз заинтересовался я, – А что это у них тут такое?

– Так давай спросим, – пожала плечами подруга.

Прикинули мы и решили у Петровича просветиться. Он хоть и матерщинник, но в корабельной машинерии разбирается. Должность у него такая.

– Это, б…дь, е…учие проекторы ЭМ-поля, – любезно сообщил нам старший техник. – Мощности реактора жрут – пи…дец сколько!

– А зачем они тогда? – озадачился я.

– Ты мудак, Верхазов? – поинтересовался Петрович.

– От мудака слышу! – возмутился я. – Ты, Петрович, в край охренел! Ну материшься – ладно, чёрт с тобой. Но на вопрос отвечай, сволочь некультурная!

– Справедливо, бл…дь, – признал Петрович. – Эта х…йня распугивает большую часть е..учей живности. Сейчас она нам нах…й не сдалась – в Печоре особо опасных нам х…есосов нет. Но проверить, бл…дь, надо. Может, поправить что. Да и пусть не опасные, но просто ху…есосы тут водятся.

– Так мы просто доплывём без столкновений с фауной? – озадачилась Света.

– Х…й тебе!

– Так, Петрович, – нахмурился я.

– За…бали! Его х..й – тебе! – обратился он к Светке, тыкая пальцем в меня.

– Ты, Петрович, отвали от нашей личной жизни, – буркнул я под Светкины кивки. – Сами разберёмся: что, чей, кому и куда! И ответь по-человечески… ну хоть по-петровичевски, – смерил я ругателя взглядом.

– Точно за…бали, – вздохнул техник. – Так: большая часть е…учих х..есосов в реке, из тех, о которых мы знаем, от ЭМ-поля съё…ывают и не приближаются. Доступно?

– Доступно, – кивнул я.

– Но не все, бл…дь. Части ху…есосов речных даже тут— пох..й. А в Оби е…учий пи…дец! И х…й знает, что там будет! И какого х…я вы до меня дое…ались – не е…у! Сами же выпрямители для этого е…учего генератора доставали! Всё, пиз…уйте, не мешайте с техникой мудохаться!

По криптовербальному разбору речей Петровича, мы со Светой пришли к таким выводам: немцы сотворили то ли сами (что очень с их орднунгом вряд ли), то ли по планам кого-то из команды Хариуса мощнейшую ЭМ-пугалку. Данное порождение гения переменной сумрачности не портило жизнь обитателям Хариуса и оборудованию судна, а выходило на рабочую мощность этакой сферой-овалом вокруг корабля. Генераторы и трансформаторы, добытые нами в Пожне, пошли на этот самый пугатель. Большую часть речной фауны Печоры фигулина отпугивала, но не всю, а что будет в Оби – Петрович достоверно не знает. Но при всём при этом фигня небесполезная, а сейчас гоняется в тестовом режиме для проверки на текущих обитателях реки и выявления недоделок. Нагружая при этом корабельный реактор и вызывая у Петровича приступ петровичизма в острой фазе.

Придя к этим выводам, мы умеренно погордились своей проницательностью и направились на палубу, любоваться округами.

Вообще, полюбоваться было чем: и серая Печора, несущая остатки льдин, и прибрежные пейзажи, когда не ожидаешь, что какая-то сволочь тебя сцапает, оказались приглядны, несмотря на ранюю весну. А ближе к вечеру разразилось северное сияние, действительно потрясающее в своей красоте, отражённое в реке – казалось, Хариус плывёт по реке разноцветного огня. На это зрелище на палубу, почти весь день пустынную, высыпал практически весь не занятый на вахте экипаж, а машины Хариуса, до того мерно, но тихо гудящие, замолчали.

– ТО, – догадался я.

– Похоже на то, – не стала спорить Светка.

– Именно, молодые люди, – подал голос оказавшийся неподалёку Дмитрич. – Но ночью техосмотр и обслуживание, да ещё на ходу, мы будем проводить только этот и пару ближайших дней, не больше. Потом будем вставать на днёвки.

– Ночью и без хода опасно?

– Ещё не слишком, но надо переходить на походный режим, – пожал плечами капитан.

