Читать книгу Нарушая запреты - - Страница 7

Гор

Эта девчонка топит нас. Я понимаю это сразу, едва она открывает рот и начинает нести бред про наш спор.

Расколоть её для Стеллы как нефиг делать. Наш завуч в одно время работала в детской комнате полиции, так что нюх у нее реально как у собаки. Как у ищейки.

Болонкой её называют те, кто не знаком с истинной натурой Стеллы Сергеевны. Мы с ребятами между собой зовём её Комиссар Рекс. Используем этот позывной в самых критических ситуациях, чтобы не палить контору.

И сейчас Рекс напал на след, осталось только чуть-чуть поднажать на виновного, чтобы расколоть.

Блин, Малинкина, откуда ты вообще взялась на мою голову, а? Жили себе нормально, воевали себе с Болонцевой и были на полпути к победе.

– Что же она тебе проиграла, Даниил? – не унимается Комиссар Рекс, предвкушая блиц-криг.

Потому что матчасть у новенькой жестко страдает. На обе ноги хромает версия со спором, ведь она сама себе не верит. А если врешь, то нужно делать это с полной уверенностью в своей правоте. Если этой уверенности нет, лучше не врать и молчать в тряпочку.

Но Малинкина не умеет ни врать, ни молчать. Бинго, блин. Поэтому несет ахинею, от которой Стелла расцветает на глазах. Вижу как она торжествует, как ликует внутри, загоняя нас в тупик.

Черт, неужели я так быстро сдамся и потеряю все, что меня держит на плаву в этой школе? Без меня команде точно не выиграть, ребята не простят, если я кину их перед самым полуфиналом.

Да и Малинкину эту жалко, вся бледная, того гляди в обморок грохнется от страха. Только строит из себя боевого хомяка, все на лице написано.

Думай, Даня, думай.

Если вранье всплывает наружу, то самое лучшее, что можно сделать… Переключить внимание на что-то другое, заставить забыть главную причину.

Ну конечно, прямо как в волейболе. Нужно обыграть соперника, но сначала принять его тактику – удар будет нанесен в самый неожиданный момент.

Меж тем голос Болонки продолжает сочиться ядом. Решила, что загнала меня в ловушку?

– Что скажешь, Даниил? – клянусь, я слышу в ее голосе неприкрытое ехидство.

– Поцелуй. Новенькая проиграла мне поцелуй.

Притягиваю испуганную Малинкину к себе и самым наглым образом впиваюсь в её губы. Целую так, словно хочу наглядно доказать всем, что это реал было моим желанием.

Ну и проучить эту девчонку тоже не помешает. Будет знать, как встревать в чужие разборки!

– Воу, воу! – горланит Макс, разгоняя гул толпы.

– Он её поцеловал!

– Горидзе, ну ты даешь!

Ага, сам в шоке, думаю я, пока целую Малинкину. Она реал Малинкина малиновая, потому что губы у неё пахнут малиновым вареньем.

Но смаковать некогда, я чувствую, как новенькая всхлипывает и упирается кулачками мне в грудь.

Отрываюсь от неё и первым же делом смотрю на Болонку, мол, что на это скажете, Стелла Сергеевна?

А сказать ей нечего. Стоит, глазами хлопает, попутно открывая-закрывая рот. Шоу удалось.

– Горлов, ты… Ты…

– Стелла Сергеевна, ну я же выиграл, поэтому могу просить всё, что угодно.

Болонка издает невнятный звук, не поддающийся расшифровке. Мне показалось, или я даже слышал крепкое словцо в свой адрес?

– Так, – наконец берёт она себя в руки. – Требую прекратить этот безобразие! Горлов, ноги твоей больше в этой школе не будет. А ты, Малинкина, завтра с родителями в школу.

– Стелла Сергеевна, но так нельзя! – взволнованный голос химички, Веры Дмитриевны, чудом перекрывает возмущенный шум толпы. – За такие поступки не отчисляют учеников!

– Не вам решать.

– Стелла Сергеевна, правда, не стоит прибегать к таким серьезным мерам, – Людмила Кановна тоже заступается.

– Да, да! – уже в голос заявляет весь преподавательский состав, за исключением некоторых особо пугливых учителей.

– Виталий Петрович, в любом случае, последнее слово остается за вами как за директором.

Болонка кривит рот. Такой расклад ей явно не по душе, она уже мысленно расселась в кресле Петровича.

– Ну-с… – директор мнется, чувствуя на себе груз ответственности с одной стороны и угрожающий взгляд Болонцевой – с другой.

Я перевожу взгляд на новенькую, которая всё еще стоит в шаге от меня. Она как будто улетела в астрал, перестала держать связь с реальностью. Щеки и губы раскраснелись, а в глазах стоят невыплаканные слёзы…

– Виталий Петрович, давайте уже покончим с этим балаганом? – не выдерживает Стелла, пытаясь подтолкнуть директора к принятию верного для неё решения. – Горлов и Малинкина – оба виноваты, оба должны понести наказание.

– Должны, никто не спорит, – снова впрягается Кановна, для которой принципы справедливости выше всех остальных принципов на свете. – Но их проступок не настолько критичен, чтобы исключать Горлова из школы. Думаю, будет достаточно, если мы назначим им обоим отработку на месяц. В качестве профилактики. Как считаете, Виталий Петрович?

Тут уже директору нечем крыть. Безумные заявления Стеллы меркнут рядом с трезвым взглядом Людмилы Кановны, поэтому ему нечего не остается, как согласиться.

– Да, назначим отработку. Даниил, Ася, вы всё слышали. Каждый день после уроков будете… Эмм… Будете… Завтра утром жду в своем кабинете, а там уже решим. А теперь, все расходимся, на сегодня достаточно собраний.

Петрович машет руками, чтобы поскорее разогнать толпу. Ученики только и рады этому – собрание явно затянулось.

Единственный, кому сие действие не по душе, это Болонцева. Но мнение педагогического коллектива перевешивает страх Петровича перед ней, поэтому здесь она бессильна. Пока что.

Уверен, что она еще себя покажет и припомнит всем случай с пожарной тревогой.

– Закончилось, – трогаю за локоть новенькую, которая выглядит как каменное изваяние – не подает признаков жизни.

Ася сухо кивает и, бросив взгляд в сторону директора, идет в сторону выхода. Стоп, она уходить собралась? А как же уроки? Их никто не отменял, если что.

Делать нечего – иду за ней.

Вот ведь на голову мне свалилась, беда бедовая! Кошмар!