А я тем временем нацелился на промелькнувшего неподалёку Василия. Дело в том, что мне не помешало бы потренироваться-попрактиковаться, чтоб “не заржаветь”. А у наёмников были стрельбища, тренировочные. Но Василий мои планы завернул:

– Сви…кхм, Георгий. Если ты про спарринги, то с тобой, тягачом таким, мои люди не выйдут. Ни на кулачках, ни на тренировочном оружии. На стрельбище приходи, не вопрос, но терять людей на пустом месте я не хочу, – отрезал он.

Я пытался объяснить, что я “аккуратно”, но нарвался на отказ. Да и сам понимал, вообще-то, что с моим чистым геномом, оптимизациями и химеризациями это будет не слишком эффективно, да и для людей опасно.

– А где мне тренироваться-то, Василий? Не то, чтоб критически нужно, но не помешает, а то в самый неподходящий момент что-то не то сделаю, – озвучил я.

Ну и не стал говорить, но фактор того, что ОБПК у меня толком не опробован, в плане со спиной-рёбрами. Голову то мне Солнышко Знаний опробовало, как и позвоночный столб. Это мы со Светкой предположили, а БАППХ на сеансе подтвердил. А то фигня выходила – ну не мог я после этого ящика без последствий на несуразицу окружающего ругаться.

В общем, попробовать новые возможности в условно-боевой обстановке, до перевала через Урал, очень не помешает. Не говоря о том, что у меня ОБПК ноги перестраивает потихоньку, и в обозримом будущем перестроит. Правда, там демонстрировать окружающим ряд позиций не стоит, типа выворачивающихся в разные стороны суставов и прочего.

Но Василий прав, кроме стрельбища, мне на тренировочных площадках наёмников ловить нечего. Но ОЧЕНЬ не помешало бы ведь!

– Знаешь, Георгий, – после раздумий озвучил Василий. – Мы через пару дней на днёвки будем вставать. Где у поселений, а где у островов Печоры. Поохоться там на местную живность, не думаю, что тебе это сложно, Свинобой, – всё-таки обозвался он. – Вот тебе и тренировка. Больше ничего предложить не могу, – пожал он плечами.

– А вы высаживаться не будете? – уточнил я.

– Нет, – покачал головой Василий. – Лишний и бессмысленный риск. Я бы и тебе не предлагал, но…

– Я сам спросил, – кивнул я.

– Ну да.

В общем, продолжили мы пока наш отдых, я – перечитывая книжки, “спаррингуя” с Бейго. Кстати небесполезно, несмотря ни на что. Ловкий и быстрый у меня пёс. Правда, аккуратным приходилось быть: я ударом кулака и вправду мог броню гнуть.

А Светка – с народом общаясь и на нас любуясь, ценные замечания отвешивая. Ну, вообще – ехидные такие и бестолковые, но у неё характер такой, так что мы не обижались, только огрызались, каждый по-своему.

Хариус плыл себе дальше, ежедневно, пока на плаву, останавливая машины. Поселения какие-то на берегах мы изредка проплывали, но то ли время неурочное выходило, то ли что-то не слишком хорошее о них корабельные знали. В общем, проплывали без остановок, пока, наконец, Хариус не бросил якорь на вытянутый такой, скалистый остров.

– Раков у него нет, очень обрывистый берег, раньше скала была, – ответил на вопросы один из наёмников-дежурных на орудийной башне. Но Свинобой, вы сами смотрите – якорь не в воду брошен, – указал он.

Что было именно так – разлапистая рогулька якоря, удерживающая Хариус на натянутой цепи, заякорилась за кривые разлапистые кусты-лозы на берегу. Несмотря на раннюю весну – вполне себе зелёные, болотно-салатовые такие.

– А отплывать будем – лапы сомкнутся, на якоре механизм есть. И поплывём дальше, – непрошенно, но уместно пояснил он.

– Стоим же тут долго? – уточнил я. – И что за живность на острове водится?

– Стоим, думаю, часов восемь – первая стоянка, – рассудительно озвучил наёмник. – Живность тут – гуси и лебеди, остров даже называется – Лебединый, – продолжил он. – Поохотиться хотите, Свинобой?

– Что-то типа того, – признал я.

– Это вам к боцману надо, – проконсультировал любезный наёмник.

И потопала наша троица в боцманскую, где боцмана не оказалось. А потом ловили неуловимого Игоря на палубе, но отловили, мы упорные.

Кстати, вопреки всеобщему представлению, что на каждое слово боцман непременно должен желать якорей в задницу, себе и окружающим, Игорь, парень тридцати биолет, был человеком вежливым, с тихим голосом.

Правда, широкие плечи и крепкие кулаки, украшенные татуировками якорей, переплетающимися с набухшими венами, прямо указывали, что для поддержания порядка Игорю орать и материться не нужно. Ну и матросы, занятые какими-то матросными делами, и вправду ловили каждое его негромкое слово.

– Игорь, здравствуйте, – поздоровался я.

– Доброго вам дня, Георгий, и вам, Светлана, – аж слегка поклонился вежливый детина.

Ну как, детина – метр восемьдесят где-то ростом. Но по современным тенденциям – здоровяк, почти великан. А я и без “почти” выхожу, мысленно хмыкнул я. Впрочем, носитею БАППХ вообще себя с простым человеком сравнивать не совсем честно, так что на мысли я эти мысленно махнул рукой.

– Нам бы на остров высадиться, поохотиться-потренироваться, – озвучил я.

– Отчего нет, – пожал плечами Игорь. – Шлюп спустим, высадим, радио… Ой, незадача, – растерянно уставился он на меня.

Я чуть не фыркнул – боцман, тыща якорей ему в задницу, в месте беседы, где самый вежливый человек сказал бы “фигня” – говорит “ой, незадача!” А уж с его внешним видом опытного костолома – совсем забавно смотрится. Но фыркать я не стал – нечего не по делу хорошего человека обижать. А просто поинтересовался, что за “ой, незадача”.

– Да понимаете, Георгий, у нас же экспериментальные проекторы ЭМ-поля, – ответил Игорь, после чего я всё понял. – На время вашей высадки мы даже пару отключим, это не сложно. Но в целом – система проекторов работает, и отключать её не стоит, – развёл руками он.

– И связи с Хариусом не будет, – озвучила Света.

– Именно так, Светлана. Но может, рукой помашете, когда вас забирать? Я наблюдателя поставлю.

– Нечего людей от дела отвлекать, Игорь, – отрезал я. – Давайте просто на время договоримся, а если нам совсем невмоготу станет – я камушками в Хариус покидаю.

– Камушками?

– Или деревяшками. Вы услышите, – посулил я.

– Верю, что услышим, Георгий, – смерил он меня взглядом. – Отправляетесь?

– Через полчаса, – переглянулся я со Светой. – Снарядиться надо.

– Понимаю, как вам угодно, – кивнул вежливый боцман.

Ну а мы направились в ангар к Вездетанку. Обитали мы в нём, столовались, как понятно, на корабельной кухне. Там обитала и новая, переделанная из брони штурмовых частей Красной Армии, броня.

Мы её из Сосногорска захватили, и я задолбался, то есть немного устал её переделывать. Ну, себе – без проблем, просто добавил биофибры и несколько бронепластин. Вес мне не критичен, а конструкторы просто не предусмотрели сволочных тварей, обитающих сейчас на просторах Союза!

И был в целом – доволен. Это, конечно, не эклюзивные, непонятно где спёртые кооперативщиками разработки, без преувеличений выдерживающие артиллерийский выстрел. Но очень достойно, и выстрел из той же сапы я переживу, да и не только.

Но вот с броней для спутников пришлось валандаться, и недоваландался я толком. Например, броня под Светку подогналась, но у неё начался конфликт с интегрированным в шлем вычислителем. Управление лёгкими синтомышцами брони (себе я их вообще на биофибру поменял), прицел УПЧК, дальномеры. Вычислитель маломощный, но нужный и эффективный. Вот только завязанный на красноармейский идентификатор, вдобавок – интегрированный в сталепластик шлема. То есть, может, он где-то в шлеме и был, но электрозрение показывало, что этот вычислитель и шлем – по сути, одно целое. И этот болван кибернетический верещал благим матом, что Светка – не красноармеец, саботажничал и вредительствовал и вообще вёл себя безобразно.

Ну ладно, с помощью прямых рук, светлого ума, и шёпотом поминаемой технической матери, замкнул я большую часть машинерии доспеха на небольшой вычислитель от полевого автохирурга. В принципе – справлялся, да и Мопс мне определённую консультационную помощь в протоколах работы военной техники оказал. Но Светка шлем, несмотря на его высокие защитные свойства, носить отказывалась категорически, мотивируя это: “надписи дурацкие, безвкусного цвета и гундёж этого киберидиота мне, Жора, мешают больше, чем шлем защищает!”

И ведь права она, признавал я, долго пытаясь паразита локализовать и извести. Но паразит полностью соответствовал своему определению, не локализовался и не изводился.

Так что Светка носила старый шлем, в общем-то – тоже неплохой, но явно похуже. И его-то носила не всегда, красуясь или, как она выражалась, любуясь округой своими глазами. Была у меня надежда, что товарищ Радужная это в мирной обстановке делает, потому как в боевой – это саботаж буквально. Ну посмотрим, конечно – боёв-то у нас с Сосногорска и не было.

А с бронёй Бейго – вообще смех сквозь слёзы, поменял металлические защитные бронепластины на отодранные сталепластовые. С бронёй пса вообще тягомотины было изначально больше всего, с учётом и неантропоморфности, и в то же время – частичной антропоморфности прямохождения.

В общем, обмундировались, я прихватил весь свой арсенал, чувствуя себя довольно глупо, обвешанный различными стволами и коробами с боеприпасами. Но опробовать “в поле”, а не на тренировке пострелять – надо было всё. Так что с видом “очень опасного комсомольца”, как съехидствовала Светка, я смирился.

И направились к Игорю, он, как и обещал, выделил пару матросов, спустили шлюп и доставили нас на Лебединый. Сам остров был всего в полкилометра шириной, плюс-минус пара метров, но почти два длиной. И полностью зарос этими зелёными кустами-не кустами, травой-не травой, перепутанными и в целом – непонятными. Я долго пытался понять, что это за фигня, как и Светка. Благо никакой живности в округе, согласно показаний датчиков брони, не было. Да и электрозрение, пусть и экранированное шлемом, но при поднятом забрале это подтверждало.

Но понять, что это такое зелёное, мы не смогли. Поставили научный диагноз: флора мутантная, непонятная. И направились искать гусей. Я, если честно, помимо естественного и правильного желания опробовать оружие и снаряжение, рассчитывал на дичину. Гуси – товарищи съедобные и вкусные, Шнипперсон гарантирует это. А с едой на Хариусе выходило… ну не слишком для меня приятно.

Я-то думал, будет у нас рыбная диета, для костей полезно и вообще, я рыбку уважаю. Вот только проекторы ЭМ-поля мои (да и, по словам Светки, многих на корабле) планы на уху и прочие вкусности жестоко порушили. Рыба в зону действия ЭМ-проекторов не совалась никакая, шарахаясь от Хариуса, как от зачумлённого. И самым хамским и вопиющим образом не разнообразила наше меню!

При этом, голодом на Хариусе, как понятно, даже не пахло. Но та “говядина”, из которой готовил кок… Ну знал я, что за противная там говядина, блин! Ел, конечно, скрепя сердце и представляя, что это нормальное мясо. Но тяжело было, прямо скажем. А вегетерьянствовать мне с БАППХом нельзя категорически, мясо организму и химеризациям нужно критически. Так что занимался полууспешным самообманом, страдал и ел этих, чтоб их, “коров”.

И вот, вижу по датчикам некую такую увесистую тушу в полусотне метров. Одну, но рядом ещё есть, наверное. Здоровая, лежит в кустах, не высовывается. Ну, гусь стопроцентно, порадовался я, обозначил спутникам направление на прови… в смысле цель тренировки, и покрались мы потихоньку к цели.

И тут, из кустов, на пару метров вверх, высовываются три противные, перекорёженые мутантские головы! Кожа морщинистая, голубая, розовая. Покрытая лишаистыми то ли волосами, то ли пушным пером серого цвета. И все три башки, хоть что-то гусиное в своих чертах и имели, но больше напоминали сплющенные карандаши. Безглазые притом, с кривоватыми клювами. Вдобавок, из кустов показалось кривое, частично пернатое, частично голое, обрюзглое тело. И все три головы… росли из него.

– Вот пакость-то! – возмутился я. – Это даже не покушаешь! И с чего гусей так размутантило-то? – задумался я, ведя топчущегося мутанта стволом "сапы".